.........
Задаюсь себе вопросом: Чем должен заниматься человек, у которого все есть?
Сегодня я подъехала к его дому, и увидела ответ... Он колол дрова! Именно он. Ни завхоз, который живет в отдельном домике для персонала. А он сам.
- Утренняя зарядка? - крикнула я ему из за забора.
К стати о заборах. Заборы тут в Прибалтике, низкие. И почти прозрачные. Из трех досок. Люди тут не ого рождаются друг от друга, а наоборот.
- А... Вы в гости? Да вот погода хорошая. Солнышко! Мороз! Свобода! Это самое дорогое, что есть у человека! Вот и отпустил завхоза на свободу! - улыбнулся наконец, - К с тате, не хотите по морю прогуляться, лебедей покормить? Там и поговорим. Теплую одежду я Вам выделю. Там много вещей от Жены осталось!
Как мы с ним познакомились? В интернете. Увидела фотки симпатичного, молодого человека. Понаставила пятерок. Стали общаться. Все время пока общались, я сомневалась, что на фотках - он. Еще мне смущало то, что, то он в Эстонии, то в Финляндии, Германии.
Наконец когда он сказал, что в Швеции, меня это достало! Я обозвала его одиноким волком! На что он спокойно ответил. Давайте пообщаемся в СКАИПЕ!
Включилась вэб камера. Меня всю трясло от волнения! В живую он был еще крассивее чем на фотках. Он сидел в ресторане, какого то отеля, в центре Стокгольма. За огромными окнами я увидела яхты. Мне стало стыдно, я покраснела и отключила СКАИП.
- Светлана! О чем задумались?
- Вспомнила, наше первое общение, по СКАИПУ
- Так мы вроде и не общались. Вы включили и выключили сразу!
Он тихо посмеялся...
Глава 3.
Я иду по очень красивому, идеально белому коридору. На мне одета красивая спортивная форма, белого цвета. Такой формы я раньше никогда не видел, она очень удобная. Вдоль стен коридора, очень много дверей белого цвета, с красивыми белыми ручками, этим дверям не видно конца. Я слышу за одной из дверей очень красивые голоса, и останавливаюсь около нее.
- Доктор есть движение! – слышу незнакомый женский голос.
- Ну, наконец - то! Долго же ты спал. Завтра мы позвоним твоей маме. – говорит мужской голос. ( Наверное говорит мне ).
У меня создается такое чувство, что я слушаю радио. Но это точно не радио.
Говорят в живую. И видимо говорят со мной - сколько время? Какой сегодня день? Где я? Кто вы? – хочу спросить и не могу. Тело меня не слушается. Холодный пот пробежал у меня по спине. Хочется спать, очень хочется спать. Какое приятное состояние. Я слышу, как за окном идет дождь. Под эту замечательную музыку я засыпаю.
- Валера. Валера.
Слышу голос мамы. У меня такое чувство, что я не слышал её голос сто лет.
- Доктор он меня слышит?
- Да он вас слышит, говорить и видеть пока не может. Все - таки три месяца был в коме.
Слышу, как мама плачет. Я сразу вспоминаю, что я упал, и я сейчас лежу на полу в спорт зале, а мама до - сих пор плачет надомной. Почему же тогда доктор сказал, что я долго спал? Почему он собирался ей звонить? Кома, я помню, он что- то говорил про кому. Страшно, мне опять страшно.
На следующий день я проснулся от укуса в руку в том месте, откуда у всех берут кровь из вены.
- Да, теперь будет всегда больно, – сказал приятный женский голос, – больно, значит живой. Я тебе поставила капельницу. Как ты спал сегодня?
Я почувствовал запах ее вкусных духов, и представил, как она выглядит. Наверное, маленького роста, с длинными рыжими волосами, на лице обязательно веснушки. Я хотел ответить, что хорошо, но я даже не мог пошевелить губами. Тогда я решил поднять большой палец руки вверх, но рука меня не слушалась.
- Ясно, молодец! – сказал приятный голос, как будто она разговаривала сама с собой, - Кстати, меня зовут Наташа.
Мне, конечно, было все это интересно, но больше всего меня интересовало, как долго это будет продолжаться? Когда я уже встану и уйду отсюда? – вот какие вопросы меня интересовали сейчас. Мне опять захотелось спать, видимо из - за капельницы, которую поставила мне Наташа. За окном раздался гром.
- Ну, вот опять ливень будет. А я опять забыла зонт дома, – грустно сказала она.
Как бы я сейчас хотел пройтись с ней под ливнем – подумал я. Проводить ее до дома. По подоконнику застучали капли дождя, я уснул.
Шло время, каждый день приходили врачи, о чем – то бубнили между собой по часу, и уходили. В след, за ними приходила Наташа, делала мне уколы, ставила капельницы. Самая не приятная, наверное, для меня процедура, это когда она мне ставила утку, что бы я мог сходить в туалет. Я очень этого стеснялся.
Через некоторое время, я думаю где - то через месяц меня перевели в общую палату. Окна выходили на другую сторону дороги, и у меня появился сосед. В этот день для меня все изменилось, было, такое чувство как будто я переехал жить в другую страну. Новые запахи, новые ощущения. Я чувствовал, что в этой палате было больше воздуха. Видимо она была больше по размеру, чем моя прошлая палата. К удивлению на новом месте я очень быстро уснул.
Где- то в да леке раздался звук трубы или горна, так как я до сих пор ничего не видел, мне показалось, что я сплю и вижу сон.
- Как они мне надоели! – Услышал я хриплый мужской голос с небольшим эстонским акцентом. – Семь утра, не дают поспать, такое чувство, что живем, где - то на заставе. Тебя тоже разбудили? Нет, не разбудили. Везет тебе, хороший сон.
Все это время пока голос этот голос говорил, я пытался, что ни будь ответить, но пока ничего не получалось. И все это время у меня было хорошее настроение, на конец то у меня появился сосед. Мне захотелось подать ему как- то знак, и я стал пытаться сжать пальцы рук. Пока ничего не выходило. Я пробовал их сжать снова, и от этих усилий я начал кряхтеть.
- А, кряхтишь, значит, не спишь, - сказал хриплый голос.
- Доброе утро товарищи! – Услышал я знакомый голос врача. – Как мы сегодня себя чувствуем?
Я почувствовал как он сел на край моей кровати. В ответ ему я прокряхтел.
- Так, очень хорошо! – сказал он. – Как долго уже он так себя ведет?
- Да вот как горн протрубил на заставе. Я спросил его, спит он или нет, и он закряхтел. А что, что- то не так? – спросил испуганный хриплый голос.
- Да нет, все так, все даже очень так! – услышал я радостный голос врача. – Видимо общение идет ему на пользу! – опять радостно сказал доктор. – И знаете, что я думаю?
- Что, доктор?
- Вы с ним побольше разговаривайте. Знаете, кто этот молодой человек? – спросил он у хриплого голоса. – Этот молодой человек мастер спорта по спортивной гимнастике. Вот уже три месяца как он лежит без движения, а вы, каким то образом его заставили двигаться.
И это правда - подумал я, и от радости закряхтел, вступая с ними в разговор.
Сегодня было замечательное утро, этим утром столько много произошло со мной. Это, наверное, можно сравнить с тем, как будто вы справили новоселье, и не простое новоселье. А как будто вы переехали из маленькой квартирки, такой как наша в Таллинне, где погода меняется каждую минуту, будь то зима или лето, на шикарную виллу на берегу, какого ни будь теплого океана. Или вы за один день побывали сразу в нескольких уголках нашей планеты, и вас сегодня переполняют эмоции.
Я почувствовал запах знакомых духов, это пришла Наташа делать мне уколы. И я сразу оказался на земле в больнице, на больничной койке.
- Доктор говорит тебя сегодня можно поздравить! – я почувствовал как она села на мою кровать.
- Нашли с чем поздравлять, – сказал почти шепотом хриплый голос Карлсена.
- Зачем вы так? Это действительно для него огромное событие, – услышав, расстроено сказала Наташа, звеня медицинскими предметами, а если быть точнее, то шприцами. – Кстати, вы уже познакомились? Это Валера, – сказала она, протирая место укола ваткой.
- Очень приятно. А меня зовут Мярт.
В ответ я прокряхтел. И заметил, что мне уже было не так сложно это делать. За окном раздался гром.
- Наташа откройте, пожалуйста, окошко? – попросил у нее Мярт. – Я думаю, Валере будет хорошо подышать свежим воздухом.
Мне было интересно, как выглядит мой сосед по палате? Мне он, почему- то представлялся тем Карл сеном, водителя автобуса, который вез нас тогда в Финляндии в спортзал
В палату ворвался свежий влажный воздух, весь пропитанный озоном, запахом сирени и мокрого асфальта. Если раньше я слышал только стук капель по подоконнику, то сейчас я услышал ласковое шуршание дождя по асфальту.
Эта свежесть в вперемешку с запахом мокрого асфальта напомнила мне, как я однажды с ребятами возвращался домой с озера, и начался сильный ливень. Мы проходили мимо троллейбусного парка, я увидел огромную лужу, и сел в нее. Все посмотрели на меня и сделали тоже - самое. Мы сидели в этой луже в одежде, и плескались друг на друга. Тогда я потерял ключи от квартиры, и мне сильно влетело от родителей. Я бы сейчас все на свете отдал за это. Я никогда не ругался бы с родителями. Никогда ни кого - бы не обижал. Был бы всегда примерным ребенком.
От этих воспоминаний у меня пробежало тепло по моим пяткам. Мне показалось, что они у меня сейчас мокрые. А еще мне показалось, что все те мои друзья стояли сейчас под окном больницы. И ждали, когда я с ними пойду гулять под дождем.
- Вот льет то, – сказал Мярт своим хриплым голосом. – Июнь месяц, а он две недели как льет.
- А я опять зонтик не взяла, – сказала грустно Наташа.
Какая же она растеряха – подумал я. Неужели я тут уже пять месяцев? Что - то я тут задержался, пора брать себя в руки. Так, цель, у меня есть цель. Я должен выйти отсюда, по-другому, быть не может.
Да будет свет!
Прошло две недели, все это время ко мне приходила мама с сестрой. Сестре уже исполнилось восемь лет. Последний раз я ее видел, когда ей было пять. Она была уже школьницей.
Вот и сегодня ее маленькая нежная ручка держала меня за руку, и она рассказывала мне про школу. Папы до сих пор не было, он так и работал в Когалыме. После того как случилось со мной это несчастье, маме пришлось уйти со своей работы, и она занималась только мной. А так как ничего в этом мире бесплатно не бывает, на отца легли все финансовые затраты. Мама же устроилась дворником.
- Папа привез мне собаку, она белого цвета с черными пятнами на боках, похожа на болонку – сказала она, не отпуская моей руки. – Я ее назвала Линдой. Валера, а ты скоро домой придешь? Мама, а почему Валера молчит? Он спит? – она потеребила меня за палец.
- Юля, Валера отдыхает, но он тебя слушает – сказала мама, я почувствовал, что она еле сдерживает слезы, не жилая показывать Юле серьезность всего происходящего. – Валерочка немного отдохнет и скоро приедет домой.
В этот момент я почувствовал, как из глаз у меня потекли слезы, и я вдруг увидел свет и в этом свете два силуэта около меня, один маленький другой большой. И я понял, что ко мне стало возвращаться зрение.
- Мама, почему Валера плачет?
- Юлинька, подожди меня здесь, я сейчас приду.
И в следующие несколько секунд, я услышал стук приближающихся каблуков по коридору. Я увидел, как к моей кровати приблизилась белая фигура врача и тут же села на край.
- Так, так, посмотрим, – сказала эта фигура раскрывая одно из моих век пальцами, и тут же я почувствовал резкую боль в глазу от резкого света маленького фонарика. – Так реакция на внешние световые раздражители отличная, к нему начинает возвращаться зрение. Вам сейчас лучше пойти домой, а мы сейчас будем заниматься только им.
От всего этого произошедшего я начал сильно кряхтеть. Желая сказать им - чтобы мама с сестрой остались, я сегодня хотел быть с ними. Я не желал сегодня быть лабораторной мышью. Но даже в больнице все решали за меня. Слезы печали и радости текли из моих глаз, за окном прогремел гром и опять пошел дождь. Делайте со мной все что хотите, я теперь вижу!
На следующий день с утра пришла Наташа делать очередной укол. Я увидел перед собой красивую девушку похожую на ту из рассказа Алые паруса. Она стояла передо мной с широкой улыбкой, показывая мне свои красивые белые зубы.
- Можно я тебе укольчик сделаю? – спросила она, присаживаясь ко мне на кровать.
Я согласно хлопнул глазами. Пока Наташа делала мне укол. Я краем глаза покосился в ту сторону, где находилась ковать Мярта – человека с хриплым голосом, и увидел там худощавого мужчину лет пятидесяти – пятидесяти пяти с длинными седыми волосами и седой бородой, напоминал он мне батюшку из какой ни - будь церкви. Он смотрел, как Наташа делает мне укол, и улыбался.
- Валерка привет!
Я открыл глаза и увидел знакомую фигуру в белой футболке и коричневых шортах. Это был мой друг Заяц.
- Извини, что долго не приходил. Мы в школе узнали, что с тобой случилось еще зимой. Твоя мама говорила, что тебя нельзя беспокоить.
В ответ я ему прокряхтел, и попробовал улыбнуться, думаю, что у меня получилось. Потому что Заяц улыбнулся.
- Ну, как у тебя дела? – спросил он, сев на край кровати.
В ответ ему я моргнул ему глазами – мол, все хорошо.
- Все девчонки из класса тебе привет передавали. Сказали, что тоже к тебе хотят придти. – сказал Заяц и я увидел что у него из глаз потекли слезы.
Только не это – подумал я. Не хватало, чтобы они меня увидели в таком виде, и чтобы он здесь сидел сейчас и рыдал. Меньше всего мне хотелось, чтоб меня кто - то сейчас жалел.
- Чего ты расплакался? – спросил у Зайца Мярт.
- Моя мама сказала мне, что Валера никогда больше не сможет ходить.
- С чего это она так решила?
- Ей Валерина мама сказала, они с ней подруги.
- Что ты глупости болтаешь, не смей даже так думать.
По спине у меня пробежали уже знакомые мурашки, меня будто бы пробило как шилом – ну нет, не дождетесь. Конечно, я не буду ходить, я буду бегать!
После этих слов я отвернулся к окну. Я смотрел, как за окном низко проплывают белые облака, время - от времени показывая мне солнце.
Я вспомнил как мы однажды летом с Зайцем, когда нам было лет по восемь, украли у соседских парней велосипед, ( ШКОЛЬНИК) Я тогда приехал на каникулы в Таллинн. Украли и оставили его у одного знакомого в гараже, он там ремонтировал свою машину. А сами пошли покушать домой. Потом встретились и решили покататься на нем. Когда мы шли за велосипедом, я увидел, что позади нас в ста метрах идут те самые парни с дружинниками.
- Игореха идем дальше, сзади дружинники с этими идут.
Он оглянулся на зад и сказал:
- Да это не они.
- Они это, говорю тебе.
Заяц не захотел меня слушать, и зашел в гараж, я ждал его на улице. Как только он вышел из гаража, я увидел как вся эта веселая компания, побежала за нами.
- Давай садись быстрее на раму, - крикнул он мне.
Я быстро сел на раму, и мы рванули с места. Я так подумал. Потому что Заяц быстро крутил педалями. На самом деле мы стояли на месте. У велосипеда были прокруты. Он как вело тренажер, стоял на месте. В этот самый момент нас схватили за шиворот.
Пока нас вели в детскую комнату милиции, в голове я придумал целую историю. Уже там я рассказал тете следователю, как нам подарили этот велосипед двое пьяниц. Один высокий другой маленького роста. Она нам поверила. Я так думал.
В наш родной двор, мы с Зайцем въехали гордо. На милицейском УАЗИКЕ. Я видел, как на нас смотрели наши друзья. В их глазах угадывалась зависть вперемешку с страхом.
- Так, сначала этого отведем, - держа меня под руку, сказал милиционер.
- У меня дома никого нет. Мои родители в гостях, - гордо сказал я.
И в правду, зайдя ко мне домой, там никого не оказалось. И нас обоих отвели к нему домой. На пороге нас встретила его мама, с огромными выпученными от удивления глазами. Я увидел как оттого, что ей рассказал милиционер, у нее встают волосы на голове. Когда милиционеры ушли, за нами захлопнулась дверь. И началось. Мы бегали на перегонки, с Зайцем по квартире от ремня. Время, от времени попадая в нас, он придавал нам ума, которого нам так тогда не доставало.
Заяц долго еще разговаривал с Мяртом. Мярт что – то ему рассказывал, ведь за все это время что я лежал, с ним в палате к нему так некто и не пришел.
- Так, мальчики, пора расходиться, – сказала стоя у входа в палату дежурная сестра, полная женщина лет сорока с розовыми щеками, которая мне не очень нравилась, она плохо делала уколы.
За разговором никто и не заметил, как настал вечер. Зайцу пора было уходить домой, да, поболтать он любил. И все - таки я был рад, что он ко мне пришел, я так давно его не видел, и не слышал его голоса. Хоть под конец, когда ему надо было уже уходить, я думал, что он пришел не ко мне, а к Мярту.
- Ладно Валерка, мне пора уходить, – сказал он, пожав мне руку, попрощался с Мяртом и скрылся в дверях.
- Да, веселый у тебя друг, добрый, – облакатившись головой на руку, и посмотрев на меня, сказал Мярт. – А мне завтра на операцию, так что скоро тоже буду бегать, – не переживай Валерка, все хорошо, все будет хорошо.
При мысли об операции меня кинуло в дрожь. Это для меня было, какое то ужасное слово, как можно резать человека живьем – думал я.
Мярт включил ночной светильник над своей кроватью. Взял из тумбочки книжку, и принялся ее читать. Это хорошая идея – подумал я, надо читать книги, глядиж так и время быстро пролетит.
Всю ночь я не хотел закрывать глаза. Моя кровать стояла высоко, на уровне с подоконником, мне хорошо было видно дорогу, которую освещали фонари, и по которой изредка проезжали машины. Я начал их считать, и не заметил, как уснул.
С утра меня разбудил шум, это Мярта готовили к операции.
- Валерка давай, счастливо, скоро увидимся, веди себя правильно, – сказал он мне веселым голосом, и его кровать укатили.
Находясь в больнице, я все больше стал обращать внимание на всякие мелочи, которые меня вокруг окружали, о которых раньше и не думал.
Я внимательно наблюдал, как Наташа моет свои руки перед процедурой, как вода льется из крана и попадает ей на руки. Я все это видел как в замедленном фильме. Вода текла из крана, и красивые капли одна за одной, отскакивали от кистей ее рук, красиво разбиваясь об стенки раковины. Голоса людей, за порогом нашей палаты, которые посещали своих родных или знакомых в больнице, и в данный момент общались о чем - то с врачом. За день мимо моей палаты проходило много разных людей. Я представлял себе, чем они занимаются в обычной жизни.
Вот этот полный, пожилого возраста дядька в синем трико и майке, наверное, пришел к своей жене. Он встал сегодня утром пораньше. Чтобы успеть пораньше к ней в больницу, потому что в магазине, куда он пошел покупать ей продукты, скорее всего, была огромная очередь.
Вот прошла расстроенная женщина в легком летнем платье с ребенком лет пяти, который, держа ее за руку, еле успевал за ней, смешно перебирая своими маленькими ножками. Видимо она приходила к своему мужу, который попал в автомобильную аварию. А ведь совсем недавно они не могли и подозревать об этом. Они ездили вместе к друзьям на дачу, вечерами дома иногда ругались из всяких мелочей, сейчас, наверное, она об этом сильно сожалела, и хотела вернуть все назад, только жили бы они сейчас душа в душу. Но потом, как всегда, все забудется, и начнется все сначала, какие то недовольства по мелочам, и ссоры. Что мы за существа такие, нас учат, а мы учиться не хотим.
Здесь я видел самые искренние слезы, искренние извенения, и даж е самые искренние молитвы. Хотя в школе нам вбивали в головы, что Бога нет.
Что нужно сделать с человеком, что бы он понял, что раньше он жил неправильно – думал я. Раньше, я бы, об этом и не задумался, как и большинство людей в этом мире. Больница – храм для переосмысления всей своей жизни. Но как - то я рано оказался в этом храме. Все время, что я размышлял, я старался двигать пальцами рук, и кажется, у меня получалось.
- Так Валера. Давай я тебе укольчик сделаю, - отвлекла меня от этих мыслей Наташа.
Меня мучил еще один вопрос – почему уже несколько дней нет Мярта? Я показал глазами ей не кровать Мярта с мыслью, что она меня поймет.
- Валера понимаешь, - грустно сказала она, - Мярту делали операцию на позвоночнике, в общим, операция прошла неудачно, Мярт умер.
В то время неиро хирургия еще не была на такой высоте как сейчас.
От головы до ног меня пронзило будто стрелой, по спине пробежал холодный пот. В этот день я впервые столкнулся со смертью, и стал понимать, что я тоже, когда ни будь, умру. Мне стало страшно, я хотел, куда ни будь убежать. Куда бежать знаю, а как не знаю, я не могу пошевелить ни руками, ни ногами.
Я отчаянно начинал пытаться двигаться в кровати, и в этот момент я с нее упал.
Все - таки в экстремальной ситуации у человека включается, какая то запасная батарейка.
Я не понял, что только что произошло, а произошло то, что называется чудом, через пол года проведенных в больнице, в горизонтальном положении. Не видя, не слыша, не разговаривая и не двигаясь, я делал такие успехи.
Мне должны были тоже делать операцию, но в связи с этими событиями, ее отменили. Потом мама мне рассказывала, что у нее был серьезный разговор с врачом, врач мне дал шанс пятьдесят на пятьдесят.
Сейчас я думаю, что врач просто боялся за свою шкуру. Тогда он сформулировал это просто – если у него получается все у самого, то пусть сам и выкручивается. В общем – спасение утопающих, дело самих утопающих.
Упав на пол лицом вниз, я сильно разбил себе лицо. Наташа позвала медсестер, которые дежурили рядом с моей палатой, те помогли ей положить меня обратно на кровать.
Наташа быстро начала мне протирать нос и рот ватой, из которых хлестала кровь. От сильного удара об пол, я выбил себе передние зубы. В голове у меня творился хаос, началась истерика. Я бился на кровати что есть силы, кричал, извивался, медсестры меня сильно держали за руки.
- Сделайте ему успокоительный! – услышал я голос врача, который только что забежал в палату, – и привяжите его! – кричал он.
В голове у меня все поплыло, я посмотрел в окно и увидел такую картину. Окно, наклонилось в одну сторону, а вся картинка за окном в другую. Вокруг стоял какой то не понятный шум, который потом превратился звон. Все тело мое затряслось в конвульсиях, меня стошнило, и я потерял сознание.
Я смотрю в сторону кровати Мярта. Облокотившись, спиной на подушку, он читает книжку. Время, от времени улыбаясь, наверное, это какая то смешная книжка. Я смотрю на него и тоже улыбаюсь. Я смотрю на обложку его книги, и читаю название « ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! »
Открыв глаза, я увидел Наташу, спящую на Мярта кровати с книжкой в руках. У нее над кроватью мирно горел ночник. Я хотел дотянуться до ее руки, но не смог, я был привязан ремнями к кровати.
У меня жутко болело лицо, я вспомнил, что я упал с кровати, почему я упал, не помнил. Может быть, меня уронили? И почему, Наташа здесь лежит на кровати Мярта? Я, кажется схожу с ума.
Видел бы меня сейчас мой тренер, во что я превратился. Почему он меня до сих пор не навестил?
Эти ремни, которыми меня привязали к кровати, придали мне еще больше желания встать на ноги. Но они мне так же и помогли, я начал поднимать руки, а ремни препятствовали этому, из чего получалась нагрузка на руки.
За окном было совсем темно, значит, была ночь, спать мне совсем не хотелось. Всю ночь я тренировался, мне было больно, но я не издал не звука, я боялся разбудить Наташу.
В семь утра протрубил горн на заставе, разбудив Наташу. Солдаты за окном, выбежали на пробежку. Было даже слышно голос их командира, который кричал на них. Один из солдат споткнулся, командир с криками помог ему подняться, и пинками погнал его дальше.
Другие солдаты занимались на перекладине, на брусьях, мне это напомнило мой родной спортзал. Я не мог на это долго смотреть. И повернулся в сторону Наташи, на кровати ее уже ее было, пока я наблюдал, как солдаты занимаются зарядкой, она каким то образом тихо исчезла.
Вернулась она уже с медицинскими причиндалами, села на край кровати, и застыла. Она тоже начала наблюдать за солдатами.
- Скучаешь? – грустно спросила она.
В этот момент я подумал о своем дне рождении, я не помню, что бы я свой день рождение справлял, когда ни будь дома. Это всегда было или в интернате, или где- то на сборах. Вот и сейчас я был в больнице, а свое день рождение, которое было у меня весной, я вообще проспал. Сейчас 1989 год, значит мне пятнадцать лет. Еще один год, и я должен получать паспорт. Да, хороший подарок, который я подарил себе сам.
Нет, не скучаю, я вообще не хочу домой, - что я там буду валяться в кровати, или в лудьшем случае кататься на инвалидной коляске? Чего - то и жить не хочется, это уже не жизнь, а существование – думал я, смотря, как солдаты, подтягиваются на перекладине.
Наташа тихонько захихикала, я посмотрел в окно и увидел, как один солдат полного телосложения не мог залезть на турник. Я тоже начал смеяться над этим зрелищем, и как - то не заметно для себя очень тихо сказал.
- Бед ня га.
- Что? – удивленно спросила Наташа.
- Бед ня га, - сказал я громче.
- Валера, ты же говоришь, - радостным голосом сказала она, отложив шприц в сторону, -я сейчас, сказал а она и убежала из палаты.
Через несколько минут она вернулась с врачом, который сразу же подошел к моей кровати, взял меня за руку, и тряся своей рукой мою спросил.
- Валера, быстро скажи мне, как тебя зовут, имя и фамилия?
Услышав его вопрос – Валера как тебя зовут? – я засмеялся.
- Ва ле рий Му хин, – очень тихо сказал я, язык меня еле слушался.
- Очень хорошо, - не отпуская моей руки, сказал он, - Такими темпам как у тебя позавидует любой, оказавшийся на твоем месте. Ну что же, будем тебя учить разговаривать, - радостно сказал он. - Такое в моей практике впервые, после такого перелома шейного позвоночника, и так быстро восстанавливаться, это открытие!
- Я хочу домой, - тихо сказал я.
- Валера, не так быстро. Пойдет еще немного времени на твое восстановление, так что придется немного потерпеть, - сказал, расстроено доктор.
Я поглядел в окно, тот полного телосложения солдат до сих пор не мог забраться на перекладину. Потом посмотрел на Наташу, она смотрела на меня стоя со шприцом в руках, давая мне понять, что мы до сих пор не сделали укол. Я уже сбился со счета, сколько мне сделали уколов за это время. У меня наверное столько волос на голове нету, сколько дырок на заднем месте. К стати, я обратил внимание, что Наташа очень хорошо делает уколы, наверное, я не обращал внимание на это из - за ее красоты. Никогда я еще такое долгое время не общался с девушкой. Я думаю это можно назвать общением.
- Доктор, можно я Валере сделаю укол?
- Ах да, да, конечно. Я уже удаляюсь.
Тому, что я заговорил, я не удивился, почему - то я к этому, где - то внутри был готов. Я знал, что я могу говорить, просто, наверное, стеснялся.
Наташа перевернула меня на бок, и сделала укол.
- Ну, как, не больно?
- Мне никогда не было больно, – тихо сказал я. – Наташа, а что доктор говорит, я буду ходить?
- Я не имею права тебе этого говорить, - сказала она расстроено. – Доктор всем запретил об этом с тобой разговаривать.
Ясно, подумал я – вот еще одна радостная новость. Прямо не больница, а какие - то качели. Качаешься, качаешься, и никогда не знаешь, когда твой друг с той стороны неожиданно спрыгнет с них. Почему нельзя сразу сказать, точно мышь лабораторная – это я про себя.
- Конечно, будешь, смотри как у тебя все хорошо, получается - сказала она, сбив меня с мысли.
- Я тебе, наверное, за все это время надоел.
- Да нет, что ты. Во первых, это моя работа, ну а во вторых ты мой самый любимый пациент, - погладив меня по голове, сказала она.
- Смешно сегодня этот солдат на брусьях подтягивался.
- Да, ты наверное сейчас бы показал им класс, ой, - закрыла свой рот ладонью, - извини, я не хотела.
- Наташа, а ты можешь меня развязать, а то привязали меня как преступника, я никуда не убегу, обещаю, – сказал я тихо и улыбнулся.
Наташа, ничего не ответив, молча развязала ремни, которыми я был привязан к кровати. Кисти моих рук чесались от снятых с меня оков, я представляю, что ощущал человек из рассказа железная маска, когда с него ее сняли. Вот еще один пример выносливости человека, но это была всего лишь книга, а тут жизнь, и это происходит со мной.
- Тебе не больно? – спросила жалобно Наташа, поглаживая мне руку ив том месте, где был ремень.
- Нас бьют, а мы крепчаем, - весело ответил я, и поймал ее за ладонь, - Ты можешь посидеть сегодня со мной?
- Да конечно, с удовольствием, я сегодня до вечера дежурю, так что могу посидеть, - сказала она улыбнувшись, и положила свою ладонь мне на лоб.
Мне это сразу напомнило маму, когда я в детстве болел, она всегда так делала. И я быстро, быстро засыпал. Почему- то, когда нам плохо мы всегда вспоминаем маму. Вот и я сейчас вспоминал, как я ругался с ней по всяким пустякам, которые тогда мне казались, чем - то серьезным.
Все последующие дни ко мне начал приходить логопед, симпатичная женщина в очках лет тридцати, которая учила меня заново разговаривать. Смешно – мне пятнадцать лет, а меня учат говорить.
Мама мыла Лару, ехал Грека через реку – все эти скороговорки давались мне с большим трудом, в конце каждого занятия у меня начинала сильно болеть голова, и я начинал истерично смеяться. Я представлял себе как этот Грека едет через реку, и как мама моет Лару. Я вспоминал, как мама мне читала в детстве эти стишки, от этого у меня наворачивались слезы. Мне было страшно, что это навсегда. Навсегда эти уколы, навсегда кровать, навсегда вся эта больница.
Так, надо гнать прочь от себя эти мысли. Ведь из за таких негативных мыслей все это и произошло со мной. Надо читать про Лару, значит надо, это и будет теперь моими тренировками. Все равно смешно, и как говорится – смеяться не вредно. Да и за все время, проведенное в больнице, все слезы у меня кончились.
За все время, что я лежал в больнице, случилось еще много истерик и скандалов, виной которых был я, и о чем сейчас очень сожалею. Если бы я их не устраивал, а усердно занимался собой, я бы встал на ноги гораздо быстрее.
Глава 4.
Октябрь 1989 год, меня выписали из больницы, в которой я провел почти год. Мама везет меня на инвалидной коляске по коридору больницы, в руках у меня большой букет цветов, рядом бежит сестра.
На выходе меня встречал свежий осенний воздух, Все деревья были оранжевого и желтого цвета. После больницы свежий воздух опьянил меня, я был очень счастлив что, наконец, вырвался из больничного плена. В этот момент я забыл, про свою травму, мне было не важно, что будет дальше, мне было интересно, что происходит в данный момент.
- Ой, Валера извини, я не успела тебя проводить, - услышал я сзади голос Наташи.
- Зачем меня провожать? Я надеюсь, мы с тобой еще увидимся.
- И правда Наташа, вы можете приезжать к нам в гости. Я сегодня увожу Валеру за горд, на дачу, мы будем очень рады если вы будете заезжать к нему в гости, - сказала весело мама.
- А что, я буду жить на даче? – Спросил я удивленно, и в то же время я обрадовался. Обрадовался я от - того, что меня там, не будут видеть мои знакомые, и не будут приставать ко мне с разными расспросами, ну и конечно же от того что я буду жить в двух шагах от моря. Тем более, сейчас в Октябре начинается сезон штормов, когда море показывает свою настоящую силу, показывая человеку, насколько оно может быть опасным.
Все вокруг мне казалось не знакомым, не привычным, из Финляндии я должен был вернуться в Магнитогорск, а я тут в Таллинне. Все мои товарищи, друзья в Магнитогорске сейчас тренировались и учились, а я здесь в Таллинне, только что выписался из больницы, сижу в инвалидной коляске и наслаждаюсь осенним воздухом. Который пропах опавшими листьями, и дождем. Рядом моя мама и сестра, прощай спорт, здравствуй свобода, а ходить я буду, я в этом уверен.
Таксист помог моей маме усадить меня в такси, это была желтая машина марки Волга, сестра принимала в этом тоже большое участие. Видно было, как она старается, ее усердие вызывало у меня улыбку.
От больницы до нашей дачи вела прямая дорога через город. Сестра рассказывала мне про собаку, про школу, про фигурное катание, куда мама ее отдала заниматься. Да без спорта в нашей семье никуда – думал я.
За окном проносились жилые дома, люди, у меня было такое ощущение, что я еду по какому то не знакомому городу, нет, не из за того, что построили какие то новые здания, просто я редко бывал в этом городе. Хотя это была моя родина, вот вопрос – родина это там где ты родился, или там где ты живешь. Для меня, наверное, родина там, где ты лечился.
Наша машина поднялась на гору, с вершины открывалась шикарная картина, прекрасный вид на финский залив, все - таки как здорово, что мама меня привезла сюда.
В открытое окно машины ворвался соленый морской воздух, и в сочетании с прекрасным видом на море, это еще больше усиливало мои положительные эмоции.
Наступал вечер, если летом солнце практически вообще не садилось, то осенью оно начинало садиться в семь часов вечера, огромное красное солнце красиво садилось за горизонт, рисуя на море широкий, красный ковер.
С дороги мы свернули в очень старый, красивый сосновый лес, который высаживал когда - то в 18 веке граф Волконский, и в котором очень вкусно пахло грибами. Какие то двадцать шесть километров, и мы оказались в прекрасном заповедном месте, где ничего не напоминало о городе
Проехав метров триста через лес, мы выехали к нашей даче, одноэтажному домику с плоской крышей и круглыми окнами, которые не были похожи ни на одни окна домов в нашем дачном поселке.
На даче нас встречал питух белого цвета, с красным хохолком на голове и красной бородой, который гордо расхаживал по дому. Как собака, он встречал нас у порога, подбежав к моей коляске, эта сволочь клюнула меня в ногу.
Ай, откуда он взялся, - сказал я, отгоняя его от себя рукой, но он продолжал нападать. Было видно, что в этом доме он ощущает себя хозяином.
У меня началась борьба с ним, я отгонял его руками, он нападал, это продолжалось минут десять, пока мама его не отнесла в другую комнату, и не закрыла его там. Признаюсь, я тогда очень устал, потому что все движения давались мне с большим трудом.
- Да, это Юлька в зоопарк ходила с друзьями, и там увидела, как удава цыплятами кормят. Так она одного украла, и домой притащила.
- Будет охранять меня, - сказал я весело, мне эта картина с питухом охранником очень понравилась. - Или мы с ним подружимся, или я его съем, - сказал я и засмеялся, мама с сестрой тоже засмеялись.
С утра меня разбудил не привычный звук, он был не похожий на горн, который раздавался на заставе, и будил меня по утрам. Я огляделся по сторонам, посмотрел, где я лежу. Это не палата, это же наша дача, значит, это был не сон, я действительно дома. И все - таки, что это был за звук, который меня разбудил? Он повторился еще раз – это кукарекал питух, на весь дом. Я посмотрел на часы, которые висели на стене напротив моей кровати, они показывали пол шестого утра.
- Лудьше бы тебя удав съел, - сказал я, а на душе была такая радость, я дома.
В комнате, где я лежал, все стены, и потолок были обшиты вагонкой – деревянными рейками, покрытыми прозрачным лаком. После больничных белых стен, эти стены покрытые деревом как - то успокаивали, они были, какие то живые. Мне даже показалось, что они дышат.
Тут вкусно пахло деревом, и яблоками, на окнах, которые были немного открыты, висели белые - прозрачные занавески, которые тихонько развевались на слабом ветру.
В полуоткрытую дверь, цокая своими красными шпорами, зашел питух. По его уверенной походке видно было, что он здесь хозяин, который пришел посмотреть всели у меня в порядке.
- Ну, ты и орать, ты на часы смотрел, - сказал я ему шепотом.
Он посмотрел на меня, и что то мне ответил на своем питушачем языке наклонив свою голову в бок. Потом важно прошелся по комнате, нагадил на пол и ушел дальше по своим делам. Я посмотрел на все это дело, улыбнулся и лег дальше спать, потому что утром как вы знаете самый хороший сон.
- Валера просыпайся, сейчас пойдем мыться, потом кушать и гулять. - Тряся за плечо, разбудила меня сестра.
- Там питух на какал, осторожно не наступи, - сказал я и засмеялся.
В ответ мне она тоже засмеялась.
- Да я знаю, с ним нужен глаз да глаз.
- Что у вас тут так смешно? – спросила, заходя в нашу комнату мама, и наступила на эту какашку. Увидев это, мы с сестрой засмеялись еще сильнее, вместе снами засмеялась и мама.
Мы смеялись над разными вещами. Сестра смеялась над сложившейся ситуацией, я, потому что я был дома, а мама, чтобы не подавать вида, как ей сейчас тяжело. Самые большие эгоисты на свете, наверное, дети.
Мама с сестрой помогли мне перебраться на коляску, и я покатил ее в сторону ванной комнаты, которая находилась на первом этаже рядом с моей комнатой. Сестра, то и дело хотела мне как - то помочь, хоть я и прекрасно мог справиться сам, но я ей не препятствовал, видя, что все это она делает от души.
- Спасибо Юлька дальше я сам, - сказал я, заехав в ванную, она закрыла за мной дверь.
- Ой, Валера ты уже в ванной, давай я тебе помогу там, - послышался мамин голос из за двери.
- Да нет мам, спасибо я сам хочу.
Я подкатил коляску к ванной, дотянулся до ручки включателя воды и включил воду, проделать всю эту операцию было очень тяжело. В сидячем положении я снял с себя пижаму, и на руках залез в ванную, переключил воду на душ. Я сидел под льющейся на меня сверху водой, и это мне напомнило тот день, когда бабушка отдала меня в интернат. Мыться совсем не хотелось, голова была переполнена мыслями, - неужели теперь так будет всю жизнь? Мой взгляд покосился в сторону, туда, где висело зеркало, и задержался на папиной бритве, которая лежала под ним на стеклянной полке.
- Валера, ты там не уснул? – Послышался веселый голос мамы.
Услышав мамин голос, я резко отключился от тех мыслей, которые затягивали меня в какую то темную, и не видимую пустоту.
- Нет, все хорошо.
- Ну, тогда я зайду тебя вытру.
- Я сам хочу.
- Ну, попробуй, только аккуратнее.
Подтянувшись за края ванной, я вылез из нее, перелез в коляску, потом снял со стены полотенце, вытерся им, и в том же сидячем положении полу мокрый оделся в спортивный костюм, на котором красовалась надпись СССР...
Часть 1
http://proza.ru/2011/03/27/1468