Я верю в психологию как науку – да, ей суждено сильно измениться со временем, но, вне всякого сомнения, она нужна нашему обществу, балансирующему на тонкой грани соответствия норме и безумия… Нет, Фрейд не является моим гуру и иконой, но я уверена – психоанализ и умение проследить собственную жизнь от рождения бесстрастным взглядом постороннего наблюдателя бесценны. Само собой, у каждого психолога свое мировоззрение, отношение к клиентам и метод работы, и я верю, что каждый из них делает вся для достижения намеченной цели (которая не всегда согласуется с интересами клиента, зачастую в тайне от самого психолога). Но я – убейте меня головой апстену!!! – НЕ ВЕРЮ В САДАМ!!! Мне не жаль (почти) выпитой крови и покореженной нервной системы, я умею не думать о прошлом и даже учусь прощать людям то, что они люди. Но САДАМ – явление страшное, опасно предсказуемое и фатальное, так что мне не может не быть больно за всех ее будущих жертв. Давно собиралась написать о трехлетней войне, закончившейся бесславной ничьей… Ну что же, страна должна знать своих героев...
Тиина Садам, штатный психолог ВУЗ-а, а также психолог-консультант, заведующая собственным кабинетом в том же учебном заведении... Потому что студентов ей МАЛО!!!
Первая моя встреча с талантливой преподавательницей произошла в 2005 году, на первом курсе. Я, еще не до конца оправившаяся от шока, вызванного сменой культурной среды и переходом на второй родной язык, и гениальный психолог, начавшая преподавать нам «психологию взросления» во втором семестре. По мимо всего прочего, Садам являлась руководительницей параллельного русского курса – так что от ее общества меня спасла шиза как еще назвать стремление обучаться вместе с эстами и нацистами.
Что я могу сказать об этом чуде? Жизнерадостная на первый взгляд эстонка лет под 50, которой нравилось быть со студентами «на короткую ногу» - полагаю, на каждом курсе находилось 4 и больше человек, готовых поддерживать ее болтовню и смеяться над ее шутками. Некоторые экземпляры даже воспринимали ее как психолога и делились личными проблемами (о чем мы после узнавали от самой Садам, обожающей рассказывать об интересных по ее мнению случаях из практики. Без имен, конечно, но догадаться, о ком речь не то чтобы сложно…
Внешность и манеры заслуживают более пристального изучения. Невысокая, полненькая – передвигалась исключительно на высоких каблуках (по грохоту которых можно было догадаться о приближении лектора). Крашенная блондинка, волосы вьющиеся (есть подозрение, что это была «химия»). Стиль одежды – «деловой», но не лишенный нарядности – то бесконечные рюшечки на пиджаке, то километровый шарф… Очки, макияж… Конечно, ей удавалось визуально сбросить несколько лет, но подобные попытки в сочетании с ребячливой речью и тонким голоском отнюдь не прибавляли ей солидности. На кого-то она, бесспорно, производила благоприятное впечатления… Может, я была и не одна такая параноидальная психопатка на курсе, которой ни разу не пришло в голову искренне поделиться с Садам своими неприятностями, но я точно была единственной, у кого хватило маразма открыто демонстрировать свое отношение. За что я и поплатилась в итоге.
Какими мы все были наивными и открытыми на первом курсе… Только узнавали друг-друга, знакомились, общались. Верили, что сможем внести в избранную специальность что-то свое, уникальное (ага, а уж какие темы для дипломных работ придумывали – ни в сказке сказать, ни пером описать. Садам, стремящаяся быть центром внимания и добиться расположения студентов, делала все, чтобы ее часы непросто было забыть… То рассаживала нас всех в круг (а конспект писали сгорбившись с тетрадями/ноутами на коленях), то снабжала огромными листами и маркерами для создания кластеров… О бесконечных ролевых играх молчу. Она не терпела отстраненного отношения – если другие преподаватели в упор не замечали, что я на задней парте пишу стихи в совершенно постороннюю тетрадь, Садам эту тетрадь требовала удалить немедленно (стихи продолжались записываться уже в конспект самой Садам). Слава богу, записи она не проверяла.
Она осчастливила нас интереснейшим эссе на тему «Мои столкновения со смертью». Я втерла ей некоторые факты из моей биографии и пересказ книг Моуди, Кардека и Уайт. Зачет же представлял собой обсуждение тет-а-тет написанной заранее работы на 20 страниц «Анализ моего развития с рождения до сегодняшнего дня». Садам милостиво разрешила мне писать сей труд на родимом русском, но я гордо отказалась)). В результате я углубилась в теорию и описания своего поведения исходя из оной теории – дело кончилось тем, что она велела мне перекроитиь всю работу, дополнив ее личным опытом и интересными подробностями: если уж указываю на тот факт, что бесконечно дралась со своими одноклассниками и била их по башке, то обязательно указать «почему» и «чем именно била по башке».
Зачет она мне поставила, и я расслабилась – судя по расписанию, на втором курсе встреча с Садам нам не грозила (кто ж знал, что еще одна учительница уйдет в декретный отпуск, и наша Тиина примется ее замещать???) Уже не помню, как назывался очередной предмет, который она у нас вела (нечто из области педагогики), но пара-тройка картинок видится отчетливо…
...Лекция, включен проектор. На экране – тексты, состоящие из нечитабельных терминов и понятий. Задача – в паре разобрать по тексту в виде ролевого диалога. Мы с подругой в упор не понимаем, что значит слово какое-то зарубежное понятие вроде «kompressioon» - просим объяснить, что за хреновина такая. Пару минут Садам честно чешет затылок, после чего переводит нам, темным, непонятное слово на русский: - «Это… Это… Компрессия!!!» Я – таки засмеялась, чем вызвала у мудрой наставницы злобную гримасу. Попросила дать нам другой текст… Разумеется, ответ был отрицательный. Что там был за термин – для меня до сих пор загадка.
...Экзамен по психологическому консультированию. Студенты разбились на группы по 2-3 человека, один – «консультант», второй – «клиент», третий - «слушатель». Клиент должен был поделиться СОБСТВЕННОЙ проблемой, консультант – решить ее, слушатель – если таковой был – прокомментировать действия обоих. Причем, Садам настаивала именно на описании СВОИХ проблем. Участники менялись ролями в процессе экзамена – так что времени на каждую пару-тройку уходило больше, чем было у Садам рассчитано. Вот уже обеденное время минуло, а количество народу в коридоре уменьшилось незначительно. Наконец, настал и наш с подругой черед. Она догадалась рассказать о конфликтах с бывшей начальницей, мне ничего в голову не пришло кроме разборок с вечно пьяными соседями, отказывающимися мыть лестницу. Садам заметила, что это не проблема (для кого - как), что, у меня нет более личных тем для посиделок ЭКЗАМЕНА? Я лихорадочно соображаю, что бы такое придумать… Ну не говорить же ей о моей любимом раздвоении личности, паранойи, особенностях взаимоотношений с покойными родственниками, верной и крепкой любви к BDSM и нервных срывах… о_О Прошу как психолога помочь разобраться с соседями. В ответ слышу нечто вроде этого: - «Из тебя консультант не получится!» Я – мысленно: «Слава Небу! Ненавижу врать!!!» Оценки она нам в тот раз не ставила, так что даже мой бред был зачтен…
...Садам делится собственным опытом: - «Долгое время я проработала в армейских подразделениях, консультировала личный состав. В одной роте солдат повесился (интонация не осуждения и не одобрения, а какого-то смертельного любопытства). Он был русский – в основном там были эстонцы. Конечно, для соратников это был огромный шок, они, бедняги, не знали, как себя вести дальше. Я рассадила всех в круг и попросила по очереди рассказать о своих чувствах, слушаю внимательно, подбадриваю… Начала с эстонцев… Они растеряны, ругают самоубийцу, видно, случай их задел. Перебивать нельзя. И тут русский товарищ покойного встает и уходит. Я пыталась его задержать, но он просто встал и вышел. Конечно, я отловила его потом одного, предложила индивидуальную психологическую помощь – но он был парень несговорчивый, отказался и на этот раз. Так что урок вам на будущее – даже сильный психолог не со всяким клиентом сможет наладять контакт. Есть люди, которые вообще не способны принимать помощь».
Интересно, почему.
Ахтунг на третьем курсе. Садам вела у нас уже 4 или 5 предметов, хорошо, что 4 были «на выбор». В сентябре покончил с собой сокурсник (о чем, собственно, и повествуется в «Шоке», а также о том, как Садам оказывала нам первую психологическую помощь). Но «Шоком» действо не ограничилось… Через пару недель (когда уже больше студентов присутствовало в аудитории) вновь предложение обсудить больную тему – и вновь коллективный отказ, еще более решительный… Но настоящие психологи никогда же не сдаются!!! Надо только застать народ врасплох… И вот подкрался незаметно второй семестр, студенты, вернувшиеся с практики, не подозревали, что их ждет УЛЬТИМАТУМ: либо самостоятельная работа, либо часть уроков посвятить обсуждению ситуации, сложившейся на курсе после гибели сокурсника! Группа выпала в осадок, придя в себя, в один голос послала талантливого психолога на три всем известные буквы. За что незамедлительно получила домашнее задание – написать эссе на тему «Опыты траура в моей жизни» (с обязательным цитированием пособия для детей шведского автора М. Гахртон «Откопаем бабушку») и реферат «Вредное воздействие затянувшегося траура и как его преодолеть». Я была в ярости и сначала решила, что откажусь писать эссе на заданную тему – слишком уж личная, но в итоге накропала работу, основную часть которой занимала критика метода преподавания Садам. Начиналось оно следующим образом (перевожу на русский):
/эпиграф – «Не спрашивай меня, я не знаю как испытывать грусть. Соленая вода разрешила мне молчать, соленая вода знает меня наизусть» (с) Б.Г., «Мертвые матросы не спят»/
Вначале я вовсе не хотела писать на заданную тему, так как нахожу, что она не этична. Людям может быть трудно говорить о таких сильных чувствах, как тоска по умершим, тем более в форме короткого эссе, ученической работы, которая, естественно, не годится для того, чтобы делиться опытом. Светлая память ушедших – это святое, уважать ее – наш общий долг, вернее, человеческое достоинство. И к переживаниям окружающих нужно проявлять понимание – есть личные темы, которых нельзя так просто касаться, так как именно лицо, носящее траур, знает, когда и с кем он/она хочет говорить т своей боли. Я в самом деле полагаю, что зачет на оценку и откровение – не одно и то же, и не может быть! Цитирование тоже не делает задачу легче – потерю близких трудно сопоставить с книгой для детей, написанной представителем совершенно другой культуры…
И так далее на 4 листа А4, один из которых посвящался анализу влияния религиозных убеждений в целом и теории реинкарнации в частности)))
Под конец: Траур в МОЕЙ жизни – моя история, и даже будучи одна на этой земле, я могу сказать. Что жизнь не закончилась. Даже тогда. Когда никого из нас здесь больше не будет – жизнь не кончится, только обреченный человек, который живет прошлым и в тоске по нему – кончен, потому что он не помнит, что значит ИДТИ ДАЛЬШЕ… Эстонская же поговорка говорит: Смерть прекрасна жизнью, жизнь без смерти – кошмарна.
Моя работа произвела на Тиину неизгладимое впечатление, поступила она со мной почти профессионально – НАОРАЛА на меня на очередной лекции, в присутствии всего курса. Я услышала, что из меня никогда не получится психолог, что моя работа не по теме и мо идеи бредовые – и чтобы я ни в коем случае не высказывала их при работе с клиентами. Я была в шоке – в основном от того, что учител первый поднял на меня голос, да еще с такой яростью! Холодно заявила в ответ, что да, зря я написала такую работу, все равно никто (не будем показывать пальцами!)) ее не понял и могла бы с тем же успехом сдать чистый лист. Общую оценку по предмету она мне поставила «4», но мне было откровенно пофиг. Не знаю, о чем ей писали сокурсники, но больше ни на кого она вроде бы не кричала.
Но к тому времени отношение к психологу на курсе изменилось. Всех достала ее требовательность, сумасшедшие задания. Не было на эстонском учебника по супервизии – не беда: - «Вот вам ксерокопии глав английского учебника, до 24 страниц глава – переводите сами, текст мне сдадите потом, буду по нему учить другие курсы. Да, и вы, русские, тоже, пишите перевод сразу на эстонском)) Кто не сдаст к сроку – не будет допущен до защиты дипломной!» Да, я напечатала требуемый опус… С учетом того, что словарь был англо-русский, а на компе отсутствовало программа проверки орфографии на эстонском – будущие поколения студентов поломают над моим переводом головы)) Но работу она у меня засчитала сразу. Наверное, даже и не открыла файл)). Профи. Но одна девушка задержала работу на день – в итоге ее допустили к защите только с заочниками(( Черная Тиина (никнейм Садам в инете) сдержала слово! Ко всему прочему, Тиина решила, что для достижения доверительного отношения с учащимися ей нужно поделиться с ними собственными проблемами – и несколько лекций рыдала по поводу кражи у нее прав и кошелька, причем каждый раз жаловалась на медлительную полицию, не способную вернуть ей утерянное имущество. Подруга, будучи в курсе сложностей расследований подобных происшествий в силу того, что нее мать является следователем со стажем, сочувствия к Садам так и не испытала. Меня же с самого начала бесил плаксивый голос психолога и то значение, которое она предавала ничтожному для нашего курса событию.
От одного предмета на выбор мы с подругой отказались – после того, как Садам умудрилась перенести занятия из здания ВУЗ-а в общагу, расположенную в соседнем городе. Те, кто там жил – может и были довольны, но нас не радовала перспектива ехать в город после уроков (а иногда даже жертвовать при этом последними по счету лекциями), тем более что автобусы ходили крайне редко. Утешали себя тем, что заброшенные предмет был ничем иным как курсом лекций о т.н. Школе Гордона для родителей – вся суть сводилась к наиболее успешному манипулированию детьми и незаметной коррекции их поведения. Садам рекламировала этот проект на все лады и, краснея от смущения, призналась, что если бы ей предложили вести оные курсы, незамедлительно покинула бы Мыдрику. Мы пришли к выводу, что у бедняжки климакс в особо тяжелой форме. /P.S. Уже после окончания ВУЗ-а я обнаружила, что Садам вела подобные уроки и в Нарве на русском. По крайней мере, на сайте упомянутого города долгое время висело ее объявление о нехватке участников и дополнительном наборе ВСЕХ-ВСЕХ желающих. Единственный комментарий под приглашением выглядел таким образом: - «Ой-ой, уже бегу!» Комментарий не мой, признаюсь сразу.
Наверное, из меня действительно вышел бы хреновый психолог… В любом случае, я не намерена в будущем изучать эту науку. Вполне возможно, что Садам – первоклассный специалист, а я просто проблемный пациент, с которым даже светила психиатрии не сладят… У меня к ней только 2 вопроса… Первое – стало бы ей легче, если бы я рассказала о том, что – да, черт возьми, у меня была попытка самоубийства (на тот момент – 1), я испытываю боль, временами слышу себя со стороны, в состоянии аффекта способна убить человека и все, кто был мне дорог, моя родня - уже на том свете – а я по ним даже не грущу, потому что они ломали мою психику, как хотели? И второе – ну ПОЧЕМУ у нее ник – Черная Тиина? Может, она - гот?
Нет ,я не злюсь на Садам, честно говоря, я до сих пор не понимаю – это она только со студентами вела себя так, или действовала как психолог? Только ли я считала ее выходки выходящими за рамки профессиональной этики, или другие видели то же самое, просто у них хватило ума держать свое мнение при себе?.. Знаю, я – псих и это не лечится!!! Главное – я ее больше не увижу. Аминь.