Кто-то осторожно постучал в стекло машины. Так и есть – за окошком молодая женщина сложила руки в молящем жесте.
- Ну?
- Помогите, если можете, старому неформалу…
- А в чём неформальность?
- В образе мыслей.
Логично. Горсть монет пересыпается в подставленные ладошки. Дальше трогаюсь уже без приключений.
В центре города попрошаек особенно много. Отощавшие в кризисный год азиаты пополнили армию московских бомжей.
Уличные музыканты подались с родимого Старого Арбата в переходы на Новый. Играют паршиво, вечно «под балдой». Впрочем, есть приятные исключения. Иногда приходит старик балалаечник-виртуоз. Поражает сутулых утренних прохожих исполнением на балалайке популярной классики. Утром в промерзлом переходе балалаечный «Танец маленьких лебедей» звучит сюреалистично, но вполне музыкально.
Есть еще один парень-гитарист в белой пыжиковой шапке. У него хороший слух, а главное – кураж. Всегда с неистовым напором «рубит» на гитарке песни Шевчука и других апостолов русского рока. Вот ему даю немного денег. Узнает, протягивает руку. Поздравляемся с новым годом.
С Ниной - грузинкой в летах, раскланиваемся как старые знакомые. Нина тоже нищая, но делает вид, будто продает цветы. Действительно, в сезон у нее самые дешевые на Арбате розы. Когда покупаешь, она сама расцветает и шепчет, какие хорошие сегодня цветы, и делает скидку "только для Вас" и глаза у нее влажнеют.
Профессиональным нищим не подаю из принципа. Чувствую - дурят меня. Вот, например, ветхая старушка в треснутых очках и войлочных ботиночках «прощай молодость» умирающим голосом тянет: «Помогите, деточка». За последние лет семь она не изменилась. Не удивлюсь, если это окажется мужик. Работа такая.
Все эти персонажи, которых встречаю на пути от офиса до машины, стали привычными и воспринимаются как неизбежная часть пейзажа.
В этом ансамбле с лета появилось новое лицо. Девушка-бомж с кошкой облюбовали решетку воздуховода высотного жилого дома. Лето и осень бомжиха молча принимала подачку чумазой рукой. Когда в декабре грянули морозы , я не выдержав заговорил первым.
- Может, тебя в какую больничку определить? Замерзнешь.
(Очень сдержанно, сквозь зубы)
- Спасибо, не надо.
Повисает тяжелая пауза.
- А здесь ты как оказалась?
(Усмехаясь)
- А вы думаете, от нас что-то зависит?
Однако. Раздавленный диалогом тащусь на работу. То есть, вот так. И ничего никогда изменить нельзя?!