КТО ВЫНОСИТ МУСОР ПРЕЗИДЕНТУ?
Занимательная этимология
ПОМНИТЕ, ОДИН ИЗ НАШИХ САТИРИКОВ ЧИТАЛ СО СЦЕНЫ юмористический диалог двух обывателей о жизни президента Горбачёва:
- А кто же Горбачёву мусор выносит?
- Так мусор и выносит!
То есть мусор президенту выносит милиционер, которого в народе тоже называют "мусором". Причём "мусорА" бывают разного рода. Работника милиции называют "мусор цветной", выделяя его из общей среды "мусоров", куда включаются также сотрудники мест лишения свободы и конвойники.
Конечно, возникновение слова проще всего связать с реальным хламом и отбросами, с которыми сравнивает криминальный мир своих врагов, призванных охранять закон. Но вот вопрос: почему же именно мусор? Есть немало других подходящих слов в русском языке: шваль, хлам, барахло, отребье, погань, блевотина и пр. Что определило выбор уголовного сообщества?
Согласно одной из версий, "мусор" - слегка искажённое еврейское мосер, что на иврите значит – доносчик, предатель, соглядатай. Правда, в иврите ударение падает на второй слог – мосЭр. Но, если верить еврейским исследователям, в настоящее время "мусер" в значении "доносчик" произносится с ударением на первом слоге. Так что это возражение снимем.
Однако есть и другие возражения. Большинство исследователей относит возникновение слов мусор-мусер-мосер к периоду конца XIX - начала XX веков. Однако НИ В ОДНОМ СЛОВАРЕ УГОЛОВНОГО ЖАРГОНА, изданном до революции, мы не встретим ни "мусора", ни "мусера", ни "мосера"! То есть вообще. Не попадаются эти слова и в художественных произведениях той поры, в газетной хронике или в каких-либо других источниках.
Вы скажете - ну и что? Мало ли какие слова не попадают в словари. Это ничего не доказывает. Ну, как сказать... "Мент", например, в эти справочники почему-то попадал, и очень часто. Встречается он и у известных авторов - скажем, у Александра Куприна в "Киевских типах" (1895-1897). А вот о "мусоре" - ни слова. Хотя по логике: ПОПУЛЯРНОЕ жаргонное словечко, обозначающее полицейских либо конкретно агентов сыскной полиции, ДОЛЖНО БЫЛО со всей очевидностью отразиться ХОТЬ ГДЕ-НИБУДЬ!
Между тем, пожалуй, впервые оно вставлено в словарь С.М. Потапова «Блатная музыка» (М., 1927). Там есть и мосер, и мусор, и мусар... Мне, во всяком случае, более ранних упоминаний найти не удалось. Не упомянут "мосер" и в словаре "Блатная музыка" Василия Трахтенберга 1908 года - ни в какой форме (хотя некоторые "знатоки" любят ссылаться на это). Даже в словаре того же Потапова "Блатная музыка" 1923 года (издание Управления Уголовного Розыска Республики) нет ни мусора-мусера, ни мосера!
Другое возражение: между "доносчиком" и полицейским ("милицейским") - дистанция огромного размера. "Связь" явно притянута за уши.
Но и тут не станем придираться. Ведь российская сыскная полиция того времени активно использовала широкий круг агентуры из числа членов преступного мира. Эта форма получения информации впервые стала широко использоваться именно в охранных (политических) и сыскных (общеуголовных) отделениях. Здесь же впервые в российской практике появилось и понятие «агент» (сейчас более популярно – «негласный элемент»).
Не менее популярен был и другой способ сбора улик, фактов, компромата на уголовников - внедрение опытного сыщика в преступную среду. Сотруднику сыскного отделения готовили легенду, обеспечивали прикрытие, связь, выход из разработки в случае провала. Сыскные агенты до мелочей изучали нравы, традиции, законы, обычаи преступников, их жаргон, манеру держаться и проч. Так что в определённом смысле их тоже можно было назвать «мусерами».
Заметим, что это – достаточной обычные приёмы в работе правоохранительных органов всего мира; от царской охранки они перешли также и в советский уголовный розыск.
И ВСЁ ЖЕ МЕЖДУ «МУСЕРОМ» И «МУСОРОМ» ЕСТЬ СУЩЕСТВЕННОЕ РАЗЛИЧИЕ. Конечно, ивритское "мосэр" или идишское «мусер» могло стать «мусором» в результате фонетического «обрусения» - чтобы сделать слово более привычным русскому уху. Такие примеры найти можно. Например, немецкое «мессер» (нож) во многих диалектах русского арго превратилось в «месарь», «кокнар» - в «кухнарь» и т.д.
Однако в случае с «мусором» ряд исследователей предполагает более веские причины фонетических метаморфоз. Значительная часть специалистов противопоставляет «еврейской» этимологической версии «историческую» российскую. Эти языковеды выводят слово «мусор» из аббревиатуры МУС, которая означает Московский Уголовный Сыск.
Правда, приверженцы такого толкования порою в своих построениях заходят слишком далеко. Одна из добровольных «лингвисток», пользователь Живого Журнала под ником tsaritsa_makosh, например, утверждает:
«Слово "мусор" ведет историю из Москвы 20-х годов. Когда было расформировано ЧК, на его базе московские власти создали организацию под названием Московский Уголовный Сыск. Сокращенно - МУС. Ребята там работали ответственные, верные своему делу, т.к. большинство из них в свое время работало еще в царской охранке, а там служили почти что фанатики. И разгулявшимся было в первые годы после революции бандам пришлось туго. А МУС в 50-е был успешно переименован в МУР».
Ну, во-первых, в 1920-е годы «уголовного сыска» в Республике Советов как раз не существовало. Его действительно заменил Московский уголовный розыск, только не в 50-е годы. Советский угро возник 5 октября 1918 года согласно «Положению об организации отделов уголовного розыска», изданному НКВД РСФСР. И уж совершенно нелепым представляется утверждение о том, что сыщики первых лет Советской власти в большинстве набирались из бывших сотрудников царской охранки. Как раз наоборот, «бывших» вычищали со всей революционной принципиальностью. Но об этом мы поговорим чуть позже.
Есть и более экзотические предположения. Об одном из них рассказал Александр Меленберг в публикации «Откуда есть пошли «мусора» («Новая газета», 30 октября 2008 г.):
«Один дядя из Одессы, ветеран органов с 1944 г., даже рассказал любопытствующему корреспонденту, что оперработники МУСа носили с обратной стороны лацкана пиджака значки, «такие небольшие, кругленькие, с буквами «МУС». И представляясь, вместо «красной книжечки» «так небрежно отворачивали лацкан», сообщая: «МУС ОР такой-то», то есть Московского Уголовного Сыска Работник».
Разумеется, подобного рода байки нелепы уже по самой сути своей. Дико даже вообразить, чтобы нашёлся такой идиот, который представлялся бы как «мусор». Сие можно отнести лишь к причудам «народной» этимологии. Даже не напоминая лишний раз, что «московского сыска» в Стране Советов не существовало как такового.
БОЛЬШИНСТВО ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ относят возникновение аббревиатуры МУС (Московский уголовный сыск) к более раннему периоду. И здесь не обойтись без краткого экскурса в историю.
Долгое время «сыск» и «розыск» как юридические термины в российском законодательстве являлись фактически синонимичными. В середине XVII века ещё доминируют термины «сыск» и «сыщик» (что, к примеру, закреплено в крупнейшем своде законов - Соборном уложении 1649 г., действовавшим в Российском государстве свыше двухсот лет). А уже к концу века частота употребления «сыска» и «розыска» в одном и том же значении (поиск преступников, следственный судебный процесс и суд по уголовным делам) выравнивается.
Так, в конце XVII - начале XVIII вв. за термином «розыск» закрепляется значение следственного, инквизиционного судебного процесса посредством совмещения функций суда и следствия в одном государственном органе, с применением пытки как основного метода. Это фиксируется в Именном Указе 1697 года "Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо них расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах". В статье первой этого документа значится: "А вместо судов и очных ставок по челобитью всяких чинов людей в обидах и в разоренья чинить розыск в брани и в безчестье или в бою и в увечье и во всяких обидах и в разоренье". В других 13 статьях Указа синонимом термина "розыск" выступает лексема "сыск". В XVIII веке мы встречаем как указ 1711 года "О беспрепятственном розыске и преследовании сысчиками воров и разбойников и их сообщников по всем губерниям", так и «Инструкцию, определенную для сыска и искоренения воров и разбойников главному сыщику» 1756 года.
И Сыскной приказ (1682 г., 1730 г. - в Москве), и Розыскная экспедиция (1729 г. - в Санкт-Петербурге; 1763 г. - в Москве) являлись органами государственного аппарата для обнаружения и поимки преступников, проведения дознания, следствия и суда по уголовным и политическим делам.
С конца XVIII по первую половину XIX вв. термины "сыск" и "розыск" из законодательных документов о полиции практически исчезают.
Возрождаются они лишь во второй половине XIX века и уже существенно различаются по смыслу. Именно с этого времени (точнее, с 1866 года) в составе органов общей полиции Российской империи появляются специальные подразделения по борьбе с общеуголовной преступностью. Эти подразделения - Сыскная полиция - сначала действовали в Санкт-Петербурге (1866) и Москве (1881), а затем уже – и по всей стране как Сыскные отделения (с 1908). Содержание их деятельности составляли раскрытие преступлений по оставленным следам, обнаружение и поимка преступников, передача их в руки судебно-следственных властей со всеми найденными и зафиксированными свидетельствами и вещественными уликами, собранными в ходе расследования преступлений.
При этом «сыск» толкуется в широком смысле - как вид правоохранительной деятельности, направленной на защиту интересов государства, общества и частных лиц от преступных посягательств.
А вот термин «розыск» приобретает по сравнению с «сыском» более узкое специальное значение - деятельность негласного характера, необходимая составная часть сыска. Этот вид уголовно-процессуальной деятельности предшествует дознанию и следствию.
Из содержания IV раздела «Инструкции чинам сыскных отделений» 1910 года следует, что под «розыском» понимается "собирание сведений исключительно негласным наблюдением, расспросами, справками, без допросов в официальном тоне, и с дописыванием необходимых сведений не на виду у посторонних", т.е. подчёркивается негласный характер деятельности.
Именно в статье 61 упомянутой Инструкции понятие «уголовный сыск» фиксируется как официальный термин.
ПРАВДА, УЖЕ УПОМИНАВШИЙСЯ АЛЕКСАНДР МЕЛЕНБЕРГ в своей статье «Откуда есть пошли мусора» категорически выступает против версии о том, что «мусор» происходит от старорежимного МУСа. Он иронически замечает:
«Любой посетитель Интернета, заинтересовавшийся этимологией слова «мусор» в народном его смысле, очень быстро выяснит, что такой «мусор» является производным от аббревиатуры МУС — Московский уголовный сыск. С десяток юзеров объяснят ему, что сотрудников этого учреждения сначала шпана, а за ней и весь российский, затем советский и вновь российский народ с неподдельным сладострастием принялись называть этим словом, вскоре расширительно перенеся его на всех прочих милиционеров.
Но ведь уголовный розыск в Москве до революции имел устойчивое название — Московская сыскная полиция (МСП), а после революции не менее устойчивую аббревиатуру МУУР (МУР). Откуда же взялся МУС? Этого юзеры… не поясняют».
Меленберг напоминает также, что «у Трахтенберга слова "мусор" нет. Хотя имеется «мусер», в смысле предатель, доносчик». Честно говоря, у Трахтенберга нет и слова "мусер", но простим товарищу его заблуждения.
Возражения, мягко говоря, не совсем корректные. Прежде всего, по поводу устойчивого названия Московской сыскной полиции (МСП). Право слово, ежели у нас существует «устойчивое название» Министерство внутренних дел, разве оно отменяет термин «органы милиции»? Заметьте: «официального термина» «милиция» у нас в документах практически не существовало! Везде – отдел внутренних дел, управление внутренних дел, министерство внутренних дел… Ну, не было у нас «министерства милиции»! А вот «Закон о милиции» существовал.
К тому же с 1908 года в России действовала не СЫСКНАЯ ПОЛИЦИЯ, а сыскные отделения полиции. 89 сыскных отделений возникли в крупных городах империи по закону «Об организации сыскной части» от 6 июля 1908 года.
С этого времени термины «сыскные отделения» и «уголовный сыск» существовали на равных. Как я уже упоминал, термин «уголовный сыск» использовался и в официальных полицейских документах. Так что никакого «противоречия» здесь нет.
Что касается Трахтенберга, его словарь увидел свет в том же 1908 году. Именно поэтому никакого "мусора" там быть не могло.
«Инструкция чинам сыскных отделений» выходит ещё позже - 9 августа 1910 года. Как мы уже упоминали, именно в ней впервые появляется термин «уголовный сыск». Структурно уголовный сыск входил в Департамент полиции Министерства внутренних дел Российской империи. С введением в оборот этого термина возникает и устойчивое выражение Московский Уголовный Сыск. До этого действительно МУСа как официального термина не существовало.
НА ДАЖЕ ЕСЛИ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, что слово "мусор" - производное от аббревиатуры МУС, возникает вопрос: почему уголовный мир отметил именно московских, а не каких-либо иных сыскарей? Есть достаточно убедительная версия. В 1908 году, как раз после выхода закона «Об организации сыскной части», московскую сыскную полицию возглавил потрясающе талантливый и деятельный человек – Аркадий Францевич Кошко - «русский Шерлок Холмс».
В кратчайший срок Кошко сделал московский уголовный сыск лучшим в империи. Тогда-то и появились «мусора» - так называли московских сыскных агентов. Выступая в телепрограмме «Вести», об этом с гордостью напомнил в 2008 году сотрудник пресс-службы Департамента уголовного розыска МВД РФ Андрей Чумаков:
"Как раз благодаря его созданию за сотрудниками милиции впоследствии закрепилось прозвище "мусор". На лацкане пиджака сотрудники московской сыскной полиции носили знак с надписью "МУС" – Московский уголовный сыск".
Честно говоря, по поводу значка – обычная байка. Никто и никогда этого таинственного значка не видел; нет о нём упоминаний и даже намёков в мемуарной литературе. Такого же рода байки существуют и о значках охотничьих обществ с изображением легавой собаки, которые якобы носили сыщики то ли в царской России, то ли – по другим сведениям – советские сыскари 20-х годов прошлого века. Отсюда-де и обидное прозвище – «легавые». На самом деле опять-таки никаких подтверждений этих сведений, кроме слухов и сплетен, разыскать не удалось. Правда, в московском музее МВД даже демонстрируют парочку значков с легавыми собаками; в качестве ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ экскурсоводы высказывают мысль, что эти знаки прикручивались с внешней стороны воротника, а значок МУРа – с внутренней на тот же «стержень». Но это – уж полный бред, поскольку презрительное название «легавый» зафиксировано в отношении царских сыскарей минимум с 1908 года – в уже упомянутом словаре Василия Трахтенберга как синоним слова «борзой»: «Агент сыскной полиции. Лица, имеющие отношение к сыскной полиции, пользуются ещё кличкою "лягавых", "сук" и "ментов"».
Что же касается Кошко, то вскоре он возглавил уже весь уголовный сыск империи, благодаря чему на Международном съезде криминалистов 1913 года в Швейцарии русская сыскная полиция в номинации «раскрываемость преступлений» была признана лучшей в мире. Соответственно и прозвище московских сыщиков распространилось на всех подчинённых Аркадия Францевича.
Впрочем, оговоримся: значок с аббревиатурой МУС всё-таки существует! Правда, появился не так давно и вручается исключительно сотрудникам милиции Республики Беларусь. Да и расшифровывается несколько иначе – Мiнiстэрства Унутраных Спрау (Министерство внутренних дел). Но, по крайней мере, белорусские милиционеры могут называть себя «мусорами» с полным правом…
НО ПРОДОЛЖИМ ЦИТИРОВАТЬ МЕЛЕНБЕРГА. Не отрицая связи «мусора» с МУСом, он, однако же, относит появление самого слова «мусор» к революционным и послереволюционным годам:
«После Февральской, да и после Октябрьской революции Московская сыскная полиция продолжала функционировать по-прежнему. В отличие от прочих полицейских, юридических и тюремных зданий, её помещение никто не штурмовал и не жёг. Может быть, по той причине, что, действуя по большей части автономно, она и размещалась отдельно от прочих учреждений такого рода.
Спрятавшись в глубине Малого Гнездниковского переулка, этот колоритного вида особняк был пару лет назад уничтожен при возведении на его месте современного офисного комплекса.
А саму сыскную полицию формально уничтожили 4 декабря 1917 г. В этот день коллегия НКВД приняла решение о ликвидации уголовно-розыскного отделения МВД Временного правительства и подведомственных ему учреждений.
Но это в Смольном, а на местах большевистские власти, видя нарастающий бандитский беспредел (ведь по амнистии 18 марта 1917 г. все уголовники оказались на свободе), были вовсе не склонны упразднять сыскные отделения, теряя ценных специалистов. Это государством кухарка сможет управлять, а быть матерым опером, судмедэкспертом или дактилоскопистом ей слабо, однако…
Весь штат Московской сыскной полиции, образцовой в стране, как мы уже знаем, во главе с её начальником Карлом Маршалком после силового захвата власти большевиками остался на своих местах и признал новых хозяев. В "сыскную" Советы назначили комиссара, за подписью которого отныне являлись действительными все распоряжения ее начальника. Прежние сыщики оставались на службе до января 1918 г., постепенно выдавливаемые новыми кадрами. Маршалку Моссовет даже оплатил командировку в… занятую немцами Ригу. В знак особого признания его заслуг».
Правда, сам Меленберг признаёт, что Александр Керенский с приходом к власти уже в марте 1917 года заменил слово «полиция» на «милиция», а вместо резавшего революционерам ухо старорежимного слова «сыск» ввёл понятие «уголовный розыск». Но дальше, чтобы доказать, что слово «мусор» возникло не ДО, а ПОСЛЕ революции, автор заявляет: превращение «сыска» в «розыск» произошло только в Питере, а вот в Москве и провинции не только оставили на прежних местных сотрудников сыскных отделений, но даже и название прежнее не тронули. Хотя саму сыскную полицию большевики формально уничтожили 4 декабря 1917 года:
«В стране это изменение восприняли не сразу и половинчато, стремясь зацепиться за привычный, родной слуху звук. Вот и стала именоваться Московская сыскная полиция Московским уголовным сыском. Причем МУС в официальных бумагах практически не упоминался. Его заменяла расширенная аббревиатура МУСиР — Московский Уголовный Сыск и Розыск. Она, понятно, в ещё большей степени провоцировала схожесть с пресловутым "мусором"».
В этом рассказе перепутано святое и грешное.
Прежде всего, абсолютно не соответствует действительности утверждение о том, что «после Февральской, да и после Октябрьской революции Московская сыскная полиция продолжала функционировать по-прежнему». Во-первых, Московской сыскной полиции вообще никогда не существовало в природе, а действовало сыскное отделение, которое находилось в одном здании с охранным. Во-вторых, сразу же после Февральской революции здание Московского охранного и сыскного отделений в Гнездниковском переулке подверглось налёту и было подожжено. Если быть точными, это случилось 3(16) марта 1917 года, хотя некоторые исследователи называют февраль 1917 года. Да иначе и быть не могло: в это время полыхали корпуса охранных и сыскных отделений по всей стране. Агенты охранки стремились уничтожить компромат, который выдавал их с головой, уголовники палили свои «послужные списки». А вот в питерском управлении уголовного розыска пожар вспыхнул только после Октябрьской революции, 29 октября 1917 года. В огне сгорели почти все документы, касавшиеся уголовного мира Петрограда.
Теперь по поводу таинственного термина "МУСиР". Не было никакого МУСиРа! Да и МУС в период Временного правительства не существовал. 11 марта 1917 года Постановлением Временного правительства учреждается милиция. Деятельность её регламентировалась “Временным положением”. Новая власть в отношении царских правоохранительных органов заняла политику крайне жёсткую (в этом она мало отличалась от последующей большевистской): "Продолжение службы полицейскими оказалось в подавляющем большинстве случаев невозможным. Старые сотрудники и их семьи стали жертвой политических разборок, в результате которых в обществе возобладали устойчивые антиполицейские настроения" ("Очерки истории органов внутренних дел Российского государства". В.А. Дёмин, В.Е. Иванов, А.В. Лучинин, В.П. Ляушин)
Исключение делалось лишь для работников сыскной полиции.
Прежние сыскные отделения были переименованы в УГОЛОВНО-РОЗЫСКНУЮ ПОЛИЦИЮ. Вот её (а никакой не МУС и не МУСиР) и возглавил бывший коллежский советник (что соответствовало чину полковника) Карл Петрович Маршалк, долгое время работавший с самим Аркадием Францевичем Кошко.
Далее. По поводу того, что большевики оставили на местах весь штат московского сыскного отделения. Не всё так просто.
Снова определимся с МУСом и "мусями". Мы уже убедились, что со всякими упоминаниями "сыска" разобралось ещё Временное правительство. Не собирались возвращаться к "сыску" и большевики. 5 октября 1918 года НКВД утверждает "Положение об организации отделов уголовного розыска". В соответствии с ним органы уголовного розыска учреждались в городах РСФСР не менее 45 тысяч человек "для охраны революционного порядка путём негласного расследования преступлений уголовного характера и борьбы с бандитизмом".
Карл Маршалк возглавил теперь уже уголовно-розыскную милицию Москвы. Но после развёрнутого в стране «красного террора», опасаясь за свою жизнь, в конце 1918 года Карл Петрович во время служебной командировки в Петроград бежал на Запад и обосновался в Берлине.
Да, старые спецы делали заявления о готовности сотрудничать с новым руководством страны – как в Москве, так и в Питере, и в других крупных городах, находившихся под властью большевиков. Например, 2 ноября 1917 года в Управлении уголовного розыска Петрограда состоялось собрание оперативного состава (разумеется, из числа старорежимных «спецов»), где обсуждался вопрос о работе в новых условиях. Вот резолюция собрания:
«...Имея в виду, что служащие уголовного розыска по своему призванию имеют своей задачей и обязанностью лишь борьбу с уголовной преступностью, что учреждение это беспартийно и помогает всякому пострадавшему и работа его не приостанавливалась при всех сменах правительственной власти, несмотря на двукратный разгром управления заинтересованными уголовными преступниками, общее собрание постановило продолжить свою уголовно-розыскную работу при существующей в данный момент власти и исполнять свой тяжёлый гражданский служебный долг перед населением Петрограда по борьбе со всевозрастающей уголовной преступностью».
Однако новой власти не нужна была вызывающая беспартийность прежних сыщиков. Оскорбительной для большевиков смотрелась подозрительная формулировка по поводу СУЩЕСТВУЮЩЕЙ НА ДАННЫЙ МОМЕНТ власти и исполнения долга не перед ней, а перед НАСЕЛЕНИЕМ.
В общем, после создания МУРа начинается откровенная травля «бывших». В октябре 1918 года Петроградский отдел уголовного розыска обращается ко всем местным Советам:
«Дело уголовного розыска в Российской Федеративной Республике, бывшее при царском режиме в суровых тисках жандармерии и полиции, конечно, не могло быть поставлено на ту желанную высоту, на которой должна находиться эта в высшей степени важная для всякого цивилизованного государства деятельность...
Настало время поставить дело сыска на научную высоту и создать кадры действительно опытных сотрудников, научных специалистов.
В наследие от проклятого царского режима у нас остался полуразрушенный, никуда не годный сыскной аппарат с сотрудниками, на которых большей частью широкие слои населения смотрели (и часто справедливо) как на элементы сомнительной нравственности, обделывающие свои личные дела с преступным миром. Такое положение терпимо дальше быть не может...».
Бывшие сотрудники уголовного сыска ПО ВСЕЙ СТРАНЕ были лишены гражданских прав. Их категорически запрещалось привлекать к деятельности новой, рабоче-крестьянской правоохранительной системы.
Правда, нередко запрет на привлечение старых сыскарей на местах нарушался: в Петроградском уголовном розыске, например, работало более сотни старых «спецов». Из них была создана специальная оперативная группа, занимавшаяся разработкой тактики борьбы с профессиональной преступностью. Более того: было создано научно-справочное, регистрационное и дактилоскопическое бюро, которое возглавлял специалист сыска с дореволюционным стажем Алексей Андреевич Сальков. Бюро имело прекрасную фотолабораторию, кабинет научно-судебной экспертизы, разрабатывало методы розыска преступников и опознания убитых уголовников по татуировкам... Но всё это делалось на свой страх и риск.
Нелепое решение о спецах было отменено только 3-м Всероссийским съездом заведующих отделами управлений внутренних дел исполкомов, который проходил с 20 по 31 января 1920 года в Москве. На съезде было официально признано, что без людей, до тонкости знающих сыскное дело, невозможно достичь высоких результатов - каким бы не был энтузиазм дилетантов.
К чему такой глубокий экскурс в историю? Да к тому, чтобы стало ясно: слово «мусор» в смысле «сотрудник уголовного сыска, розыска» не могло появиться после революции от аббревиатуры МУС. Потому как самой такой аббревиатуры НЕ БЫЛО.
ТАК, ЗНАЧИТ, ОНО ПОЯВИЛОСЬ ДО РЕВОЛЮЦИИ? Вроде бы похоже на то. Даже можно с достаточной степенью точности определить, что возникло оно после 1910 года, с появлением официального термина «уголовный сыск». Допустим, именно сотрудников московского уголовного сыска (наиболее успешного в то время) шпана и стала звать поначалу МУСорами - действительно таким образом сравнивая с отбросами, хламом, ненужным сором.
Подобный способ достаточно характерен для "блатного" словообразования: так возникло, например, слово "мурка" (от МУР - Московский уголовный розыск; "мурками" в 20-е - начале 30-х гг. называли сотрудников указанной организации). Уже сегодня в арестантском жаргоне появилось словечко "вИчик" - осуждённый, который является носителем ВИЧ-инфекции.
Увы, и здесь возникает ряд сомнений.
Первое то же, что и по отношению к еврейскому "мосеру"-"мусеру": ДО РЕВОЛЮЦИИ этого слова не зафиксировано.
Второе не менее основательно. В царской России практически не было традиции обозначения определённых учреждений абревиатурами. Аббревиатуры в Российской империи, конечно, существовали, например, в наименовании царствующих особ:
Е.В. – Его (Ея) Величества, Е.И.К.В. – Его Императорского и Королевского Высочества и проч. Однако именно государственные учреждения аббревиатурами, как правило, не обозначались. радиция сия появилась как раз при Советской власти и приобрела гипертрофированные, уродливые формы. Однако при Советах УЖЕ НЕ БЫЛО СЫСКА! Тем более аббревиатуры МУС - Московский Уголовный Сыск.
Однако специально оговариваюсь – «как правило». Потому что сокращения, аббревиатуры всё же встречались. В том числе и для обозначения правоохранительных органов. Например, такая неблагозвучная аббревиатура, как Ж.П.У. До нас дошёл, например, значок 9858 «Кременчугское Ж.П.У.Ж.Д.» – то есть жандармско-полицейское управление железной дороги.
Ну вот видите! – воскликнет читатель. Если было Ж.П.У., почему не могло быть М.У.С.? Да по одной простой причине: жандармско-полицейское управление было ОФИЦИАЛЬНЫМ УЧРЕЖДЕНИЕМ, а вот Московский уголовный сыск ОФИЦИАЛЬНО не существовал! Официально существовали сыскные отделения полиции. То есть если бы их и сокращали, то вышел бы С.У.П.
Кстати, заметим любопытный факт. Если, по мнению горе-«исследователей», до революции из мифического сокращения МУС появился «мусор», то почему же столь острая на язык шпана не «обыграла» аббревиатуру Ж.П.У., куда более известную? Во всяком случае, о ней мы имеем совершенно определённые МАТЕРИАЛЬНЫЕ свидетельства. «Жэпэушник» или «жопушник» звучит куда оскорбительнее, нежели «мусор». Однако, думается, как раз из-за непопулярности аббревиатур в императорской России малограмотный уголовный люд не обращал на них вообще никакого внимания.
ТАК ЧТО ЖЕ У НАС ОСТАЁТСЯ В СУХОМ ОСТАТКЕ? Точно можно сказать одно: до 1927 года слово "мусор", равно как "мусер" и "мосер", в отечественном уголовном жаргоне неизвестно. Впервые (по крайней мере, иного мне обнаружить не удалось) оно появляется печатно в 1927 году в справочнике «Словарь жаргона преступников. Блатная музыка» С.М. Потапова: «Мусо(а)р – агент уголовного розыска». Не сыска, а именно розыска. В 30-е - 40-е годы "мусор" и "мусер" сосуществовали, хотя толковались уже более широко. В «Справочнике по ГУЛАГу» Жака Росси, отсидевшего в сталинских лагерях более 20 лет, отмечается: «мусор или мусер (редк.; из др.евр.) – милиционер; надзиратель; оперативник; стукач». В конце же концов "мусер" и вовсе исчез с горизонта.
На сегодня наиболее разумно предположение о том, что слово действительно имеет еврейские корни, где "мусер" означает доносчика. Но заимствование произошло не ранее середины 1920-х годов. Именно в 20-е годы прошлого века происходит массовый исход местечковых евреев в Центральную Россию в результате отмены так называемой "черты осёдлости". Этому способствовало также то, что в среде большевистского руководства значительную часть (если не большинство) составляли именно евреи.
Переселенцы ринулись в основной своей массе обживать крупные и мелкие города республики, но особенно - её столицу. Коренное население ответило всплеском бытового антисемитизма. Но это - уже несколько другая тема. Мы же заметим: этот советский "исход" мог способствовать и расширению влияния языка местечковых евреев на русский уголовный жаргон.
Блатной "мусор" дал жизнь и другим подобного рода словечкам: "мусорок", "мусорИло", обобщающему "мусорнЯ", чудесному аппарату "ментокрылый мусоршмидт"... Помещение милиции на сленге уркаганов зовётся "мусАрней". Существует даже поговорочка такая, почти по дедушке Крылову - "Волк, думая попасть на псарню, попал в мусарню"....
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
значок Мiнiстэрства Унутраных Спрау Республики Беларуси.