Кругом снег и тишина. Холод пробирал до самых костей. Я застыла, смотря в даль. Белоснежные, пушистые хлопья, грациозно вальсируя, приземлялись на землю. Я вглядывалась в них, пыталась отыскать… Но что? В их танце ничего нет. Ледяное безразличие… Воспоминание забрезжило на границе сознания, я судорожно пыталась ухватиться за него, притянуть нити памяти. Боль острыми льдинками пронзила виски. Судорожный вздох, и вновь воцарился покой, возвращая меня к прерванному занятию – наблюдением за снегопадом.
«Надо двигаться! Очнись!» – закричал кто-то внутри, но я никак не отреагировала, отмахнувшись как от надоевшей мухи, и потянулась озябшими руками к ближайшей снежинке. Она такая красивая, лёгкая, свободная, что безумно захотелось стать похожей на неё.
Голые ветки деревьев накренились под порывом ветра. «Торопись! Ищи!», – слышалось в завывании стихии. Я послушно кивнула и принялась неуклюже переставлять окоченевшими ногами по маленькой тропинке, спрятавшейся между огромными сугробами… Неожиданно у единственного дерева, развесистой ели, появилась мужская фигура.
Незнакомец стоял ко мне спиной, по колено в сугробе. Около него кружились маленькие снежные вихри. В сердце забрезжила искра, я знала его, только не могла вспомнить, лишь чувствовала, он важен для меня… Мужчина, словно услышав мои мысли, резко развернулся и радостно помахал рукой.
– Дима?! – кричу я в ужасе и освобождаюсь от сковавшей безжизненной апатии. – Что с тобой? Я сейчас, потерпи. – Бегу к нему, задыхаясь от ледяного воздуха.
По его лицу промелькнула озорная улыбка, и он спрятался за ствол могучей ели. Снежная стихия одобрительно взвыла.
– Зачем? – глухо прошептала я, застыв на месте и пытаясь отдышаться. – Я люблю тебя. Ты мне нужен. Вернись.
Коварное эхо подхватило мои слова. Им вторил снег, ветер, шум деревьев… Закружилась голова.
– Перестань! – умоляюще прошептала я и зажала уши руками.
Воцарилась тишина, но стало только страшнее. Усилием воли я уняла дрожь и опустила руки. Ничего не изменилось. Мир затих, словно подчинившись моей мольбе.
– Что происходит? Всё какое-то чужое… Ненастоящее, – испуганно пробормотала я, пытаясь отыскать взглядом любимого. – Дима, где ты?
Равнодушное безмолвие.
– Что за глупые шутки?! – с обидой и злостью закричала я в пустоту, пряча глубоко в себя страх.
Я пошла в сторону ели, где спрятался Дима. Ноги с каждым шагом проваливались всё глубже и глубже. Казалось, я двигалась целую вечность.
– Дим? – обескуражено позвала я, достигнув его укрытия и наткнувшись взглядом на пустоту.
– Рядом. – Еле слышный шёпот.
Покрутила головой, но кроме белого покрывала снега ничего не увидела.
– Где?
– Тут, – раздалось, словно из-под земли.
Непроизвольно опустила взгляд и закричала от ужаса. Любимый, самый дорогой человек на свете лежал на дне крохотного озерка и улыбался через толщу льда… Я кричала, колотила руками, пытаясь освободить Диму, но с каждым новым ударом лишь сильнее разбивала ладони в кровь. Я умоляла, ругалась, ревела…
– Нет! – Мой надрывный крик расколол мёртвую тишину.
Проявились шум проезжающего трамвая, чириканье воробьёв.
– Пожалуйста! – просила я, зажмурив глаза. – Не покидай меня! Или забери с собой, – с отчаянием умоляла я, прижимаясь к мёртвой воде.
Дима не шелохнулся. Неподвижный с улыбкой на губах, он не видел меня, не слышал боль, ломающую голос. Мутный, отрешённый взгляд родных глаз был устремлён вдаль и лишь фиолетовые, покрытые блестящим инеем губы беззвучно шевелились, пытаясь что-то сказать.
-//-
Меня трясло от холода и страха. Сердце бешено колотилось. Я лежала неподвижно и боялась открыть глаза. Вдруг, это не сон? Чушь! Боже, что происходит со мной? Столько всего навалилось в последнее время.
– Анют? – тихо позвал Дима.
– Да, – отозвалась я и, распахнув глаза, наткнулась на обеспокоенный сонный взгляд мужа.
– Всё в порядке, – еле слышно пробормотала я и натянуто улыбнулась.
– Ты стонала. – Он пододвинулся поближе и прижал к себе. Руки нежно поглаживали по голове. – Солнышко, ничего плохого больше не случится. Обещаю, – прошептал он на ушко и поцеловал в висок.
– Надеюсь… Я больше не выдержу.
– Малыш, перестань себя накручивать.
– Прости, – всхлипнула я. – Вдруг опять скажут, что ничего не вышло?
– Заранее не беспокойся. Всё будет отлично. Я это чувствую. Как станет известно, сразу звони… Какой бы ни был результат.
Я грустно улыбнулась. Совсем недавно беременность казалась чем-то простым и естественным. Даже несвоевременным. Тогда скоропостижно умерла свекровь. Боль и огромные расходы лавиной обрушились на наши плечи. Мы крепились, поддерживали друг друга. Ведь в целом мире не осталось роднее человека, чем я и он. Мы вкалывали на работе, покрывая кредиты… Через несколько месяцев я поняла, что беременна. Осознание счастья пришло не сразу, но потом захватило целиком. Мы забыли беды, не чувствовали усталости, готовы были работать дни и ночи напролёт, лишь бы обеспечить малыша необходимым. В редкое свободное время занимались ремонтом квартиры и покупкой необходимых мелочей: пелёнок, ползунков, погремушек… Иногда, силы подводили нас, и мы падали с ног от усталости, но нам снились радужные картины… Не то что теперь.
– Анют, ты слышишь меня? – ласково спросил Дима.
Я вздрогнула и виновато улыбнулась:
– Прости, задумалась.
– Заметил, – весело усмехнулся муж. – И что же тебя занимает в два часа ночи?
– Как назовём нашего малыша, – бодро соврала я.
Он подозрительно посмотрел на меня, но промолчал. Эта тема под запретом. Причём моим… Он его никогда не нарушал, понимая, как больно вспоминать о потере… До сих пор не понимаю за что?! Сильно не грешила, не обижала, не истекала завистливой слюной, глядя на более удачливых друзей, не посылала проклятья в адрес обидчиков. Ничего такого, а он умер. Моя радость, кровиночка, солнышко исчез, не успев появиться, не дождавшись каких–то считанных месяцев. Неожиданно, глупо, страшно. В злополучный день было ясное февральское утро, я решила прогуляться по парку недалеко от дома. Помню, как радостно прислушивалась к ощущениям внутри себя, наслаждалась прохладным свежим воздухом и строила планы. На секунду засмотрелась на весело хохочущую девчушку в розовом пуховике и шапке с большой бомбошкой. Поскользнулась, упала, итог – больница, сильная потеря крови и смерть ребёнка, который, ещё не родившись, стал смыслом жизни… Бессонные ночи, полные слёз и горя, нескончаемые походы по врачам и жестокие слова: «Вы больше не сможете иметь детей».
– Думаю, это решим после того, как узнаем, кто будет, мальчик или девочка.
Я криво улыбнулась и мысленно продолжила: «Если он появится». Странно, но мне совершенно не хочется знать пол малыша. Главное, чтобы он пришёл в этот сложный мир… Мир с горчинкой и маленькой возможностью чуда. После приговора врачей мы с мужем не сдались, продолжали верить в лучшее и искать человека, способного помочь. Не гнушались ни одним доступным методом. Обращались к гадалкам, писали объявления в газету, искали в Интернете. Вскоре, труды вознаградились. Маленькая клиника на берегу Чёрного моря взялась попробовать вылечить моё бесплодие. Курс реабилитации составил два месяца и вылился в кругленькую сумму… Сегодня решающий день. Боже, пожалуйста, пусть всё получится!
– Милая, утро ночи мудренее. Хватит смотреть в потолок, – сказал Дима. – Завтра непременно будет хороший день.
Благодарно улыбнулась и ответила:
– Я тебя очень сильно люблю!
– И я тебя. Теперь поворачивайся на бок и засыпай.
Я прижалась к его плечу и через несколько минут задремала, думая о том, как мне повезло с мужем.
-//-
Будильник настойчиво заставлял подняться с кровати. Я неохотно открыла глаза. За стеклом моросил дождик, серое небо с тоской глядело в спальню, советуя продолжить отлёживать бока. Я лениво зевнула и позвала:
– Милый, ты где?
– Сейчас подойду. – Донеслось из кухни.
Я улыбнулась, услышав его голос: «Всё-таки он самый лучший мужчина на свете!».
Димка по утрам всегда находился в спешке. То он потерял носки, то рубашку, то с кофеваркой не нашел общий язык. Когда только поженились, я пыталась помочь в его ритуале «сбор на работу», но он вежливо отказал, снабдив фразой: «Настоящие мужчины должны быть самостоятельные».
Неожиданно резко кольнуло сердце, заставляя застыть на постели и не дышать. «Терпи. Сейчас пройдёт!» – мысленно уверяла я себя. Резкая боль переросла в нестерпимую, испепеляющую. Каждый вздох давался с трудом, словно кто-то сдавил грудь железной рукой… Предчувствие. Виной всему сон.
– Дима, – прохрипела я пересохшим горлом.
Он тут же оказался рядом, испуганно склонившись надо мной.
– Анютик, что такое? Где болит?
– Прошу, останься.
– О чём ты, родная? – спросил Дима, заглядывая в глаза.
– Не уходи, – прошептала я с мольбой.
Приснившийся сон не отпускал, заставляя пульсировать тревогу в сердце.
– Ань, я сегодня не долго. Ты же знаешь, шеф намекает на повышение, а оно бы пришлось очень кстати. Обещаю, что отпрошусь, как можно раньше. Глупенькая ты моя, – нежно сказал он и погладил по голове. – Я чувствую, сегодня удачный день. Не хандри.
Кисло улыбнулась. Легко сказать, да тяжело сделать. Как отогнать грусть, если она, словно ртуть прицепилась.
– Я приду, так быстро, что даже соскучиться не успеешь, – сказал Дима и легко подхватил на руки.
Счастливо взвизгнула и прижалась к мужу. С ним чувствую себя дюймовочкой!
– Буду очень ждать! – Тяжело вздохнула. – Прости за капризы. Не знаю, что со мной. Глупости всякие лезут в голову. Конечно, иди, у тебя ведь важная встреча. Только приходи, пожалуйста, поскорее… Ты же знаешь, сегодня я иду к врачу. Мне так страшно, что опять скажут – ничего не вышло, – на одном дыхании протараторила я и вопросительно взглянула в родные глаза.
– Не придумывай и заранее не беспокойся. Всё будет отлично. Как станет известно, сразу звони. А теперь, целуй меня, любимая женушка, и марш под одеяло.
Я с радостью выполнила приказ. Сначала первый – ласково прикоснувшись губами и проследив, чтобы Дима экипировался тепло и был готов к сибирскому морозу. Второй чуть погодя, после того, как за ним захлопнулась дверь. Настроение никак не желало улучшаться, пеленая в тягучую тоску.
-//-
Из кабинета врача я выпорхнула не чувствуя ног и с глупой улыбкой на лице. Хотелось орать во весь голос, пуститься в пляс, смеяться… Прохожие недоумённо смотрели вслед, кутаясь в шарфы от ледяного ветра. Они не понимали, что в эту минуту я любила весь белый свет. Внутри голосило счастье, повторяя одно лишь слово: «беременна».
– Боже, спасибо! – прошептала я. – Как долго мы этого ждали.
Бессонные ночи. Дни с привкусом горечи. Я выдержала, справилась. Слёзы счастья побежали по щекам, тяжелый груз ожидания слетел с моего сердца… Теперь появился шанс, что я испытаю радость материнства, услышу бессвязное лопотание собственного малыша, топот маленьких ножек, буду смеяться над его проделками. Конечно, не только я, но и мой любимый. Мы заслужили это.
– Сейчас обрадуем папочку, – пробормотала я, нажимая кнопку вызова на телефоне.
Вежливый голос оператора сотовой связи сообщил, что Дима находится вне зоны действия сети или выключил телефон.
– Ну, вот! – недовольно буркнула я. – Такое событие, а он опять телефон выключил.
Только хотела надуться от обиды и звонко рассмеялась. Разве можно в такой день растрачиваться на отрицательные эмоции?! Бог сделал нам огромный подарок, а я огорчаюсь по пустякам.
– Лучше приготовлю сюрприз, – решила я, быстро посмотрев на часы.
Пол пятого. Рабочий день до шести. Успею заскочить в магазин и купить всяких вкусностей.
– Эх, – вздохнула я. – Обещал раньше, а получилось, как всегда. Ещё поди и задержится.
-//-
На столе красовалась бутылка шампанского, фрукты и его любимое мясо по-французски. Музыкальный центр, согласно настроению, играл спокойную, романтическую музыку. Я, поддавшись порыву, поднялась с дивана и закружилась по комнате. В голове резвились мысли: «Как здорово жить! Несколько часов назад дрожала от страха, а теперь танцую от счастья. Представляю, как Димка обрадуется. Наш малыш. Долгожданный. Самый любимый». Я улыбнулась и поймала своё отражение в зеркале трюмо.
– Ох, – испуганно выдохнула я и резко отвернулась.
Сердце колотилось, как отбойный молоток. Кровь шумела в ушах. Она похожа на меня. Очень. Только глаза пустые и холодные… Мёртвые.
– Успокойся, – приказала самой себе и вышла в коридор.
Трясущимися руками нашла в сумке телефон и набрала номер мужа.
– Ответь. Пожалуйста… Мне очень страшно, – прошептала я, материализуя свой ужас и странную тоску.
Равнодушный вежливый голос повторил, что абонент недоступен.
– Да что такое! – сказала я и обернулась.
Что-то неприятное, невидимое колыхалось в воздухе. Еле заметный прозрачный силуэт. Он становился всё ближе и больше, проявляясь из блестящей поверхности зеркала.
– Боже, спаси и сохрани, – пробормотала я, как можно сильнее зажмурив глаза.
Перед мыслями летали яркие звездочки. Слух, обострённый от паники, различал малейшие звуки, доносящиеся из-за стен других квартир и сплетения улиц. Тело боялось пошевелиться. Не знаю, как долго длилось это оцепенение. Я перестала ощущать время, пространство, страх… И открыла глаза.
Оно не исчезло. Наоборот, приблизилось вплотную ко мне и приобрело очертания фигуры, лицо колебалось мелкой рябью, находя реальную точность пропорций. Мужских. Самых родных для меня. Глаза, губы, нос – всё Димкино… Холодок несчастья обручем сдавил голову и я заорала:
– Нет!
Силуэт колыхнулся, а потом резко проник в меня… И я увидела, как ночной кошмар превратился в реальность. Дима идёт по заснеженной тропе парка. Из темноты выходят двое парней. Они бьют его по голове. Муж теряет сознание и падает в снег. Подонки несколько раз пинают безвольное тело и шарят по карманам. Сотовый и пятисотка.
– Уроды! Поднимите его! Он замерзнет. Слышите! Он умирает! Твари, – прошипела я из последних сил. – Он должен прийти ко мне. Узнать, что всё получилось. Мы выстрадали это счастье!
– Знаю, – прошелестело рядом.
Я криво усмехнулась. Привидение не испарилось, но превратилось в сгусток говорящего тумана.
– Ты не он, – твердо сказала я.
Пространство расступалось, всасывая визитера в зеркало. Скоро осталась лишь пустота и отзвук голоса:
– Тебе дали шанс.
– Но я не смогла принять, – еле слышно ответила я и заревела от безысходности и необратимости течения времени.
От чувства вины выворачивало душу. Надо было никуда не пускать Димку! Или запретить срезать дорогу через парк! Если бы я доверилась своему предчувствую, то всё сложилось по-другому… Иногда достаточно лишь поверить.