Когда возникла эта привычка: прокручивать перед сном минувший день, останавливаясь на том, что «царапнуло», задело? И только ночью, когда приходит спасительная тишина, можно ответить на вопрос – почему?
Последние события перевернули всё. Разве можно поверить, что сейчас он, именно он, лежит на пуховой перине в королевской опочивальне в подземном несуществующем мире? И в то же время остаётся прежним Митяем, со всеми мыслями, чувствами и – памятью.
А память жила своей особенной жизнью, в самые неожиданные и неподходящие моменты вдруг поднимала из тяжёлой мути прошлого то, о чем хотелось забыть навсегда.
В том детском доме он пробыл всего полгода. Потом его расформировали. Но то, что происходило там, он старался забыть, запрятав на самое дно.
Сам он ни разу не подвергся такому наказанию. И не потому, что причин не находилось, а потому, что уже тогда – в девять лет – окружающие каким-то шестым чувством понимали: лучше его не трогать. Но Митяй будто сам пережил то позорное испытание, какое пришлось вынести Сашке Ветрову.
В детские дома педагоги и воспитатели подбирались бог весть по какому принципу. Но однажды Митяй догадался, что здесь работают те, кто и сам в жизни оказался обделён. Кто не достиг того, о чём мечталось, не перешагнул планку туда – в благополучную и красивую жизнь. Но встречались исключения, когда здесь оставались те, кто сам вышел из этих стен, и хотел устроить всё по-другому. Или кто пришёл сюда по зову души и сердца. Единицы. Митяй видел и таких.
Везло, когда попадался нормальный директор. Но чаще ими были заполошные тётки, которые вечно тряслись перед бесконечными проверками, распекали своих работников, воровали всё подряд и тихо ненавидели детдомовских детей.
В том Доме на их младшей группе работали в одну смену воспитательница и медсестра, которые изобрели для провинившихся мальчишек особое наказание. Они утром, ещё в постели, стаскивали с них трусы и забирали всю одежду. И тот, на кого выпала такая кара, до вечера оставался в кровати. И было это таким унижением...
Сашка Ветров разбил своему противнику нос, и того увели в медпункт. А Сашка на глазах у всех подвергся позорной экзекуции. Он выкручивался и орал. Одна из тёток держала его за руки, а вторая пыталась стянуть синие сатиновые трусы. Сашка пинался и подтягивал худые исцарапанные коленки к животу, но хватило его ненадолго. Митяй выбежал из спальни, а за спиной слышался протяжный утробный вой.
И почему об этом вспомнилось именно сейчас? Может быть, потому, что в то утро Митяй забился в кусты старого сада и сидел там до самых сумерек. И ему хотелось стать самым могущественным волшебником и сделать так, чтобы на земле никогда не было ни этих Домов, ни злобных тёток, ни страшного Санькиного крика.
* * *
Уснул он мгновенно, и так же мгновенно – проснулся. В первые минуты ничего не мог сообразить и перебирал в памяти то, что случилось за последние сутки.
Что ещё их ждёт впереди?
Встал, прошёлся по мягкому и толстому ковру, в котором утопали босые ступни. Потрогал витые золочёные столбики кровати и бархатный балдахин над ней. Посидел на обитом такой же тканью резном стуле. Помедлив, подошёл к зеркалу, которое занимало половину стены. Мелькнула мысль, что стоит только попросить Пливника…. Но эту мысль он отогнал. Нет.
Он оделся и вышел в тот же зал. Пливник как будто ждал его. Они сели рядом, и Хранитель сокровищ спросил:
- Ты принял решение? Здесь вы можете жить вечно. Не бойся, тебе никогда не станет скучно. Перед вами откроется совсем иной мир.
Митяй покачал головой:
- Спасибо тебе, Пливник. Я верю, ты желаешь добра, но у меня есть дело, и мы должны идти.
- Куда ты хочешь попасть?
- Нам надо в замок Альвура. Ты покажешь путь?
- Нет. Мы уже не выходим на землю. Это раньше краснолюдки резвились под полной луной на лесных опушках. А сейчас все ходы плотно замурованы. Мы боимся, что и сюда просочится мгла.
- Ты знаешь про мглу?
- Знаю. Мы тоже потеряли своих. Несколько краснолюдок под влиянием мглы превратились в ырок – злых и страшных существ, которые рыщут по дорогам, сосут кровь из путников. Нечисть плодится и празднует. Наступило их время.
- А вы не боритесь с ней?
- Боремся, как можем. Для меня главное – сохранить мой народ. До светлых дней.
- Ты веришь?
- Верю. Я многое видел, и многое знаю. Скажу тебе больше: я уверен!
- А что делать мне? Куда идти дальше?
- Я отведу вас к выходу. Но… готов ли ты?
- К чему? Предупреди меня.
- К тому, что попадёшь туда, куда стремятся все. И не захочешь уйти.
- Я решу на месте. Иначе всё — просто слова.
- Вот этим отличаетесь вы. Люди. Не угадаешь, чего от вас ждать. Ваш путь – борьба с собой. Странный путь...
Пливник поднялся, навстречу шли Лина с Вирцаной. Он подал им руки и повёл к столу, возникшему из воздуха в центре зала.
Митяй засмеялся:
- Хорошо вам, волшебникам.
Пливник посмотрел на него задумчиво:
- Как сказать, друг мой, как сказать…
Митяй думал, что они перенесутся к выходу из подземного мира по мановению волшебной палочки. Но всё оказалось не так. Видно, были какие-то особые законы чародейства, которые ему пока не постигнуть.
Пливник призвал своего помощника Обаяна и приказал ему собираться в дорогу. А сам повёл их по светлому переходу. Молча и загадочно улыбаясь...
Что это? Может быть – зоопарк? Нет, скорее – заповедник. Нет ни клеток, ни иных ограждений. Но, казалось, что они, вчетвером, заключены в некую капсулу, которая обеспечивает невидимость и защиту. И могут наблюдать всё вокруг.
Первой вскрикнула Лина:
- Смотрите, кот Чеширский.
Пливник указал на него:
- Это кот Баюн. На вид славный и безобидный. Сладко поет, мурлыкает сказки, а усыпит до смерти, навсегда.
- А рядом? Вон ещё один, кудрявый.
- Это Курдыш. Наш злейший враг. Видите, на шее у него зоб? Туда он прячет краденые драгоценные камни. Служит тому колдуну, кто заклятье на него знает, ему сокровища и таскает.
Мимо мелькнула какая-то тень. Пливник слегка поднял руку:
- Анагр, дикий трехногий осел. Несётся быстрее ветра. Многие чародеи мечтают заполучить его. Но редко кому удаётся.
Они подошли к берегу озера. На широком стволе склонённой ивы, в плетёной будто из лучей клетке, сидела удивительная птица. Она взмахнула крыльями, и поплыл вокруг дивный аромат.
- Это Гамаюн – райская птица. В каждом мире она появляется только во время весны, а с ней – вот это благоухание. Чувствуете?
- Да, классный запах, такой не забудешь. А она поёт?
- Говорят, да. Но сам я ни разу не слышал. Опасное это дело. Защита нужна, иначе пропадёшь. И по земле она не ступает, у нее даже лап нет. Гамаюн…
Вода забурлила, и показалась светлая грива. Совершенно белый конь, только гораздо крупнее обычного, с длинной точёной шеей на мускулистом туловище. Конь громко заржал, вдалеке вынырнул ещё один и отозвался. Первый поплыл ему навстречу, иногда исчезая под водой и появляясь вновь.
А по берегу двигалось нечто странное: голова и туловище конские, а вот хвост, крылья, и что самое интересное – ноги – птичьи. Пливник поднял в приветствии руку, и удивительное существо кивнуло ему.
- Это птицеконь. А в пруду – водяные Белые Кони. Они и живут под водой.
Увидели они и Гуди – златорогого оленя, и Устимана – крылатого льва, и Аспида, и Вепря. И уже кружилась голова, и не укладывалось в ней то настоящее и живое, что проплывало сказочной чередой.
Пливник, закончив экскурсию, посмотрел на них с гордостью, но и вопрошающе. Лина решилась:
- Скажи, Хранитель, вот все, кого мы видели, они кому служат? Добрым или злым чародеям?
- Они – только средство, или, как вы говорите – инструмент. Кому в руки попадут, тому и служат. А кто-то и не дастся никогда. Вам нужно было увидеть их. Впереди путь долгий, не исключено, что встретите кого-то. Главное, не бойтесь. Страх от тайного и непонятого.
Пришло время прощаться. Пливник снял со своего пояса крошечный колокольчик и подарил его Лине.
И опять они шли. Митяй хотел многое обдумать, поэтому однообразие длинного тоннеля его не раздражало, напротив. Мерный шаг и тишина – завораживали. И показался этот путь необходимым и важным. Только сейчас он понял, что должен быть благодарен своему дару – умению слышать и слушать. И памяти, которая с готовностью прокручивала перед ним ленту разговора с Пливником, позволяя уловить главное.
Коридор постепенно расширялся, светлели стены и потолок, на них стали проступать удивительные картины. Краски переливались множеством оттенков, а картины казались живыми. Постоянно менялось действие, перетекая из одного в другое, и больше всего они напоминали огромные мониторы компьютеров.
Лина спросила:
- Как это может быть? Кто это сделал?
Обаян, конечно, видел это место не раз, но и он с восторгом смотрел по сторонам:
- Художники. Живопись не терпит спешки, для этого нужна вечность.
Огонь в медном фонаре вспыхнул и ярко засветился. А перед ними уже расстилалась равнина. Меж невысоких холмов текли ручьи, вдали виднелись горы. Казалось, что сам воздух струится и переливается.
Они подняли головы: вместо неба – драгоценный купол из самоцветных камней. Такие камни они недавно сами держали их в руках. Алмазы, сапфиры, изумруды. Митяй вспомнил поговорку – «небо в алмазах». Значит, и в ней заключен особый смысл. Неужели кто-то из людей уже был здесь?
Послышалась музыка, в воздухе одновременно возникло множество радуг, и навстречу им вышло создание удивительной красоты. Оленья голова, посаженная на мощное тело белого коня, а посреди лба – серебристый витой рог.
Обаян шепнул:
- Повелитель долины. Инорог Сорго.
Вслед за ним шли такие же инороги, но другого окраса: серые, рыжие, чёрные. И гораздо меньше ростом.
Главный инорог остановился перед Линой, низко склонил голову, потом поднял её и заговорил:
- Я приветствую тебя, Богуна Вилона. Сердце мое готово вырваться из груди от счастья, и радость переполняет душу.
Лина смешалась, взглянула вопросительно на Митяя, тот пожал плечами. Тогда она обратилась к Инорогу:
- Почему ты назвал меня так? Ты не ошибся?
- На тебе злые чары, и ты ничего не помнишь. Тринадцать лет назад мы родились с тобой в один день. Я – Сорго, твой друг и верный слуга. Много времени мы проводили вместе, играли на лугах твоего замка и в этой долине. Здесь есть наши картины, и скульптуры, и даже музыку, которую ты слышишь, сочинили мы с тобой, вдвоём. А в тот день, когда ты исчезла, пришла беда: погасла звезда Арин и наступила мгла. Но сегодня праздник для всей Аринуаны. Вернулась Богуна Вилона!
Он громко затрубил, и к нему присоединились все инороги.
Сорго вновь обратился к Лине:
- Эти пилигримы сопровождают тебя?
- Да, мы идём вместе. И держим путь в замок Альвура.
- Я знаю, что вам нужно в замок. Там идёт большая битва. Она и не прекращалась с тех пор, как похищен белый огонь – камень Алатырь, и пропала ты, Вилона. Богун Вит и чародеи, которые пришли на помощь – кудесники и волхвы, ведуны и знахари, сновидцы и ворожеи – сражаются все эти годы и ждут твоего возвращения.
- А ты пойдешь с нами?
- Да, я провожу тебя и юного чародея, - он кивнул на Митяя.
- А я? – Вирцана жалобно посмотрела на Лину.
Сорго повернулся к ней:
- А ты можешь сделать то, что тебе сейчас хочется.
- Превратиться в инорога?
- В инорога – не выйдет. А в лань – пожалуйста. В лиловую, с золотыми рожками?
- Да!
И Вирцана, действительно, стала изящной ланью нежно-сиреневого цвета, как ей и мечталось.
Обаян прощался с ними, лицо его лучилось радостью. Митяй даже обиделся слегка:
- Ты, наверное, устал от нас. Торопишься уйти?
- Что ты, Митяй. Я рад, что первым принесу своему народу добрую весть, что вернулась Вилона. И то, что инороги пройдут по земле. Там, где они ступают, возникают драгоценные камни, которые мы добываем. Наши запасы истощились, и краснолюдки в печали. У нас тоже будет праздник!
Они двинулись в путь. Лина-Вилона ехала на спине Сорго, а Митяй на рыжем инороге Вейдоме. От одного к другому носилась и дурачилась Вирцана. Быть лиловой ланью ей очень нравилось.
Из долины вышли в ущелье. С двух сторон поднимались отвесные скалы, а небо виднелось вверху узкой полоской. С каждым шагом оно темнело, поэтому скоро путь освещали только белые рога инорогов, которые излучали серебристый свет.
Ущелье сузилось так, что они могли идти только гуськом, друг за другом. Но закончилось и оно, выведя путешественников на грязную дорогу под сумрачным небом.
Мгла сгущалась с каждой минутой. В воздухе раздался свист крыльев, на Вейдома спикировал сверху нетопырь, задев когтистой лапой круп. Вейдом вскрикнул от боли и встал на дыбы. По шкуре расплылось кровавое пятно.
Над ними взлетел огромный белый орёл и ринулся в атаку. Это Вирцана поменяла обличье и билась с нечистью в воздухе. Сорго с Вейдомом трубили, пространство вокруг них расчищалось, и уже не клубились тёмные сгустки вдоль дороги. Фонарь Ладона в руках Митяя горел ровным светом. Это означало, что цель уже близка.
Лина повернулась к Митяю и крикнула:
- Я слышу Голос! Он совсем рядом!
Сорго повернул туда, куда указала Лина. Им пришлось ехать по бездорожью, но для Инорогов любой путь лёгок, они стремительно мчались, а белый орёл летел следом.
Повсюду были видны следы разрухи: брошенные поля, разорённые селенья. Ни разу им не встретились люди. Видимо, все давно покинули эти места.
Вдалеке показались очертания замка. Митяй спросил:
- Это замок Альвура?
Ему ответил Сорго:
- Нет, это родной замок Вилоны. Когда-то его окрестности считались самыми красивыми в Аринуане. Вилона, ты узнаешь?
Лина покачала головой. Глаза её подозрительно блестели. Митяй только раз видел, как она плакала. Тогда, на пороге в свой мир.
Замок был разрушен почти полностью. Хорошо, что навесной мост опущен и каким-то чудом держался надо рвом, заполненным чёрной, стоячей водой. Но в ней кипела своя жизнь: высовывали головы змееподобные гады, они набрасывались друг на друга, разрывая на куски и пожирая.
Путники миновали мост и оказались в замке. И его полностью освоила нечисть: в порушенных залах прятались злыдни и упыри. Изредка мелькали смутные тени, но никто не рискнул напасть. Всадники спешились и осторожно двинулись вперед, пока не оказались в центральном, тронном зале.
Трон, затянутый паутиной сохранился, но златотканая парча висела рваными лоскутами. На троне шевельнулась тёмная фигура. Митяй загородил собой Лиину и приготовился к отпору, когда непонятное существо метнулось к ней. Но она сама рванулась навстречу, обняла и прижала к себе странного уродца, который обливался слезами и крепко держался за неё, обхватив волосатыми ручонками шею.
Он сбивчиво говорил, не переставая плакать:
- Вилона, моя госпожа. Ты вернулась! Днями и ночами я звал тебя, иногда казалось, что ты меня слышишь. Я ждал от тебя знака. Я так верил, что ты жива. Ты жива!
- Анчут, и я узнала тебя! А почему ты звал меня – Эллина?
- Твое имя искажалось. Не получалось – Вилона. Я старался.
- Ты молодец, Анчут. Я слышала твой голос. Только забыла, кто я.
- Так я и думал! Тебя украли и заколдовали. Но ты пришла! Ты всё равно пришла!
- Но я ничего не помню, Анчут. Ничего!
- Я расскажу тебе всё и ты вспомнишь! Вспомнишь, что ты – Богуна Вилона, хранительница белого огня – камня Алатырь.
- Зачем нужен этот камень? И где он теперь?
- Камень был в твоей короне. Только ребёнок чистой души может хранить его. Это ты и есть, Вилона.
Анчут вытащил из-под трона истрёпанную книгу в потрескавшемся кожаном переплете.
- А что за книга у тебя, Анчут?
- Ты и этого не помнишь… Все чародеи шли к тебе, ты давала им силу. Ты касалась их Оберегов, передавала часть Белого Огня, на благие дела. А я писал в книге – кому и сколько. Так вёлся учёт. В книге возникали белые письмена о добрых делах.
- И никто не совершал тёмных?
- Ну, как же без этого. Случалось. В этой книге они отражались чёрными записями. И тогда Богун Вит вызывал колдунов, нарушивших обещание, на поединок. И всегда побеждал.
- А где сейчас Вит?
- В замке Альвура. Он не может прервать свою работу. Иначе мгла поглотит остатки Аринуаны. И погибнет всё.
- Это мне уже рассказал Сорго. А ты знаешь его?
- Конечно, я знаю Сорго. И он меня. Раньше мы никогда не расставались с тобой. И с ним тоже.
Анчут подбежал к Инорогу и прижался к нему всем телом. Тот ласково потёрся о него шеей и пощекотал кончиком рога. Анчут принялся так хохотать, что все рассмеялись, а вокруг будто стало светлее.
Они расположились кружком вокруг трона. На него, смахнув пыль и паутину, Анчут всё-таки усадил Вилону. И смотрел на нее умильно, и без конца трогал то подол её юбки, то туфли. А она гладила его белоснежные крылья и расправляла перепутавшиеся перышки.
Анчут начал свой рассказ:
- Тот страшный день начался как обычно. С утра ты и Сорго закончили картину, и радовались, потому что она удалась лучше прежних. Потом мы вернулись в замок. А в полдень, когда звезда Арин стояла посреди неба, пришёл чародей. Почему-то мне он сразу показался подозрительным: Оберег у него был странный, от него исходило мутное свечение. Колдун протянул его тебе, Вилона, а ты, как всегда, прикоснулась к нему. И тут поднялся страшный смерч. Вит смог его остановить, пожертвовав своим Оберегом, но ты исчезла. И твоя корона, и камень Алатырь. И погасла звезда Арин. Люди решили, что наступил конец света, как и предсказывал кое-кто из чёрных колдунов. Мгла наползала медленно и постепенно заполнила всё, кроме самого замка Альвура. И там много лет идёт великая битва. Если мгла захватит замок, то откроются двери нижних миров, и наступит хаос. И тогда придет время Чёрного Мага.
Вилона спросила:
- А почему Богун Вит не вызовет этого мага на поединок?
- Он не знает его имени. А сражаться можно только с тем, чьё имя известно.
И у Вита сейчас нет Оберега. Он разлетелся на осколки, когда Вит остановил смерч. Но теперь ты здесь, Вилона! И всё вернётся. Я знаю!
- А ты, Анчут, всё время сидел в пустом замке?
- Да нет… Мне приключений хватило. Унесло меня в самое пекло, в нижний, крайний мир. И вроде я даже похож немножко на них, на бесов. Только настрадался я там. Они мне крылья и выкручивали, и поджигали. В общем, издевались, как могли.
- И как ты вытерпел это?
- Просто думал о тебе. И о том, что непременно должен сбежать. Я искал выход. Если есть сообщение между мирами, то должно быть и место, где это происходит.
И я дождался своего часа. Когда очередной колдун покидал крайний мир, я уцепился за его мантию, и меня вынесло оттуда.
- Вынесло куда? Ты очутился здесь?
- Если бы здесь… Но мне всё равно повезло. Я попал в Зордарн, город сновидений. Больше всего меня печалило то, что я потерял Книгу. Это ведь главное моё дело. Кому я нужен без Книги? И в Зордарне я её нашел! И тогда смог вернуться домой. И стал звать тебя. Я надеялся, что ты услышишь. Ведь кое-чему я научился, знал заклинания. Я посылал Голос во все миры, искал тебя день и ночь.
Анчут разглаживал помятые страницы в своей книге.
Митяй протянул к ней руку:
- Послушай, Анчут. Но ведь это ты сделал последнюю запись. И там должно быть имя колдуна. Того, что пришёл к Вилоне последним.
Анчут покачал головой:
- Я тоже думал об этом. Но Книга побывала в чьих-то руках. Из неё вырваны все чёрные страницы. Наверное, поэтому её и выкинули, за ненадобностью.
Инорог Сорго поднялся:
- И всё-таки надо спешить. Нам нужно быстрее попасть в замок Альвура.
Вирцана приняла своё прежнее обличье темноволосой девочки, наклонилась и подняла с пола что-то блестящее.
Анчут вскрикнул и выхватил это у неё из рук:
- Корона! Это твоя диадема, Вилона. Но даю голову на отсечение, её точно не было здесь! Я всё тут излазил! Это потому, что появилась ты!
Сорго наклонился и стал разглядывать корону:
- Но она пуста, в ней нет силы. Камень Алатырь исчез.
Анчут возразил:
- Если нашлась корона, то мы найдем и Камень!
- Да будет так. Идём!
Вирцана снова обернулась орлом, Вилона взяла Анчута на руки и села верхом на Сорго, вслед за ними – Митяй на инороге Вейдоме. Цель уже близка, вдали виднелся замок. Чем ближе подъезжали к нему, тем сильнее становился шум. Вскоре путники увидели, что в небе над замком идёт страшная битва.
- Змееуланы сражаются, - сказал Анчут.
- Кто это?
- В былые времена змееуланы доставляли пилигримов в замок Альвура. Другой дороги нет, только по воздуху. Они всегда жили в добром согласии. Триглавы летали днём, аспиды – ночью.
- И что случилось?
- Погасла звезда Арин, и всё сдвинулось с места. Теперь они воюют меж собой, чтобы доказать превосходство и силу друг над другом.
Митяй смотрел вверх. Там вступили в схватку триглав – огромный трёхголовый дракон с четырьмя львиными лапами, и аспид, который в обоих хоботах, заменявших ему хвост, держал по огромной дубине. Аспид отшиб крайнюю голову дракона, она полетела вниз, но на этом месте немедленно начала расти другая. И пока дракон отбивался, пуская в ход и плотные перепончатые крылья, и острые когти, третья голова уже приняла прежний вид и начала изрыгать огонь. На спине триглава сидел человек в боевых доспехах, он в этот момент рубанул аспида по одному из хоботов.
Инорог Сорго протрубил:
- Андай!
Триглав спланирован вниз, наездник бросил поводья, подошёл к ним и опустился на одно колено:
- Приветствую тебя, Богуна Вилона. Свершилось! Ты вернулась в свою страну!
- Андай, скажи мне, что происходит здесь?
- Это древний спор. Мы должны решить: кто достойней – род триглавов или род аспидов.
- Но раньше вы жили мирно и занимались почётным делом – доставляли пилигримов в замок Альвура.
- То было раньше. Теперь же мы бьёмся – Руф и я. Два повелителя, один из которых одержит победу.
- В этой битве нет смысла!
- Возможно, и нет конца. Но это наш путь. Прощай, госпожа, мне пора.
Андай ещё раз низко поклонился и вернулся к своему триглаву, который тотчас взмыл в небо и атаковал ближайшего аспида.
Путники встали кружком, посоветоваться, как быть дальше. Вот он – замок. Кажется, рукой подать, а добраться невозможно. Митяй подошёл к краю пропасти: дна не видно. Далеко внизу, из-под земли, с рёвом и грохотом вырывался стремительный поток воды, и нёсся к центру, образуя огромную воронку. Над ней клубилась маревом водяная пыль и, медленно вращаясь, парил замок Альвура.
Голова закружилась, и Митяй отпрянул от края бездны.
Замок висел в воздухе, окруженный радугами. И там, где заканчивались радуги, резко наступала мгла. Митяй посмотрел вопросительно на Вирцану, та поняла без слов:
- Очень далеко, одна я долечу, но с ношей – нет. Могу взять Анчута, но только если он оставит свою Книгу. Она слишком тяжела.
Анчут даже притопнул копытцем:
- Нет! С Книгой я ни за что не расстанусь!
Вилона почему-то смотрела на Митяя:
- Что будем делать?
В этот момент раздался шум крыльев, и возле Митяя опустился Сфинго. Он хлопнул его по плечу и рассмеялся:
- Привет, друг. Я твой должник. Помнишь?
Анчут подпрыгнул на месте:
- Прикольный гибрид! Ты откуда взялся?
Сфинго чуть было не отвесил ему подзатыльник, но Анчут увернулся.
Митяй подергал Сфинго за крыло. Тот усмехнулся:
- Что, проверяешь? Не бойся, в один миг домчу. Кого брать с собой?
- Сначала меня. Вилона останется здесь, за ней присмотрит Сорго. А потом – её.
- Я и враз унесу. Легко!
Анчут тут же заныл, из глаз посыпались круглые слезинки:
- Я с Вилоной! Я не могу без неё!
Сфинго слегка приподнял его:
- Сколько в тебе весу, чучело? И для чего тебе собственные крылья?
Анчут закрутился на месте волчком, подкидывая Книгу вверх:
- Точно! Крылья! А я ни разу не пробовал летать.
Он разогнался и сиганул в пропасть. Митяй чуть не упал, когда хотел схватить его на лету. Вдруг разобьется? Но Анчут сделал в воздухе пируэт, приземлился и заорал во всю мочь:
- Могу! Я летать могу! Ура-а-а!
Они попрощались с инорогами и приготовились к полёту. Сфинго посадил на спину между крыльев Митяя и Вилону, рядом летела Вирцана, которая все-таки отобрала у Анчута Книгу, но он не спускал с неё глаз, мельтеша рядом и часто взмахивая крыльями. Всю дорогу Сфинго болтал, не переставая, причём так смешил «пассажиров», что Митяю пришлось крепко держать Вилону, чтобы они не свалились от хохота. И полностью пропал страх, а на его место пришла какая-то бесшабашная уверенность, что всё у них получится.
У стен замка их ждал ещё один сюрприз. Борис! Вилона-Лина захлопала в ладоши и обняла Бориса. А он скомандовал:
- Быстрее! Бежим в замок!
И они помчались, ни о чём не спрашивая, еле успевая за Борисом. Когда забежали внутрь, то остолбенели….
По всему периметру огромного круглого зала – множество дверей. Некоторые из них были чуть приоткрыты, оттуда беспрерывно вылетали невесомые разноцветные ленты радуг и устремлялись вверх. Посередине – винтовая лестница, которая начиналась где-то глубоко внизу и поднималась на недостижимую высоту. За одной из дверей Митяй увидел Сфинкса Ра. Глаза кобры в его диадеме сверкали, создавая радугу. Сфинкс неотрывно смотрел на Бориса.
Борис махнул ему и повернулся к Лине-Вилоне:
- Я пришел ради тебя. У меня мало времени, пора возвращаться. Я должен вернуть твой подарок. Спасибо, он послужил мне. Но сейчас нужен тебе!
Борис снял с шеи амулет – камушек с дыркой посередине. Куриный бог. Он ещё раз обнял Вилону и сказал напоследок:
- Меня торопит Сфинкс. Дверь в наш мир закрывается, он больше не может её держать. Там, наверху – Вит. Идите к нему! Вместе вы справитесь, я верю. Удачи!
Сфинго и Борис скрылись за дверью.
Как попасть к Виту? Как добраться до лестницы?
Лина крутила свой амулет во все стороны, согревала в руках, протягивала вперед, пробовала вставить камушек в диадему, но все – бесполезно. Ничего не происходило….
Тогда Митяй дотянулся и ухватил две ближние ленты радуг – жёлтую и красную. Удалось. Они совсем невесомы, и сотканы будто из самого воздуха, только цветного. Оберегом он задел их случайно, но ленты слились и перекинулись мостом туда – через пропасть, прямо к лестнице. Митяй схватил Вилону за руку, и они успели добежать, пока не растаяла цветная дорожка.
На вершине замка Богун Вит соединял в радуги разноцветные ленты, созданные магами и чародеями многих миров. От вершины замка они устремлялись к границам мглы, сдерживая её натиск. Но радуги таяли, и Вит не прекращал работу ни на минуту. Он держал равновесие мира, сохраняя его сердце. Как же вспыхнули и засияли его глаза, когда он увидел Вилону:
- Я дождался тебя!
- Что я должна сделать, Вит?
- Зажечь белый огонь камня Алатырь!
- У меня его нет.
- Он есть, я чувствую, я знаю. Огонь зажжётся, как только поверишь, что ты – Богуна Вилона! Я вижу твои сомненья, а они – та же мгла.
Митяй догадывался об этом, а Богун Вит – сказал.
Вилона-Лина так закусила губу, что проступила капелька крови. Митяй взял свой Оберег и попробовал приложить его к амулету – куриному богу, который она держала в руках. Сколько это длилось? Секунду, две, три? Руки ему зажгло нестерпимо, он отдернул их. А Вилона спокойно держала Белый Огонь. Она поднесла оживший камень Алатырь к диадеме, и вокруг её головы вспыхнуло светлое пламя.
И в тот же миг всё вокруг изменилось: потоком хлынул солнечный свет, замер Вит, радуги с хрустальным звоном осыпались тысячами цветов. С неба падали алые маки и сиреневые фиалки, жёлтые одуванчики и синие незабудки.
И вдруг все оказались на площади перед замком Богуны Вилоны. Он принял прежний вид: белокаменные стены, высокие башни. В небе ярко засияла звезда Арин и светило солнце, и уже заливались птицы. Вода во рву стала совершенно прозрачной, она медленно текла, а против течения стояли недвижно золотые рыбки, и переливались их воздушные летящие хвосты, как оранжевые бабочки.
Вилона-Лина подняла руки вверх, к звезде, и стояла, запрокинув голову. Анчут прижался к её коленям и смотрел на свою повелительницу таким же взглядом, как она – на звезду Арин. Потом Лина глубоко вздохнула, провела ладонями по лицу и повернулась к Митяю:
- Я вспомнила! Я всё вспомнила! Я – Богуна Вилона, и это моя страна – Аринуана.
Она взяла у Анчута книгу, которая тоже преобразилась: обновился переплёт, страницы разгладились, и золотые застёжки приобрели прежний матовый блеск. И возникли все утраченные записи. Вилона протянула книгу Виту, тот раскрыл на последнем листе.
- Да, здесь есть имя Чёрного Мага. Я вызову его на поединок, и мгла исчезнет навсегда.
Перед ними опустились с высоты триглав и аспид. Наездники спрыгнули и подошли к Вилоне. Заговорил Андай:
- Богуна Вилона, мгла помутила не только всё вокруг, но и наш рассудок. Но рассеялись чары, и мы с Руфом заключили мир и побратались навеки. Всё пойдёт своим чередом. Мы, змееуланы, будем делать свою работу как прежде, доставляя пилигримов в замок Альвура.
Митяй увидел знакомое лицо, протиснулся сквозь толпу, подошёл. Ладон положил ему руку на плечо:
- Я знал, что у вас получится.
- Ладон, а как у вас?
- Большая радость: дети вернулись. Босорки отдали их. И всё теперь будет хорошо.
Митяй направился к Вилоне. Пришло время прощаться. Вот и этот путь пройден. Что впереди?
Богун Вит стоял рядом с ней. Высокий, статный, одетый в кольчугу и шлем. Его ладонь лежала на рукоятке меча. Вит посмотрел на Митяя:
- Я благодарен тебе, чародей.
- Почему называешь меня так?
- Это право тебе даёт мой Оберег.
- Твой?!
- Да. Он был моим и помог остановить чёрного колдуна, но разбился, его части затерялись в разных мирах.
- Мне дал его Зарком, в городе сновидений.
- Ты смог вернуть его силу, теперь он принадлежит тебе. Ты многое сделал. Вернул нам Вилону. Хочешь ли награду за это?
Митяй провел рукой по лицу….
Вит заговорил снова:
- Я умею угадывать тайные мысли. Тебе нужно сделать выбор.
- Спасибо, Вит. Я уже решил.
- Я знаю. Ты бьешься с мглой в своём сердце. Это путь сильных людей.
Они все стояли вокруг Митяя: Вилона, Вит, Ладон, Вирцана и Анчут, и Сорго. Митяй спросил:
- Кто такой Альвур?
- Он – Великий Маг, создатель замка чародеев, где есть выходы во все миры. И там маги могут встречаться, объединяться для общих целей. Мы вместе выстояли против мглы.
- Но в замке нет Альвура.
- Он путешествует по мирам.
- Почему он не участвовал в битве?
- Он знал, что мы сами справимся и победим.
Митяй ещё раз окинул всех взглядом. Увидит ли их когда-нибудь? Вилона ответила на этот вопрос:
- Я знаю, мы увидимся. А сейчас – иди. Тебе пора.
Она улыбнулась:
- Какое счастье, что мы встретились. Там, в нашей семье. Я буду помнить это всегда. Спасибо тебе, Дмитрий.
И мгновенно Митяй оказался у той двери, что вела в родной мир.
Он уже приготовился открыть её, как кто-то схватил за руку.
Парень, лет восемнадцати на вид… Видно, что он бежал, дыхание сбивалось, когда начал говорить:
- Ну, наконец! Успел… Ты куда идёшь?
- Куда надо, туда и иду.
- Возьми меня с собой! Я не могу отсюда выйти. Одному не получается, а куда попало – боюсь.
- А почему… один не можешь?
- Да я сюда случайно попал. Без пропуска, или как там он у вас называется? Вот, на шее у тебя штука эта висит.
Он протянул руку, но Митяй отвел её в сторону:
- Это Оберег.
- Вот я и говорю. Нет его у меня. Понимаешь, я у бабки в деревне летом отдыхал, к сессии готовился. Бабка ещё зимой померла, а дом остался. Хорошо там… Я в сундуке у неё шарился, думал, иконы, может, найду, их сейчас толкнуть можно выгодно. Много дают. А там одни книги старые.
- Старые или старинные?
- В корень смотришь. Именно, что старинные. Когда дожди зарядили, от нечего делать, решил я их посмотреть. А там… Ну, чёрная магия, короче.
С дури решил один ритуал попробовать. Нервишки пощекотать, потому что на кладбище…. Вот и доигрался. Мотаюсь теперь в этом коридоре. И сунуться куда попало боюсь, вдруг навсегда пропаду? А мне вернуться позарез надо. У меня ж экзамены!
- А вдруг – и со мной – не туда?
- Я же вижу! Мне просто повезло с тобой. Ты же русский?
- Ну да. Русский.
- Мало того, мы с тобой из одного времени. Это просто удача.
- Для тебя, может, и удача.
- А тебе какая разница? Выручить не можешь? Мне что тут, ещё сто лет валандаться?
На глазах у парня появились самые настоящие слезы. А Митяй вглядывался в него, и возникла смутная мысль о том, что это лицо ему знакомо… Но не вспомнил. Да и мало ли похожих? Это его, Митяя, ни с кем не спутаешь, а остальные… У многих сходные черты лица.
- Ну, ладно. Сколько можно об одном. Но за результат не ручаюсь. Откуда я знаю, пройдёшь ты или нет?
- Так давай попробуем!
И что-то слишком решительно парень шагнул к двери. И нотки в голосе прозвучали другие. Но дверь уже широко раскрылась, и они вошли вдвоём.
И в самый момент перехода, в долю секунды, Митяй узнал: Костя Урсулов! А тот посмотрел на него с усмешкой:
- Да, я Корсул. И я иду, чтобы взять своё. Ты знаешь, о чём я говорю. А потом вернусь туда, где меня ждут. Сегодня Вит на поединке уничтожит Чёрного Мага. Но на смену ему приду я. Только мне нужна та часть, которая принадлежит мне по праву. Плоть от плоти моей.
И он направился в комнату близнецов. Те стояли на пороге и смотрели на них во все глаза. А когда Корсул схватил их в охапку и потащил, стали орать и упираться.
Митяй знал, что всё напрасно. Но кинулся вперёд:
- Отпусти их, они же дети!
- Дети! Ты что, не видел, кто они? Забыл?!
Но Митяй уже тянул Элю у него из рук, не думая ни о чём. Она цеплялась за него изо всех сил. Толик тоже пытался вырваться. И тут Митяй задел Оберегом Корсула. Тот дёрнулся, как от удара током, а близнецы прилипли к нему намертво, потом они втроём превратились в единое целое, чему и названия не было. Всё это извивалось и ежесекундно меняло форму, открылась огромная пасть, которая надвигалась на Митяя. Он выставил вперед Оберег, прямо у его лица сверкнули зубы. Оберег скользнул по одному из них, тот оторвался с хрустом, притянутый непонятной силой, потом уменьшился, и заполнил ещё один сегмент.
Вокруг Корсула со свистом вращались тонкие нити – щупальца, заключая его в кокон. Точь-в-точь такой, какие во множестве крепились к потолку подземелья, где обитало Это. И кокон исчез. Это полностью поглотило свою жертву….
Окончание http://www.proza.ru/2009/12/18/651