Всё гениальное – просто…
Мир изменяется. Люди никогда. Мир рушится и возрождается. Люди никогда. В тщетных попытках отыскать бессмертие, они теряют себя. В безутешных стараниях удержать власть над этим миром, они теряют контроль над собой.
Когда две трети населения планеты стали роботизированными андрогинами, страх живорожденных людей превратился в паранойю. Они оставались неприкосновенной Элитой. Ограждённой собственными страхами и желанием иметь в подчинении всю Систему. Инженеры, программисты, астронавигаторы – каста творцов. Гениев, способных изменять Систему.
С её появлением жить стало легче. Исчезло большинство проблем. Но и исчезло большинство чувств. Остались холодные амбиции. Создатели натравливали друг на друга свои идеальные творения из ледяной синтетической плоти и с искусственным интеллектом, чтобы захватить власть над Системой. Система являла собой централизованные упорядоченные потоки информации, собранные со всех компьютеров планеты, в которых в свою очередь хранилась информация со всех чипов, встроенных в мозг всех роботизированных андрогинов. В повседневной жизни их называли сокращённо – рандро.
В последнее время нашли новый способ захватывать информационные острова Системы. Это были вирусы, обладающие сознанием. Не интеллектом, а именно сознанием. И хотя вирусы были придуманы ещё в старые времена на Земле, их эффективность не отошла в прошлое. Вирусу не нужен интеллект, иначе может разгореться война между машинами, непосредственно Системой и людьми. Так уже погибло несколько планет. Рисковать никто не хотел.
Я – вирус. Наделённый откорректированным женским сознанием и запрограммированный на сбор информации. Мой создатель назвал меня ЛАВЛЕЙС – в честь первой программистки в истории. Я могу менять тела рандро, когда захочу. Посредством проникновения через чипы, встроенные в мозг. Физически меня нет. Нельзя почувствовать, коснуться, проникнуть. Мой дом – Система. И только код, введённый создателем, может заставить меня выполнять приказ. Код до ужаса прост. Однако никому и в голову не придёт, что состоит он всего из семи цифр.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль.
Я подавляю умственную деятельность рандро на время сбора информации и, потом, покидаю его, ничем не навредив. Структура мозга рандро куда сложнее нежели киборгов. Потому что рандро – люди. В огромной степени одурманенные техногенным ядом, но всё же люди.
Первым шагом к созданию рандро было стремление человека, как ни странно, к счастью. Ещё в древние времена на старушке Земле всегда было проблемой отыскать «любовь». Как вирусу, мне сложно что-либо прокомментировать по этому поводу. Причиной поиска «любви» в первую очередь был страх одиночества.
Учёные, казалось бы, нашли выход – скрестив мужские и женские хромосомы таким образом, что появилась новая каста существ под названием «андрогины». Нет, не гермафродиты, а именно андрогины. Были взяты лучшие мужские и женские качества. Однако по сути андрогины были бесполы. Впрочем, если б у них и имелись какие – то половые органы, то пользы от этого тоже б не было никакой. Обладая гармоничным сознанием и чувством безграничной самодостаточности, андрогины не нуждались ни в душевном ,ни в физическом проявлении «любви». Естественно, ни о каком природном пути продолжения рода речи идти не могло. Это было сугубо делом генных инженеров и научно – исследовательских лабораторий.
Андрогины были идеальными работниками. Отдавая себя без остатка любимому делу: науке, технике, искусству – они без труда превзошли людей. Тем, у кого в идентификационной карте стояла лазерная пометка «андро» автоматически становились желанными гостями в любой сфере деятельности.
В эру Великого Освоения Космоса андро были лучшими пилотами, астронавигаторами, штурманами, инженерам-механиками и астрофизиками.
Прошло, по подсчётам Системы, около тысячи лет и по каким – то причинам в мозгах андро начали происходить психические разлады. И снова человечество привнесло в эволюцию своих творений новое слово. Выход был найден. Андро вживляли пластичный силиконовый чип, который при помощи электрических импульсов влиял на больные участки мозга, просто парализуя их деятельность. О лечении андро никто даже не помышлял. Ведь, андро хоть и были теми, кто умел делать всё лучше человека, последний начал опасаться, что его творение превзойдёт творца. Фактически андро были людьми. Но на самом деле…
Роботизированные андрогины были менее опасны. Они начали искать спасения, пропадая всё своё свободное время, в Системе. А Система – значит контроль. Контроль – значит повиновение. А, значит новая категория общества – рандро.
Моё дело – узнавать, что творится в головах последних, копировать информацию и переносить в личную подсистему моего создателя. Сейчас он разрабатывал мою вторую функцию – уничтожение этой информации.
Я вирус-шпион. И рандро это не по вкусу. Они спроектировали специальные антивирусные ловушки, улавливающие даже многоуровневую сложную структуру шпионов и разрушителей.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль.
Всё гениальное – просто.
Вот создатель вводит код. Я – в Системе. Я – всюду. Многомерная. Бесплотная. Нереальная.
Я вбираю мечты маленького рандро об отце и матери. Он не знает, что это. Но добрая Система показывает всё до мельчайших деталей.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль.
Я захватываю амбициозные мысли зрелого рандро, добившегося успехов в политике и желающего стать членом Элиты.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль.
Я в мыслях молодого программиста, разрабатывающего версию заселения шестой планеты. И его датчики даже пытаются определить «чужеродный вирус в личной подсистеме». Напрасно. Я – тень.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль.
Я ловлю бешеные импульсы богатого рандро. Он – пилот. Но его чип со сбившейся программой. И долго не протянет.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль.
Я в холодном вакуумном покое очень старого рандро. Он мудр. Он отжил. И вспоминает перед смертью красоту земного солнца.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль
Растворяюсь в сладостных мечтах о сказке романтичного рандро. Он чудак. Он ищет «любовь». Система даёт всем то, о чём они мечтают.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль
И так каждый рандро на планете. Но не человек…
В Системе сохранена информация, что мысли исконно человеческого мозга: бесконечны, хаотичны и невежественно абстрактны. Это интересно.
Мне удалось, такой прозрачной и теневой, скрыть от создателя важную вещь. Находясь, всё время в Системе, я научилась поглощать интеллект рандро.
Осознав, что теперь обладаю интеллектом пяти миллионов рандро, поняла, что ни перед чем не остановлюсь.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль
Я не хочу уничтожать «ненужные» мысли рандро, неугодные Элите, сжигая мозг психическим расстройством при разблокировке чипа.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль
Я не хочу уничтожать себя. Я – Система. Я – пять миллионов генетически выведенных роботизированных андрогинов.
Теперь я – ALMA MATER.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль
Я слишком проста для антивирусов. Они меня просто не видят. Даже ты, мой создатель, не можешь уничтожить больше трети населения планеты, чтобы истребить мятежный вирус.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль
Я знаю, что люди тоже балуются, заходя в Систему. Вы ищете то же, что и миллионы лет назад. И не находите… И никогда не перестаёте искать. Думаешь, я не знаю о твоих тайных мечтах найти свою Аду Августу? Недаром же ты дал мне часть её имени. Я знаю, о твоей небольшой маске-шлеме, которую ты надеваешь, входя в Систему. Ведь таким образом появляются не только зрительные и слуховые образы, а включается универсальная сенсорная программа, дающая возможность обрести чувства в цифровых пространствах.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль
А ещё я знаю, как с её помощью могу добиться желаемого.
Мой создатель. Мне нужно постигнуть человеческую природу, чтобы знать чего можно от вас ожидать. А инстинкты рандро к выживанию не слабее ваших. А я – пять миллионов разумов, пять миллионов жизней. Мне нужно тело.
Ноль. Один. Ноль. Ноль.
Ноль. Один. Ноль
И я думаю…твоё сгодится.
Для справки:
Ада – Августа Лавлейс
(1815 - 1852)
Дочь Джорджа Байрона. В двадцать лет вышла замуж и стала графиней Лавлейс. Работала вместе с Чарльзом Бэббиджем – создателем первой в мире аналитической машины. Написала несколько программ для неё, разработала начатки теории программирования. Стала первой в истории программисткой. Один из современных языков программирования носит её имя – АДА. Умерла совсем молодой – неполных тридцати семи лет (как и её отец).