Германия. Перекрёсток дороги. Старинная брусчатка. Навстречу друг другу движутся две колонны: с одной стороны - боевых машин пехоты Западной Группы Войск и с другой стороны - гражданских машин немцев (Трабанты, Вартбурги и прочая пластиковая помойка.)
У нас левый поворот. Мы остановились и чинно ждём, когда регулировщики перекроют движение и можно будет свернуть налево. Наконец остановились и немцы, повыходили из машин, и стали наблюдать за впечатляющим представлением.
Наши машины, взрёвывая мощными движками, насколько возможно плавно, тронулись и пошли влево... Я, сидя за штурвалом механика-водителя (головной машины взвода), не торопился сокращать дистанцию до поворота, ждал, чтобы техника впереди очистила «горизонт», чтобы покуражить перед немцами.
Помня, как наши гусары на конях высекали подковами искры из мостовых, вызывая восторг и восхищение дам, так и я решил показать мощь отечественной техники, - сделать то же самое, только гусеницами.
Итак, место впереди расчищено, и я дал копоти! Почему-то регулировщик из наших офицеров, видя, что я караулю дистанцию... с опаской покинул перекрёсток.
Но я уже разгонялся, сам млея, что щас будет! Как на меня с восторгом поглядят зрители. Машина, ревя подо мною движком и хищно лязгая гусеницами, неслась к повороту. А дальше...
Подлетев к повороту, я заклинил левую гусеницу, чтобы дать возможность полюбоваться на себя и в профиль, и в анфас, хотел развернуть машину правым боком к немцам и унестись влево... НО.
Оказывается, стальные гусеницы на брусчатке ведут себя как если бы я ехал по льду!
Машина очень нехотя повернулась к немцам боком, и не снижая скорости и самое главное вектора движения, высекая искры из мостовой (я-таки добился этого), продолжила свой курс на сближение с "Трабантами".
Я с тоской отметил, что немцы ловят все мои танцевальные "па" с восторгом детей.
И НИКТО ИЗ НИХ вообще не думает сматываться! Боковым зрением увидел сховавшегося офицера-регулировщика, который из укромного места, с печальным предвкушением смотрел на немцев. Подумал о позоре перед бойцами, что сейчас их взводный соберёт пяток-другой "пластиковых чудес" немецкого автопрома...
И, вспомнив, как учили нас при заносе техники - бросить штурвал и дать газу в пол, чтобы обе гусянки пошли вразнос, чтоб камни полетели сзади, как у лошадей землица из под копыт...
Гусеницы заскользили, буксуя по мостовой, и БМП, неспешно задрав нос, едва не коснувшись первого Трабанта, выровнялась и ушла влево, как раз почти туда, куда я и хотел.
Когда я оглянулся, увидел аплодирующих немцев, но что самое ужасное - все мои механики сделали то же, что и я.
Четыре машины (с приданными), высекая искры из брусчатки, сумашедше вращая гусянками, выравнивались в паре метров от немецких машин и уносились точнёхонько за мной...
И каждый боец бледнел, выпучивал глаза и вытягивался лицом, когда его машина шла на стыковку. Видимо, тоже со стороны казалось проще.
Зрелище, должен сказать захватывающее, особенно в контрасте с махонькими "инвалидками", что оставались по правому борту. Особенно когда огромная гусеница едва не срывала хром с бампера первой бедняжки...
...Тормознул меня командир ремроты, спустя пару сотен метров.
- Вова!- тихо сказал он, чего-то глотая из фляжки, - Ты, когда следующий раз соберёшься трюкачить, дай мне знать, я "скорую" вызову!
- Зачем? - не понял я, - Всё же хорошо, вон и немцы до сих пор "Бис!" орут...
- Для меня, Вова! Для меня! Кондратий надо мной витает, как только тебя за штурвалом на немецкой дороге вижу! Ехай, уже. Победителей не судят..., - так же тихо закончил он.
Вот, что ни говори, а уважаемый человек он. Просто и доходчиво. Разумеется, я был осторожнее впредь.
А немцы, что говорить, силу они уважают. И "на бис!" натурально звали выступить...
Наивные...