Размягчитель реальности
Все истины которые я вам хочу сказать – гнусная ложь.
(Курт Воннегурт)
Эдвард Громс, стареющий молодой человек 39 лет, а выглядящий на все 50 благодаря профессорской бородке, сидел в президиуме. Ведущий уже несколько раз давал ему слово, предлагая прокомментировать тот или иной проект. Эдвард отвечал уклончиво. Это была уже семнадцатая ежегодная конференция интернетчиков, на которой он присутствовал. Понятно, что мямлить и вежливо отшучиваться не слишком приятно, да и вредно для имиджа. Надо было сказать что-то яркое или наоборот все опошлить и втоптать в грязь. Так, наверное, раньше бы он и сделал. Но с годами он становился слишком интеллигентным, беззубым и безобидным. Он почему-то сочуствовал каждому выступающему и на его место ставил себя.
«Конечно, проект некудышный, старая идея на новый бестолковый лад. Но ведь и я был таким молодым парнем, и я старался сделать все возможное за те пять минут, что даны для краткого доклада, сбивчиво выступал, силясь произвести впечатление на инвесторов в первом ряду и ловя надменные улыбки коллег из зала».
«Кто я? - думал Эдвард. - Чем я лучше них? Наверное, я хуже. У них все впереди, во всяком случае, они в это верят. А я уже нет. Да, я сделал несколько удачных проектов, за один мне даже не стыдно, но еще десяток провалил. Несколько раз я стоял перед подобной аудиторией, пытаясь убедить всех, что мой проект лучший, что я должен получить финансирование, признание коллег и популярность у миллинонов пользователей. Получилось у меня? Скорее нет, чем да. Лучше в таких вещах себе не признаваться. Да и почему я подвожу черту сейчас? Потому что надоело, потому что стартапы скучны и банальны, а докладчики не думают о сути, а только о деньгах и успехе. Сопливые всклоченные студенты с ноутбуком в руках, детскими комплексами и амбициями на полмира».
В заключение ведущий предложил Эдварду как одному из самых авторитетных интернет-деятелей, присутствующих в зале, выбрать лучший на его взгляд проект. Эдвард медленно встал. Слегка ослепив, в лицо попал луч от проектора. Тяжело было припомнить даже несколько выступлений…
В коридоре за пределами конференц-зала расположилась выставка действующих интернет-компаний. Эдвард разглядывал громосткую установку для очередной версии виртуальной реальности, когда подошел невысокий скромного вида молодой человек. За плечами рюкзак, а протертая толстовка и джинсы были для него одеждой на все случаи жизни. На вид лет тридцать, а может меньше, а может больше, сейчас не поймешь.
- Ээээ… Эдвард Громс? – спросил парень, слегка смущаясь.
- Да, – Эдвард вежливо улыбнулся, как бы говоря, «пожалуйста, говорите не стесняйтесь».
- Тут такое дело. Не могли бы мы с Вами где-то поговорить?
- Конечно, я Вас слушаю.
- Прямо здесь... – незнакомец огляделся и слегка поморщился.
- Говорите, желаете спросить или что-то расказать? Как Вас зовут, какой у Вас проект?
- Да, именно проект, – парень слегка успокоился. – Но, знаете, не из тех, что там сейчас рассказывали. У меня настоящий проект!
- Ну, выкладывайте, - Эдвард даже заулыбался. «Какая честь» подумал он с сарказмом..
- Хорошо. Только давайте хоть немного в сторонку отойдем, – незнакомец продолжал недоверчиво поглядывать на окружающих людей.
Мы прошли в буфет. Там было меньше народу, но присеть все равно было негде. Сергей, так, оказалось, его зовут, поставил свой кофе на батарею у окна и полез в рюкзак.
- Вот, - он достал темно серую коробку из толстого пластика с красной кнопкой сверху. На вид штука была кустарная, наверное, туда поместилось бы пару яблок.
- Что это? – спросил Эдвард.
- Это вместо проекта. Это вещь. Я к Вам обратился, потому что знаю, что Вы квантовой физикой интересуетесь. Я ваш блог читаю…
- Бомба какая-нибудь? - в облике незнакомца вдруг почудился то ли революционер, то ли сумасшедший.
- Да нет! Это размя… мя… - он совсем сбился и не мог выговорить. – Размягчитель реальности, – вдруг выпалил он.
- Размягчитель чего?!!
Как бы это ни было странно, но через час Эдвард и Сергей сидели на каменном ограждении в стороне от конференц-корпуса и оживленно спорили. Эдвард был совершенно удивлен, если не ошарашен, и пропустил круглый стол, на котором ему следовало быть. Сергей же, напротив, забыв про смущение, говорил с жаром и скороговоркой, энергично жестикулируя:
- Вот я и решил, раз есть идея – надо попробовать ее сделать! Вы же понимаете, я программист, пришла идея – я пишу программу, но тут пришлось за отвертку и паяльник взяться, вот и вся разница.
- Но, послушайте, – в который раз пытался вернуться на землю Эдвард. – Ну, в самом деле, ведь если, как Вы говорите, этот размягчитель дает возможность объекту выбрать любую версию мира вокруг себя, то каждый будет меня мир постоянно и куда вздумается.
- А каждый так и меняет! Я это уже говорил. Ну, Вы же понимаете, что мир, это система из наблюдателя и наблюдаемого. И от каждой части мир зависим в равной степени!
- По-Вашему до появления наблюдателя, то есть человека, мира не было вообще?!
- Был, но как пустая абстракция. Вот числа, например, пустая абстракция - один, два, три, четыре, пять… И только мы, наблюдатели, делаем один литр водки – литром водки, вешь - вещью, абстракцию – конкретикой. Мы то зеркало, в котором мир, отображаясь, конкретезируется. Ведь Вы же сами про жука-короеда писали, что он живет в дереве, а норы, которые он прокладывает в этом дереве, это и есть весь мир в его понимании.
- Да, было такое, - Эдвард удивился, насколько этот парень внимательно изучал его труды.
- И здесь нет правых и неправых. В нашем понимании мир такой, каким мы его знаем, в понимании жука-короеда – это что-то темное разветвленное и влажное. И каждый по-своему прав.
Эдвард улыбался вдруг проявившейся напористости Сергея.
- Да уж. Но все равно никто не может знать, что есть мир на самом деле.
- Да мы знаем! Мир - это система из наблюдателя и наблюдаемого. Ну, в самом деле, кому есть дело до тех миллиардов лет, что прошли до появления человека? Была ли ценность в каждом мгновении из тех миллиардов?
- Мда, - Эдвард уже начал уставать. - Так что с размягчителем?
Но Сергей не унимался, явно сев на любимого конька.
- Я уверждаю, что каждый силой своей мысли влияет на мир ровно также как и мир влияет на него. Просто почему-то большинство не пользуется этой возможностью. Причем здесь нет причинно следственной связи. Я убежден, что сама наша жизнь и есть наше влияние на мир. Но потом, появившись в нем, мы словно отключаемся, завороженные его сложностью, и теряем способность его менять.
- То есть Вы хотите сказать, что мы – случайность, и что мы сами вызвали к жизни себя и эту свою случайность? – Эдварду стало жаль этого молодого человека.
- Точно! Подумайте, какова вероятность Вашего появления на свет? Ведь чтобы родились ИМЕННО ВЫ, а не кто-то другой, хромосомы Ваших родителей должны были соединиться лишь одним способом – в нужный день, в нужную миллисекунду только один сперматозоид примерно из двух миллионов должен был оплодотворить совершенно определенную яйцеклетку. При этом всем Вашим многочисленным предкам также было необходимо подстроить все это в правильное в последствии для Вас мгновение миллионы раз подряд. Каждый из них должен был оставить потомство, не умереть, не сгинуть до момента продолжения своего рода. Это уж я не говорю о том, какова случайность зарождения жизни именно на Земле. Когда только в нашей галактике 100 миллионов планет!.. Вы ведь не верите в бога?
- Нет. Но я и не атеист, я агностик.
- Хорошо, значит, не станете объяснять божьим промыслом свое появление.
- Ну, можно антропоморфным фактором объяснить, и, кстати, вероятность уже случившегося события всегда равна единице.
- Антропоморфным не обойдетесь, так как речь о Вас лично, а не о человечестве. А то, что вероятность случившегося равна единице, это только подтверждает всеобщую субъективность. Получается, что вероятность одного и того же события зависит от точки зрения во времени в конкретном случае.
- Ну и так чтоже в итоге?
- А то, что если немного размягчить реальность, ну, сделать ее похожей на кисель что ли, тогда можно мир менять под себя силой мысли как угодно.
- Но тогда каждый бы менял все под себя ежесекундно!
- Вы про пятое измерение забываете.
- Что за пятое? – Эдвард уже чувствовал себя опустошенным.
- Измерение возможностей. Поймите, мы с Вами в разных точках этого измерения. Я меняю мир под себя, Вы под себя. И, если присмотреться повнимательней и отбросить старую мысль, что реальность одна для всех, можно увитеть, что каждый видит мир по-разному, потому что каждый существует в своей версии мира. Поэтому и нет противоречий.
Эдвард бросил и раздавил сигарету. Это все бред, думал он.
- Давайте ваше устройство.
Получив коробку и осмотрев ее, он продолжил:
- Я так понимаю, надо нажать на красную кнопку и загадать желание?
- Да нет, не надо загадывать. Просто нажмите, и впредь Вам будет легче менять Вашу реальность под свои желания. Поверьте, Вы ее и так меняете, каждый человек это делает интуитивно. Но лишь совсем немного и очень инертно. Словно в густом киселе, как я уже говорил.
- То есть мы двигаемся в пятом измерении вероятностей силой своей мысли?
- Правильно. А эта штука делает это проще.
Эдвард нажал на кнопку. Коробка была пустая или заполнена чем-то вроде пенопласта. Кнопка тоже сработала явно вхолостую.
- Ну, готово, - Эдвард вернул коробку, помолчал, нервно покуривая. Сказать, собственно, было нечего. Идейная, но профонация. По парню психушка плачет. Но грубить не хотелось.
Вслух Эдвард спросил:
- Вы сами-то нажимали?
- Да, конечно.
- Ну и почему же Вы еще не самый богатый, известный и знаменитый?
Сергей слегка замялся.
- Ну, это трудно объяснить. Но на самом деле, я богатый, знаменитый и очень успешный. Но не в этой реальности.
- А в какой же?
- В моей.
- А сейчас мы в чьей?
- А сейчас мы в Вашей.
- То есть?!..
- То есть Вы сейчас на меня из своей реальности смотрите, и, естественно, видите свою версию. А я вам отвечаю то, что ответил бы в Вашей реальности, выгляжу так, как выглядел бы в Вашей реальности и т.д. А в своей реальности я уже добился тех успехов, о которых Вы говорите.
- Послушай, парень, - не выдержал Эдвард. - По тебе психушка плачет.
- Извините, мне не хочется общаться в таком тоне, – Сергей положил коробку в рюкзак и закинул его за плечо. – Напишите, если передумаете, - добавил он, протягивая визитку.
Встав с бортика, парень побрел к корпусу. Эдвард покрутил визитку и прочитал: «Сергей Брин. Основатель компании Гугл».
«Какой Брин! Что еще за Гугл? Никогда не слышал и вряд ли услышу. Как же этот сумасшедший умудрился меня так заговорить!..» Эдвард порвал визитку и, бросив кусочки прямо на чистый тротуар, направился в другом направлении.
Илья Осипов, Лето 2009 года.