Брательник миллионщика

Фима Жиганец
НОВИЧОК ВОШЕЛ В ПОМЕЩЕНИЕ ОТРЯДА, как английский принц в дешёвую ночлежку. Он огляделся, сокрушённо покачал головой и гордо проследовал к спальному месту, которое ему определил старший дневальный. Место его не удовлетворило.

- Милейший! - жестом подозвал он старшину. - Мне бы хотелось что-нибудь у окна.

- А тебе не хотелось бы что-нибудь у параши? - резко оборвал старшина - суровое существо из архангельских краёв, тяжёлый взгляд которого весил что-то около полутонны. - Ещё раз услышу про "милейшего" - и будешь кукарекать на насесте!

"Принц" пожал плечами и гордо отвернулся, принявшись рыться в своём бауле. Сунув кое-что из нехитрого скарба в "гараж" - прикроватную тумбочку на двоих, он выудил со дна мешка школьную тетрадку, достал из неё какой-то листок и стал прилаживать к стене.

- Эй ты, клоун! - загрохотал тут же грозный голос дневального. - Тебе кто позволил на стену всякую хрень лепить?!

- Если мне не изменяет зрение, - с достоинством ответствовал незнакомец, - я вижу здесь немало фотографий и репродукций, висящих над кроватями.

- А ты меньше гляди! У нас слишком глазастым шнифты66 выдавливают! По правилам внутреннего распорядка вешать на стены всякую гадость запрещено.

- А почему же...

- А потому же! Короче: я здесь решаю, что можно вешать, что нельзя. Вот что ты удумал наклеить?

- Фотографию брата...

- Во-во - брата, свата! Ты бы ещё сюда впёр фотографию кума! А ну, зарисуй... Чё-то рожа знакомая; я с ним нигде на этапе не встречался?

- Вряд ли. Скорее всего, вы знакомы заочно.

"Аристократ" протянул старшине пачку чая, и тот увидел на ней ту же лысоватую улыбчивую физиономию, что на предыдущем фото. Крупными буквами на пачке было пропечатано - "ДОВГАНЬ".

- Не понял юмора, - наморщил лоб старшина. - У тебя что, Довгань брательник?

- Естественно. Позвольте представиться - Борис Довгань.

В пуленепробиваемой черепушке старшего дневального что-то щёлкнуло, вспыхнуло и задымилось. Он тут же вспомнил, что фамилия новичка (которую ему уже называл начальник отряда) - действительно Довгань. И пожалел, что пропустил это обстоятельство мимо ушей.

- А не заливаешь? - недоверчиво спросил он у "принца". - Мало ли на свете Довганей...

- Довгань - это не Петров, - резонно заметил новичок. - Так я могу повесить фотографию?

Вскоре фото известного российского предпринимателя висело над кроватью, стоявшей у окна...

ПРИБЫТИЕ В ОТРЯД БОРИСА ДОВГАНЯ внесло в арестантскую жизнь свежую струю и растормошило серую массу "сидельцев".

- Звиздит он, как Троцкий! - хмуро отмахивались скептики. - Такие бобры по этой жизни за колючку не залетают. Что ж, Довгань своего брата от срока не отмазал бы? Да это даже не фонарь - это северное сияние!

- Не фиг, не фиг, - возражали остальные. - Они даже на рожу похожие. Что-то есть. И потом: бывают обстоятельства...

Последний аргумент оказался наиболее убедительным. Арестантский народ может не верить ни во что - ни в Бога, ни в чёрта. Но он твёрдо знает: "бывают обстоятельства"... За эту фразу осуждённые держатся, как утопающий за соломинку. Она служит оправданием любых их собственных "косяков", проявлений слабости, недостойных поступков.

Сельский врач спас человеку жизнь - а тот стащил у него сапоги и ушанку. Мужик в пьяном угаре зарезал двоих собутыльников и поджёг собственный дом. Молодой шпанёнок влез в аптеку, обглотался "колёс", заторчал и уснул, а утром его разбудили менты. Бывают обстоятельства... И тот, кто осмелится спорить с этим философским утверждением, рискует навлечь на себя гнев всего арестантского братства: нельзя покушаться на святое!

Но дело, конечно, не только в "обстоятельствах". Манера держаться, говорить, внешность Бори Довганя совершенно исключали возможность обмана. О своих отношениях с братом, о подробностях дела, которое довело его до лагерных нар и вообще о своей "вольной" жизни Боря рассказывал как бы неохотно, лишь тогда, когда к нему уж очень приставали назойливые "пассажиры".

А приставали постоянно: не у всякого братан размножен и на водке, и на чае, и на чипсах! Но, как видно, даже миллионщик не всегда может родню отмазать...

- Не вправе я вам, уважаемые, рассказывать всех подробностей, - мягко растолковывал любопытным тюремный Довгань. - Знаете же, по какой статье сижу?

- "Маслокрадка"! - радостным хором отвечали уважаемые.
- Не "малокрадка", а статья 160 - "Присвоение или растрата". Экономика, дорогие мои, это чрезвычайно тонкая материя. В условиях нашего дикого рынка просто невозможно хозяйствовать по-честному! Власть сама заставляет предпринимателя искать обходных путей. Сама толкает его на преступления.

Зэки согласно кивали головами. Ясен перец, виновато государство! Кто ж ещё? Да взять хоть любого из них... А Боря развивал мысль:

- В общем, во время одной из крупных финансовых операций брат попал в сложную ситуацию: всплыли ненужные подробности, которые заинтересовали налоговую полицию. Речь шла о десятках миллионов долларов...

В кругу слушателей пронёсся одобрительный гул. Зэк вообще любит рассказы о красивой жизни, виллах в Майами, длинноногих "шмарах", рулетке в Монте-Карло... Брать - так миллион, иметь - так королеву!

- Скандал назревал огромный. Расследование находилось на контроле в Кремле. Я в это время возглавлял одну из фирм Владимира...

- Какого ещё Владимира? - недоумённо перебил сморчок с синим эполетом на плече.

- Довганя, мудило! - зло рыкнул кто-то, и рассказ продолжался.

- Я сказал брату, что возьму всю вину на себя. Он - голова, ему продолжать семейный бизнес, а я уж как-нибудь пересижу. Долго мы обсуждали все "за" и "против", но в конце концов на том и порешили. Надо отдать должное: Владимир затратил немало средств, чтобы смягчить приговор. Но - три с половиной года мне всё-таки отмерили... Впрочем, брат не оставляет меня в беде. В предыдущей колонии были у меня и импортные колбасы, и кофе, и шоколад, и осетрина - всё не перечислишь!

- А за что тебя перевели?

- Когда со свободы приходят такие передачи, для одного человека этого слишком много. И большую часть я раздавал. Активистам это не нравилось. Стали требовать, чтобы излишки я отдавал в какой-то фонд, а они, дескать, будут распределять сами. Но с какой же стати кто-то будет распоряжаться моей собственностью? Я и без советчиков разберусь, кому помогать.

- А на "общак" ты отстёгивал? - с подозрением поинтересовался Сеня Тихий - "смотрящий" отряда.

- Я здешние порядки знаю, - успокоил Тихого Боря Довгань. - Но вот актив устроил мне жизнь невыносимую: подлости, провокации, рапорты по поводу расстёгнутой на вороте пуговицы... В конце концов я оказался в глазах администрации каким-то монстром, и от меня решили избавиться, направив сюда. Так быстро перебросили, что брат пока ещё не в курсе.

"Сидельцы" понимающе загудели и принялись обсуждать близкую сердцу каждого тему: какие козлы эти самые "козлы", всех их надо резать в утробе матери, вот у меня у самого был похожий случай...
Вполне понятно, что Боре Довганю, пока он перебивался в ожидании посылок от брата, готов был помочь каждый. Более того: арестанты бились за честь "подогреть" родственника известного коммерсанта!

 Боря принимал дары нехотя: ну что вы, не стоит, зачем вы отрываете от себя... Однако ни одна "семья"78 не садилась почифирить или приколоться хавкой, не пригласив Довганя. Он был в отряде на правах "свадебного генерала".

В колонии жилось Боре не погано. Обязательной работой по вязанию овощных мешков он не занимался: нарядчики писали на него норму выработки ("да брось ты, свои люди - сочтёмся!"); Борино бельё стиралось в прачечной и гладилось, как для принца датского; роба и брюки были подогнаны по спецзаказу местным портным дядей Сёмой и сидели на Довгане, как фрачная пара.

Так продолжалось в течение нескольких месяцев. А шикарные "дачки" с воли от миллионщика Володи всё не шли. Не то чтобы это очень беспокоило арестантский народ, но всё-таки - чего же он телится, брательник? Боря успокаивал: гнусные происки ментов... Мурыжат брата: то ли адрес не сообщают, то ли сообщили, но неправильный. Зэки соглашались: а чего ещё ждать от мусоров? Хороший мент - мёртвый мент.

Однажды в воскресный день, когда Боря Довгань вместе со всеми пошёл смотреть футбольный матч на первенство зоны между командами третьего и пятого отрядов, в его собственный отряд наведался колонистский почтальон Петя Грыжа.

- Фу, еле добрался на второй этаж, с моёй-то грыжею. Есть тут у вас такой - Довга/рь? Письмо ему пришло.

- Ты, кажись, дед, рамсы попутал. Никаких Довгарей у нас сроду не было.

- Как же нет? По русскому языку написано - второй отряд, Борису Довгарю.

- Дай секануть... А, наверно, нашему коммерсанту! Брательник с радости, видать, не ту букву написал. Нужно - Довганю, а он - Довгарю. Нажрался, короче, на какой-нибудь презентации, вот и чирикнул не то с бодуна. Лады, отец, всё в норме, винти отседа по-тихому, грыжу свою драгоценную не расплескай.

В жилой секции ошивалось только двое - шнырь Гоша и старший дневальный Кузнецов - тот самый, который первым встретил Борю Довганя в отряде. Футбол Кузнецов терпеть не мог, его любимой спортивной передачей был реслинг.

- Точно наши мужики деревенские! - радостно улыбался он, глядя на здоровенных балбесов, швырявших друг друга об пол и молотивших пудовыми кулаками. - Только наши на натуральном продукте откормлены! Андрюху-скотника выпусти - он любого этого клоуна с одного удара ушатает. Не дерутся, а в дочки-матери играют...

- Слышь, Кузнец, - заметил Гоша, наблюдая, как старший дневальный вертит в руке конверт. - Мрачный какой-то факт. С чего бы вдруг этот чайный барон собственную фамилию перепутал?

- Бывает, - философски заметил Кузнец.

- На "ё" бывает, - сказал Гоша. - Давай позырим, чего Вовчик Боре пишет.
- А хуля нам, красивым бабам? - равнодушно согласился Кузнец. - Всё одно цензор конверт раскоцал. И потом: може, это и не нашему Довганю малявка. Може, в другом отряде вправду какой-то Довгарь кантуется.

Оба арестанта забились в угол, как парочка голубков, и шнырь забубнил вслух:

"Здравствуй, Боря.
Извини, что долго не писали. Пока адрес твой новый узнали, пока собрались... И что писать, Боря? Ты нас оставил в таком положении, что не знаем, как из него теперь выпутаться. Вот ты пишешь, почему мы так редко тебе шлём посылки. А ты подумал, с чего нам их собирать? А надо было подумать. Да не сейчас, а когда ты занимался своими махинациями с квартирами, собирал деньги и "кидал" людей. Где же эти все деньги, Боря, которые ты собрал? Народ теперь к нам ходит и требует. Говорят, хоть квартиру продавайте, хоть последнее снимайте. Вы ему жена и мать, значит, он с вами делился. А ведь ты гроша в дом не принёс, кроме зарплаты! Теперь фамилия Довгарь по всему городу прогремела, только от такой славы хочется по углам прятаться. А некуда... Проходу нету! И никто не верит, что живём, считая каждую копейку. Эх, Боря, Боря..."

- Эх, Боря, Боря, - злорадно повторил Гоша, потирая влажные ручонки. - Хороший ты парень был, Боря. Поглядим, будешь ли ты такой же хорошей девочкой...

Как выяснилось позже в ходе громкой зэковской разборки, фамилию Бори Довгаря неправильно записали ещё в следственном изоляторе. Чем он не преминул воспользоваться в предыдущей колонии, водя за нос доверчивый арестантский люд. А когда запахло жареным, успел вовремя соскочить.

На новом месте "коммерсанту" не так повезло. В тот же вечер Боря Довгарь переехал с козырной койки поближе к параше - как и обещал ему вначале старший дневальный...