Когда мне было лет десять мама развелась и стала встречаться с другим мужчиной.
Потом они поженились, и я познакомилась с новыми родственниками.
У моего отчима из родных были старенькая мама и две старшие сестры.
Тетя Люся (та что помладше) была замужем и жила со своей семьей в другом месте.
А бабушка Наташа и тетя Инна жили в старом двухэтажном доме, как они говорили, построенном пленными немцами. Этот факт придавал ему таинственный оттенок.
Муж бабы Наташи был большим начальником, и у них в свое время была огромная квартира. Потом начальника отправили на пенсию и квартиру поделили на две. И все равно для меня, жившей всегда в коммуналках и частных трущобах, это были царские палаты. Две большие комнаты с высокими потолками и немаленькая кухня – какой-то особенный мир, куда ранее доступ для меня был закрыт.
У них было принято обедать за большим столом в гостиной. Стол накрывали белоснежной накрахмаленной скатертью и расставляли все приборы. Посуда была очень красивая. Суп приносили в супнице. Все было так необычно. Хотелось подтянуть живот, расправить плечи, держать спину, ходить мягкой грациозной походкой. Мама говорила: "Какие интеллигентные люди!"
Повсюду находились совершенно очаровательные вещицы: старинные и диковинные статуэтки, вазочки, конфетницы, подносы, часы. А у тети Инны в комнате была целая библиотека. Как я обожала ее комнату! Она была поменьше, там стоял торшер с уютным мягким светом и два кресла. Пахло шоколадом и старыми книгами. На стенах состаренные миниатюры европейских городов. Казалось, что я попадала в Англию или Францию и теперь нахожусь в другой стране.
В квартире обычно стояла удивительная тишина, и только тиканье часов с маятником нарушало этот покой. И еще там был телефон, а это тогда была редкость невероятная. Такой светло-зеленый аппаратик, на нем можно было покрутить диск, чтобы узнать погоду. Или расписание кинофильмов в кинотеатрах. Или просто послушать гудок, важничая перед зеркалом с трубкой около уха, пока никто не видит.
Частенько я забиралась на кресло в комнате тети Инны и читала книжки. Запомнились книги Честертона про отца Брауна и Жоржа Семеона про комиссара Мегрэ. Я упивалась и зачитывалась ими в тот период. Позже у меня появится возможность покупать свои книги, и я буду тратить на них всю стипендию. Но тогда мы жили очень скромно, и книги я могла брать только в библиотеке, где для 11 лет предлагали истории про Васька Трубачева или что-то в этом роде.
Я была абсолютно покорена новыми родственниками и их удивительной квартирой. Мне хотелось находиться там постоянно, я находила предлоги, чтобы побывать там. Я хвасталась перед подругами "обалденными" родственниками.
Однажды мы гуляли с одной девочкой. Шел теплый летний дождь, тот что стоит стеной и оставляет пузыри на лужах. Мы стащили босоножки и шлепали по асфальту босиком. Потом шли по пляжу, оставляя следы и наблюдали, как отпечатки ног наполняются дождем. До сих пор помню это ощущение переполнявшего счастья, радости, вечности. По берегу мы забрели очень далеко, так что теперь было ближе дойти до моих новых родственников, чем вернуться обратно. Вымокшие до нитки, продрогшие, голодные, с прилипшими ко лбу и щекам волосами, грязными по колено ногами, но хохочущие, мы завалились к новым родственникам.
Дверь открыла тетя Инна и всплеснула руками. Подружка моя несколько смутилась и спряталась за спину. Я что-то наплела про то, что мы заблудились и случайно оказались рядом с ними, а теперь нам не добраться до дому, потому что мы устали и хотим переждать дождь. Тетя Инна захлопотала, поставила греть воду. Бабушка Наташа загремела кастрюлями. Вскоре мы сидели за столом чистые, в сухих одеждах, в теплых носках, с полотенцами на головах и румянцами на щеках.
Перед нами выставили всякие разные угощения. Несколько сортов варенья, но большее впечатление произвело бабушкино варенье по-царски, когда в крыжовнике помещались орешки. Причем варенье накладывалось в маленькие розеточки и поедалось ажурными ложечками.
Но больше всего запомнились сосиски. Для меня это было событие. Жили мы бедно, колбаса-мясо присутствовали на столе крайне редко, обычно только на праздники, после того как мама съездит в Москву. Оттуда колбасные изделия привозили палками-батонами и раздавали по списку заказов. Раньше такая загадка была. Что это такое: зеленое длинное и пахнет колбасой? Ответ: московская электричка. Поэтому сосиски просто так, в обычный день, для еле знакомых детей, - это было сродни чуду. Нам выделили по две штуки. Я смаковала, отковыривая вилкой по маленькому кусочку (нож я проигнорировала). Так не хотелось, чтобы эти сосиски закончились. Ничего вкуснее я в жизни не ела!
Потом был чай с вареньем и белым душистым хлебом, а не серым в буханке, что тоже вызвало во мне бурю чувств. В общем, мы гурманили, чай повторился на "бис", и эстетствовали - была проведена экскурсия по дому – весь вечер, пока подружка не засобиралась домой. Тогда добрая тетя снабдила нас деньгами на проезд в трамвае, и мы ушли умиротворенные и полные эмоций. Я была горда своими родственниками.
До сих пор не могу забыть те сосиски и очень благодарна милым и прекрасным людям, которые приютили мою душу...