Старшина
+******************************************************
для конкурса.."Любимые животные"
Собака не взвыла ни разу,
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою. (Асадов)
Эта история произошла в то время, которое стало для многих историй СССР, в затерянном, в еловых лесах, военном гарнизоне под Курском.
Мой отец был свидетелем этих событий, а я даже наблюдателем их…переживая за нечеловеческую любовь.
Как известно, срочную службу служили вначале восьмидесятых два года. И не было тогда националистической розни, границ, блок постов,заграничных паспортов между славянами и кавказцами, все были одинаково советские люди.
Жизнь текла размеренно тихо и многие думали о самом важном тогда «только б не было войны», а все трудности с изобилием - такая ерунда.
В обещанном партией 2000 году, все будут жить при коммунизме, осталось только потерпеть совсем чуть-чуть,поработать на совесть, поверить. И все терпели и верили, надо было во что-то верить, если в Бога верить было запрещено.
В казарме, у грузинского солдата, в каптёрке, появился щенок. Дослуживал солдат свой второй год честно и достойно, имел награды и конечно являлся по неписаным законам службы «дедом».
В роте он был каптенармус, отвечающий за хранение оружия и имущества. Каптёрка была в его полном распоряжении, а для статуса имел заветные лычки старшего сержанта.
Звали его Шота. А щенок этот чуть не погиб в канализационном люке, куда случайно провалился, убегая от обнаглевших ворон, которые нападали даже на кошек, разжирев на местной помойке возле пищеблока.
Проходя мимо столовой и услышав жалобный скулёж, Шота не раздумывая прыгнул в открытый колодец на помощь. Щенок держался на плаву из последних сил,устав бороться с неизбежностью утонуть.
Принёс Шота его в каптёрку. Отмыл ,отогрел и так там и поселил в коробке из-под обуви , навещая его днём, а ночью забирая с собой под одеяло в кровать и согревая маленькое тельце от весенних перепадов температуры.
Все солдатики трепетно и с любовью относились к питомцу.Этом малыш многим напоминал о родном доме, о своей дворняжке возле крыльца, о детстве, когда кормили бездомных щенков возле подъезда,таская из дома наготовленные мамкой котлеты.
Поэтому офицерский состав даже не заметил пополнения на их территории.Так они его оберегали от строгого глаза начальства.
Щенок был женского пола, наредкость смышлёный и забавный за что и получил кличку «Старшина». Может от большой любви к старшине роты…,а может и наоборот .
Породы она оказалась дворняжьёй, но примесь благородных кровей проглядывала в умении быстро соображать, быстро запоминать, и быстро уяснить внутренний распорядок казармы.
Больше всего Старшина привязалась к Шота. Подрастая, она понимала и русскую речь, и грузинскую. Шота часто перечитывал письма из дома на грузинском языке, а она, усевшись ему на колени, слушала и млела от таких минут,прикрывая сладко глаза и только подёргивая ушами давала понять,что ей интересно.
Роста она выросла небольшого, чуть больше кота. Беленькая, пушистая шерсть с двумя коричневыми пятнами на лбу и на спинке, хвост- бублик, такой же пушистый, уютно укладывался на спине и маленькие провислые ушки .
Но больше всего бросались и запоминались взгляду это её глаза. Они были у неё голубые-голубые и такие большие, что чёрный нос казался кнопкой на её милой мордочке..
Все привыкли к ней,полюбили. И уже утреннее построение без неё не обходилось. Она чётко знала время и устраивалась в шеренге рядом с начищенными сапогами Шота, соблюдая линеечку.
А когда старшина роты громко здоровался, отдавая честь рукой , то отвечала троекратным, громким лаем приветствия. Любили её все от самого младшего по званию,до командира части который, даже велел поставить её на довольствие.
Какие только номера не придумывали с её участием солдаты, еще вчерашние мальчищки.
- Старшина, здравия желаю! – шутили в минуты отдыха. И Старшина заливалась лаем, отвечая в лад.Ребята в ответ лакомили её леденцами и дружно хлопали в ладоши.
-Старшина, как служба у «деда»? - и она валилась на спину, показывая свой кучерявый живот.
- А, как командир ходит?- и она, поднимая задние лапы, ловко держась на передних , дефилировала туда-сюда.
А как начальство ругается?- начинала рычать, показывая свои зубки, изображая сердитого начальника.
При сабантуйчиках, устраиваемые "дедами" по ночам, Старшина стояла на стрёме и предупреждала лаем, если появлялся дежурный по части или другой проверяющий, и тогда компания быстро сворачивала праздник, после поощряя , своего дозорного сладким лакомством.
За Шота она бегала везде как привязанная. И если он говорил ей «жди»,то сидела не сходя с места, ожидая своего друга.
Преданность и любовь её была так велика, что получая на кухне кусочек мяса, тащила его своему спасителю, обходя всех дежурных, и любовно клала на его койку,не давая никому приблизится.
Армейская жизнь заставляет скучать по дому, по близким, и в такие минуты гитара и четвероногий друг сглаживали тоску . А когда солдатик играл первые аккорды, Старшина поднимала свою мордочку вверх и начинала «петь», чётко попадая в переходы и переливы мелодии.
Срок службы Шота подходил к концу. И расставание было неизбежно.
В последний вечер перед отъездом, он просидел с ней до утра, прощаясь и держа её всю ночь на коленях.
Откуда Старшина почувствовала разлуку неизвестно, но в ту ночь она не отошла от него, ни на минуту, положив голову на плечо, тихо повизгивала.
До автобуса провожала его со всеми друзьями по службе , брела рядом понуро неся свою маленькую голову и повислый хвост.
Перед посадкой в автобус, Шота наклонился и, поглаживая её по спине , с влажными глазами тихо сказал «жди». Сказал, чтобы не скучала, возвращаться не собирался.
За автобусом она бежала долго. Пассажиры смотрели в окна, уговаривая Шота взять её с собой. Невозможно было смотреть, на этот бег маленького друга, без слёз.
На какое-то время в автобусе повисла жуткая тишина, как по команде. А когда силы стали покидать её, она села по середине дороги и подняв вверх морду, завыла, не понимая предательства..
Остальной путь люди ехали тихо вздыхая и поглядывая на бледное лицо Шота.
Только к вечеру она приплелась в казарму. Уселась на крыльцо и пролежала до самого утра, не дотрагиваясь до еды и питья.
Но на утреннем построении уже заняла своё место.
А потом её день стал делиться на две половины, где первую половину она ждала на крыльце казармы, а вторую половину на остановке, встречая пассажиров с автобуса.
Смотреть на это было больно. Когда всматриваясь в лица людей, она то,весело вскакивала, то повизгивая, ложилась опять на место, не узнавая в них своего Шота.
Прошёл месяц. Старшина похудела, из весёлой собаки превратилась в жалкую, грустную псину. Весь состав роты старался отвлечь её, приласкать лишний раз, но в её глазах была такая тоска, что, никакие ласки не помогали,никакие яства предложенные ей не возвращали её к старой весёлой жизни.
А однажды она не поднялась на задние лапы. Ветеринар сказал, что это на нервной почве ,от переживаний защимило нерв.
И самое поразительное, то, что она всё также выходила ползком на построение и также ползла до остановки, обречённо ожидая своего пассажира.
Все старались вылечить её, но ничего не получалось, Старшина угасала от тоски.
Тогда и написали друзья Шота в Грузию о том, что ждут его тут с такой нечеловеческой верностью и любовью, что слёзы наворачиваются на глаза.
Ответ пришел телеграммой с одним словом «Ждите».
На остановку подъехал очередной рейсовый автобус. Пассажиры давно заметили загорелого мужчину со спортивной сумкой и модно одетого.
И как только незнакомец сошел с автобуса, из кустов выползла Старшина, подтаскивая за собой обездвиженные лапы и уткнулась в лакированные туфли черным носом - пуговкой.
Шота, забыв о своём новом с иголочки костюме, схватил её на руки и зарылся в её грязную шерсть лицом. Тогда-то все пассажиры узнали, кого так преданно ждало это маленькое,но большое от любви собачье сердце.
Долго стояли они , слившись воедино, не замечая рукоплесканий и улыбок собравшихся людей.А глаза бедной псины были влажны от счастья, как от настоящих человеческих слёз….