Тревоги и надежды Эрнста Барлаха

               
               
«Я считаю Барлаха одним из величайших скульпторов, которых мы, немцы, когда-либо имели. В озверевшем мире этот художник представил... монополию на человечность»
                Бертольд Брехт (1952)

В отличие от французского импрессионизма, имевшего по своему общему духу спокойно-созерцательную настроенность, экспрессионизм (от лат. ехрressio - выражение), родившийся в Германии в начале XX века, ввел в искусство не передачу впечатлений от действительности, а пропущенное через личность художника восприятие ее сути как хаотической, трагической и часто враждебной человеку.
Стремительная урбанизация, война, революционные события в России, а затем и в Германии, породили смятение в умах значительной части интеллигенции и объясняют художественные особенности экспрессионизма (отказ от гармоничности формы, тяготение к обостренной выразительности). Позднее это «самое германское» художественное течение XX в., было фактически задушено гитлеровским режимом.

Виднейшим мастером экспрессионизма был скульптор, художник и писатель Эрнст Барлах. Он тоже фактически стал жертвой нацизма. Суровая, неприкрашенная правда его творчества может шокировать «гурманов» от искусства, но духовное значение работ Барлаха подобно хлебу насущному.
Правда, «хлеб Барлаха» черств и тяжел, зато он из чистых зерен, собранных на собственной ниве жизни. Теоретики искусства не могут «закрепить» все творчество Барлаха за определенным направлением. Философы самых разных школ, теологи, - все находят в нем что-то свое и причисляют мастера к собственному кругу.

Родился Эрнст Генрих Барлах (Ernst Heinrich Barlach) 2 января 1870 года в небольшом городке Веделе на севере Германии  в семье уездного врача. Эрнст был старшим из четырех сыновей в семье. Отец рано умер, оставив семью почти без средств. Живописи и скульптуре юноша обучался в Художественно-промышленной школе в Гамбурге (1888-1891) и в дрезденской Академии художеств (с 1891).
Будущему мастеру пришлось испытать на себе всю тяжесть немецкой академической профессиональной выучки, которая не зря славилась ежедневным изнурительным тренажом.
В конце 90-ых годов Эрнст дважды совершает поездки в Париж. За год пребывания здесь он познакомился с новым европейским искусством.
Это укрепило Барлаха в решении искать собственный путь в искусстве.

В 1898-1902 годах он пытается добиться признания в Гамбурге и Берлине (в своих скульптурах, керамике, графике он был близок тогда к югендстилю), но безуспешно. Это стало причиной тяжелого творческого кризиса, и в 1906 году Эрнст решает совершить поездку по городкам и деревням юга России, в места, где работал инженером его брат Карл.

Встреча с незнакомым миром оказалась для него внезапной и решающей. Барлах увидел подлинный лик человека, временами страшный и грубый в своей ожесточенности (толпы безземельных крестьян-батраков, бродяг-попрошаек, проходимцев, богомольцев, калек, юродивых и нищих шли по дорогам в поисках лучшей доли). 
«Мы все, в сущности, нищие, смятенные существа...», - писал потом Барлах.
По возвращении из России озаренный мастер стал делать в основном фигурки бедняков в экспрессивных позах («Нищенка с чашкой», «Слепой нищий», «Лежащий мужик», «Сидящая женщина» и др.). Скульптор использовал особый прием: он изображал своих персонажей облаченными в длинные одежды, которые придавали их фигурам монолитность и напоминали драпировки готической скульптуры.
В дальнейшем Барлах не раз «перефразировал» образные и композиционные приемы из произведений тех лет.
При этом ориентиром для него стал образ средневекового мастера, резчика по дереву.
Интересно, что и сам Барлах создавал скульптурные произведения преимущественно из дерева - самого «живого» материала.
Жизненность и цельность его произведений уходит корнями не в быт, а в вечность. Вот почему и маленькие («жанровые») скульптуры, и большие памятники Барлаха одинаково монументальны и органично вписывались в архитектуру древних германских соборов.
Барлах обратился к великой традиции немецкой готики, и этот родник оказался целительным для его искусства. 
Уже в 1908 году работы Барлаха привлекают пристальное общественное внимание.
Пребывание в Италии (1909) завершило его профессиональное формирование как скульптора.
В 1910 году Барлах поселился в городке Гюстров (ныне земля Mecklenburg-Vorpommern).
За 28 лет, прожитых здесь, он создал свыше 150-ти скульптур, в том числе и свои знаменитые памятники, написал несколько драм, 2 романа, много прозаических эссе и очерков.
Из патриотических чувств Эрнст в 1915-16 годах принял участие в боевых действиях, был в пехоте, но вернулся с фронта уже убежденным пацифистом.
В своих скульптурах, посвященных войне, Барлах во многом близок к «окопной» живописи О. Дикса.
В 1919 году Барлаха избирают членом Прусской АХ, ему предлагают стать профессором в академических мастерских в Берлине, но Барлах остался в Гюстрове. В 1925 году его избирают почетным членом Мюнхенской АХ.
Между тем жизнь самого художника все осложняется. В собственной семье он не находит покоя (душевная болезнь матери, разрыв с близкой подругой, проблемы с сыном Клаусом). Барлах отказывается от личного счастья, и весь уходит в работу, практически не выезжая из Гюстрова.
Тревожит его и судьба Германии: развитие событий и чутье художника позволяют ему почувствовать приближение катастрофы.
Последнее десятилетие жизни Эрнста Барлаха началось с больших успехов. Он уже известный скульптор, его работы попадают в музеи.
Его мемориальные композиции - воплощение дремлющей духовной мощи, украшают улицы и старинные храмы Германии (в Гамбурге, Магдебурге, Гюстрове, Киле, Любеке, Бамберге и в др.). Когда в 1929 году был установлен «Памятник павшим» в Магдебургском соборе, состоящий из нескольких деревянных фигур, вокруг него сразу началась ожесточенная борьба. Фашисты требовали сразу же вышвырнуть памятник на свалку, но им пришлось пока отложить свои намерения. 
На склоне лет Барлах пережил настоящее счастье - он встречает Маргу Бемер (Marga B;hmer), тоже скульптора по профессии. В 1927 году она становится его женой, помощником и другом.

В 1930 году в Берлине с успехом проходит большая юбилейная выставка «гюстровского затворника».
Барлаху присуждают высший гражданский орден Пруссии „Pour le merite“. Венский Сецессион избирает его своим почетным членом.
После прихода к власти фашистов для Барлаха началась самая трудная и мрачная пора жизни.
Его работы были изъяты из музеев, распроданы или уничтожены, а сам мастер ежедневно ждал ареста в своей мастерской на берегу озера.
Запретив Барлаху работать, фашисты надеялись принудить его к эмиграции.
Однако скульптор отказался «Я - немец и останусь в Германии».
До конца своих дней художник все-таки не переставал работать. Его не могли остановить ни запреты и угрозы, ни отсутствие заказов или собственные недуги.
В своих поздних скульптурах Барлах достиг высочайшего мастерства, они стали своеобразным итогом, исповедью перед неизбежным концом.
Особенно пронзительна одна из последних его работ - «Играющий на флейте».
Мальчик-пастушок в длинном пальто и низко надвинутой шляпе, сидит на кочке или камне-валуне. У пастушка совсем нет слушателей, он одинок. Мастер как бы вернулся в прошлое, к началу своей нелегкой жизни, главным содержанием которой было творчество. 
Скульптор до самых последних дней продолжал трудиться над фризом «Внемлющие», хотя заказчица, скрываясь от нацистов, уже давно покинула Германию. Из-под его резца выходили вытянутые, словно органные трубы, фигуры людей, отдавшихся высокому духовному созерцанию, внемлющих музыке, красоте, добру...
Только смерть, настигшая больного Барлаха 24 октября 1938 года в клинике Ростока, оборвала вдохновенное творчество большого мастера. Одинокая «волшебная флейта» смолкла...