В соавторстве с Драккеном.
Эмир Таммерлан
Темный угрюмый зал, словно высеченный из цельного куска базальтовой породы. Где-то наверху под его грубо обтесанными сводами - исходящая, словно в агонии сизо-серым чадом, люстра. Большинство ее свечей уже оплавились и теперь источали не столько тускловатый желтый свет, сколько бесформенные "пляшущие" тени и потеки воска, застывающие на меди канделябров замысловатыми змеистыми узорами...
Вдоль стен, канделябры были развешаны большей частью просто невпопад. Из-за чего часть помещения то тонула в полумраке, то была залита светом, будто солнечным днём. Кроме того, неровному освещению способствовал постоянный сквозняк, который метался по залу, словно загнанный зверь в поисках укромного места, случайно натыкаясь на огрызки зажжённых свечей, пламя которых сразу же начинало нервно дрожать при его приближении.
На трех стенах, в опасной близости от свечного огня, висели гобелены с невнятными изображениями каких-то древних чудищ. Последние довольно скалили внушительные клыки то ли в ожидании обеда, то ли уже непосредственно после трапезы. Противоположная стена, однако, пустовала; на ней был высечен довольно сложный и странный узор из переплетенных листьев, замысловатых цветов и змей, хвостами пытающихся удержать тяжёлые осадные щиты. Вся эта порожденная явно нездоровым разумом картина образовывала ровный круг и являлась своеобразным гербом на ещё более громадном и внушительном составном щите. Он был целиком отлит из какого-то тугоплавкого металла, по краям шли небольшие, но, вероятно, очень прочные шипы, а из-за левого края выглядывал краешек широкого ремня через плечо. Такой щит был рассчитан не только на отражение ударов, но и на нанесение их...
Узор являлся ничем иным, как Гербом Защитного Арсенала и его бессменного владельца - Эмира Тамерлана, в частности.
Сам же Эмир, высокий мужчина, на вид которому никак нельзя было дать больше сорока лет; со спокойным и умиротворённым лицом; высоким лбом прирожденного мыслителя; аккуратно зачесанными назад пока ещё тёмно-русыми, но уже начинающими седеть на висках, волосами до плеч и миниатюрной бородкой; заложив бледные и худощавые руки за спину, лениво мерил коротенькими шагами просторный зал. Он напоминал, скорее, какого-нибудь придворного, приближённого к Императору, а вовсе не одного из представителей колдовских Семей. Неуравновешенных, нетерпеливых, свирепых и агрессивных. И, лишь небрежно накинутый на узкие плечи бордовый плащ с гербом Семьи Тамерланов целиком и полностью доказывал принадлежность Эмира к элите Империи...если не, вообще, самого Оргоса.
Продолжая фланировать по залу хищной диковинной птицей, Эмир стал время от времени бросать угрюмые взгляды на узор в стене и бормотать невнятные проклятия. Не смотря на то, что он не отличался взрывным характером, порядком затянувшееся ожидание начинало нервировать даже его.
Вдруг один из гобеленов колыхнулся, а, затем резко откинулся в сторону, краешком задев и потушив соседнюю свечу. Первым из-за драпировки вынырнул высокий худощавый молодой человек в форме Обращённых Защитного Арсенала. Почти невесомые, весьма удобные для бега или просто быстрой хотьбы, ичиги; штаны из толстой буйволиной кожи; лёгкие дуплеты, поверх которых были накинуты небрежно расстёгнутые набивняки. Последние, Эмир усовершенствовал сам - чтобы прошитая ромбами куртка не гнила от влаги, он решил набивать её конским волосом и пропитывать соляно-масляной смесью. Из-за этого нововведения Эмира, набивные куртки стали более тяжёлыми, кроме того, в них довольно сильно парило, однако, одежда стала более прочной и какое-то время могла остаться сухой даже при самом жутком ливне. Магия магией, однако, если что случится - об Обращённых члены Семьи будут думать в самую последнюю очередь...
Часть выпуклых ромбиков на спинах набивняков была окрашена в жёлтый цвет. Они образовывали треугольный щит с неким подобием то ли лианы, то ли змеи - навроде того узора, что был выгравирован в зале где сейчас находился Эмир. Завершал своеобразную форму, миниатюрный амулетик на шее, с тем же жёлтым щитом, однако же, выполненным более умело и аккуратно. При ближайшем рассмотрении, на крохотном обереге можно было увидеть абсолютно все детали реального герба Защитного Арсенала, сколь малы они не были...
Эти миниатюрные произведения искусств Эмир наделял защитными заклятиями сам. Не смотря на то, что каждый Обращённый, идущий к нему на службу, проходил жестокий отбор по физическим и магическим упражнениям, колдун хотел чувствовать себя, находясь в их обществе, защищённым, а, вовсе, не защитником. Именно поэтому, он вплёл во все эти обереги настолько мощные и противоречивые всем канонам магической защиты заклинания, что у каждого Обращённого Защитного Арсенала вполне существовал шанс продержаться в битве один на один с главой какой-нибудь Семьи хотя бы десять ударов сердца. Для броска того же трумбаши или скиннера, этого времени было вполне достаточно...
Для того, чтобы протиснуться сквозь низкий лаз, появившемуся Обращённому пришлось сильно наклониться. Пройдя, наконец, в зал, он распрямился и тут же - тщательно соблюдая этикет - поклонился своему хозяину. Причём, сделал он это настолько стремительно - пригнулся, дабы миновать низкий проход, распрямился и тут же поклонился, - настолько комично, что Эмир не сдержал снисходительной улыбки.
Следующим в зал вошёл человек, являвшийся полной противоположностью первого. Чуть полноватый и настолько низкий, что ему даже не пришлось пригибаться. Поклон же его был больше похож на судорожный и глубокий кивок.
Второй Обращённый, ко всему прочему, держал пытавшегося вырваться из его медвежьей хватки, щуплого парнишку лет пятнадцати от роду. На неизвестном мальце была надета красная, заляпанная грязевыми разводами, бесформенная рубаха и вытертые штаны, у самых ног болтавшиеся излохмаченными лоскутами.
При виде пленника глаза Эмира загорелись недобрым, и он горделиво приосанился. Как-то неестественно, картинно...
Обращённые правильно поняли жест хозяина и тут же швырнули ему под ноги несчастного парня. Пленник пролетел пару шагов и безвольной куклой растянулся на ледяном полу. И, только, когда он начал тяжело подниматься, широко, словно гигантский паук, раскинув руки в стороны, Эмир заговорил. Полным яда и издёвки, голосом:
- Неужели вор, наконец, соизволил осчастливить меня своим появлением?
Паренек до этого предпринимающий отчаянные попытки подняться, разом сник, понуро опустил голову, не желая встречаться взглядом с чародеем. Даже нотки негодования в приятном - низким баритоном с хрипотцой, - голосе, отчётливо слышалась закалённая сталь. И власть. Только, не грубую, заставляющую гнуть спину и унижаться, а обволакивающую и, словно бы, заколдовывающую. Так же заставляющую подчиняться, даже не отдавая себе в этом отчёта...
- И, почему мы молчим? - растягивая губы в жутком подобии улыбки, продолжал мягкое наступление Эмир. Одним, едва заметным, жестом руки он приказал Обращённым отойти дальше. Те, кивнув в подтверждение, отодвинулись на задний план, но встали у вора за спиной таким образом, чтобы в случае опасности его можно было легко обезвредить.
Парнишка медленно, с достоинством - по крайней мере, так казалось ему самому, - поднял голову и презрительно (так ему тоже казалось) прошипел сквозь розоватые от крови с разбитых губ, зубы:
- Не смей называть меня вором!
- Интересно, - восхитился Эмир, скользящим шагом огибая всё так же сидящего на полу парня по широкой дуге, - А как же мне тогда называть того, кто украл у меня нефритовый медальон?
- Гильдрихом с'аа Талларом, - последовал столь же высокомерный, что и раньше, (парнишка продолжал теряться в заблуждениях) ответ.
- О... - колдун остановился, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, - Стало быть, мы благородные? Или только желаем казаться ими? - он по-кошачьи прищурился и приблизился к Таллару.
Вор, сжав губы, попытался хладнокровно проигнорировать вопрос чародея.
- Ладно, - вздохнул тот, медленно выпрямляясь, - Тогда ответь на такой вопрос. Что же столь благородное создание забыло в Арсенале такого червяка, как я? И уж, тем более, зачем ему понадобился мой червячный медальон? Вы же, благородные, не только невосприимчивы к магии, но, даже не способны к обучению ею...по крайней мере, мне об этом рассказывали такие же червяки, как и я сам...
- Почему червяк? - недоумённо спросил Гильдрих, с которого разом слетела вся спесь, - Почему ты так упорно называешь себя червяком?
Улыбнувшись уголком рта, Эмир повёл плечами.
- Потому что так называете нас вы.
Парень захохотал. На этот раз действительно - надменно и высокомерно, а не так как он хотел бы, чтобы это выглядело.
- Нет, с чего вы вообще взяли? Червяками мы вас не называем и никогда не называли. Вот, отродьями - да...
Эмир задумчиво, в такт, покивал, словно бы соглашаясь. Тут же один из стоявших за спиной Таллара Обращённый, - низенький толстячок - обойдя пленника, с размаху врезал тому коленом в лицо.
Вор тут же заорал, перемежая протяжный вой ругательствами и, приложив к сломанному носу руки, сквозь пальцы которых тут же начала сочиться кровь, упал на бок.
- Вот только интересно... - между тем, как ни в чём не бывало, продолжил Эмир, - А почему в логово черв...прости, отродья, пошёл именно благородный? А не какой-нибудь наймит? Или вообще, безногий нищий? Ну...насчет безногого, я, конечно, утрирую...но, думаю, суть ты уловил. Зачем благородному самому потребовалось марать руки о вещи отродья? Да ещё и в столь неподобающем для него виде?
Благородный предпочёл стиснуть зубы и промолчать, прижимая руку к распухшему носу, с которого на пол медленно и тягуче падали капли темной густой крови, образуя некий зловещий узор.
- Молчишь... - словно никто из присутствующих этого не заметил, подытожил Эмир, - Ничего другого я, в принципе, и не ожидал...
Гильдрих поднял голову и вперил в чародея горящий ненавистью, взгляд.
Эмир сочувствующе поцокал языком, скептически приподнял правую бровь и тяжело вздохнул, сделав руками жест, будто отгонял какое-то отвратительное насекомое:
-Уведите его в очередник. Чуть позже я им займусь.
Не говоря ни слова, ближайший к неудачливому вору, Обращённый - на этот раз, уже тощий - схватил его за шиворот и, встряхнув Гильдриха для верности, отчего у того из носа в который раз брызнули кровавые капли, поволок за драпировку. Низенький сослуживец мгновенно последовал за ними, не забыв отвесить торопливый поклон Эмиру. Несмотря на всю комичность его вида, Обращённый был предельно осторожен. От Эмира не укрылось и то, что толстячок - кажется, Саюк - левую кисть держал в полусгибе. Наверняка, на всякий случай, приготовил какой-нибудь сюрприз в виде метательного оружия - того же скиннера или, на худой конец, обыкновенной остро заточенной стальной полоски. Правильно, с благородными только так и надо - тем более, что магии для них просто не существует...
Куклы, имеющие души...
Куклы, которые могут управлять кукловодами...
Эмир остался в одиночестве. В голову тут же полезли какие-то глупые и противоречивые мысли.
"А, что если это даже не благородный? Да, пусть держится эта рвань довольно правдоподобно...манеры, эмоции, взгляды, убеждения...Подставная кукла? Тогда почему не сработали охранные заклинания Арсенала? Его должно было трижды испепелить и размазать по полу...
Значит, всё-таки, благородный? Но зачем? Какого Гарраха ради безделушки лезть в арсенал колдовской Семьи - пускай почти самой слабой в городе, но всё равно обладающей большой полнотой власти?
А, может...он же знает, что его не убьют так просто - не может не догадываться...и, пока ведут к тому же очереднику, он может запомнить расположения многих ходов и залов. Однако, даже если это и так, переходим к следующему этапу.
Какой прок благородным от этого знания? Или не им? Нашим врагам? Четырём Семьям? Тогда, как может помочь это им и почему они обратились за помощью к благородным, которые всей своей жалкой душонкой ненавидят владеющих магией?
Бред...с каждой секундой все больше похожий на шизофрению...Однако же, бред, становящийся интересней с каждым мгновением...с каждым ударом сердца..."
В задумчивости подойдя к высеченному в стене гербу Защитного Арсенала, Эмир нежно провёл по щиту рукой. Затем, резко развернулся и, сделав несколько молниеносных пассов, прошипел заклинание сквозь плотно сжатые зубы, словно от непереносимой боли, и резко выкинул руки вперёд, будто отрывая что-то от себя и бросая это в центр зала.
Тут же в том самом месте вдруг заклубился серый, рваный - весь какими-то куцыми клочьями - туман. Только клубился он как-то странно...неестественно...будто, внутри громадного, поставленного донышком вверх, стакана - не пересекая какого-то невидимого барьера.
Грязные и размытые лоскутья тумана, пульсирующие в безумном танце, тут же изнутри разорвали грубые, какие-то неестественно угловатые очертания странного человекоподобного существа.
- Вельх, - негромко позвал Эмир, делая шаг навстречу туману, - Мне нужна твоя сила.
Силуэт едва различимого среди грязно-серых лохмотьев клубов пара стал медленно приобретать четкие очертания, однако, при этом, он всё равно клубился и подрагивал, будто находясь в постоянном движении.
- Чел... - чародей на мгновение запнулся, но тут же продолжил, - Человек, чья кровь недавно пролилась в этом зале...Мне нужно знать о нём всё. Любые сведения, которые ты сможешь достать, обнаружить, увидеть...
Но, главное - мне нужно знать, где находится родовая нора этого ублюдка!
Услышав приказ, громадный силуэт перестал клубиться, словно прислушиваясь. Затем, замер на мгновение, будто раздумывая над словами вызвавшего его чародея. А, потом, прямо из середины сотканной туманными языками, фигуры, стремительно начали проявляться черты лица - Эмиру на ум мгновенно пришла ассоциация с утопленником, раздувшееся тело которого извлекают из воды. Только, в данном случае всё выглядело ещё противнее: будто из живота утопленника, натягивая и пытаясь разорвать синюшную кожу, - из самого чрева, лицом вперёд - пыталась выбраться чья-то голова...
Неторопливо проявлявшиеся очертания таинственного существа были настолько размытые и неясные, что с успехом можно было рассмотреть разве что тёмные, бесконечные провалы глаз и рта, из которого спустя несколько ударов сердца, донёсся хриплый, неразборчивый ответ:
- Слшшсссь...хзин...идааааа....
Эмир брезгливо поднял верхнюю губу и внимательно всмотрелся в вызванного им голема. Иногда - а, в подобные мгновения, тем более, - ему начинало казаться, будто байки о том, что до Тёмной Эпохи эти существа были на услужении у вампиров - не такие уж и сказки.
Человек вздохнул, поморщился от грядущей экзекуции и закатал левый рукав. На мертвенно-бледной коже Эмира были очень хорошо заметны тоненькие ниточки шрамов. Находясь на кисти, в опасной близости от вен, они образовывали странное хитросплетение, которое стремительно сливалось в один неясный, но, внушавший одним своим видом, неясную опасность, узор.
- Обжора, - несколько раздражённо бросил голему Эмир. Вельх проигнорировал его реплику, приняв максимально возможный в его случае, отстранённый вид - провалы глаз смотрели куда-то вверх, а безразмерный рот превратился в тонкую полоску, - Ну, разве можно так жрать?
Тамерлан вытащил из складок мантии коготь морлокского пса - страшного чудовища, обитающего в низинах Пустоши. При этом жесте, весь отстранённый вид Вельха как ветром сдуло - пустые глазницы жадно уставились на изувеченную кисть колдуна, а рот начал медленно расширяться. Эмир, тем временем, осторожно провёл когтем по изуродованной рубцами, руке, добавляя новую грань к уже практически бесподобному рисунку из шрамов...
Чем больше граней - тем надёжней фигура, - так любил говорить старик Родерик - один из многочисленных дядек Эмира...
От голема осторожно отделился длинный клубящийся щуп, который тут же окутал руку колдуна и принялся с жадностью путника, только что пересекшего пустыню, впитывать появляющиеся багряные капли. С каждой порцией, по щупальцу проскальзывала нечто, вроде туманной бусины - будто, глотало.
Насытившись, голем втянул в себя алый от животворной жидкости щуп и довольно прохрипел:
- Слшшсссь...
Эмир, не заботясь о том, что может запачкать одежду, стряхнул вниз рукав и взмахнул подрагивающей от пульсирующей боли, левой рукой.
Вельх захрипел, резко уменьшаясь в размерах - словно его тело положили под громадный пресс: дымообразные клубы и размытые черты сминались, деформировались, всё больше и больше приобретая человечекий вид, а тело принимало привычные глазу пропорции. Постоянным остался лишь цвет - пепельно-серый, с отливом в седину.
Колдун вздохнул - эта метаморфоза была единственной слабой стороной голема. Вельху необходимо было принимать материальную форму в мире Кукол, как называют мир Оргоса его сородичи. В противном случае, при вызове голема та часть сознания, что остаётся в мире Нуара, становится просто беззащитной и может стать лёгкой добычей Р'х'нгов. Местных представителей фауны, с удовольствием пожирающих субстанции големов, призраков, духов, гхортов, джиннов, своргов, элементалей, баншей и прочей нечисти, на момент близкого присутствия Р'х'нгов, не нашедших сильных и здоровых тел.
Поэтому, чтобы смерть не настигла голема в тот момент, когда он меньше всего защищён, Эмир с его Истинным Братом Нэллом, составили заклинание, основанное на кормлении кровью. Благодаря кровавому причастию, голем мог некоторое время поддержать оставшееся без духовной составляющей тело за гранью Нуара и, таким образом, защитить частички не преодолевшего барьер Оргоса, разума от бесплотных охотников. Тем самым, большую часть переместившейся в новый мир души, так же можно было безбоязненно облачить в новое тело. Таинственный же знак из шрамов на руке Эмира позволял если и не управлять Вельхом, то направлять его действия в нужное русло и лишний раз напоминать в чьих руках сосредоточена вся власть его существования...
Колдун отступил и окинул изучающим взглядом перевоплотившегося Вельха. Из неотчетливого туманного существа вышел темнокожий, мускулистый молодой человек с большими, низко посаженными ярко-красными глазами, коротким носом, узкими скулами и выдающимся вперёд подбородком. Голова голема была абсолютно лысая, зато всё остальное тело было буквально усеяно россыпью мелких золотистых волос. Истинный представитель древнего рода вельрдов - тёмных охотников Северных Клыков. Благо, в столице их, в последнее время, встречалось более чем предостаточно...
Перекинувшийся в ставшее уже привычным, в мире Огроса, тело, Вельх с вполне естественной для такого древнего существа, смесью безразличия и отстранённости, поклонился хозяину и пошлёпал голыми пятками в сторону выхода.
Колдун проводил его долгим задумчивым взглядом привыкшего анализировать все и вся человека и, едва только голем скрылся за гобеленом, отстранился от реальности, подхваченный новым вихрем мыслей и образов...
"Интересно, как вам такой ход, мои невидимые соперники? - Эмир едва заметно улыбнулся, - Да, согласен, ходить с козыря дурная привычка, но, порой именно она спасает не сведущего в правилах игры, новичка...
Кем бы вы ни были, скоро вам придётся себя раскрыть - способности Вельха могут удивить многих..."
И тут Эмира словно окунули в ледяной прорубь, грубо выдергивая из водоворота размышлений.
"А, что если они предполагали подобный вариант развития событий?!" - мелькнула отрезвляющая мысль.
"Что, если они хотели именно этого?"
Эмир глубоко выдохнул и, уронив голову на грудь, в бессильной злобе сжал кулаки. По левому пробежала тоненькая струйка крови из потревоженной резким движением, раны.
"В таком случае, он успешно провалил свой первый ход..."