Мама мыла раму… Алевтина приводила в порядок окошко своего неказистого домика. Пятилетняя дочь Варя бегала по двору. Протирая стекла, Алевтина приговаривала:
— Ничего, доченька, я добуду для тебя хорошую квартиру, чего бы это ни стоило! А будешь с жильем, найдем и жениха хорошего, не такого голодранца, как твой отец. Будешь жить припеваючи.
В детстве Алевтина мечтала о дорогой кукле, но у родителей не было денег. Аля решила: когда вырастет, заведет себе живую игрушку. Алевтина не любила людей. Мужа прогнала вскоре после рождения ребенка. Всю свою нерастраченную любовь и заботу она решила отдать дочери, частице себя самой. Девочку хотела назвать Барби, но в загсе воспротивились и посоветовали окрестить Варварой. Неплохое имя, а вот с фамилией не повезло. Алевтина сохранила девичью — Рындя, не брать же фамилию мужа — Сыса. Смех, да и только…
Во время кормления вторую грудь Алевтины малышка прикрывала ручонкой, словно опасаясь, что кто-то воспользуется.
— Правильно, доченька, никогда ни с кем не делись!
Желая быть ближе к своей любимице, Алевтина устроилась работать нянечкой в детсаду. Маленькие подопечные были ухожены, но работала Рындя, скрепя сердце. Могла заорать на провинившегося по ее мнению ребенка:
— Еще раз обоссышься, убью!
В мороз раскрывала настежь окна, чтобы дети простудились и сидели дома. Меньше малышей, меньше хлопот. Чужих детей Алевтина не любила. Орут, бегают, путаются под ногами. Обращалась к детишкам пренебрежительно: Колька, Машка, Петька… Зато свою дочку называла только Варенькой.
Когда Варвара пошла в школу, Рындя устроилась туда завхозом. Из школы много не утащишь, а надо думать о квартире для дочери. Алевтина стала торговать на рынке конфетами. Чтобы зазвать покупателей, прикрепила к товару таблички с надписями: «Очень вкусные», «Начинистые», «Свежие»… Покупатель шел. Иногда у Алевтины прорывалась еле сдерживаемая ненависть к людям. Своим рыком она отпугивала посетителей, но быстро брала себя в руки. Рындя умела быть сладкоречивой и ластиться к людям для своей выгоды.
Кое-какие деньги от торговли набегали, но слишком мало, чтобы купить квартиру. А дочке уже пятнадцать, почти невеста…
Торговка из соседней палатки рассказала Алевтине про одинокого пенсионера, живущего в соседнем подъезде. Рындя сразу почувствовала ненависть к неизвестному ей старику: роскошествует в двухкомнатных апартаментах, а она с дочкой ютится в хибаре. Надо восстановить справедливость…
Михаил Иванович Гаев сполна испил чашу, доставшуюся его поколению. Каждый год перед войной Гаева на два месяца призывали в саперный батальон, расположенный на границе. Там он и встретил 22 июня 1941 года. Спереди стреляют немцы, в спину литовские «лесные братья». Первый день войны для Михаила оказался последним. Ранили, потерял сознание, очнулся уже в плену. Один концлагерь, другой, третий… Когда освободили, весил тридцать шесть килограммов. Англичане предлагали советским военнопленным остаться в Европе, но Михаил отказался. Благополучно прошел все проверки и вернулся в деревню к родителям.
В селе Михаил не захотел оставаться, поехал работать в город. Всю жизнь скитался по чужим углам. Недолго жил у первой жены, расстались. Женщин было много, но ни с кем не связал свою судьбу. Так бы и доживал свой век в общежитии, но, уже, будучи пенсионером, познакомился на работе с Валентиной. Муж и сын у нее погибли. Отзывчивая женщина обогрела неприкаянного Михаила. Вскоре они расписались. Двенадцать лет прожили душа в душу, но, видно, Бог позавидовал. Валентина заболела и умерла, оставив мужу двухкомнатную квартиру.
В старости появились болезни. Особенно донимала распухшая нога. Нельзя даже на улицу выйти. Пожилая племянница Анна предлагала дяде Мише перебраться в родную деревню, а квартиру продать. Михаил Иванович знал, что Анна, добрая душа, окружит его заботой. Она и чужим людям всегда помогала. Но не хотелось нарушать привычный уклад жизни, да и непростой свой характер хотелось проявить. Гаев отказался.
Нашел приходящую старушку, которая готовила ему обеды, но та вскоре померла. Соседка посоветовала Гаеву пригласить Алевтину. Ненависть к старику Рындя задвинула подальше, а свою радость от близости лакомой квартиры выдавала за радость от общения с дядей Мишей. Старику льстило женское внимание. Вскоре за ним пришла другая женщина, старуха с косой, и увела в небытие или куда там еще, теперь дяде Мише виднее.
Самое главное — Гаев успел написать завещание…
Рындя вызвала Анну. Последней пришлось раскошелиться на похороны и поминки, организованные Алевтиной. Проводы были пышные. Рындя созвала людей, которые никогда не знали дядю Мишу. Незнакомая старушка явилась без приглашения. Она не пропускала подобные мероприятия, чтобы бесплатно поесть, никто ведь не прогонит… Среди гостей были и такие, кто действовал по принципу: чужого нам не надо, но свое мы возьмем, чье бы оно ни было. Один мужичонка пил как лошадь. Потом схватил со стены икону и пулей припустил из квартиры. Гости напились так, что дошло до плясок.
Алевтина чувствовала себя именинницей на этом празднике смерти:
— Михаил Иванович жил у меня как у Христа за пазухой. Был накормлен, спал в чистой постели. Я обеспечила ему отличный уход…
— …на тот свет… — проворчала себе под нос Анна. Ей претило это ненужное застолье, к тому же возникли подозрения: не слишком ли быстро дядя Миша ушел из жизни, едва только рядом с ним возникла Алевтина.
Сороковины прошли более скромно. Приехавшую Анну поразили опустевшие комнаты. На вопрос, куда девалась мебель, Алевтина, скромно потупив очи долу, сообщила:
— Я — единственная наследница Михаила Ивановича…
— Бог вам судья! — только и сказала Анна, удивляясь неразумности дяди Миши…
Счастливая Алевтина радовалась: ремонт сделали, скоро из магазина привезут новую мебель. Осталось помыть последнее окно.
Чистое голубое небо, солнышко светит. Хочется жить и радоваться жизни. Вон и Варенька из школы возвращается. Алевтина высунулась из окна, чтобы окликнуть дочку. Неловкое движение, средняя рама выпала и упала на девочку…
Мама мыла раму… Потом хоронила дочку.