Иллюстрации можно посмотреть на СНОБе http://www.snob.ru/profile/21090/blog/32967 .
ОДНА ИЗ МОИХ ПЕРВЫХ ВЫСТАВОК. 1983 ГОД.
Маленькая, одного автора, никому практически не известного. И сегодня, когда художника нет в живых, его имя остается одним из самых дорогих.
РИЧАРД НЭЙПИЕР
Собственно, никакую выставку Ричард устраивать не собирался. Не нужно было это все ему ни для карьеры, ни для самоидентификации.
Другие захотели, чтобы увидели его работы не только близкие.
Практически все, представленное на московской выставке 1983 года «Ричард Нэйпиер. Формы и образы. Графика, фотография, дизайн», Ричард делал исключительно для себя.
Почему практически все, за исключением раздела дизайна? Да просто с семнадцати лет работал Ричард стилистом у Пьера Кардена.
Ричард вместе с коллегами создавали стиль дома Пьера Кардена 1980х годов.
Помните строгую черно-белую гамму и чистые обтекаемые формы? Студии и дома Кардена во всех странах мира оформлены в едином ключе. Что здесь Ричарда? Витрины, реклама ... Ручки, пепельницы, карандаши, ювелирные изделия, сумки, чашки, тарелки, стулья и столы ...
Что еще? Дизайн одежды. В основном, pret apporter, хотя коллекции haute couture у него есть. Причем, Ричард не только создавал эскизы, но и контролировал процесс фабричного изготовления: отбирал ткани, корректировал цветовую гамму, отслеживал и изменял пробные модели. Но это – для Дома, в стиле Кардена.
А для себя ... Для кого себя? Кто он такой?
Ричард Нэйпиер родился на Гавайях в 1951. Детство провел в США. Дальше бросало по континентам: Европа, Африка, Латинская Америка, Азия, снова Европа. Учился музыке в США. В Нигерии перенимал опыт резьбы по дереву, мастерство батика. Три года парижского театрального училища. Серьезные штудии истории и теории изобразительного искусства. В Испании изучал искусство авангарда. Любил и отлично знал авангард, русский в том числе. В Таиланде работал в качестве фотохудожника и реставратора. В разные годы в разных странах принимал участие в археологических экспедициях, в реставрации памятников, храмов, в раскопках римских поселений.
Вдумчиво, как все остальное, изучал кино. Фильмы Эйзенштейна - «прямое попадание». Циклы фоторабот – кадры кинофильма, киношная динамика и монтажная пластика графики.
В Париже, где жил в 1980х, не только работал в фирме Кардена, сотрудничал с ЮНЕСКО в качестве дизайнера экспозиций и художественного консультанта международных художественных и этнографических выставок.
Архитектор. Несколько реализованных архитектурных проектов.
Солидный послужной список? Впечатляет? А теперь внимание: когда он приехал в Москву сначала придумывать, а через год разворачивать выставку, ему было 32 года, когда ушел из жизни – чуть за сорок.
Понимаете какое дело: в глухом застойном 1983 году в непосредственной близости от Кремля развернулась выставка парижского модельера, авангардного графика, дизайнера и фотохудожника. Выставка, которую он сделал сам. Как видел, как задумал, как посчитал правильным.
Менее всего напоминает социалистический реализм - практически единственно возможный стиль в канувшей в Лету стране СССР. Ну ладно, смягчим: иностранцам разрешалось то, что на Западе именуют imitating realism. Никакого отношения к Ричарду Нэйпиеру. Как такое могло произойти?
Знаете, в пост-советское время персонам «уходящей натуры» задают один и тот же вопрос: «Как Вы работали при? «Под дулом пистолета» и при вечном компромиссе?» Немногие реагируют односложно, как Михаил Аникст. На подобного рода вопрос ответил: «У меня вообще все время — и тогда и сейчас — все получалось. Правда, с большим трудом» ("огоньковское" интервью Луниной www.callig.ru/node/20/2 ).
Действительно ведь, получалось и тогда и сейчас. Правда, не все ... и тогда и сейчас. Правда, частенько с большим трудом ... и тогда и сейчас.
Ну не хочется спекулировать. Увольте от деталей. Лучше поговорим о людях.
Это была моя первая выставка. Выставка, которую делали друзья для друга, художники – для художника, мастера – для мастера.
Вспомнить сейчас надо их.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ БАЛДИН
Директор Музея архитектуры имени А.В.Щусева. Чудный, интеллигентнейший человек, с которым никогда никаких проблем. Всегда выручит, никогда не забьется в истерике, не станет шантажировать.
Тот самый капитан саперной бригады, что вывез в 1945 году часть фантастической бременской коллекции – 362 гравюры и рисунка Ватто и Йорданса, Гойи и Тулуз Лотрека, Гварди и Ван Дейка.
Собрал обрывки в развалинах. Спас от солдатских самокруток. Выкупал у водителей, которые вешали акварели с «голыми бабами» на лобовое стекло. Выменял на хромовые сапоги «Голову Христа» Дюрера, погибавшую, так как офицер-водитель уложил кипарисовую доску живописью вниз на дно чемодана, «который пристроил в кабину трактора», . Сохранил, консервировал ...
Многие годы вплоть до самого конца Виктор Иванович делал все возможное и невозможное, чтобы собрать коллекцию воедино, забрав военнопленные листы у бывших однополчан. С 1947 года стремился вернуть коллекцию Бремену. Рисковал, исключен из партии с формулировкой «за преклонение перед Западом». Не успел ... Эстафету подхватили другие ... Но и ныне на глазах у всего мира наша страна позорно удерживает чужое ...
Бременская коллекция - это не реституция, называется по-другому. Все знают как именно.
Почитайте про В.И. Балдина в книге Г.Козлова "Покушение на искусство". Я Гришу знаю - могу смело рекомендовать. Без сомнения, Гришке карты в руки.
Книга вообще дивная, если интересно, мой пост http://sherryvolpin.livejournal.com/7671.html
МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ АНИКСТ
Уму не постижимо: уже?/всего? 70 лет в этом году.
Миша Аникст для моих близких. А для меня – сын Александра Абрамовича Аникста. Во многом спорила, однако, ссылок на Александра Аникста немало в моих филфаковских ахинеях.
Ничего не говорит имя? Вот упоминание на сайте, выпавшем в списке первым
www.designet.ru/education/semilectures/
Мнение Массимо Виньели, звезды мирового дизайна: «Я знаю всех книжных дизайнеров в мире. Аникст - самый сильный».
Сергей Бархин, блестящий театральный художник, учившийся и работавший вместе с Аникстом: «Это уникальный человек, больше я таких не встречал».
Кинорежиссер Александр Митта: «В какой бы стране он ни оказался, всегда в своей области будет самым лучшим».
Работает во всех жанрах графического дизайна, но главные творческие интересы и достижения сосредоточены в области дизайна книги. С 1990 года живет в Лондоне. Академик Академии графического дизайна (Москва). Член международного жюри Московской международной биеннале графического дизайна «Золотая пчела 7» (1996).
Среди профессиональных наград: диплом имени Ивана Федорова (1978), дипломы Первой (1967, 1969, 1975, 1977, 1978) и Второй степени (1968, 1979) на Всесоюзных конкурсах лучших изданий; Серебряные медали (1971, 1975, 1982, 1988), Поощрительный диплом (совместно с А.Троянкером, 1982) и Специальная премия (1982) на Международной выставке-конкурсе искусства книги (IBA) в Лейпциге; Поощрительная премия (1976, совместно с А.Троянкером) и две Золотые медали (1980, 1989) на конкурсе «Самая красивая книга мира» в Лейпциге; Первая премия на конкурсе «Самая красивая книга Австрии» (1980); Золотая медаль (1982, в коллективе) и Гран-при (1986, в коллективе) на Международной биеннале графического дизайна в Брно; Золотая медаль Академии художеств СССР за достижения в области графического дизайна (1988); Премия Американского института графических искусств AIGA (1988); Первая премия на конкурсе «Самая красивая книга Великобритании» в Лондоне (1988); Премия «Award of Excellence» Лондонского Общества типографических дизайнеров (1998). (Источник – Высшая академическая школа графического дизайна).
Вот еще пара фраз:
«О тщательности, с которой он работал, по Москве ходили легенды. Для иллюстраций книги «В окрестностях Москвы» он выбирал не только ракурсы съемок, но и время суток. Ему нужно было, чтобы одну усадьбу сняли на восходе, вторую в полдень, третью на закате. Было даже важно, видна в кадре трава или нет.
В советское время, когда всё было против, он добивался того, чтобы печать книг была соответствующего качества: выбивал иностранную базу или Первую образцовую типографию, нужную бумагу, хороших мастеров. Он от и до контролировал процесс. Он был таким профессионалом, который полностью отвечал за выпуск книги».
Что же делала звезда такого масштаба в подготовке выставки "незнаменитого, нераскрученного, не..."? Художник каталога, плюс подбирал иллюстрации вместе с Сережей. Почему? По кочану. Захотел.
ВАДИМ МИХАЙЛОВИЧ ПОЛЕВОЙ
Ветеран Второй Мировой. Москвич, потерявший в боях под Москвой руку. Он и умер в Москве в феврале 2008 года в возрасте 84 лет. Прах развеяли на 136 км, где его ранили.
Он был красив и очень элегантен. Светлые костюмы Полевого ... Раненая рука в черной блестящей перчатке. Черный берет. Советский «европеец». Четыре иностранных языка. Сдержан, не для всех доступен ... Вполне из партийного эшелона - кажется, какой-то пост занимал в идеологическом отделе ЦК КПСС. Тем не менее, выставка Пикассо и многие другие показы «модернистов», статьи, рецензии, справки в энциклопедиях, пусть крошечные, но в самые глухие времена – в том числе его личная заслуга.
Много лет, практически все 1980е, главный редактор ежегодника "Советское искусствознание". Государственная премия СССР 1977 г. за. 3-х томную монографию "Искусство Греции" (М.,1970-1975). Золотая медаль АХ СССР 1991 г. за книгу "Искусство XX века" (М., 1989).
Куратор выставок "Москва-Париж" в Центре Помпиду и в Пушкинском музее (1979-1981), "Москва-Берлин" (музей Мартин-Гропиус-Бау и Пушкинский музей: 1995-1996). Доктор искусствоведения.
Из немногих, кому удалось практически невозможное: ввести в советский лексикон понятие диалог культур. Не привычная стена «мы против них в борьбе противоположностей», а мы с ними в одном русле. Каким бы это русло ни было. Последний кураторский проект – «Диалоги в пространстве культуры» 2002 года в ГМИИ .
Вице-президент Международной ассоциации критиков искусства (1977-1980). Действительный член Pоссийской Aкадемии Xудожеств (1997).
Каково участие в выставке Ричарда? Написал четыре странички вступительной статьи. Почему в 1983 году доктор искусствоведения, профессор, вице-президент, идеолог ... и прочее-прочее-прочее вдруг стал писать про камерную выставку широко не известного ни до ни после 32-летнего парня? Про пока живого, а не умершего лет ...дцать назад «модерниста»? По тому же кочану: ЗАХОТЕЛ.
Самое время рассказать еще об одном человеке. Пожалуй, самом главном для раздела о Ричарде. Не упомянуть – низость.
СЕРГЕЙ КЛОКОВ
Личность колоритная, человек непростой. В работе соприкасались по нескольким проектам, с ним дружили самые близкие мне люди.
В 1980е работал в московском подразделении ЮНЕСКО. Сережа – конструктор, мотор и генератор многих идей. Благодаря Сереже, а не сережиному начальству, многие проекты реализовались, либо состоялись в том качестве, в котором смогли прозвучать в полный голос.
О некоторых событиях могу рассказать не точно - как передали мне его друзья (а их уже нет в живых).
Даже если легенды - пусть останутся легенды о поколении, Сережа - яркая краска в палитре 1980х.
Если Сережа заинтересован, то невозможное возможно. Макет Большого Кремлевского Дворца Василия Баженова? Да не вопрос – снимайте. Оказывается, макет совсем не в щепочках под тремя замками. Стоит себе в филиале музея архитектуры в Донском монастыре (при Викторе Ивановиче Балдине – целехонький. Зато в наши дни - в щепочках). Снимать американскому фотографу Кремль с вертолета в 1987 году? Окститесь! Ну почему: вот разрешение.
Именно Сережа – инициатор и организатор выставки Ричарда в Москве. Они тесно соприкасались по работе в ЮНЕСКО. Дружили. В 1980х Сережа сделал для Ричарда то, что в 1960е Лиля Юрьевна Брик для Ива Сен Лорана. Пригласил не в «страну победившего социализма», а на свою родину. Показал не в советско-туристической упаковке. Азербайджан и Среднюю Азию. Кижи и Москву. Это он достал кран, с которого Ричард снимал «Рабочего и колхозницу». Вполне вероятно, сама идея снимать с крана тоже Сережи. В каталоге Ричард стоит в просвете галереи храма Василия Блаженного на его, Сережиной, фотографии.
Что же это такой за художник РИЧАРД НЭЙПИЕР?
Он действительно не собирался устраивать выставку ни во Франции, ни в Штатах, ни в Москве, ни где бы то ни было. Действительно предложили и убедили. Тогда стал готовиться серьезно.
Что такое персональная экспозиция? То, что ты хочешь сказать людям, которые не увидят твоего лица и не услышат голоса. Чтобы понятно без слов. Чтобы внутреннее я совпадало с тем, что на стенах. Чтобы оказалось внятным, соразмерным и небезразличным жителям чужой страны. Чтобы размах интерпретаций разных по вкусам и знаниям зрителей иной культуры не слишком зашкаливал и не выплеснулся за рамки твоей идеи. Замысел персональной экспозиции – не холодный результат проделанной работы. Персональная выставка, если она не для честолюбия, т.е. «галочки, а на остальное наплевать», тогда серьезнее, чем стена в Манеже или даже в Эрмитаже среди собратьев по цеху. Живыми нервами соединяющее то, что в залах, с тем, что в мыслях и в сердце.
«Искусство и коммерция – вещи несовместимые», - сказал в интервью человек, с семнадцати лет работающий в супер коммерчески-успешном предприятии.
Его кредо. Нет, на самом деле. Серьезный, никогда не лукавил.
С чего начинается выставка? С иллюстраций к двум книгам «Nix Olympica» и «Aix Mova» (иллюстрация к Aix Mova - в заставке в "Роксане". Почему то кажется, Ричард не возражал бы). Ричард - проиллюстрировал СВОИ СОБСТВЕННЫЕ ПОВЕСТИ. Научная фантастика, межпланетные катастрофы ... Иные лица, пластика ... раздолье для черно-белой остроты линий и текучести форм... Как прокомментировал Вадим Михайлович «переливающиеся друг в друга движение и статика». Так похоже на кино?!
Про что кино? Про любовь и смерть, про вселенскую катастрофу и что, несмотря ни на что, кто-то всегда остается. На что имеет право избранный? До какой степени управлять другими из самых благих? Куда они ведут, эти благие ...?
Еще про то, способна ли женщина разлюбить, если отнять у нее память? Помнить не будет, а разлюбить? Если разлюбила в здравом уме и твердой памяти, это сплошь и рядом. Но если искусственно отнять память, что станет с любовью?
Иллюстрации = кадры. Трудно сказать, уже не позвонишь и не спросишь ... Домыслы, будь они неладны ... Вадим Михайлович написал одно, мне видится другое ...
Вполне допустимо, Ричард выбрал для выставки в Москве именно эту графику, потому что здесь так много Эйзенштейна.
Может, правда, не думал совсем об этом?!
Однако, вот же она, обусловленная спонтанность, которую Ричард снял у Сергея Эйзенштейна, а тот у Всеволода Мейерхольда ...
Интеллектуальный монтаж Эйзенштейна. Не расплывчатые, размазанные и притянутые за уши, а ясные символы и метафоры ... Те самые, что в любой момент яркой вспышкой в башке вопреки знаниям о полном несоответствии с историческими фактами. Воистину не киноязык, а кинокулак. Выражение, по слухам, принадлежит именно Эйзенштейну.
Понятно, «из какого сора растут» ... кадры? Ну вот же они, живее всех живых в самом конце ХХ века на листах то ли американского француза то ли французского американца .
Сергей Михайлович и Всеволод Эмильевич остались бы довольны. Их идеи на новом витке эстетики, новым языком, свежим, индивидуальным, не эпигонским.
Интересно, знал ли архитектор Ричард Нэйпиер, что Сергей Эйзенштейн – сын главного архитектора Риги? Мы подходим к очень важному разделу выставки. Сейчас понятно, что основной. Стал таким для Москвы сегодня – двадцать лет спустя.
Фотография архитектурных объектов. Что особенного? Пруд пруди... все снимают. Сайты забиты миллионами снимков, каждая вторая выставка «необитаема», т.е. без людей, животных и растений.
Почему рассматриваю Ричарда двадцать лет подряд? Да не живые фото, а каталожные.
Почему его фото-серии, а не те, что собраны в юбилейном роскошного издания каталоге National Geographic? Ностальгия? Но в National Geographic тоже кое-какие знакомые имена попадаются.
Тогда в 1983 году он сказал газетчикам: «Выбирая определенные ракурсы для фотографии, я пытаюсь проследить от детали к детали, от части к целому как возникает пластика архитектурной формы или скульптурный образ, стремлюсь выявить артистизм мастеров» (интервью Р.Иоселиани и Е.Чекалиной, «Культура», июнь 1983).
Автор реализованных архитектурных проектов.Он же дизайнер экспозиций ЮНЕСКО, т.е. оперирует сложными пространствами. А вот вам другой дизайн: одежда, столы, стулья, авторучки, браслеты и колье .... для Кардена.
Кино-стилистика Эйзенштейна. Если все эти качества – в одном человеке?
Интересно, как и что увидит? Может да – может нет. It all depends ...от личности
По поводу личности: ему на самом деле важно не себя показать, а выявить артистизм мастеров от детали к детали ... от части к целому ... Не всунет собственное «я» в объектив, чтобы самовыразиться или скопировать авторитеты.
Ох как чувствует изнутри... Но меньше всего учебник, да хоть самый популярный. Личный взгляд яркой индивидуальности. ЕГО циклы на тему ИХ работ.
А теперь представьте, что перед вами серии, посвященные именно тем зданиям в разных странах мира, что интереснее всего нам с вами.
Оперный театр в Сиднее, к примеру. Или обсерватория в Дели, Гауди в Барселоне. Нью Йорк, парижская галерея Помпиду...
А когда родилась идея о выставке в Москве, в 1982 году сделал четыре отдельных серии: Кижи, Храм Василия Блаженного, дом Константина Сергеевича Мельникова и «Рабочего и колхозницу» Веры Мухиной. Для каждого цикла стоит найти свои слова, сказать разное, оценить иначе
Один цикл – особенный. «Рабочий и колхозница». Почему?
Сейчас постарались чуть приблизиться к парижскому оригиналу. А в 1980е стоял компромисс, да, Веры Игнатьевны, но не то, что она хотела бы. Все привыкли, приспособились ... Кто-то полюбил, кто-то поверил, что это и есть Вера Мухина ...
Как верят в похожее на дешевую торговую палатку Царицино.
Как верят в «настоящий из ХV века» трон Теремного дворца в Кремле, который на самом деле - из реквизиторской Мосфильма задержался после съемок бондарчуковского «Бориса Годунова».
Как на втором этаже Большого Кремлевского Дворца разглядывают евроокна и искусственных горностаев Андреевского зала, а после за «дудочкой» экскурсовода ныряют в темно-зеленое «болото» новодельной галереи (в оригинале Тона воздушной и белоснежной).
Мое поколение не видело настоящей Веры Мухиной. То, что стояло рядом с ВДНХ и поворачивалось на заставке Мосфильма – не совсем она.
В детстве страхолюдины с вытаращенными глазами дико пугали. Почему? СЛИШКОМ НИЗКО. Статично и в лоб.
Ричард сделал удивительное.
Рассказал сам:
«Мне трудно вспомнить, как я узнал о существовании скульптуры "Рабочий и колхозница". То ли попались старые открытки в лавках букинистов на набережной Сены, то ли увидел, листая альбомы по искусству, то ли запомнил ее на лентах киностудии "Мосфильм". Мне кажется, что я знал эту скульптуру всегда.
В 1982 году я приехал в СССР для организации своей выставки. Многое в СССР мне хотелось фотографировать, но скульптура Веры Мухиной не входила в число объектов съемки. Список состоял исключительно из архитектурных памятников: я никогда не снимаю людей и скульптуру. Теперь я уже должен сказать: "не снимал". Потому что, когда я увидел эту скульптуру, предельно "очеловеченную", у меня не было колебаний. Я навел объектив.
Передо мной стремительно двигались два гиганта, на глазах превращаясь в архитектуру. Я понял, что ни одна из увиденных мной фотографий этой скульптуры не показала динамизм и сложность ее летящей структуры, ее объемов. Ни одна не передала энтузиазм и воодушевление, присущие этой скульптуре. Ни в одной из фотографий не было того, что я видел в ней. Так возникла идея.
Вернувшись в Париж, я направился в фотоархивы, в лавки букинистов на розыски материала по парижской выставке 1937 года. Мне удалось найти немногое - открытки и фотоальбом французского фотографа Пьера Вержера ... Это немногое поразило меня снова, во второй раз.
Увидел скульптуру в том окружении, для которого она была создана. Увидел ее летящей над фонтанами, увидел то, что ей противостояло и что с ней соседствовало. Как велика была разница между ней и скульптурами других павильонов, статичными, тяжелыми, обращенными в прошлое и по духу и по материалу. Я снимал скульптуру летом, осенью и весной на протяжении двух лет. Я снимал ее с разных позиций. Самых реальных: с тех, с которых она открывается прохожему, с которых мы смотрим, но не видим.
Монолитная и мощная издалека, вблизи скульптура превращалась в трепетную и подвижную.
Для себя я назвал ее "стальные облака". С постамента мне открылись интересные, необычные точки зрения. Скульптура как бы разворачивалась передо мной, возникала последовательная цепь новых впечатлений. Мое видение скульптуры углублялось.Требовалось нечто иное. Я хотел снимать скульптуру, приблизившись к ней максимально.
Мне предоставили подъемный кран, и на "стреле" я взлетал ввысь. Я мог прикоснуться к статуе.
Это был апофеоз восторга и желания показать скульптуру такой, какой она открылась мне. Ведь это не только символ, не только олицетворение победы над материалом, но и вдохновенное произведение искусства, над которым не властно время».
(«Скульптура и время». Автор-составитель Ольга Костина.
М., изд. "Советский художник", 1987. Перевод цитаты Ричарда откорректировала (имею право)
В начале 21 века произошло непоправимое. Москвичи, сограждане Веры Игнатьевны, окончательно угробили «Рабочего и колхозницу».
Реставраторы "нулевых" не виноваты. Сделали что могли, по максимуму.
Но возможности не беспредельны. Профессиональные, одарённые и честные, но работали в предлагаемых обстоятельствах. А какие обстоятельства предлагают наши дни, не мне вам рассказывать.
Тем не менее, есть шанс увидеть - сохранил и показал ее Ричард.
Именно его фотографии сегодня в изданиях и некоторых документальных фильмах, посвященных как самой скульптуре, так и Вере Мухиной.
Завершалась экспозиция разделом дизайна. Теми самыми эскизами одежды, клипсами, браслетами, чайниками, часами, авторучками ... Но и здесь подобраны вещи далеко не случайные для московского показа. К примеру, стул, «навеянный» архитектурой Константина Мельникова.
Ну и какой вернисаж, скажите на милость, устроить для эдакой выставки? Стандартный с приглашениями по утвержденному списку? Ну да?!
Приглашения рассылаются ... имиджмейкерам: ведущим ... знаменитым ... Они приходят себя показать, получить пакет с подарками (который потом отдадут лифтерше или водителю), выпить-закусить, да обсудить насущные проблемы с другими главами-руководителями ...
Или не приходят – в этом случае приглашения спускаются заместителям ... секретарям-референтам, а оттуда еще ниже - маникюршам секретарш ... любовницам референтов ... гинекологам-стоматологам-фарингологам ... автомеханикам ...
Есть вариант камерный: рассылка по необходимому минимуму начальников. Остальное заполняется музейщиками, профильными искусствоведами + «мамами-папами» (друзьями и теми же самыми «нужняками»).
Первый вариант для данной экспозиции бессмысленный, второй – идиотский. Оба оскорбительны для такой штучной личности как Ричард.
Сережа выбирает третий. Издаются два тиража билетов. Билет с фото Серджио Альтьери, изображающем манекенщицу в ричардовом фантастическом костюме. Вкладыш не болтается – солидно брошюрован.
С белым вкладышем приглашает 7 июня на обычный вернисаж с прессой за два часа, мидовскими и минкультовскими чиновниками, творческими верхами и прочими персоналиями стандартной рассылки
Но на 6 июля (за день до официоза) намечен коктейль. Туда приглашает билет с черным вкладышем и серебряным шрифтом.
Тираж издается минимальным тиражем. Кого пригласить? Как пригласить?
Сережа составляет свой список. Просит Ричарда, Виктора Ивановича, Вадима Михайловича, друзей ... составить аналогичные. Произвольно ...о ком подумалось.
Кому действительно хотелось бы показать. Кто откликнется не на бокал вкупе с возможностью засветиться. Состав обсуждался, корректировался. Режиссеры, архитекторы, художники, музыканты, актеры, литераторы ... кто резонирует. Две недели звонили по списку – не на службу, а домой. Представлялись, называя все свои титулы. Рассказывали, по какому поводу звонок и почему выбрали такую форму приглашения.
Билеты с черными вкладышами не рассылались, а РАЗВОЗИЛИСЬ - да не по конторам, а по домам. Мобилизованы друзья-автовладельцы, гаремы наших мужчин. Вечером каждому подбирался желтый пакет с маленькими конвертами пригласительных билетов и списком адресов.
Я в конце дня захватывала свою порцию (мне по блату развозить в пределах Садового кольца и Комсомольского проспекта). Два-три адреса в день после работы. Каждый вечер находила в толстом желтом конверте вместе с приглашениями свежайшую швейцарскую шоколадку на один укус.
На коктейль собрались … гости, а не приглашенные на мероприятие. По бокалу очень хорошего вина или действительно отличного коньяка, а не пошлого шампанского + те самые шоколадки ручной работы.
Собрались посмотреть и обсудить. Пришли те, кого, вероятно, разочаровать стыдно. Чье мнение важно, кому действительно хочется показать не СЕБЯ, а СОЗДАННОЕ. Чья критика – стимул, чьи советы расширяют горизонты и оттачивают глаз.
Нет смысла называть имена, так как страшно кого-то пропустить. Они там, в памяти. Помню мизансцены – кто где стоял, кто как наклонился к витрине. Как они входили, как здоровались друг с другом. Помню, что первый час было странно тихо по сравнению с традиционными открытиями – гости рассматривали работы. Только потом подходили к столам – расходились с бокалами к окнам обсудить – затем снова возвращались к работам ... по одному, парами, группами.
Затем стало оживленнее, и только тогда фоном включили музыку.
Вот такая выставка.
Междусобойчик для своих. Почему имя Ричарда Нэйпиера по-прежнему мало кому известно? Надо бы сделать выставку повторно?
А зачем?
Ричард – с теми, кто помнит. Вокруг есть другие, для кого, по словам Иосифа Бродского, «эстетика – мать этики». Для кого, как для Ричарда, «духовная чистота –единственное, что позволяет художнику сохранить творческую и человеческую цельность» (В.М.Полевой,вступительная статья каталога).
Этот молодой парень, очень образованный, абсолютно современный, финансово и творчески успешный действительно так жил.
Устраивайте их выставки. Они рядом – руку протяни. Как узнать?
А это те, ради которых люди ранга Виктора Балдина, Михаила Аникста, Вадима Полевого и Сережи будут с радостью давать зал, делать каталог, пробивать, идти на авантюры и писать четыре странички - за что не возьмут ни копейки.
Цитирование и копирование полностью или частично допускается только с гиперссылкой на настоящий текст http://www.proza.ru/2009/11/21/1442.
© 2006 г. Н.М.Вольпиной на текст. Все права защищены (регистрация и депонирование в РАО).
Пригласительный билет из моего архива.
Графика - заставка к повести Роксана. Фото - в моем LJ блоге и на СНОБе.
Все иллюстрации из каталога выставки "Ричард Нэйпиер. Формы и образы. Графика, фотография, дизайн, мода" М.,"Советский художник", 1983.