Старшую сестру поликлиники Валентину Скоромец вызвали в СЭС - отчитываться о прививках. Валентина с трудом собрала нужные цифры с подчиненных, которые делали виноватые лица или просто нахально молчали. Медсёстры давно стали неуправляемы: самые толковые разбежались еще несколько лет назад. Остались те, кто был мало на что способен – либо в силу старческого возраста, либо по причине врожденной бездарности.
Два часа Скоромец с силой тыкала пальцем в старенький калькулятор, суммируя данные, и ужаснулась. План был катастрофически недовыполнен, приписки полугодовой давности только ухудшали положение. Холодильник был забит неиспользованной вакциной.
Заведующий поликлиникой наорал на Скоромец, отдышался, с ненавистью посмотрел на звонящий телефон и выпил минералки из замусоленного стакана.
- Иди сама и отчитывайся, раз не можешь заставить их работать! Я за тебя там краснеть не собираюсь…
Еще полгода назад он сам уговаривал Валентину стать старшей сестрой, долго убеждал, льстил, обнимал за талию у лифта… Никто из медсёстер не соглашался на эту должность; Скоромец же согласилась, и теперь с тоской вспоминала свою прежнюю спокойную работу медсестрой физиотерапии. Там Валентина чувствовала себя хозяйкой: уверенно, неторопливо наложив электроды на чью-то толстую поясницу, она переворачивала песочные часы и внимательно наблюдала за струящимся временем, чувствуя себя нужным и важным человеком.
После повышения по службе жизнь превратилась в бесконечную череду головомоек, беготни, лживой отчетности. Скоромец похудела и осунулась. Полгода прошли как дурной сон, а завтра этот сон обещал стать кошмаром: нужно было явиться с отчетом в СЭС.
Специалист санэпидслужбы Балюк, аккуратно затянутая в шерстяное платье с катышками, усадила Скоромец напротив себя и измывалась над ней больше трех часов. Показывая острым карандашом в ячейки таблицы, кривила бледные губы, заставляла пересчитывать, что-то доказывать, исправлять. Валентина изворачивалась как могла, мучилась, врала, краснела…
В конце концов Балюк не приняла отчета, покачав головой и выцедив фразу:
- Нет, вы не способны…
Валя прибежала в поликлинику, заперлась у себя в кабинете и долго плакала. Сморкаясь в зеленые хирургические салфетки, она повторяла сквозь слезы:
- Надо уходить… Да, надо уходить…
Ночью ей приснилась Балюк. Валентина схватила её за горло и долго, с наслаждением душила.
В реальности же под руку попался супруг Николай.
Скоромец – крепкая, крупная женщина, и тщедушный муж с трудом освободился из захвата, испуганно отпихнул супругу, которая с закрытыми глазами и стиснув зубы, сжимала руками его щетинистую шею…
Проснувшись, Валентина до самого утра сидела на кровати в одной сорочке и повторяла, обхватив руками голову:
- Да-да, надо уходить…
Николай лежал лицом к стене, накрывшись ватным одеялом с головой.
Ему было очень страшно.
Гатчина, 2009 г.