Мне бывает нехорошо от людей. Какие-то они визгливые, мутные, чужие. Иногда настолько нехорошо, что в горле дрожит колючий комочек рыка, левый угол рта слегка оттягивается вниз, а справа губы разжимаются и обнажается клык. Обычно это действует даже на пьяных, но самому мне с такой паскудной рожей не очень комфортно. Мне становится нехорошо от себя. И я творю заклятие одиночества.
Зимой заклятие творится легче всего. Я выхожу на пустырь и ищу кустик репейника - повыше и погуще, чтоб там болталось между стеблей несколько клочьев вчерашнего тумана. Потом ищу на дороге обрывок бечёвки, кусок проволоки, тряпочку – подойдёт любая дрянь, которой можно связать пучок. Единственное условие – дрянь должна быть кем-то потерянной или брошенной. Сухие репейные стебли я ломаю, связываю в пучки и делаю куклу. Теперь нужен снег или холодная вода. Ледяная крошка тоже подойдёт – кукла должна быть мокрой, холодной и грязной. Я втираю в куклу снег или воду голыми руками, и это не очень-то приятно. Можно бы и в варежках, но тётя ругается, когда я их испачкаю. Тётю зовут Серафима Михайловна - она наша воспитательнца. Требует, чтоб мы называли её по имени-отчеству, и за обращение «тётя» бьёт нас по губам. Так мы её за глаза.
Маруська вчера спросонья оговорилась, и эта сука разбила ей губы в кровь. Я сотворил для Маруськи клоуна из матрацной ваты, а с тётей я ещё расчитаюсь – я ей поклад навяжу. Пусть сдохнет.
Когда кукла готова, её надо повесить в тёмном месте и немного поговорить с ней. Неважно о чём – просто поговорить, чтобы связь появилась. Если связь не установить - образ потом долго идёт. Стоишь, как дурак, и ждёшь. А так: к тебе только подошли, а ты – раз! – и надел образ. Ого, как они шарахаются!
Когда ещё Славка был, он меня ругал за это. Славка говорил, что так меня отсюда никогда не заберут. Ха! Захочу и заберут – ему ж я родителей наколдовал. Только я не хочу пока.
Славка про меня знал. Мы потому и подружились, что он про меня догадался. Ну и похожи мы были, он тоже читать умел и говорить нормально, но скрывал – глупому легче выжить. А кроме Славки никто не знает – я стараюсь вместе со всеми тупить и шепелявить и делаю вид, что плачу. Славку хорошие люди усыновили – он у них скоро скрываться перестанет. Не такие твари, как меня тогда, земля им пухом.