Поездка в Идру

Сергей Малухин
                ПОЕЗДКА В ИДРУ.

Когда Мишке исполнилось семь лет, его дед Михаил Иванович подарил ему глобус, поздравил с «днём ангела» и сказал:
- Вот тебе, Мишутка, глобус – модель земного шара. Пойдёшь учиться в школу – пригодится. Когда вырастешь, ты сможешь объездить всю землю, побывать в разных странах. А я вот, пока жив, хотел бы показать тебе мои родные края, деревню, где я родился. Кстати, в этом году моему папане исполнилось бы сто лет.
Тут вмешался Мишкин папа:
- Отец, тут нет ничего сложного. Мы этим летом никуда далеко и надолго не поедем – Мишу надо к школе готовить. Выкроим дня три – четыре и съездим в твою деревню.
За свою, в общем-то, короткую жизнь, Мишка уже успел попутешествовать: он с родителями отдыхал на озёрах Хакассии, ездили поездом в Сочи к Чёрному морю, летали самолётом в Москву. А вот в деревне, где родился дедушка, мальчику ещё не доводилось бывать.
Как папа сказал – так и получилось. Прошла весна. Мишка расстался с детским садом. На выпускном утреннике ему дали картонную медаль на ленточке, цветастую грамоту и большую красно – жёлтую машину. А дедушка сказал:
- Вот на такой машине и поехать бы в деревню! Она бы много грузов перевезла!
Это дедушка, конечно, пошутил. В деревню они всё-таки поехали на папиных «Жигулях». Однако и новую машинку с собой взяли.
Ехать в тесной и гудящей машине Мишке было интересно только первый час. Пока проехали город с его большими домами, яркой рекламой, обилием машин и пешеходов; деревянные домики окраины, зоопарк. Машина покрутилась на поворотах горной дороги, промелькнул Дивногорск. С моста через Енисей увидели грандиозную плотину ГЭС. А потом смотреть в окно стало неинтересно: бесконечная серая полоса шоссе, лес со всех сторон, голубое небо с белыми облачками. Чтобы сын совсем уж не заскучал и не заснул дорогой, папа поставил кассету с песнями из «Радионяни». Мишка с дедушкой на заднем сидении подпевали хором: «- Мы рады вас приветствовать, товарищи ребята …», а мама впереди дирижировала руками и улыбалась.
С хорошей песней в пути и дорога короче. Так они быстро доехали до большого села Новосёлово. Папа сказал, что дальше поплывут через водохранилище на пароме. Мишка, хотя и доверял папе, немного удивился: они поплывут, а как же их машина, её что – здесь оставят? Но дедушка объяснил, что паром это такой корабль который возит и людей, и машины. И точно, вскоре Мишка и сам увидел, как на паром заезжали легковые и грузовые машины, поместился даже один автобус со всеми пассажирами. Нашлось место и их «Жигулёнку».
Водохранилище было большое, но всё же гораздо меньше моря и вода была очень спокойная. Мишкины родители и дедушка стояли у перил парома под лёгким ветерком и жарким летним солнцем и беседовали. Мальчик обошёл весь паром и встал рядом, держась за руку деда. Он смотрел на приближающийся берег с крутыми склонами холмов и думал: «- Как же папина машина заедет на такую крутизну?». Но оказалось, что паром причалил к пологому берегу залива, и там была хорошая дорога. Папа быстро съехал по автомобильному трапу, и они снова помчались по шоссе. Однако асфальт скоро кончился. Потянулась пустынная и пыльная гравийная дорога. Хотя мама взяла с собой достаточно еды и питья, Мишка совсем заскучал: даже любимая газировка выдохлась и затеплела. Он поминутно спрашивал у всех взрослых – когда же конец пути? Когда остановимся купаться? Когда же твоя деревня? Те ему терпеливо отвечали, что гравийка вот-вот кончится, и они поедут не 40 километров в час, а все 90. Что купаться здесь негде – видишь, даже лужи пересохли. Что деревня будет как всегда на месте, никуда не денется. Но вот, наконец, гравийка кончилась. «Жигуль» помчался по ровному асфальту, а вскоре справа засинела водная гладь.
- Сыдинский залив, - пояснил дед. – Совсем скоро и наш, Идринский район.
Мишка повеселел. Вот сейчас, сейчас он увидит те места, где родился дед, где жили дедовы папа и мама. Но ничего необычного не случилось: поля, холмы и перелески соседнего района плавно перешли в Идринский. И когда с очередного пригорка внизу показалось большое село и серебристая лента реки, дед обычным голосом сказал:
- А вот и наша Идра!
Мишка был слегка разочарован – и это родная земля его деда? Здесь же нет ничего особенного? Поля, как поля, и деревянные дома, и синее небо – ну, всё же точно такое, как на всём их длинном пути!
Они проехали полсела, свернули на улицу Набережную к небольшому одноэтажному домику и остановились. Домик дугой огибал довольно глубокий и широкий овраг с покатыми краями. На стук в ворота из калитки вышла пожилая, полная женщина и обняла Мишкиного деда:
- Братка приехал!
Ворота открыл тоже пожилой, коренастый мужик:
- Заезжайте, гости дорогие! Уже ждём вас!
Папка заехал во двор. Мама и Мишка вышли из машины. Мужик представился:
- Владимир Герасимович! – и пожал маме руку. Потом протянул огромную, с негнущимися пальцами кисть Мишке.
- Здорово, сибиряк! Я тоже твой дед, только двоюродный. Вот и познакомились!
Сестра деда, Галина Ивановна тоже подошла поздороваться. Слегка потискала Мишку.
- Ох, какой ты щупленький! Наверно, в городе ешь мало? Пойдёмте в дом, я щи сварила наваристые, шанежки, да молоко своё, утрешнее. Пообедайте с дороги.
От такого угощения никто не смог отказаться. И Мишка, хотя не очень любил супы, съел целую тарелку вкуснейших щей, да потом ещё выпил большую кружку молока с деревенской шаньгой и с мёдом, и с раздувшимся животом еле вылез из-за стола.
После обеда и короткого отдыха дед сказал:
- Поехали, проведаем папаню с маманей.
И они снова сели в машину, вместе с бабой Галей и дедом Володей и поехали за село на высокий холм, где было сельское кладбище. На лугу у ворот кладбища паслись красивые кони. Мишка с мамой и папой полюбовались на них и на село, а потом прошли дальше, к покрашенным в синюю краску двум металлическим крестам с фотографиями, именами и датами.
- Вот, Мишутка, знай, - сказал дед. – Здесь покоятся твои прадед и прабабка, твои предки.
Потом они вернулись в дом бабы Гали. Папа, мама и Мишка с ними захотели прогуляться до реки Сыда.
- Вон туда идите, по лобожаку, - Владимир Герасимович указал на овраг. – Весной здесь был целый ручей, а теперь вполне сухо. И Сыда уже мелкая.
- Да-а, - припомнил дед Михаил. – А ведь во времена моей молодости это была большая река, даже пароходы по ней ходили. А в Идре паром был через реку. Мы из нашей деревни до сюда за 30 километров целый день ездили на лошадях, на быках. А сейчас Сыду любая корова вброд перейдёт.
Они пошли к реке. Вода в ней была быстрая и холодная. Но папа всё равно разделся и перешел реку. Вода не достала ему и до живота. На галечниковом и травянистом берегу играли дети, бродили гуси и коровы. Погуляв немного вдоль реки, горожане вернулись в дом.
На подворье Миша познакомился с пёстрой коровой Машкой, без конца жующей свою жвачку, с лобастым светло-коричневым бычком Борькой, добродушной чёрной собачкой Жучкой, важным, полосатым, желтоглазым котом Матвеем, петухом Петькой и курами. Мальчик до вечера играл с ними во дворе. А вечером все пили душистый, с травами чай, с шаньгами, сметаной и мёдом. Беседовали и смотрели на ясное, постепенное темнеющее с востока небо и загорающиеся крупные звёзды.
На следующий день, с утра они собрались ехать в дедову деревню в 30 километрах от Идры. Взяли с собой бабу Галю, а Мишкина мама осталась в Идре, чтобы отдохнуть и позагорать на берегу Сыды. «Жигулёнок» опять проехал по главной улице села, потом по мосту через реку, потом опять между полей и лесов. Довольно скоро они приехали в другую деревню.
- Деда, эта – твоя деревня?
- Нет, внучок. Это село Никольское. Я сюда в школу бегал за шесть километров. Другие дети-то большенькие были, а я самый младший, а отстать боюсь – раньше всё волками пугали. Дети идут, а я бегу за ними всю дорогу, как собачонок. Уставал страшно. Шесть дней учимся, а в воскресенье опять домой. С родителями повидаться, с сёстрами, взять хлеба и картошки на следующую неделю. Писали на газетах, на всяких клочках бумаги. Чернила были из желудей, мазали страшно. Чуть зазевался и клякса на пол-листа. Вот так учились.
Километра через два дорога вошла в густой лес. Справа подступила крутая гора, слева, под небольшим обрывом, пенилась на валунах шумливая речка.
- А это – «теснОе место», - пояснил дед. – В прежние времена здесь опасно было, говорят, и разбойники водились. А я вот сам помню, в 30-е годы здесь колхозного активиста убили из нашей деревни … э, забыл фамилию. А сейчас-то асфальтированная дорога, красота. Эта речка, кстати, называется Хабык. Наша речка – называется Туйлуг, впадает в Хабык, Хабык в Сыду, а уж Сыда в Енисей. Раньше на Хабык наши мужики рыбалить ездили. Много рыбы водилось.
- А сейчас здесь бобровый заказник – бобров разводят, – добавила Галина Ивановна. – И даже удочками ловить не разрешают.
Вскоре дорога опять пошла по широким долинам и полям. И показалась ещё одна деревня, с редкими дымками из труб.
- Вот наша родная деревня! Прежде здесь двести человек жили, был колхоз, был клуб. Теперь жителей мало осталось – старики умирают, молодые разъехались по городам. Гибнет деревня.
Машина поехала по единственной улице и остановилась у последнего дома. Здесь жили двоюродный брат деда Иван Лаврентьевич и его жена Матрёна Николаевна.
- А у нас красный поросёнок! – первым делом, после приветствий, похвалился дед Иван и повёл гостей посмотреть на свою гордость. Они посмотрели на крупного свина, густо поросшего ярко-рыжей щетиной, сосредоточенно рывшего землю у забора. Прошлись по двору. Потом старики зашли в дом поговорить о житье-бытье. А Мишка с отцом отправились смотреть местные достопримечательности. Поглядели на колодец с длинной-предлинной жердью – журавлём. Постояли на пустыре рядом с домом, заросшем высоким репейником и крапивой – здесь был дом Мишкиного прадеда Ивана Степановича. Дома больше нет – сруб продали и увезли в другую деревню. Увидели небольшую, тенистую речку Туйлуг и солнечный пригорок на другом берегу – Мельничную горку. Зашли в бывший колхозный сад – теперь старый, заросший и запущенный. С окраины сада открылся хороший вид на всю окрестную землю: от близкого домика Ивана Лаврентьевича, до тёмного массива горы Ишот на горизонте. Отец взял Мишку за руку и задумчиво сказал:
- Вот, Миша, здесь наша малая Родина, в этой деревне наши корни. По этой дороге твой прадед Иван Степанович уходил на войну осенью 41 года. По ней же вернулся в 43-м году с осколком немецкой мины возле сердца. Отсюда провожала прабабушка Анастасия Яковлевна в большой мир своих пятерых детей. Потом родился я – на Дальнем Востоке, потом ты – в большом сибирском городе. И вот сегодня мы втроём: ты, я и твой дед вернулись в эту маленькую, затерянную в глуши деревеньку. Вернулись к своим истокам. Запомни этот день, сын!
И Мишка запомнил. И на всю жизнь проникся любовью к этому неброскому, суровому краю.
Скоро они уедут отсюда, уедут домой, в свой большой город. По дороге увидят ещё старые и всегда молодые города Минусинск и Абакан, бескрайние степи Хакассии и тайгу и Дивные горы. Но останется и всегда будет ждать своих детей этот маленький уголок сибирской земли. Ждать, что дети, или внуки, или правнуки ещё вернутся сюда и принесут с собой свой труд, своё счастье, свою любовь.