(Только для романтиков)
В спальне витал аромат малины. Высокие подушки, высокая температура, высокая степень одиночества. Ночь шуршала невнятным шепотом, ускользающими звуками: все неотчетливо и зыбко.
Третьи сутки неизвестно откуда подкравшейся ангины. Она грубо царапала горло, хозяйничала в мыслях, разрывала тонкие струны настроения.
У кровати горел маленький светильник, и этого света было вполне достаточно, чтобы, в очередной раз открыв усталые глаза, разглядеть в соседнем кресле незванного гостя.
Очень старого человека в странном для зимы наряде, пригодном для прогулок под сенью пальм и кипарисов, но никак не для заваленных сугробами улиц.
Я заинтересованно приподнялась со своего скорбного ложа. Старичок мне мило улыбнулся, и тогда я заметила самое главное: торчащие из-за его спины обтрепанные крылья.
Ангел! Конечно, ко мне явится только такой: без младенческой упругости щек, без пышной золотой шевелюры, без юной свежести и бодрости. Дряхлый, скрипящий ревматизмом, плешивый и беззубый. Видимо, совсем уж плохи мои дела! И небесные распорядители пустили в ход старую гвардию, много веков находящуюся на заслуженном покое после исторической битвы с падшими отступниками.
Но все же я взволнованно бросила взгляд в зеркало. Присутствие мужчины, даже очень древнего, сказочно вдохновляет, и ангина, жалко пискнув, спряталась под одеяло.
Ангел, потирая руки, подул на ладошки, и я невольно представила его себе летящим в морозном небе. Как там сейчас холодно! Бедный старик!
- Вы подвиньтесь ближе к камину, так Вы быстрей согреетесь!
Он обрадованно закивал головой, остатки волос взметнулись нимбом. Что-то промямлил о приятном знакомстве, но я знала, что это лишь подслащенная пилюля, и ждала, удивляясь своему спокойствию. Сейчас он объявит решение моей судьбы, окончательную волю в отношении давно уже не цепляющегося за жизнь существа.
Ангел прокашлялся и спросил:
- У тебя не найдется кусочка рафинада?
- Я сахар не ем. А, может, Вас зефир устроит? Ванильный. В шоколаде.
Через полчаса крылатый вестник попивал зеленый чай из китайского фарфора вприкуску с замечательным десертом и жмурился от удовольствия, как кот на солнцепеке.
Что же, подобные слабости всех делают более человечными, даже ангелов.
Я безмерно обрадовалась ему, и сады моей души расцвели хризантемами. Хорошо, когда посреди тоскливой бессонницы у тебя появляется неожиданный собеседник. Впрочем, для него ты одна из миллиардов запутавшихся в земных нелепостях душ.
О! Таких, как я, он встречал слишком много! Он беседовал с императорами, великими поэтами и музыкантами. Я могу заинтересовать его только зефиром.
- А ты меня пожалела, - прошамкал старичок и разразился кудахтающим смехом. – Думаешь, я в этом виде по воздуху перемещаюсь?! Эх, люди, невежество вам имя!
Я пришел дать тебе точку опоры в вашем переменчивом мире.
- А разве мне еще не пора?
- Пора, безусловно, пора! Поумнеть, наконец! Ты мое самое бестолковое чадо! Если бы не твой бесподобный зефир, давно бы сбыл тебя со своих крыльев. Столько из-за тебя перьев потерял!
У меня промелькнула великолепная догадка: вот куда постоянно исчезают сладости из буфета. А я подозревала кошку!
Разоблаченный сладкоежка не смутился и продолжал все более категоричным, властным тоном:
- Я подстрою тебе невероятную встречу, пока ты не превратилась в добычу крематория.
- А Вы уверены, что это то, что мне нужно?
Он вдруг встал и волшебным образом увеличился в размерах. Вознесся под потолок, задев затылком гирлянду из колокольчиков, и резко помолодел.
- Я больше не буду тратить время, уговаривая глупую женщину! Сколько лет я находился рядом с тобой бок о бок, а ты так ничему и не научилась. Полный провал моих воспитательных усилий! Последний раз спрашиваю, согласна?
Не в силах выносить его громоподобный голос, я готова была согласиться на любую авантюру. Даже на такую страшную в своей непредсказуемости, как Любовь. Потому что она обязательно изменит твою натуру, взгляды, судьбу до неузнаваемости. Когда сбывается Рождественская сказка – это всегда разрушение прежнего и сотворение нового.
Через пару минут передо мной снова сидел смешной старый человечек. И я рискнула попросить его прогнать надоевшую ангину. Он искренне огорчился.
- Ну вот, ты даришь ей самое ценное, что только возможно, а она еще требует к этому всякие пустяки.
И, умыкнув из тарелки оставшийся зефир, он растворился в пространстве.
Почти о том же. :) Наталья Лубянко "Старый Ангел"
http://www.stihi.ru/2009/11/18/265