1 сентября
(01.09.1950г.)
Каждый, кто читает эту книгу, несомненно, испытал на себе, что такое 1 сентября. Эти два слова ассоциируются с чем-то новым, интересным, увлекательным, волнительным и как ни прискорбно, обязательным. Странно, казалось бы, я уже несколько раз испытывал на себе первый день сентября, а все равно никак не мог справиться с волнением, которое шло по моему телу как слабый заряд тока. Это был не страх, а именно какое-то волнение.
Первое сентября – это день знаний. Но не только. 1 сентября – Всемирный день мира. В Мексике, например, первое число сентября так же Президентский День, в этот день в Мексике происходит открытие Конгресса. В Пуэрто-Рико 1 сентября – день Труда. Это так символично.
Вообще в первый день осени в истории много чего случалось. Ну, например, в 1897 году в Бостоне открылось метро. В 1920 году Франция провозгласила создание государства Ливан со столицей в Бейруте. В 1928 году Албания провозглашена королевством. В 1930 году в штате Нью-Джерси испытана первая американская электричка. В 1932 году началась Перуано-колумбийская война. В 1939 году началась Вторая мировая война.
Не обошлось и в этот раз без событий. Отец припозднился сегодня, но успел к блоку новостей на радио. Диктор сообщил, что сегодня вечером, 1 сентября 1950 года Западный Берлин принял конституцию. После этого сообщения диктор умолк и в радио задребезжали голоса сильных мира сего, представляющих интересы Белого Дома. Они бурно реагировали на это событие, причем сторонники одной и той же партии говорили почти одинаковые слова, а приверженцы иной партии уже по-другому. Но они только говорили. И напоминали мне своим поведением ворон, которые громко каркают на прохожих, оставаясь на ветках, но и только.
А вот Фрэнки похоже, испытывал самый настоящий страх. Ведь он теперь будет учиться не в школе, а в серьезном военном учреждении, где не дадут тянуть лямку. В связи с этим он, представьте, даже не знал что одеть. Я ему искренне завидовал. Завидовал тому, что ему уже не надо будет оставаться после уроков, когда подойдет очередь твоего дежурства и мыть класс, классную доску, не надо будет мочить грязную тряпку в мутной воде, чтобы потом одеть ее на швабру и мыть пол, не надо будет убирать мусор и аккуратно ставить стулья и парты. Он наконец-то не услышит именно этого школьного звонка. Наконец, не надо будет ходить в одинаковой школьной форме, волоча за собой портфель, набитый «прописными истинами» и «бумажными знаниями», о существовании которых я знал где-то в глубине души. Может просто слишком глубоко находились эти знания во мне? Ответить на этот вопрос я каждодневно, каждый будний день, предлагал своим преподавателям. Кстати, и их (преподавателей) ему уже не надо будет видеть.
Да вообще, много чего будет не надо. Пока я неспешно размышлял над будущим своего родного брата, он носился по комнате от шкафа к зеркалу, как будто постоянно принимал эстафету и, не смотря на меня, советовался со мной, что одеть. В этот момент времени Фрэнки напоминал привередливую девчонку, которая собирается на танцы, а времени остается уже совсем впритык.
- Эй, Мик, как думаешь, если мне одеть вот этот костюм?
- Ну, одень – говорил я.
- Нет, подумают, что я горжусь, да и не сидит он на мне – взвешивал все «за» и «против» брат.
- А может куртку, она ведь похожа на куртку пилота? – Фрэнки отчаянно надевал эту куртку, точнее влезал в нее, исто зарывался в ткань.
- Не знаю брат, сам решай, ты же взрослый – подкалывал я брата.
- Ох, ты какой! Легко сказать «решай сам», ничего не лезет в голову, определенно.
- Тогда надень школьную форму, культурно и в то же время не пафосно.
- Мик, ты молодец. Это же так просто и верно. Не зря говорят, что все гениальное просто.
- Ладно, брат, я пошел в школу, провожать меня не надо. Удачи тебе, Фрэнки!
- И тебе удачи, Микки! – отозвался брат из шкафа.
Вот таким осталось в памяти то утро. Путь до школы занимал небольшое расстояние. В нашем городке было только две школы, номер один, в которой я учился, а когда-то, совсем недавно, и мой брат, и номер два о которой нам говорили как о страшном домике говорят малышам, наверное, чтобы они уснули. Школы постоянно конкурировали, и каждая хотела себя показать лучше. Путь до моей школы - школы № 1 проходил как раз через «конкурента». При моем приближении к школе под номером два люди начинали улыбаться, а когда, начинали понимать, что я прохожу мимо, менялись в лице. Это очень неприятно смотрелось.
Добравшись до своей школы за каких-то десять-пятнадцать минут, я тоже оказался на линейке. Мои ровесники скучно смотрели на все происходящее, даже тоскливо. По-моему, улыбка на лице была заметна только у учителей, директора школы и родителей, сплавлявших своих отпрысков на какое-то время, за которое можно было от них отдохнуть. Хотя улыбки учителей и директора больше напоминали плотоядные оскалы диких зверей, загнавших жертву так, что она не могла вырваться.
На моем лице не наблюдалась ни улыбка, ни скука, ни тоска. Для меня первый день осени был обязательным. Да я собственно о себе и не думал. Думал я о брате. Представьте, автобус летного училища с его символикой на двух бортах автобуса каждое будничное утро будет подъезжать к вашему дому, сигналить, ставя в известность даже соседей и забирать вас на обучение, вот это сервис! Так же вам выдадут учебную форму, которая немногим отличается от настоящей формы авиаторов (разве что размер поменьше) и, естественно, совсем не похожа на форму школяров. Ну и, конечно же, пускай и не сразу, но вас подпустят к боевым машинам, которые еще не выставляются в музеях и на выставках, потому что они еще новые и пахнут краской. Покажут новые модели военных палубных самолетов, таких как «Баньши», и «Скайнайт», штурмовик «Скайрейдер», а если вы себя покажете дельным – обучат на них летать.
Собственно, ничего необычного в первый день осени в Саннисайд-Тахо Сити не случилось, разве что на улице во время линейки похолодало, и вдобавок пошел дождь. Я простыл и вечером отогревался в горячей ванне, надо мной висела модель штурмовика Дуглас A-1 «Скайрейдер», и мысли мои были в этом направлении. Я с нетерпением ждал брата, когда он вернется домой на наше ранчо, и расскажет за обеденным столом, как у него прошло первое сентября.
Видя, что я простыл, мать дала мне горячего молока с любимым малиновым джемом. В тот вечер, находясь в ванне, как и Архимед, я вывел для себя формулу, которая впоследствии не раз помогала мне в жизни: «из каждого минуса можно извлечь плюс, зачеркнув его». И эта формула работала. Вот не простыл бы я на злополучной линейке – не получил бы вкусного варенья. Настроение улучшилось, и ждал брата я уже довольный событиями этого дня.
Но я совсем забыл, что в течение нескольких месяцев обучения мой брат будет жить в жилом отсеке летного училища. Уже под вечер, спросив маму, когда же вернется Фрэнки, она напомнила мне об этом. И мне стало грустно, не оттого что со мной нет брата, а потому что брат уже обучается ремеслу, его будут уважать, он будет летать. В то время как я с Филиппом Порком, моим школьным другом, с которым мы сидели вместе за одной партой будем мыслями далеко от парабол, тангенсов, диффузий и инфузорий-туфелек.
Мы с Филом будем далеко от Наполеоновских войн, словом мы будем в небе, за штурвалами новеньких боевых самолетов. Дело в том, что я, так же как мой брат Фрэнки, с недавних пор, пропитался уважением к авиации и даже страстью, и тоже захотел стать пилотом самолета. Своими мыслями и целями в жизни я делился с моими школьными друзьями и приятелями. И знаете, они одобряли и разделяли мои взгляды. Мы условились с друзьями, когда окончим школу, попытать счастья в летном училище.
День 1 сентября 1950 года выпадал на пятницу, и я с нетерпением ждал наступления субботы. Именно в субботу папа, мама и я могли навестить Фрэнки. В этот день он тоже не учился, а отдыхал в жилом отсеке. По крайней мере, мы так думали.
Вернее всего проживание в первые месяцы в жилом отсеке учебного блока было не пустой прихотью руководства базы Ванденберг. Это было вызвано необходимостью изучить поступивших ребят на предмет повадок, психологии. Наверняка за прибывшими на базу «присматривали», если не сказать больше.