- Как не разрешили?
- Мама ходила к судьям. Они сказали, что если ты просто друг, то можешь жить с нами. Но когда она сообщила им, что мы хотим пожениться, они запретили нам жить вместе.
- Но почему?
- Как это почему. Я – рэянка, ты – землянин. По нашим законам нам жениться нельзя. Но судьи сказали еще, что, возможно, нам и дадут разрешение на брак. Ведь я больше похожа на землянку, чем на рэянку. Только нужно написать прошение королеве и ждать ее решения.
- И как долго надо ждать?
Я был удручен таким неожиданным поворотом дела, и Джен, видимо, тоже, потому что она совершенно безнадежно ответила:
- Год, может два.
- О, бедная моя Джен, - я обнял ее, - ты не выдержишь так долго.
- Выдержу, но сможешь ли ты?
Я отпрянул от нее.
- Почему ты сомневаешься? Ты больше не веришь в мою любовь?
- Верю. Но ведь жить нам придется не здесь, а во Владелинсите.
- Но зачем нам жить там?
- Только так мы сможем быть вместе, ведь нам нельзя находиться под одной крышей. Там законы Валарии будут не в силах нас разлучить.
Джен чуть не плакала, говоря это. Из моей груди вырвался невольный вздох. Это было слишком ужасно. Ждать целый год разрешения на брак да еще и жить при этом в мрачном Владелинсите, только ради счастья видеться с любимой. Было отчего впасть в уныние.
Я предложил Джен вернуться со мной на Землю и обвенчаться там. Ведь она была совсем как человек, и кому какое дело, кто она на самом деле. Но Джен отказалась. Она родилась и выросла в строгой рэянской семье и не могла быть счастлива без согласия, данного ей ее народом. Мне пришлось подчиниться. Если она не захотела стать моей женой по законам Земли, что ж, мне не в чем ее винить. Уж так ее воспитали.
Прошение королеве было написано и отправлено через неделю. А нам предстояла жизнь во Владелинсите.
Владелинсит встретил нас любопытными взглядами и злыми насмешками своих жителей, и мы поспешили укрыться в маленьком домике на окраине города, который отныне принадлежал нам.
Этот дом был нашей тихой гаванью в течение двух лет, что мы прожили во Владелинсите, я полюбил его и искренне сожалею, что наша дочь родилась не в нем.
В течение первого года отверженные ни на минуту не оставляли нас в покое. Не раз Джен возвращалась домой в слезах и говорила, что над ней опять насмехались. Эти рэянцы были оторваны от мира и озлоблены. Они ненавидели нас за нашу любовь, за то, что мы пришли оттуда, где им не было места. Это ничего не значило для меня потому, что со мной был мой ангел, моя Джен. Но мне было очень больно сознавать, что я ничем не могу ее защитить. Что я мог сделать, не вызвав при этом еще большей ненависти со стороны отверженных.
Однако не все относились к нам столь плохо.
В городе у Джен был друг, Хелинс, хрупкий юноша с бледным лицом. Джен познакомилась с ним в детстве. Еще мальчиком Хелинса, выросшего в детском доме, отдали учеником на ферму. Хозяин был груб с ним и часто бил. Мальчик, и без того очень слабый, часто болел, и хозяин не захотел его содержать. Темной ночью Хелинса связали и бросили в лесу близ Владелинсита. Там он пролежал до утра, и, наверное, скоро бы умер от голода, если б Джен случайно не оказалась в лесу. Она пришла в лес собирать цветы и увидела связанного мальчика, который лежал без сознания и тихо стонал. Джен стало жаль его, и она развязала веревку. Когда Хелинс пришел в себя, то не поверил своим глазам, потому что подумал, что уже умер. Джен даже в то время была очень красивой, и он попросту принял ее за ангела, который пришел за ним. Тогда он закрыл глаза и ущипнул себя, но девочка не исчезла.
С тех пор Джен и Хелинс стали друзьями. Джен часто убегала из дому в лес, где проводила с Хелинсом почти весь день. Они играли, лазили по деревьям, рвали цветы.
И этот самый Хелинс стал нашим единственным другом в дни изгнания. Он сам пришел во Владелинсит, а потому по себе знал, как нелегко заставить отверженных поверить, что ты не шпион королевы, а просто человек, попавший в беду. И Хелинс в память о том, что Джен спасла его, стал помогать нам освоиться в городе. Через него мы узнавали о том, что происходило в городе. Поначалу мне не нравилось его слишком выраженное внимание к Джен, но Джени своим чисто дружеским отношением к Хелинсу успокоила мои сомнения. Я тоже увидел в нем друга и поверил ему. А он в свою очередь попытался сблизить нас и отверженных. Хелинс брал нас с собой на праздники, иногда приглашал кого-нибудь из своих друзей. И постепенно отверженные приняли нас в свое общество.
Джен стала помогать женщинам в больнице, а я занялся обучением детей. Среди моих учеников были и взрослые. Я учил их английскому языку и математике, а они меня обучали говорить и писать на рэянском. Так что через полгода мы с Джен уже были в городе как свои.
Хелинс помогал моему обучению рэянскому языку и даже познакомил меня с молодой учительницей, Эльмой Амнерван. Эльма была высокой девушкой 18-19 лет с сине-зелеными глазами и длинными каштановыми волосами. Эльма и Джен очень скоро подружились и много времени проводили вместе.
Однажды мы вчетвером отправились в священную долину Дармингтон, чтобы совершить обряд в честь праздника весенних солнц. Этот праздник знаменует начало весны на Рэе и является одним из самых любимых. С самого раннего утра отверженные устремляются в священную долину, где они хоронят своих умерших, чтобы почтить память предков и узнать свое будущее. В долине живут жрецы-дарминги. Хелинс был знаком с их предводителем, Эваном, и как его друг предложил нам с Джен узнать у него о своей судьбе.
Эван был одним из лучших предсказателей. Он за много лет предупредил старого короля о войне.
В долину Дармингтон мы прибыли в разное время. Джен и Хелинс ушли рано утром, а мы с Эльмой пошли после обеда, потому что не могли оставить школу. Дороги в долину я не знал, поэтому полностью доверился Эльме. Она вывела меня за город, потом, пройдя по дороге, мы очутились в лесу. Эльма заходила все дальше в чащу, ничего не отвечая на мои вопросы. Я заподозрил неладное. Она привела меня на поляну и села на ствол сломанного дерева. Я недоуменно посмотрел на нее.