В целях и по плану сокращения вооружённых сил страны, по решению правительства, на острове Сахалин, был расформирован бомбардировочный полк.
Лётный состав выведен на материк, а материальная часть, это новенькие фронтовые бомбардировщики Ил-28, осиротели.
Технический состав консервировал всю эту технику и готовил её к передаче.
А к нам, на авиабазу Ханабад, что на краю пустыни Кара-кум, пришёл приказ выделить 20 экипажеей для перегонки этих самолётов через всю территорию Союза сюда, в этот пустынный край, на южные рубежи Родины.
Это было очень интересно. Перелёт длинной в несколько тысяч километров по незнакомым трассам с гордой отметкой в командировке: «Выполнение правительственного задания».
Группа получалась внушительная. Вместе с техсоставом это было около 80 человек.
Для перелёта на Сахалин было предоставлено 2 транспортных самолёта Ил-14 и соответственно, группу разделили пополам.
Одной командовал комполка подполковник Сергеев, а другой комэска майор Некрасов.
Перелёт осуществляется со многими промежуточными посадками на тех аэродромах, где нам уже на обратном пути придётся садиться самостоятельно.
Два дня отводилось на изучение маршрута, основных и запасных аэродромов, подготовку полётных карт и других документов.
Каждый из нас получил под расписку комплект секретного нижнего белья, которое в экстремальной ситуации сохранит жизнедеятельность организма в случае попадания в холодную воду, спасая от переохлаждения организма. Ведь нам, сухопутным, придётся лететь над водными поверхностями.
И вот два краснозвёздных серебристых Ил-14 с интервалом в 10 минут взяли курс на Восток. Родной Ханабад остался позади, а у нас вдруг появилось время для вынужденного безделья. Все разбились по интересам, гул винтов мешал слушать новые анекдоты, читать было нечего, а в иллюминаторе сплошное молоко облачности.
Мы летели на Восток, навстречу солнцу, поэтому день казался очень коротким.
Через несколько часов посадка уже в знакомом Семипалатинске.
А интересное произошло уже в Чите.
Начиналось всё так.
При дозаправке самолётов в Белой (аэродром стратегической авиации), на командирском Ил-14 обнаружилась какая-то неполадка.
Этот самолёт остался для устранения неполадок, а мы полетели дальше.
И, таким образом. майор Некрасов по старшинству оказался командиром второй группы.
Хороший лётчик, непривычно культурный и вежливый он старался быть и хорошим служакой. Но в армейской среде эти понятия часто бывают несовместимыми поэтому майор иногда попадал в нестандартные ситуации.
Он и решения принимал не сразу, ожидал иногда подсказку, а затем выдавал решение уже как за своё.
И вдруг, вся полнота власти свалилась на него, такого нерешительного, худенького похожего на старика Хоттабыча из детского мульфильма, а рядом небыло его штатного заместителя, штангиста и решительного украинца капитана Червинского.
Умный и с юмором Червинский всегда ему что-то «подсовывал»
А здесь вместо него был я. И я хотел, чтобы Некрасов сам принимал решения.
И вот все формальности были решены и мы разместились на отдых в специально приготовленной казарме.
Несколько офицеров подошли ко мне и попросили:
- Пожалуйста, скажи Хоттабычу, (так между собой мы называли майора Некрасова) чтобы отпустил нас в город, а?
- Хорошо, просите сами, а я поддержу.
Знаменитый город Чита находился в нескольких километрах от аэродрома, на электричке всего 20 минут.
Майор нерешительно помялся и посмотрел на меня.
- А чего, пусть едут. Только оружие нужно оставить и старшего назначить тихо подсказал я, а пока Сергеев прилетит они все и вернутся.
- Да, конечно вернутся, как эхо повторил он. Оружие оставить! Старшим назначаю......
- Капитана Коваля, тихонько подсказываю снова.
- Да, конечно, капитан Коваль старший, всем вернуться засветло!
Стараясь придать своему голосу командирский оттенок, скомандовал Некрасов.
Назначить Коваля старшим?! Это уже был анекдот. Тот был слаб к «зелёному змию», тут ещё и старший. Но мы же сейчас лишь пассажиры. Можно расслабиться. Но все-равно я догнал Коваля.
- Иван, говорю, ты хоть Хоттабыча не подведи, а то его Сергеев убьёт
Казарма опустела, мы с майором и с его штурманом Седовым легли в свои кровати и сладко заснули.
Проснулись все одновремённо от громкого голоса Сергеева. Он уже прилетел и распекал кого-то в коридоре.. Затем хлопнула дверь и он ворвался к нам в казарму.
Как Ваньки-Встаньки мы сели на своих кроватях.
- Где люди? Глядя на нас троих, рявкнул подполковник с высоты своего двухметрового роста. Ситуация была явно неуставная. Мы были без брюк и не могди вылезть из под одеял, чтобы стать перед командиром полка по стойке «смирно», как того требует устав.
- Где люди? Как эхо повторил Некрасов, обращаясь уже ко мне.
- Люди здесь, автоматически ответил я увидев, что вечер и на улице уже потемнело. Значит они должны быть здесь.
Не дожидаясь дальнейшего ответа, подполковник резко повернулся и вышел сильно хлопнув дверью.
- Что будем делать? Упавшим голосом прошелестел майор.
- Ничего не надо делать, говорю ему, все прийдут.
- Все прийдут, как обезьяна повторил упавшим голосом Некрасов.
Я быстро оделся и вышел наружу. В отсветах потухающего дня, на спуске к оврагу, стоял крепко держась за дерево знакомый старший лейтенант.
Он не мог отпустить дерево. Поэтому они стояли вдвоём крепко на ногах.
Я подошёл поближе. От дерева сильно пахло водкой.
- Где Иван?
- Там, выдохнул офицер и махнул рукой в сторону домика.
За маленьким служебным домиком стояла остальная группа, не решаясь войти в казарму.
На удивление Коваль был почти трезв.
В нескольких словах уточнили обстановку, я прошёл в казарму и не найдя Сергеева, подал знак.
Через несколько минут все советские офицеры, как младенцы крепко спали в своих постелях.
Этот инцидент не имел последствий, так как мы были пока лишь пассажиры, да и подполковник Сергеев хорошо понимал толк в крепких напитках и воинской дисциплине.
На следущий день нам устроили отдых. Кто-то поехал в Читу. А кое-кто, несмотря на студённую воду барахтались в реке Ингода.
Следующая посадка в Биробиджане. Деревянные тротуары, старые дома.
Никаких следов ударных строек, и никаких следов евреев в этой столице еврейской автономии я так и не увидел.
Времени было мало. Пробовали ловить рыбу в небольшом озере. Безрезультатно.А вечером мы были уже в Хабаровске. Погода явно испортилась. Моросило.
Где-то совсем недалеко был Тихий океан. Короткая заправка и вот, в последний раз мелькнул Амур-батюшка, самолёт вошел в облака и уже поздно ночью мы оказались в конечном пункте нашего пути, а точнее – на острове Сахалин, на его бывшей японской половине, на авиабазе Леонидово.
Все разместились в местной гарнизонной гостиннице в двух-трёхместных номерах.
Уже на следующий день состоялся разбор и постановка боевой задачи, откуда мы поняли, что выбраться отсюда раньше чем через три недели не сможем и что командование требует в самой категоричной форме соблюдение строгой дисциплины.
Вот и всё. Мы уже не пассажиры.
Ну, чтож нам не привыкать, мы все люди военные и очень дисциплинированные.
Утром следущего дня ко мне подошёл Некрасов и по-секрету сообщил, что вчера вечером на местной танцплощадке уже видел кое-кого из наших офицеров.
- Ну и что? Не понял я.
- Как же так, они же все женатые!
- Так танцы это ведь не измена жёнам. Продолжал я не понимать его.
Дело в том, что на Сахалине в это время сложилась сложная демографическая обстановка.
Остров представлял собой огромную военную базу. Лётные, танковые, артеллерийские и морские части густо населяли этот крайний клочёк земли Российской.
При распределении выпускников гражданских вузов и техникумов Приморья, каждая девушка стремилась получить назначение именно на Сахалин в надежде, что в окружении такого количества молодых и ещё неженатых офицеров, найти своё счастье в жизни.
Но попав туда, в зону особого пропускного режима, выбраться обратно на материк было очень сложно. А тут ещё грянуло это сокращение вооружёных сил и тысячи офицеров стали покидать Сахалин.
Поэтому на танцплощадке это несоответствие было очень заметно.
Некоторые из сахалинских офицеров состоявших в гражданском браке оставляли здесь часть своих семей, невест, сожительниц и любовниц с квартирами и домами потому, что или не могли или не хотели забирать их с собой. И это была настоящая катастрофа.
А тут появились мы. Хотели или не хотели, но попали в самый водоворот событий.
Пока техсостав занимался приёмом матчасти лётный состав нужно было чем-то занять. Организовали никому ненужные занятия, вылазки на природу, просмотр кинофильмов.
А вечера и ночи ведь были свободные.
А тут, как назло эти танцы.
Майор Некрасов донимал меня, что это мол и твоя объязанность следить за нравственностью в группе.
Моё терпение лопнуло и я обратился к «народу».
Нет, не шёл разговор о запрете посещения танцплощадки, разговор шёл о том, как успокоить Некрасова, что мол наши офицеры не подведут командование и не наделают каких-то глупостей.
Неожиданное решение предложил капитан Юрий Соколов. И оно показалось всем оригинальным.
На следущее утро капитан Соколов стоял уже перед майором Некрасовым и с невинным видом «заливал» ему, что совершенно случайно встретил здесь свою сестру и, что у неё приближается день рождения, и что она приглашает несколько человек из нас на этот скромный праздник.
Но, чтобы было всё в пределах допустимого, как старшего и «почётного» гостя она приглашает и нашего командира то-есть его, майора Некрасова.
Майор внимательно выслушал Юрия и ответил, что подумает.
А думать он стал только прийдя в мою комнату. Само собой разумеется, что я посоветовал ему принять это приглашение, аргументировав всё тем, что в его присутствии никто не позволит себе лишнего и всё будет у него на глазах.. Это ведь не танцлощадка где может случиться всё что угодно.
- Да, конечно, поддержал очень решительно меня майор. А ты пойдёшь? Спросил он меня.
- Ну, если пригласят. Скромно согласился я.
И мы стали готовиться ко «дню рождения».
Такому красивому и статному капитану Соколову было совсем не трудно найти участников этого театрального представления.
Вскоре были закончены все праздничные приготовления, расписаны роли и прелестная именинница заняла своё место во главе праздничного стола.
Точно в назначенное время появился майор и спектакль начался.
Некрасова усадили рядом с именинницей.
Сначала за здоровье именинницы, потом за авиацию, Тосты звучали один за другим, веселье разгоралось. Смех, шутки. Майор пытался «тормозить», ему это плохо удавалось при такой кампании и рядом с такой именинницей.
Ведь завтра не на полёты.
А при этой закуске (кетовая икра, крабы, соленья), теоретически опянеть было просто невозможно.
Но только теоретически.
И постепенно вечер достиг своего апогея. Именинница предложила выпить за почётного гостя. Вот здесь уже отказаться было уж совсем нельзя.
Налили по полному и, под одобрительные возгласы Некрасов одолел и эту высоту.
Именинница была в зените. Она раскранелась и нежно ухаживала за майором, что-то шептала ему на ухо, а он просто плавился от удовольствия.
Но случилось то, что и должно было случиться. Майор устал, и его бережно уложили в кровать. Веселье ещё немного продолжалось, а затем все тихо разошлись.
Финал наступил лишь на следущий день.
В длинном коридоре гостинницы возле комнаты капитана Соколова появился Некрасов и тихонько постучал в дверь.
- Юра, ты не помнишь, что вчера было, как закончился вечер, упавшим голосом спросил Некрасов.
- Так точно товарищ майор! По уставному и на весь коридор рявкнул Соколов.
- Ш-ш-ш- взмолился майор.
Соколов пригласил его зайти в комнату и рассказал подробно всё «как всё было».
- Всё было хорошо, затем Вы стали требовать «добавить», затем Вы стали обнимать именинницу, затем Вы стали требовать чтобы она легла в постель, затем Вы разделись и легли тоже. Мы хотели Вас увести, но Вы стали ругаться и кричать.Затем мы все ушли а Вы остались.
- Какой позор, какой позор.
Приговаривал майор после каждого «затем».
- Не беспокойтесь товарищ майор, никто ничего не узнает. Утешал его Юра.
- Юра, уже совсем не по уставному продолжал майор, у меня бельё пропало секретное.
- ???
- Да, когда я проснулся, в доме уже никого не было, а белья нет. Какой позор, какой позор.
Да не беспокойтесь Вы товарищ майор, утешал его Юра найдём бельё.
«Именинница» выполнила всё как и договаривались. Уж очень понравился ей Юрка.
А через некоторое время в коридоре появился наш Соколов, остановился у майорской двери, постучал и снова громко, по-уставному, на весь коридор доложил:
- Вот Ваше бельё товарищ майор.
Рука схватила бельё и исчезла.
Никто кроме нас так и не узнал об этом весёлом происшествии.
Постепенно история стала забываться и никто более не донимал молодых офицеров по поводу этой танцплощадки..
Продолжение следует. (Остров Сахалин 2) http://www.proza.ru/2009/12/07/22