Поезд давно стоит, не пускают пока. Холодно очень. Маринка не рассчитала – кацавейку свою белую надела, брючки и ботинки тонкие, наушники – закоченела совсем, подпрыгивает, Да и я хорош – вырядился в тонкую куртку, шапку не взял, полуботинки, но вида нельзя показывать. Мне не холодно, не холодно, не холодно.
Маринка после всего, что произошло, совсем плохая стала – чернота под глазами, не говорит почти. Я научился ее без слов понимать, по одному взгляду. Все стараюсь сделать, чтобы как-то ее отвлечь. Вот и в Вильнюс этот поехали – еле уговорил.
К вагону подошли еще двое – мужчина и женщина немолодые. Она в шубке, он в дубленке, за руки держатся - видно, хорошо относятся друг к другу. Ему холодно, но он тоже не признается. Мы потом вместе в купе оказались, да и в группе одной. Гостиницы только разные. Раскланивались при встрече.
Граница – хмурая девка прапорщик. Маленький ноутбук со сканером для паспорта. Документы – по одному – выньте из обложки – следующий, штампует. Все, мы нигде. За окном чернота, поехали, наконец. Через несколько километров столбы с прожекторами, забор вдоль пути, даже мосты забраны загородками. Это они от нас отгородились.
Первая станция Европы, какая-то убогая, только свету побольше. Симпатичная блондинка-пограничница, правда тоже хмурая. Их что, пограничников, учат так, что ли. А может причина в раннем утре – подняли в шесть, отправили на станцию, ходи по вагонам, проверяй. Здоровается, просит документы, сканирует и штампует. Таможенник – что везете? Спиртное, сигареты, сколько? У нас блок был, нельзя, оказывется, только по две пачки. Хорошо попутчики не курящие, так он сам предложил – поделитесь. Все, мы в Европе. Это я так себя уговариваю, на самом деле ничем не отличается, та же тьма, тот же снег, такие же вокзальчики.
Вильнюс. Вокзал – ну прямо Рязань или Вологда - ларьки, автобусы, таксисты, обменник, куда нас послали менять свои денежки на их литы. Очередь, мороз градусов шестнадцать, ветер. Наконец, в автобусе. В гостиницу еще рано, только после двенадцати можно, а сейчас девять. Поехали объезжать храмы и гипермаркеты. Посмотрите сюда, потом туда, а здесь было то, сейчас это. Мало что запомнилось.
К двенадцати подъехали к гостинице, но не к нашей. Там вышли многие, а нам пришлось идти до своей пешком, хорошо недалеко. Воды в гостинице не было никакой – авария. Маринка моя совсем сникла, она душ любит, особенно с дороги, да и, извините, в туалет не сходишь. Гулять пошли, город сразу понравился, уютный, маленький. Маринка тоже вроде довольна, даже попросила сфотографировать ее и улыбнулась немного. Домой пришли, часов в десять воду дали, вот были рады.
В остальные дни ходили по городу, в какие-то подземелья, храмы, в магазин дорогого янтаря. Я бусы купил Маринке, хорошие, она даже поцеловала меня в щеку ледяными губами. Шапку вот заставила купить. Две итальянки, не говорящие ни на каком языке, кроме своего, накупили носок теплых, шарфов. Носки вывалились из дырявого пакета, я поднял и положил их на какую-то тумбу. Догоняем – не вы потеряли носки – пугаются, не понимают, что я от них хочу, рукав выдергивают. Я показываю на дырку в пакете, потом на ноги. Поняли, наконец. Пошли вместе, я показал им носки. Как благодарили – грация, грация. В Каунас мы не поехали – Маринка захотела еще по Вильнюсу походить и в номере поваляться. А в Тракае нам понравилось – красиво очень. Даже забываешь, что почти все ненастоящее – декорации. Вот и все, хорошая поездка оказалась очень, мы и не ожидали, и Маринка повеселела немного, чернота под глазами стала поменьше. Напоследок порадовал ее, взяв билеты в СВ. Очень она довольна была, улыбалась, и на меня ласково смотрела. Как то дома будет…