«Поедем на войну».
Соб. потряс головой. Вспышка, которая осветила весь лагерь (или ему это только показалось), шум.. В голове был странный шум...
Сквозь ночную тишину прорывались далёкие автоматные очереди.
Село Чаректар, что расположилось под горой, моргнуло последним
электрическим огоньком и погрузилось в полную темноту.
В них явно кто-то стрелял из пушки. Чёрт, он же говорил не разжигать огонь, наверняка армяне из Чаректара приняли их за азербаджанцев.
Странно, крови не было. Соболь помнил, как он сидел рядом с погасшим костерком, как сзади, он слышал, подходит Климс...А потом это шум, прямо -таки невероятный шум...
Лагерь был освещён всё тем же светом, всё тем же карабахским лунным светом, но к нему прибавилось что-то невероятное, что-то...
Уже третий день остатки экспедиции "Карабах" прорывались из воюющей республики в сторону границы с Арменией. Собственно, армяне не имели ничего против группы Киношколы.
Соб., неназванный руководитель группы, не имел никакой информации о передвижении линии фронта, а потому просто боялся попасть между "молотом и наковальней" - между силами армян и азербайджанцев.
Что в конце концов и случилось.
Ничто не предвещало обострения ситуации во время работы в Мардакерте. Они как раз были на выступлении в недавно восстановленном кинотеатре, когда начали обстреливать город. Соболь хорошо помнил, как их запихивали в КРАЗ с брезентовыми боками, как на бешенной скорости они выехали на раздолбанную бетонку в долине реки Тартар, закружились карабахские серпантины, а потом машина влетела в воронку.
Теперь они отступали, отступали уже три дня. Он вспомнил, как они собирали автоматы у убитых солдат.
По дороге они идти боялись - часто налетала азербайджанская авиация, шли, в основном, лесом.
И сегодня вечером в лагере из самодельных шалашей укладывались ко сну. Несмотря на то, что Соб. запрещал разводить костёр, всё-таки мало кто мог удержаться от такого соблазна.
Климась сел у костра рядом с Соболем, опёрся на автомат и посмотрел вдаль. Там, за Севанским хребтом, пряталась мирная Армения. Или уже совсем не мирная? Кто теперь знает? Ищут ли их, или в России тоже что -то случилось?
Главное, там была связь, а значит, можно было узнать о том, что случилось с другой частью группы, которая осталась работать в карабахской столице - Степанакерте и Шуше.
Все повзрослели на несколько лет за эти три дня. Обязанности в лагере, позиции, хозяйство, всё как то очень быстро разделилось. Сейчас они почти и не спорили.
Отсюда, с далёкого карабахского костерка над бывшим азербайджанским селом Чаректар всё казалось очень смешным: уроки, споры, функционалы, бирки на чемоданы и сумки. Мир стал прост и понятен.
Хотелось вечно сидеть над Чаректаром и смотреть в небо.
Так было - и всё таки так странно - всего несколько минут назад в них стреляли или нет?
Сзади послышался шорох.
Cоболь оглянулся, в темноте, мягко ступая по траве ошмётками обуви, в нему подходила Алеся, Саша, Женя, Вера.
Почему то они не смотрели на него, а смотрели куда-то вверх.
Соб. потёр голову и взглянул на Климса. На фоне карабахского неба чётко вырисовался знакомый силуэт с автоматом Калашникова в руке. Климс тоже смотрел в небо.
Соб. поднял голову. На небе одна за другой медленно гасли звёзды.