Наша пожилая Ассоль

Феодор Мацукатов
               
    

Вдохнув глоток морозного воздуха, она спустилась по ступенькам и медленно зашагала по тротуару. Она, скорее, не шла, а бесцельно бродила. Какая-то серая тоска мертвой хваткой вцепилась в нее и не хотела отпускать. Будто сама природа ее наказывала за что-то. Все вокруг казалось унылым и мрачным. Даже снег, и тот утратил первозданную чистоту, окрасившись в серые тона человеческого бытия.
Только что на работе отмечали день ее рождения. Как-то незаметно для себя, она стала ненавидеть эту дату, хотела бы вырвать ее из календаря, забыть о ней навсегда. Было ощущение, что в этот день откуда-то сверху бьет метроном и некто, надменно насмехаясь, напоминает, что прожит еще один год жизни, из лучшей ее половины. Прожит сиротливо и пусто. Она с трудом слушала поздравления коллег, хотелось встать и убежать куда-нибудь, спрятаться от всех. И, выйдя, почувствовала облегчение.
Боже, как жизнь все меняет?! Она вспоминала, как в детстве с трепетом и нетерпением ждала этот день. И волшебство под названием подарки. И острое ощущение праздника, где ты – маленькая принцесса, и все подчиняется твоим капризам. Как бы она хотела сейчас стать той белокурой девочкой, хотя бы ненадолго почувствовать ту невинную и чистую детскую радость?!
А теперь… Приближение этого дня неизменно сопровождалось нарастающим чувством грусти, обидой за уходящие годы. И где-то в глубинах души, робея и преломляясь сквозь слезинку грусти, все чаще давало о себе знать так и не востребованное чувство под названием женская любовь. Но, увы, она ничего не могла изменить. Кто бы смог залезть в душу и понять ее, дать ту, самую желанную, пилюлю под названием любовь к жизни?!
Правда, в этом душевном мраке был и лучик света. Накануне звонил он. Поздравлял ее. Его голос всколыхнул в ней красивые и теплые воспоминания, с которыми она связывала лучшие мгновения своей жизни. Он ласкал ее слух, будто обнимал и целовал, окружая аурой любви и нежности. Они не виделись почти год. Почему-то у нее текли слезы, хотя глаза светились радостью, а с лица не сходила улыбка. Как всегда, он прочитал ей новые стихи. На этот раз они назывались "Подружились Грусть с Улыбкой". Он поступал так всегда, приговаривая: "Это тебе, мой милый критик". Она удивлялась тому, как его стихи точно угадывали настроение, будто он чувствовал ее на расстоянии.
Они разговаривали достаточно долго. Глаза успели высохнуть. На какое-то время она окунулась в состояние детской, беспечной, радости. Но беспощадная действительность вскоре вновь все поставила на свои места. Увы, тысячи километров, разделявшие их, вносили свою лепту в суровую реальность.
Ее, которую природа не обделила ни красотой, ни умом, так ни разу и не смогла посетить настоящая любовь. Задумываясь над этим, ее неизменно посещали мрачные мысли. Что у нее все не так, как у людей, что во всем виновата она сама, и что ее сердце как кусок льда, и любовь попросту не может поселиться в нем. Но никто не знал, что она страстно хотела и ждала ее, всем своим существом, каждой клеточкой своего тела. И была у нее страшная тайна, которую она держала под семью замками – она была девственницей.
В огромном коллективе, где она работала, было много мужчин, практически на любой вкус – умных, образованных, красивых, респектабельных. За ней пытались ухаживать, дарили цветы, признавались в любви... Но все это было не ее. Слухи о ее черствости и неприступности постепенно стали популярным предметом обсуждения. Одних кавалеров это подзадоривало, другие, узнав об этом, сразу же "сходили с дистанции", третьи пытались больно задеть. Хотя грубость и бестактность в ее адрес не прощенными не оставались. И, чем более настойчиво кто-то старался добиться ее расположения, тем более это раздражало ее. Она ничего не могла с собой поделать. И от этого становилось страшно...
С ее стороны не было никакой гордости или высокомерия. Временами она пыталась это даже объяснить, дать понять, что у нее свои взгляды на жизнь, свой внутренний мир, свое мировоззрение… Но ее почему-то никто не хотел понимать. Подруги растерянно пожимали плечами, называли ее дурочкой, не раз пытались поговорить с ней, заставить посмотреть на жизнь другими глазами. Ведь вокруг столько красоты, эмоций, чувств. Но все было тщетно. Как оно зачастую и бывает в коллективах, к ней приклеилась до боли обидная кличка «Наша пожилая Ассоль». Никто в лицо так не называл ее, но коллеги между собой новое ее имя употребляли не без удовольствия. И она прекрасно это знала.
И вот она, встреча с ним, совершенно неожиданная, будто была ниспослана свыше. Она прекрасно помнила ее день и час. Это было на выставке в Москве. Оказалась там совершенно случайно. Ездила в столицу со служебным заданием и, как-то прогуливаясь, обратила внимание на вывеску «Международная выставка медицинских технологий». И, поскольку некуда было девать время, решила зайти.
Он стоял у стенда и чистом английском что-то рассказывал группе иностранцев. Внешне ничем не отличался, даже не был красив. За ней пытались ухаживать мужчины гораздо более привлекательнее. Но в нем все было каким-то другим, особенным. Иностранцы пошли дальше, к другим павильонам, а она, завороженная, продолжала стоять на месте, будто ее загипнотизировали. Заметив ее, он подошел и, с какой-то демонической красивой улыбкой, в которой, как ей казалось, было идеальное сочетание всего - обаяния, мужественности, благородства, - предложил рассказать о представляемых технологиях. Она растерялась и как-то неестественно резко, несколько раз подряд, кивнула головой. Он говорил увлекательно, с выразительной мимикой, но она ничего не слышала, продолжая так же периодически кивать головой. Его лицо светилось удивительной добротой, улыбка практически не сходила с него, вдохновляя и заряжая собеседника каким-то позитивом. Было видно, что перед ней стоит по уши влюбленный в жизнь оптимист. Хотя, как потом оказалось, это был 32-летний доктор медицинских наук, который представлял на стенде собственные же разработки. В России ими так никто и не заинтересовался и он, воспользовавшись предложением одной американской фирмы, уехал за рубеж.
Она, вечно осторожная и недоверчивая, в тот день сразу же дала согласие на его неожиданное предложение поужинать вместе. После ресторана, слегка захмелевшие от выпитого вина, они долго еще гуляли по городу. Сначала просто шли рядом. В какой-то момент он неожиданно произнес:
- Что это мы как чужие? - И протянул согнутую в локте руку.
- И правда! - Неожиданно для себя ответила она.
Она взяла его под руку. И даже слегка прижалась к нему. Он рассказывал ей удивительные случаи из собственной практики, а был он кардиохирургом, о "панцирном" сердце, о том, сколько тонн крови оно перекачивает за свою жизнь и как оно еще долго может жить после смерти своего хозяина. Временами читал удивительно красивые стихи. При этом иногда останавливался и, не обращая внимания на прохожих, изящно жестикулируя, продолжал выразительно читать. В один из таких моментов он обратил внимание, как его с умилением слушает сидящая неподалеку интеллигентного вида старушка. Сделав паузу, он, со свойственным ему юмором, произнес:
- Здравствуйте. Ну, как я Вам? Хорош, подлец, не правда ли? - И, не обращая внимание на последовавший смех, с совершенно серьезным выражением лица продолжил читать дальше.
В такие моменты она ловила себя на мысли, что обожает этого удивительного незнакомца, которому за короткое время удалось заразить ее каким-то странным состоянием беспечности и благородного авантюризма. Рядом с ним она чувствовала себя комфортно и уютно, чего у нее никогда не бывало. И, вместе с тем, он не позволил себе ни одного слова или поступка, которые могли бы задеть ее противоречивую, как ей самой казалось, сущность.
В тот день они прошли пешком почти десять километров. Москву он знал хорошо, и около полуночи они были у ее гостиницы. Перед прощанием он многозначительно поднял палец кверху и произнес:
- Минуточку! Чуть не забыл!
Раскрыв дипломат, он достал из него какую-то книжку, что-то быстро написал на обратной стороне обложки и протянул ей.
- Посмотрите в номере.
Затем, поцеловав ее руку, попрощался и ушел.
Это был сборник его собственных стихов под названием "Ланцет и сердце: диалоги". А на обложке аккуратным почерком было выведено: "Мир прекрасен. Мир тесен. И полон любви. Мы в нем не одни…"
Вечер следующего дня они вновь провели вместе. Так же долго гуляли по городу. Перед прощанием, мягко поцеловав ей руку, он сообщил, что утром улетает. Это было настолько неожиданно, что она растерялась и не смогла сдержать эмоций. «Зачем он так сделал?! Почему заранее не предупредил ее?!». Именно в тот момент ей стало ясно, что что-то с ней произошло. Да-да, именно так! За два дня! Она еле сдержала слезы, а, зайдя в свой номер, дала им волю. Было ощущение, что он, не спросив у нее на то разрешения, бросил в ее, так и не познавшую любовь, душу, какое-то семя, которое грозилось дать непредсказуемые всходы.
А далее... Далее была переписка по электронной почте, в которой они обсуждали самые различные темы, начиная с любви, верности, измены и кончая философией сознания человека, учением Фрейда, взаимосвязью чувств человека и социальной культурой общества. Она получала огромное удовольствие от общения с ним. Ее удивляли его глубокие знания, классика и железная логика мышления. Вместе с тем не переставала восхищать его необыкновенная доброта. И было видно, что она держится на твердых и высоких моральных принципах. Он часто звонил ей. И почти всегда читал ей стихи. Его слова неизменно мягко ласкали слух, казалось, вводили в некий добрый гипноз. Ей всегда казалось, что врачи – личности замкнутые. Она очень хотела бы видеть его в работе. Ей было интересно, как он разговаривает с пациентами, как ему удается делить на всех свою доброту.
Уже через месяц он признался ей в любви. Как и всегда, это было сделано в свойственном ему стиле. В одном из телефонных разговоров, он вдруг произнес:
- Кстати, у меня новость.
- Поделишься?
- По-моему, я влюбился.
Его слова оказались настолько неожиданными, что она растерялась. В голову сразу же полезли мрачные мысли, она даже не знала, как отреагировать.
- Тебе не интересно в кого? - Его голос прервал напряженное молчание.
- И в кого же? - Еле подавляя в себе волнение, спросила она.
- Есть одна замечательная девушка.
- И где же она?
- На другом конце провода.
Не в силах выдержать напора захлестнувших ее эмоций, она положила трубку, опустилась на диван и, уткнувшись в подушку, разрыдалась. В тот день он больше не стал ей звонить. Впрочем, это и не нужно было - за тысячи километров они прекрасно понимали и чувствовали друг друга.
За эти годы он дважды приезжал в Россию и, несмотря на дефицит времени, связанный с его контрактными обязательствами перед фирмой, он находил время и возможность заехать к ней, за много сотен километров. Их встречи длились несколько часов. Между ними так и не было телесной близости, но эти короткие свидания были для нее каким-то сгустком позитивной энергии и вдохновения. И с каждым разом было все тяжелее расставаться.

  Она медленно прошла мимо супермаркета, хотя помнила, что необходимо сделать кое-какие покупки. Она ужасно не хотела появляться в этом скопище людей. Ей казалось, что в этой толпе все знают, чего им надо, все по-своему счастливы и довольны жизнью и, появившись там, она острее почувствует свое одиночество.
Проходя мимо парка, она почувствовала чей-то взгляд. Какой-то мужчина, беспечно скрестив руки и прислонившись к автомобилю, пристально наблюдал за ней. «Нахал и ничего больше!» - Раздраженная, подумала она, даже не посмотрев в его сторону. Ей казалось, что он, как всегда оно и бывает, заведет свой примитивный разговор с известной конечной целью. И даже приготовила пару колких фраз, чтобы остановить его на старте. Но он так и продолжал молчать, сопровождая ее тем же взглядом. Все равно ей было неприятно, и, на всякий случай, держа свое словесное оружие при себе и, стараясь не выдать раздражения, она продолжила свой путь в никуда.
Отойдя немного, она почувствовала, как какое-то неведомое чувство, словно молния, рассекло ее сознание. Она не могла понять, что с ней происходит. А то самое чувство, засев в голове, стало разрастаться словно цепная реакция, в считанные секунды захватив весь мозг. В голове происходил какой-то странный диалог «пришельца» с сознанием. «Он!» - говорил «пришелец». «Не может быть!» - отвечало сознание. А ее фигура, словно играя второстепенную роль в этой сцене, продолжала тихо двигаться вперед. «Он!!!» - властно произнес «пришелец» с настойчивостью, не допускающей возражений. Она остановилась. «Он!!!» - еще раз громогласно заявил «пришелец». Она резко повернулась. «Не может быть!» - Уже робко произнесло сознание. И, будто боясь спугнуть реальность, шепотом произнесло: «Он!».
Она начала приходить в себя в его объятиях, стесняясь поднять голову. И тихо плакала… Да, это был тот момент, когда она могла себе это позволить. Его руки, словно крылья, прикрывали ее от окружающего мира. И так они стояли долго и неподвижно, закрыв глаза и притягивая взгляды прохожих. Слова были слишком бедны, чтобы выразить их чувства.
Затем они какое-то время стояли и тихо о чем-то разговаривали. Он держал ее за плечи и внимательно слушал, словно священник на исповеди. Она чем-то напоминала провинившегося ребенка. Опустив глаза, что-то говорила. Он периодически доставал из кармана платок и, улыбаясь, вытирал скатывающиеся с ее глаз слезинки…

Она открыла глаза. Сквозь узкую щель между шторами в номер пробивался солнечный лучик. За окном был слышен гул городского транспорта. Город проснулся.
Рядом лежал он и сладко спал. Она смотрела на него и почему-то ей хотелось плакать. Хотя и сама не знала почему. То ли от состояния беспредельного счастья, в котором пребывала, то ли от засевшего с годами в душе страха за то, что так не бывает и скоро растает этот красивый сон, обнажая жестокую реальность? В какой-то момент он улыбнулся во сне мягкой, немного застенчивой, улыбкой, от которой его лицо засияло неповторимым обаянием. Вытирая слезу, она всем своим существом взмолилась в душе: «Боже, смилуйся надо мной! Не отбирай у меня эту радость!». Комок подкатил к горлу. Боясь разрыдаться, она уткнулась лицом в подушку. Сквозь толщу ее пуховой мякоти она почувствовала какой-то предмет. Это была обтянутая красным бархатом коробочка, перевязанная золотистой лентой. Быстро распечатав, она обнаружила в ней бриллиантовое кольцо… Затем увидела написанные каллиграфическим почерком слова: «Я люблю тебя, милая, и предлагаю быть моей навечно…»