REX LUPUS DEUS
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
Зимой 1918 года формировавшиеся при VIII германской армии в Прибалтике германские добровольческие части были сведены в Железную бригаду под командованием полковника Куммера – нечто вроде нашего российского Корниловского ударного отряда, имевшую даже знамя, похожее на корниловское – черное, с белой "мертвой (Адамовой) головой" (т.е. черепом с костями) "прусского типа" (в "три четверти оборота") и девизом: "И все же" (нем.: Und doch). На значке командира Железной бригады был изображен на черном поле окруженный белым лаврово-дубовым венком и увенчанный двумя перекрещенными мечами под германской императорской короной белый щит с "латинским" крестом.
Все чины Железной бригады носили на головных уборах череп с костями, наряду с черно-бело-красными кокардами старой кайзеровской армии. Уже в январе 1919 года Железная бригада, вместе с добровольческой русско-немецкой Охраной Балтийского края (Балтийским ландесвером) сражалась под Ригой с наступавшими большевицкими войсками. С середины января германские, балтийские и латышские части с трудом удерживали Виндавскую линию, последнюю пригодную к обороне позицию перед германской границей. На фронте общей протяженностью более 80 км (линия Гольдинген-Шемеляны) Железная бригада насчитывала 300 штыков и сабель, Балтийский ландесвер – 500, а единственный "белый" латышский батальон бывшего офицера русской Царской армии и Георгиевского кавалера подполковника Оскара Колпака (Оскарса Калпакса), сформированный в Южной Латвии – всего 200 штыков.
Совершенно новый поворот события приняли после назначения командиром Железной бригады германского майора (впоследствии - полковника) Йозефа Бишофа. Начав службу в 166-м пехотном полку в г. Бич (Эльзас), он затем 8 лет прослужил офицером в Имперских охранных (то есть колониальных) войсках, первоначально в Германской Восточной, а позднее – в Юго-Западной Африке (нынешней Намибии). В 1917 году Бишоф, будучи командиром 461-го пехотного полка, награждается высшим военным орденом "За заслуги" (нем.: Pour le Merite) за успешное форсирование реки Серет. И, наконец, 16 января 1919 года германское командование поручило ему возглавить добровольческие части на Курляндском фронте. Его начальник, назначенный командующим VI (резервной) германской армией (VI резервным Корпусом) в Прибалтике генерал-майор граф Рюдигер фон дер Гольц, характеризовал майора Бишофа следующим образом:
"Познакомившись с ним, я не раз задавался вопросом, чего в нем больше – офицера, африканца или студента-корпоранта. Во всяком случае, он был рожден командовать добровольческими частями".
18 января 1919 года, в день основания Германской Империи, майор Бишоф свел остатки Железной бригады и других частей в Железную дивизию. Ее тактика, по замыслу Бишофа, должна была сводиться в наступлении - к одновременной концентрической атаке нескольких ударных отрядов в 10-20 штыков каждый с несколькими пулеметами, во фланг и тыл противнику, а в обороне – к созданию ряда оборонительных опорных пунктов с обеспечением возможности взаимной фланговой поддержки отдельных боевых групп. 20 января 1919 года в состав Железной дивизии под командованием майора Бишофа вошли Балтийский конный отряд русского офицера барона фон Драхенфельса (подполковника 19-го Архангелогородского драгунского полка), добровольческий отряд капитана фон Борке и новоприбывший добровольческий корпус "Шлезвиг-Гольштейн" под командованием капитана Гейберга. I офицером штаба (нач. отделения личного состава) в Железной дивизии был назначен генерального штаба капитан Бизе.
Многие солдаты пошли добровольцами на Курляндский фронт, надеясь получить за службу землю. Уже в ноябре 1918 года Балтийский Национальный Комитет вел с Верховным главнокомандованием германской армии переговоры о найме германских добровольцев для защиты "Балтенланда" (или "Балтии" – проектировавшегося первоначально прибалтийского государства, власть в котором принадлежала бы местным этническим немцам-"остзейцам") от Советов.
Входившие в состав Балтийского Национального Комитета курляндские и лифляндские землевладельцы во главе с бароном фон Мантейфелем-Кацдангеном проявили готовность предоставить треть своих земельных владений (около 1 миллиона моргенов) для поселения на них германских военных колонистов. Каждый германский доброволец, подписавший контракт о военной службе не менее чем на 6 месяцев, должен был получить 80 моргенов земли для поселения.
Наряду с балтийцами, с просьбой о военной помощи против большевиков к правительству Германской Империи обратилось также "белое" временное латвийское правительство доктора Карлиса Ульманиса. 18 декабря 1918 года германский имперский комиссар в Прибалтике, Август Винниг, заключил с латвийским правительством договор, согласно которому все германские солдаты, готовые защищать Латвию от внешнего врага, по завершении военных действий получали латвийское гражданство и землю, обещанную балтами германским военным поселенцам. Договор был ратифицирован латвийским премьер-министром 29 декабря 1918 года. Позднее, когда Железная дивизия влилась в состав русской белой монархической Западной Добровольческой Армии, стоявшей за единую и неделимую Россию, он был подтвержден с некоторыми изменениями (германские добровольцы получали от русского командования по 100 моргенов земли и российское гражданство).
Идея колонизации нашла большой отклик среди добровольцев Железной дивизии и явилась одним из решающих факторов военных успехов этого соединения.
13 января 1919 года в захваченной красными Риге состоялся "Вселатвийский Съезд Советов", объявивший Латвию советской социалистической республикой и принявший для Латвии конституцию, почти дословно скопированную с конституции РСФСР. Что, впрочем, было и не удивительно, поскольку главарь латышских коммунистов Петр (Петерис) Стучка занимал в первом правительстве Ленина пост наркома юстиции. Действие всех изданных в РСФСР советской властью декретов автоматически распространялось и на Латвию. Начались массовые аресты и экспроприации. Была введена жесточайшая цензура. Газеты запестрели списками расстрелянных "контрреволюционеров".
Между тем, Карлис Ульманис, в ходе своего зарубежного вояжа, провел переговоры с эстонским правительством, обещавшим ему военную поддержку против Красной Армии, а также помощь при создании латышских частей на севере Латвии.
К этому времени "белая" эстонская армия под командованием бывшего полковника Царской армии и Георгиевского кавалера Ивана (Иоганна) Лайдонера, имевшая в своем составе, под названием "Северо-Западного Корпуса", также белую русскую Северную Армию под командованием генерала Н.Н. Юденича (3500 штыков и сабель), добровольческий полк балтийских немцев, 2000 финских, некоторое количество шведских и даже датских белых добровольцев, вытеснив из Эстляндии 35 полков Красной Армии (из которых было только 4 эстонских!) бывшего полковника Царской армии Иоахима (Юкумса) Вацетиса и выбив 1 февраля 1919 года из г. Валки окопавшееся там 5 неделями ранее после бегства из Риги правительство Латвийской Советской Республики, к началу февраля очистила от красных всю Эстонию и теперь была в состоянии оказать Ульманису реальную военную помощь.
Формирование верных Ульманису северо-латвийских частей осуществлялось под руководством капитана-латыша Йорга Земитана (Йоргиса Земитанса), но сами они подчинялись верховному командованию эстонских вооруженных сил, теснейшим образом связанному с Антантой. Так возник своего рода "второй фронт" против Красной Армии, вынужденной, чтобы избежать окружения, отступать на юго-восток, в Латгалию.
1 марта доктор Карлис Ульманис вернулся из дипломатического турне по Европе во временную резиденцию своего правительства – Либаву и возобновил переговоры с Балтийским Национальным Комитетом. В своей представленной на рассмотрение правительства программе из 14 пунктов (невольно напрашивается аналогия с 14 пунктами мирных предложений президента США Вудро Вильсона, сделанных им Германии и ее союзникам, которые Антанта и не подумала выполнить!) - как основе для выработки конституции независимой Латвии - Балтийский Национальный Комитет, в частности, требовал предоставления права на поселение для всех защитников молодого государства.
Но Ульманис ("национализировавший" в пользу Латвийской республики, то есть попросту укравший к тому времени всю собственность Российского государства и его подданных на территории Семигалии, Латгалии и Курляндии) был склонен рассматривать все обязательства своего правительства перед германскими добровольцами как утратившие силу…в результате заключения Версальского договора!
К началу марта 1919 года в распоряжении германского главнокомандующего графа фон дер Гольца было около 20 000 штыков и сабель плюс около 1000 солдат "белых" латвийских войск под командованием Оскара Колпака, повышенного в звании до полковника (1 латышская "офицерская" рота, состоявшая из бывших офицеров и унтер-офицеров царской армии; 1 "студенческая рота", сформированная в Риге по призыву двух латышских студенческих корпораций; 1 рота, сформированная под Венденом (Цесисом, Вынну) к северу от Риги и неплохо показавшая себя в боях с большевиками, и, наконец, так называемый "Елгавский", или "Митавский" кавалерийский отряд в количестве 30 сабель).
3 марта 1919 года началось долгожданное контрнаступление объединенных антибольшевицких войск на Ригу. В ходе первых же боев выяснилось, что боевой пыл красных войск за пять месяцев господства коммунистов в Латвии, ознаменовавшегося, как и повсюду в России, разрухой, голодом и вакханалией бессудных расправ, заметно поостыл.
В ходе успешных операций "Оттепель", "Ледоход" и "Весенний ветер" Железная дивизия, совместно с балтийскими и русскими белогвардейскими частями, нанесла ряд поражений большевицким войскам. Между прочим, входивший в ее состав добровольческий корпус "Люнебург" под командованием старшего лейтенанта Герберта Фолька 22 марта 1919 года в боях на реке Эккау наголову разгромил поддерживаемый большевицкими бронепоездами немецкий "Коммунистический полк имени Карла Либкнехта", состоявший из бывших матросов кайзеровского военно-морского флота, перебежавших на сторону красных. Сам обер-лейтенант Фольк был тяжело ранен в бою.
В боях с 3 по 22 марта 1919 года потери Железной дивизии составили 13 офицеров и 159 нижних чинов, из них треть убитыми. Временно подчиненный Железной дивизии Балтийский ударный отряд (Бальтише Штосструппе) был возвращен в состав ландесвера. Вследствие этого численность Железной дивизии несколько уменьшилась, но ненадолго, ибо нарастал приток добровольцев из Германии. Бежавшие 2 января 1919 года из Риги от красных "белое" временное латвийское правительство и германский уполномоченный, социал-демократ Август Винниг, 6 января перебрались в Либаву (по-латышски: Лиепаю) под защиту германского "солдатского совета" (нем.: "зольдатенрата").
6 марта 1919 года, в ходе маневра по окружению красных частей, произошло вооруженное столкновение между латышскими и немецкими белогвардейцами, якобы принявшими друг друга за большевиков (?). В стычке было убито несколько немцев и латышей, в том числе Георгиевский кавалер полковник Оскар Колпак. Перед смертью он успел назначить своим преемником на посту командира "белых латышских стрелков" подполковника Яна Балода (Яниса Балодиса). Надо сказать, что в документах той поры и воспоминаниях участников событий одни и те же люди и населенные пункты очень часто именуются то по-немецки и по-русски, как это было принято в России до катастрофы 1917 года, то по-латышски, по-литовски и по-эстонски - Ульман-Ульманис, Земитан (Заметан)-Земитанс, Балод (Баллод)-Балодис, Колпак-Калпакс, Зегевольд-Сигулда, Дуббельн-Дубулты, Майоренгоф-Майори, Торенсберг-Торнакалнс, Динаминде (Усть-Двинск)-Даугавгрива, Курляндия-Курземе, Эзель-Сааремаа, Эккау-Иецава и т.д. Но это так, к слову...
К моменту таинственной гибели полковника Колпака доктор Карлис Ульманис успел получить от англичан большие партии оружия – винтовок, пулеметов и боеприпасов. Правительство Ульманиса реквизировало суда, стоявшие в Либавском порту, в том числе русский пароход "Саратов", чтобы обеспечить себе возможность бегства морем, "в случае чего". Полученное от англичан вооружение доктор Ульманис распорядился хранить на борту "Саратова", что было явным признаком нарастания напряженности в отношениях между этим ставленником Антанты и немецкими белогвардейцами – как Балтийским ландесвером, так и германскими добровольческими частями.
Очередное совместное заседание должно было начаться 16 апреля 1919 года, ровно в 15.00. Однако незадолго до его начала один из командиров добровольческих корпусов, капитан Франц Пфеффер фон Саломон, применив вооруженную силу, освободил германского офицера, заключенного в латвийский следственный изолятор. Заседание было отложено до выяснения причин этого конфликта.
В описываемое время Ударный отряд Балтийского ландесвера во главе со своим командиром бароном Гансом Георгом фон Мантейфелем-Цеге и его адъютантом ротмистром Томасом (Томом) Гиргензоном (будущим известным фюрером СА в Третьем рейхе), получив увольнение, как раз находился в Либаве (Лиепае). Вечером 16 апреля чины ударного отряда ворвались в здания латвийских министерств, разоружили латышских часовых и арестовали двух министров. Остальные члены латвийского правительства успели укрыться в здании британской миссии. Сам доктор Карлис Ульманис был принят на борт британским военным кораблем, чувствуя себя в большей безопасности под защитой морских орудий англичан. Обезоружив и интернировав в общей сложности до 300 солдат "белой" латвийской армии, добровольцы ландесвера взяли город под контроль.
Все германские официальные лица, в том числе и граф фон дер Гольц поспешили заявить, что ничего не знали о подготовке "Либавского путча" и не имели к нему никакого отношения. Однако латвийское правительство возложило всю ответственность за случившееся на "немецкую сторону" (не делая никакого различия между немецко-балтийским ландесвером, германскими добровольческими частями и официальными представителями Германской Империи) со всеми вытекающими из этого последствиями, в том числе и юридическими. Оно в одностороннем порядке объявило заключенный им 29 декабря 1918 года с верховным представителем Германии Августом Виннигом договор утратившим всякую силу.
После разрыва с правительством Ульманиса "немецкая сторона" попыталась привести к власти альтернативное латвийское правительство, не поддерживающее столь тесных контактов с Антантой, как Ульманис. Разумеется, в создании такого правительства были больше всего заинтересованы официальные представители Германской Империи.
Первоначально планировалось установление своеобразной военной диктатуры во главе с латышским подполковником Яном Балодом, преемником убитого при невыясненных обстоятельствах Оскара Колпака, и командиром Либавского отряда русских добровольцев Светлейшим князем А.П. Ливеном. Однако Балод отказался и запретил своим офицерам принимать подобные предложения. Солидаризовался с Балодом и князь Ливен.
Через 10 дней пост лютеранский пастор и писатель Андрис Недра (Ниедра, Недрис), согласился возглавить латвийское правительство под германским контролем. В отличие от Ульманиса, Недра был непримиримым врагом не только большевизма, но и социализма вообще. В любых его проявлениях.
С этого момента "немецкая сторона" признавала в качестве законного правительства Латвии только правительство Андриса Недры. Тем более, что Недра дал, наконец, германским добровольцам долгожданное разрешение на поселение в Латвии.
Балтийцы с самого начала сражались как за полное освобождение страны от большевицкого режима, так и за сохранность своих владений. Добровольцы из Германии первоначально присоединились к их борьбе только ради обеспечения безопасного вывода VIII германской армии и охраны германской границы. Однако мысль о колонизации и родившееся в ожесточенных сражениях боевое братство с балтийцами постепенно привели и германских солдат к осознанию необходимости окончательного освобождения и замирения страны. Символом этой борьбы стало освобождение от красных древнего ганзейского города Риги. Рига была освобождена 22 мая 1919 года исключительно силами балто-немецких, русских и германских добровольцев, и безо всякого участия "белых" латышей.
Командир Балтийского ударного отряда Ганс-Георг фон Мантейфель-Цеге, капитан фон Медем и старший лейтенант Альберт Лео Шлагетер с двумя пулеметами и одним орудием под шквальным огнем противника прорвались по Любекскому мосту, который большевики заминировали, но так и не успели взорвать, на восточный берег Западной Двины и создали там первый небольшой плацдарм. Во главе всего 12 добровольцев они пробились к цитадели, чтобы спасти арестованных, которых большевики держали в заложниках. При этом были убиты сам Мантейфель, граф Рейтерн-Нолькен и лейтенант Ольбрих и получил контузию командир русского добровольческого корпуса Светлейший князь А.П. Ливен. Тем не менее, большевики успели расстрелять в цитадели 8 священнослужителей, а в центральной тюрьме на Александровской улице – еще 23 мужчин и 10 женщин. Общее число жертв большевицкого режима в Латвии составляло на тот день более 5000.
Находившаяся в Риге в момент освобождения города от красных баронесса фон Фрейтаг-Лорингофен в своей дневниковой записи от 22 мая 1919 года сохранила дополнительные подробности рижского подвига барона Ганса-Георга фон Мантейфеля-Цеге:
"На улице показался автомобиль с военным начальством и быстро промчался; за ним следовали другие, с солдатами.
- Мантейфель! Мантейфель! – раздалось со всех сторон.
Он торопился в тюрьму на спасение заключенных. В одну тюрьму ему удалось попасть и всех спасти, но в другой большевики многих успели уже в последний момент перед уходом расстрелять. Роковая пуля одной из Flintenweiber ("флинтенвайбер", буквально: "женщин с ружьями" - предшественниц латышских снайперш-"белых колготок" -, стрелявших по русским солдатам в 90-е гг. ХХ века в Чечне - В.А.) сразила и храброго Мантейфеля, который рисковал жизнью, влетая на своем автомобиле в занятые еще большевиками части города для спасения несчастных заключенных».
После окончательного освобождения города Гансу фон Мантейфелю-Цеге были устроены торжественные похороны, напоминавшие церемониал погребения тевтонских рыцарей эпохи Средневековья.
В то время, как части Балтийского ландесвера и немецкие добровольческие корпуса вступили в Ригу с юга, добровольцы Светлейшего князя Ливена, продвигаясь с боями по южному берегу озера Бабит, вошли в северные кварталы Риги к ночи 22 мая 1919 года.
К вечеру 22 мая ливенцы очистили от красных северную часть Риги, включая Царский лес, а отряд капитана К.П. Дыдорова – правый берег Западной Двины до устья. При штурме русскими добровольцами Дыдорова 23 мая рижского Магнусгольмского форта, весь гарнизон которого (более 600 красноармейцев) сдался без боя, ливенцы захватили большевицкий бронеавтомобиль, переименованный ими в "Россию" (и потом дошедший с ними до предместий захваченного большевиками Петрограда).
Светлейший князь А.П. Ливен собрал многочисленных пленных красных на территории рижского завода "Проводник" и навел порядок в освобожденной русскими добровольцами части Риги. К сожалению, вскоре, во время преследования красных, беспорядочно отступавших из Риги в направлении Пскова, ливенцы 24 мая попали в устроенную большевиками засаду у железнодорожной станции Роденпойс; в этом бою князь Ливен был тяжело ранен в живот и в бедро, что сделало невозможным его дальнейшее активное участие в военных действиях под Ригой.
"Белая" латышская "бригада Балода" странным образом "опоздала" к освобождению столицы Латвии и прибыла в Ригу лишь на следующий день. После некоторых колебаний "белым латышским стрелкам" поручили очистить территорию страны до побережья от остатков большевицких войск. Но Балод и его люди, при «моральной» поддержке английского флота, занялись спасением своих соотечественников-латышей, мобилизованных коммунистами в Красную Армию якобы "насильно", от рук ландесверовцев, разъяренных открывшимися большевицкими зверствами.
После освобождения Риги от красных майор Йозеф Бишоф без обиняков заявил чинам своего штаба "Мы с вами, господа, напобеждались до смерти!" Он сразу же попытался объяснить высшему начальству следующее.
Необходимой предпосылкой для присутствия германских войск в Прибалтике являлась большевицкая угроза прибалтийским странам. Теперь же, после освобождения Курляндии и Лифляндии от красных войск, Антанта не замедлит потребовать вывода победоносных германских войск, ибо нисколько не заинтересована в германском протекторате над "свежеиспеченными" лимитрофами. Лишь сохранение или создание нового фронта против Советов могло бы служить оправданием продолжающегося присутствия германских войск. Поэтому необходимо исключить всякие дальнейшие военные действия в направлении Северной Лифляндии или Эстляндии, пока там не произойдет новой концентрации советских войск.
Однако, вопреки всем доводам Бишофа, Железная дивизия получила от генерала фон дер Гольца приказ продолжать наступление в Лифляндии. К концу мая 1919 г. последние большевицкие части были вытеснены Железной дивизией с территории Латвии.
Балтийский ландесвер, согласно приказу, также продолжал наступление до тех пор, пока 19 июня близ древнего замка ливонских рыцарей Вендена не вошел в соприкосновение с эстонскими войсками и двумя сформированными эстонцами латышскими полками верного Ульманису полковника Земитана, блокировавшими дальнейшее продвижение балтийцев. Главнокомандующий "белой" эстонской армией Лайдонер (бывший полковник Российской Императорской армии и Георгиевский кавалер, награжденный Золотым оружием!) ультимативно потребовал, чтобы ландесвер не пересекал линию севернее реки Гауя – Сигулды – Нитауре – Яунгулбене, а там, где это уже произошло, отступил бы за эту линию не позднее 12 часов 5 июня. По истечении срока ультиматума он направил 2-й и 4-й эстонские бронепоезда проверить, отступил ли ландесвер за обозначенную линию. На проверку выехал также представитель армии США полковник Доули.
Вблизи моста через реку Амата, разрушенного при столкновении эстонцев с ландесвером еще утром, разведывательный отряд 2-го бронепоезда был обстрелян "балтийскими бойцами". Передовое подразделение ландесвера предприняло попытку отрезать и захватить бронепоезд, но было отбито пулеметным огнем. Эта стычка послужила началом ожесточенных и кровопролитных боев между Балтийским ландесвером и выступившими единым фронтом войсками Эстонии и северной Латвии в районе Лемзаль (по-латышски: Лимбажи) – Гросс-Рооп (Страупе) – Венден (Цесис) – Ронненбург (Рауна).
В 3 часа утра 6 июня части ландесвера пошли на штурм Вендена и выбили из города значительно превосходившие их силы северо-латвийской бригады Земитана. Эстонцы также почли за благо увести свои бронепоезда. Ландесвер активно устремился на соединение с русским белым Северным корпусом, преследуя конечную цель - совместным ударом выбить большевиков из Петрограда и привести к власти национальное Русское правительство. Вскоре эстонцы, извещенные об этих планах своей агентурой, получили убедительное подтверждение правильности полученной информации.
8 июня на восточном берегу реки Наровы (Нарев) под огнем подразделения 4-го полка 1-й эстонской дивизии был принужден совершить посадку германский аэроплан, на котором из Риги в штаб генералов Родзянко и Юденича летели российский сенатор Нейдгардт и два немецких офицера для координации действий Балтийского ландесвера с русским Северным корпусом. 9 июня близ Нарвы были сбиты эстонцами еще два немецких пилота, летевших с аналогичным заданием. Антанта не на шутку встревожилась. "Союзников" совсем не радовала перспектива восстановления сильной монархической России "под сенью дружеских штыков" немецких добровольцев.
По требованию военной миссии "союзников" в Прибалтике в Венден на переговоры прибыли представители враждующих сторон. В 7.50 утра 10 июня под нажимом представителей Антанты было заключено перемирие, подписанное со стороны Балтийского ландесвера - А. Флетхером, а со стороны Эстонии – Я. Ринком.
Представитель США В. Грин счел убедительной аргументацию балтийцев, справедливо указывавших на фактическую оккупацию Северной Латвии эстонцами и разжигание ими там братоубийственной гражданской войны между латышами, и предложил последним, в интересах общей борьбы против большевизма, незамедлительно вывести все эстонские войска из Северной Латвии, с тем, чтобы Эстония взяла под свою ответственность оборону Южного фронта против советских войск вплоть до Яунгулбене. Однако эстонцы этот план отвергли.
Лайдонер категорически заявил представителям Антанты о своей готовности передать Северную Латвию лишь правительству Ульманиса. Он отдал эстонским войскам и северо-латвийской бригаде Земитана приказ быть в полной боевой готовности для нанесения удара по Балтийскому ландесверу. 13 июня прибывший в Ревель глава военной миссии Антанты в Прибалтике, британский генерал Гоф, настроенный в отношении эстонцев более чем доброжелательно, а в отношении русских и тем более немцев - откровенно враждебно, остановил начавшуюся эвакуацию эстонских войск из Северной Латвии. По его требованию Флетхер и Ринк подписали соглашение о продлении перемирия.
В тот же день 13 июня Гоф направил графу фон дер Гольцу телеграмму, в которой говорилось:
"Как руководитель военной миссии в Прибалтийских странах, приказываю Вам:
1. Отвести подчиненные Вам войска к югу от линии Гауя – Сигулда – Яунгулбене;
2. Половину подчиненных Вам войск отправить в Германию.
3. Разрешить г-ну Ульманису образовать национальное правительство и беспрепятственно заниматься в Латвии организацией и обучением латышских войск..."
И так далее, в том же духе бессмертных творений сэра Редьярда Киплинга, подобных, по образному выражению Константина Паустовского, наглому крику военной трубы перед конной атакой на толпу безоружных рабов. Но генерал Гоф, вероятно, забыл, что он не в Амритсаре!
Ответ фон дер Гольца был краток и полон достоинства:
"Я решительно отвергаю присвоенное Вами себе самому право приказывать мне. Я – германский генерал и подчиняюсь лишь приказам моих высших германских инстанций".
17 июня майор Флетхер, со своей стороны, предъявил Иогану Лайдонеру ультиматум:
"Требую, теперь уже от имени Правительства Латвии, незамедлительного согласия очистить территорию Латвии, как это предложили союзники 10 июня".
Вместо Лайдонера на ультиматум ответил генерал Гоф, приказавший Флетхеру немедленно усилить антибольшевицкий фронт частями ландесвера, а самому прибыть в 12 часов дня 20 июня в Валк (Валгу) для новых переговоров. Однако Флетхер не явился. Новое столкновение стало неизбежным. В период затянувшегося перемирия Антанта лихорадочно готовилась к решающему контрудару. Результаты этой подготовки не замедлили сказаться в ходе развернувшихся вскоре боев. Великолепно вооруженные и оснащенные англичанами эстонско-латышские части постепенно начали одолевать серьезно ослабленный в боях за Ригу Балтийский ландесвер. Большую поддержку эстонцам оказывали их бронепоезда и бронеавтомобили (как правило, с английскими экипажами)
Крейсировавшие у побережья эстонские военные корабли своей артиллерией оказывали сухопутным силам наймитов Антанты мощную огневую поддержку. Позднее в бои на стороне латышей и эстонцев напрямую вмешались и британские военные корабли. И тогда командование 6-й германской армии, вопреки всем предостережениям майора Бишофа, решило прислать на помощь балтийцам германские части. Под командование ландесвера из состава Железной дивизии были переведены, в частности, Баденский штурмовой батальон (вскоре разросшийся до размеров полка) и пулеметно-снайперский отряд фон Петерсдорфа.
Так, совершенно неожиданно, Железная дивизия попала в водоворот событий, на развитие которых она не могла иметь никакого влияния и которые происходили против воли ее командира и его соратников.
19 июня 1919 года комиссия Антанты ультимативно потребовала от Балтийского ландесвера очистить всю северную Лифляндию. Как майор Флетхер, так и новый латвийский премьер-министр Андрис Недра отклонили это требование Антанты, и одновременно попросили помощи у командования VI германской армии. По приказу генерала графа фон дер Гольца Железная дивизия на две недели перешла на службу к Латвийской республике (то есть к правительству пастора Недры) и поступила в подчинение его военного министра доктора Ванкина.
19 июня 1919 года Бишоф получил приказ силами пяти батальонов поддержать наступление Балтийского ландесвера на Венден. Его просьба использовать для этого всю Железную дивизию в полном составе была отклонена. Уже на следующий день ландесвер тремя колоннами перешел в наступление. Его главные силы, поддержанные сильным огнем артиллерии, бронепоездом и аэропланами, двигались вдоль железной дороги Рига – Венден – Валк и по шоссе Рига – Псков к границам Эстонии. Наступавшие на Венден колонны возглавляли германские офицеры (1-ю колонну - майор Бокельман, 2-ю – капитан Геннер фон Мальмеде, 3-ю – ротмистр фон Йена).
1-я боевая группа Железной дивизии под командованием майора фон Клейста форсировала у Гинценберга реку Лифляндскую Аа. 2-я боевая группа капитана фон Бланкенбурга продвигалась на Лемзаль. Сломив упорное сопротивление эстонцев и поддерживавших их латышей полковника Земитана, сохранивших верность правительству Ульманиса, Клейст штурмом взял местечко Гросс-Рооп (Страупе).
Отступление 2-го Цесисского латвийского полка бригады Земитана и 3-го эстонского полка с бронепоездом напоминало паническое бегство. На участке фронта 3-й эстонской дивизии севернее Вендена образовался 6-километровый разрыв, куда в направлении железнодорожной станции Лоде неудержимо устремились ударные части ландесвера. Однако Северная группа ландесвера была вынуждена отступить от Лемзаля (Лимбажи), после того как был убит в бою ее командир.
Латыши и эстонцы, в свою очередь, большими массами перешли в наступление на Гросс-Рооп и вовлекли группу Клейста в кровопролитное оборонительное сражение. В самые критические дни боев 21-22 июня эстонцы получили сильные подкрепления: Тартусский "мертвоголовый" батальон Куперьянова (бойцы которого носили череп с костями на головных уборах и нарукавной нашивке), батарею тяжелых орудий, 3-й бронепоезд с десантным батальоном, дружину "Калев", 1-й полк с 4 бронеавтомобилями и ряд других свежих подразделений, обеспечив за собой значительный перевес над ландесвером в пулеметах, артиллерийских орудиях, аэропланах и кавалерии.
Особенно ожесточенные бои развернулись в районе города Вендена, важного стратегического узла. Всего за несколько дней потери каждой из противоборствующих сторон убитыми и ранеными превысили 400 человек. Утром 23 июня эстонские войска перешли в общее наступление. Но их удар пришелся в пустоту - под покровом ночи основные силы добровольцев Балтийского ландесвера и Железной дивизии уже отступили по всему фронту в направлении Риги. Только Венден оборонялся еще балтийским бронепоездом и несколькими пехотными подразделениями добровольцев. Но уже в 7.30 город был взят десантными частями эстонских бронепоездов.
Бишрф, прибывший к тому времени в боевую группу Клейста, получил радиограмму о поражении ландесвера под Венденом и о том, что самостоятельно двинутые офицером штаба Железной дивизии Гейнцем Гудерианом из Риги подкрепления по приказу Генерального Командования были приданы не Железной дивизии, а Балтийскому ландесверу. Ввиду этих обстоятельств Бишоф прервал сражение за Гросс-Рооп и отдал приказ отступить к реке Аа.
В последующие дни вдоль всего фронта, проходившего по реке Аа, продолжались ожесточенные бои. Так, например, егерскому батальону под командованием старшего лейтенанта Бюхнера пришлось 22 июня врукопашную отбивать захваченную противником батарею. В ходе оборонительных боев фронт Железной дивизии получил подкрепление в лице 2-го Либавского полка и частей бывшего уже на подходе добровольческого корпуса капитана Кордта фон Брандиса, что позволило успешно отразить все попытки противника прорвать фронт.
В ходе боев с 23 по 27 июня эстонские войска, наступавшие из района Вендена, достигли подступов к Риге, выйдя в район устья реки Гауя – озера Балтезерс – озера Югла, где, с учетом благоприятного для обороны характера местности, еще в период Первой мировой войны была сооружена полоса мощных долговременных оборонительных сооружений. Железная дивизия и ландесвер рассчитывали прочно закрепиться на этой линии, перегруппировать силы и начать контрнаступление в северном направлении. Между тем главнокомандующий эстонской армией Лайдонер отдал вечером 29 июня приказ захватить Ригу любой ценой, не считаясь с потерями. Похоже, "белые" эстонцы успешно перенимали "передовой опыт" у большевиков, чьими противниками они (в отличие от своих британских покровителей) все еще продолжали формально считаться.
Подписание 28 июня 1919 года Версальского договора, в параграфах 292 и 293 которого содержалось требование всем германским войскам очистить Прибалтику, ускорило роковой ход событий.
Если бы не фактическая измена "белых" латышей и эстонцев общему делу борьбы с большевизмом, вполне реальным был бы следующий сценарий: без вовлечения группы войск графа фон дер Гольца в конфликт с эстонской стороной, наступление белых Русского Северного корпуса и Северо-Западной Армии, при участии белой финской и более активных антибольшевицких боевых действиях "белой" эстонской армий, непременно привело бы к освобождению Петрограда от красных генералом Юденичем. А уж потом балтийские немцы, вместе с германскими добровольческими корпусами и русскими белогвардейцами, не замедлили бы вернуть Прибалтику в лоно восстановленной Российской Империи.
Такой вариант рассматривали как реальную возможность многие ведущие политики Антанты, включая самого британского военного министра сэра Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля. Очень жаль, что по вине Антанты и ее наймитов в очередной раз оказался упущенным исторический шанс одним ударом покончить с большевизмом.
С 30 июня по 2 июля развернулись ожесточенные бои на подступах к Риге. Части ландесвера и Железной дивизии были оттеснены за озеро Кишезерс. Наконец, 2 июля 9-й эстонский полк, успешно продвигавшийся на правом фланге, вышел к северной окраине Риги, готовясь ворваться в город. Одновременно дивизион эстонских бронепоездов рвался в Ригу с северо-востока, из района озера Кишезерс.
Крепость Динаминде (по-русски: Усть-Двинск, по-латышски: Даугавгрива) в устье реки Даугавы (Западной Двины) была атакована дивизионом военных кораблей эстонского Балтийского флота. Военные корабли "Лембит", "Леннук" и "Вамбала" огнем своих орудий подавили артиллерию крепости и сопротивление гарнизона, состоявшего из бойцов ландесвера и Железной дивизии.
1 июля 1919 года на рейде замолчавшего Усть-Двинска появилось соединение британского военно-морского флота. Британские корабли под эстонским флагом, продвигаясь по Двине, начали обстреливать город Ригу. Со станции Ропажи эстонцы из корабельных пушек, установленных на железнодорожных платформах, вели обстрел мостов через Двину, рижского вокзала и других стратегических объектов города.
Под обстрелом Балтийский ландесвер был вынужден оставить рижскую станцию водоснабжения, которая незамедлительно была захвачена латышскими войсками, верными Ульманису, и выведена из строя, так что город лишился воды. Под аккомпанемент обстрела Риги с моря в городе активизировались латышские ульманисовские и большевицкие банды, участились акты саботажа и убийства отдельных немецких солдат. И только благодаря энергичным и решительным действиям рижского коменданта, майора Сикста фон Арнима (бывшего начальника артиллерии Железной дивизии) удалось пресечь возникновение серьезных беспорядков.
Вследствие обстрела с моря на северном отрезке фронта сложилось критическое положение. Поскольку одновременно возникла угроза разрушения мостов через Двину, граф фон дер Гольц 2 июля 1919 года отдал войскам приказ оставить город Ригу. В ночь со 2 на 3 июля 1919 года Железная дивизия отошла на западный берег Двины. Эвакуация раненых и военного имущества проходила под прикрытием егерского батальона, который затем, 4 июля 1919 года, в качестве последней германской войсковой части, оставил Ригу.
Представители Антанты сочли неуместным вступление в "освобожденную от чужеземных захватчиков" латвийскую столицу победоносных эстонских (то есть, опять-таки, "чужеземных"!) войск. Поэтому "белые" эстонцы пока что остались на позициях, занятых ими 3 июля 1919 года. Вместо эстонцев в Ригу в роли "освободителей" вступили северолатышские части Йорга Земитана. Доктор Карлис Ульманис со своими министрами высадился в Риге с борта английского военного корабля. Управление Ригой взяла на себя смешанная комиссия, состоявшая из представителей стран Антанты и латвийского Временного правительства.
Национальное латвийское правительство пастора Недры под давлением Антанты заключило перемирие с эстонцами и с революционными латышскими частями. Согласно условиям перемирия, верные Недре войска должны были очистить также удерживавшиеся ими предместья Риги, расположенные на западном берегу Двины – Гагенсберг и Торенсберг. После этого оказалось невозможно удерживать Двинскую линию обороны, и Генеральное командование приказало всем немецким частям и соединениям вернуться на свои исходные позиции под Митавой. Повинуясь этому приказу, Железная дивизия 26 июля 1919 года оставила Двинские позиции, и добровольцы, не имевшие представления о взаимосвязи событий, вдруг увидели себя на исходных позициях, с которых они начинали свое наступление 22 мая.
При этом самым решительным образом изменилось и положение их балтийских братьев по оружию. Под давлением Англии правительство пастора Недры в полном составе подало в отставку. Карлис Ульманис снова стал премьер-министром Латвии. 26 июля 1919 года Балтийский ландесвер был вынужден перейти под командование английского подполковника Г. Александера и занять позиции северо-восточнее Риги, получив в качестве боевой задачи "зачистку" Латгалии и охрану латвийской границы с Совдепией. Находившиеся ранее в подчинении ландесвера германские части были выведены из состава ландесвера. Командир ландесвера майор А. Флетхер и все его германские офицеры были уволены, русский добровольческий корпус князя Ливена был эвакуирован в Эстонию и перешел под командование генерала от инфантерии Н.Н. Юденича.
А Железной дивизии еще предстояло продолжить свой боевой путь под знаменами белой монархической Русской Западной Добровольческой Армии генерал-майора князя П.М. Авалова (Бермондта).
Здесь конец и Господу нашему слава!
ПРИЛОЖЕНИЕ
ПЕСНЯ "МАРШ НА РИГУ", сочиненная добровольцем "Железной дивизии", скрывшим свои подлинные имя и фамилию под псевдонимом "Геймдалль", опубликованная в журнале ветеранов боев в Прибалтике "Дер Рейтер ген Остен" ("Всадник, скачущий на Восток"):
Unser Gen'ral von der Goltz
Sprach: "Potzschwerenot!
Auf, ihr frummen Lanzenknecht,
Fuerchtet nit den Tod,
Steckt die schwarzen Fahnen auf
Mit den Schaedelbein,
Morgen um den Hahnenschrey
Muss marschieret sein!"
Gen die Eckau, rumm und bumm,
Richten sich die Stueck,
Auf der Brucken hinterm Draht
Liegt der Bolschewick;
Rigas Tuerme gruesst von fern
Mayen-Morgenrot,
Leise ruehrt sein Trummenspiel
Schon bei uns der Tod.
Hei, da schmunzelt in den Bart
Bischoff, der Obrist,
Sein Kurlaendisch' Kriegervolk
Weiss, was "rubeln" ist;
Musquetier und Reuterey
Seind schon in Allarm,
Auerbach'sche Artollrey
Haelt die Rohre warm.
Marschkolonnen zieh'n in Tritt
Die grosse Strass entlang,
Tausendfach zum Himmelszelt
Schwingt sich ihr Gesang:
"Deutschland, hoere unsern Ruf,
Knuepf das alte Band,
Eisern unser Schwerter Schlag,
Eisern Herz und Hand".
Aus: "Reiter gen Osten" (Organ der Baltikumkаеmpfer).
Русский подстрочный перевод:
Наш генерал фон дер Гольц
Сказал: "Чёрт побери!" /1/
Вперед, благочестивые ландскнехты,
Не страшитесь смерти!
Поднимайте черные знамена
С черепной костью!
Завтра утром, лишь запоёт петух,
Мы должны выступить!"
В сторону Эккау /2/ - бум! бум! -
Направляются орудия.
На мосту, за проволокой,
Залег большевик;
Издалека майская утренняя заря
Приветствует башни Риги.
Потихоньку начинает бить в свой барабан
Смерть в наших рядах.
Эх, как улыбается в усы
Наш командир Бишоф.
Его курляндское воинство
Знает. как рубиться;
Мущкетеры и кавалеристы
Уже подняты по тревоге.
У артиллерия Ауэрбаха
Не остывают орудийные стволы.
Маршевые колонны мерным шагом
Идут по большой дороге.
Ввысь, к небесному шатру возносится
Их песнь из тысяч глоток:
"Германия, услышь наш призыв,
Восстанови прежнюю связь!
Железен удар наших мечей,
Железны сердца и руки!"
Русский стихотворный перевод Евгения Боболовича:
Генерал наш фон дер Гольц
Молвил: "Чёрт возьми!
Не к лицу страшится смерти
Ландскнехтам страны.
Поднимайте чёрный стяг
С "мертвой головой!"
Завтра с утренней росой
Шаг пусть мерит строй!"
По-над Эккау-рекой
Пушек слышен рык.
Окопавшись за Двиной,
Ждёт нас большевик.
Башни Риги бьют салют
Кровию зари,
Вторглась пляской битвы вновь
Смерть в наши ряды.
Ухмылается в усы
Командир Бишофф,
Из курляндских состоят
Части его львов.
Мушкетёров и драгун
Кличет в битву зов,
И готов артиллерист
Ауэрбаха вновь!
Марширующая рать
Смело вдоль большой
Главной улицы идёт
С песней удалой:
"Слышит Родина призыв
Братства нить ярка,
В стали ведь наш меч-удар
Сердце и рука!"
Из журнала "Дер Рейтер ген Остен" (Орган бойцов-балтикумеров").
ПРИМЕЧАНИЕ
/1/ "Чёрт побери!" - весьма приблизительный перевод произнесенного генералом графом фон дер Гольцем крепкого солдатского словца "Potzschwerenot!" ("Потцшверенот!"), буквально: "Хрен-Тяжёлая-Беда!"
/2/ Эккау - название реки (по-латышски: Иецава).