Но своего единственного сына Фетида всё-таки любила. Она никак не желала примириться с тем, что, будучи могущественной богиней, произвела на свет простого смертного. И, поскольку дочь Нерея была причастна к великим тайнам жизни и смерти, она решила дать сыну бессмертие, приобщив к таким страшным обрядам, перед которыми дрогнул бы любой мало-мальски смыслящий человек – и только неразумный младенец мог отнестись к ним всего лишь как к непривычным, но увлекательным забавам.
Фетида купала крошечного Ахилла в реке мёртвых – Стикс, ледяная вода которой губительная для всего живого, однако способна и служить защитой от смерти…
http://kentauris.livejournal.com/82225.html
(Донато Крети. Фетида погружает Ахилла в воды Стикса)
А затем она погружала сына в пылающий огонь, дабы сделать неуязвимым к земным напастям.
По несчастью, за этим занятием Фетиду как-то ночью застал супруг, ужаснувшийся тому, что случайно увидел, и подумавший, что она хочет убить их единственное дитя. Он кинулся к очагу и вырвал младенца у матери, не дав ей довершить начатое дело.
Фетида пришла в ярость. Она грохотала, как океанский шторм, завывала как буря, кричала и бранилась, как простая селянка, швыряла в Пелея домашнюю утварь, как яростный ураган. Ведь она почти достигла своей цели, и Ахилл стал почти бессмертен! Единственным уязвимым местом осталась щиколотка и пяточка малыша, за которую она его держала… Но, коль скоро ей помешали, она вообще не желает больше оставаться под одним кровом с Пелеем и намерена сейчас же покончить с этим ненавистным супружеством… Всё, натерпелась, хватит с неё унижений и измывательств!
Пелей не стал её удерживать, ибо это было просто опасно: без помощи богов-покровителей он вряд ли сумел бы теперь справиться с вечно молодой и по-прежнему могучей океанидой. А помогать ему никто из бессмертных теперь бы не стал, поскольку всё, что от этого брака требовалось, уже было сделано, и Пелей, в сущности, больше никому был не нужен.
Итак, Фетида самовольно расторгла брачные узы и вернулась в родную стихию. Она была настолько разочарована неудачной семейной жизнью, что больше не желала вступать с кем-либо не то что в брак, но даже в любовную связь: женские чувства в её душе умерли, если вообще когда-то там жили. Она всегда была холодновата, и единственным человеком, действительно нежно любимым ею, был сын Ахилл.
Боги сделали вид, будто ничего не произошло. Зевсу больше нечего было опасаться с её стороны, и он оставил Фетиду в покое. Царя богов она, обесчещенная и несчастная, тоже теперь не интересовала.
(Фетида. Римская копия с греческого оригинала)
Пелей, который после ухода Фетиды резко сник, сразу же постарев, обрюзгнув и погрузившись в привычные пороки, сам понимал, что не очень годится в воспитатели великого героя, каким боги предначертали стать Ахиллу. К тому же он продолжал бояться мести Фетиды.
Считается, что Пелей, от беды подальше, принёс малыша к Хирону и поручил его заботам, благоразумно самоустранившись от воспитания сына.
Правда, в мифах есть очень существенные – практически взаимоисключающие – разночтения.
Греческие мифологические, литературные и изобразительные источники утверждают, что ребёнка поручил Хирону отец. Якобы, для того, чтобы мальчик воспитывался, не зная никаких пороков (такой точки зрения придерживался Еврипид). Ну да, в пороках Пелей разбирался основательно, и никак не желал, чтобы сын повторял его ошибки и преступления.
Такой версии придерживались все греческие художники, изображавшие этот сюжет.
http://kentauris.livejournal.com/318426.html
(Пелей, Ахилл и Хирон)
Однако существует совершенно другая версия, восходящая к Овидию (который, вероятно, опирался на более древние источники – а то и на первоисточники, ибо, повторяю, скорее всего, он был знаком с кем-то из уцелевших наших собратьев).
Согласно данной версии, сына отдала Хирону на воспитание именно Фетида, полагавшая, что тщеславный и необузданный Пелей никак не может служить примером для Ахилла и неспособен научить его ничему дельному и хорошему.
Этот вариант сюжета представлен в изобразительном искусстве позднеантичной и средневековой Италии и Западной Европы, и далее его можно проследить вплоть до этохи барокко.
http://kentauris.livejournal.com/83960.html
(Рельеф с римского серебряного блюда)
(Доменико Пиола)
http://kentauris.livejournal.com/58434.html
(Донато Крети. Фетида отдаёт Ахилла на воспитани Хирону).
Не берусь однозначно решать, каждая из версий верна – каждая из них по-своему психологически оправданна и вероятна.
Очевидно лишь, что в самом факте их существования отразился непримиримый конфликт между родителями Ахилла. Греки, опиравшиеся, видимо, на рассказы Пелея, однозначно встали на сторону отца, римляне же, которые могли что-то знать и от самих кентавров, предпочитали думать иначе.
Лично мне «женская» версия кажется более правдоподобной, и вот по каким причинам.
Как я уже говорила, между Хироном и Фетидой сложились куда более доверительные и сердечные взаимоотношения, чем между Хироном и Пелеем, хотя Пелей был его кровным внуком, а Фетида – лишь дальней родственницей. Свою роль могло сыграть и мягкое вмешательство Харикло, которая сумела заставить Фетиду и Хирона объясниться начистоту и примириться друг с другом.
В конце концов, с кем ещё могла богиня поговорить по душам и попросить, когда нужно, помощи и совета? Посейдон её недолюбливал с тех пор, как она его отвергла, Зевса она сама сторонилась, а с людьми не желала иметь ничего общего. На Хирона она тоже поначалу гневалась за соучастие в её постыдном браке, но потом, скорее всего, поняла, что он был виновен разве что в излишней доверчивости (или в следовании высшим соображениям долга), а не в желании причинить ей зло. И уж Фетида точно знала, что лучше, чем Хирон, её отпрыска не воспитает никто. Она презирала людей и не хотела, чтобы её прекрасный, чистый, почти божественный, единственный в своём роде, мальчик якшался с этим грязным, грубым, драчливым и дерзким сбродом. Взять его с собой в морские пучины она не могла, оставить с Пелеем – ни за что бы не согласилась. Единственным приемлемым для всех выходом было доверить воспитание Ахилла прадеду – великому Хирону, который знал и умел всё, и заведомо не мог научить ребёнка чему-то дурному (тут опять мы упираемся в этический мотив, ясно показывающий, что моральное превосходство великого кентавра над тогдашними так называемыми «героями» было очевидным даже для самих этих «героев»).
Есть и ещё один нюанс. На некоторых изображениях Ахилл, передаваемый матерью, выглядит как грудной младенец, а в других случаях он – уже мальчик лет пяти или даже шести.
(Джузеппе Чезари)
http://kentauris.livejournal.com/80166.html
(Помпео Баттони. Фетида доверяет Ахилла кентавру Хирону)
И эти разночтения заставляют предполагать, что история могла быть не столь однозначной: или – или.
А может быть, там всё-таки было два разных случая?..
Ведь могло же произойти так, что Фетида, узнав, что Пелей отдал малыша кентавру, тайно похитила его и держала некоторое время в укрытии под присмотром нимф, но затем сама, по доброй воле, поручила заботам Хирона?.. Ведь ни Фетида, ни её морские и земные подруги не могли научить подрастающего мальчика тому, что надлежало знать не просто любому достойному человеку, а царю и мужчине: обращению с оружием, верховой езде и управлению колесницей, и т.п. И, как ни больно было богине думать об этом, жить Ахиллу предстояло именно среди людей.