Данное произведение является фантастикой. Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны. Планета Терра-Земля - абстрактное выдуманное небесное тело.
***
Из стенограммы экстренного заседания Главного Совета Даркона:
«В связи с непредсказуемым развитием событий на Терре, связанных с кризисом перепроизводства тёмной энергии, возникшим в результате неумелых и непродуманных действий наших представителей в данном секторе Вселенной, предлагаю:
- направить на Терру контрольно-ревизионную комиссию в составе шести представителей Главного Совета;
- руководство группой возложить на моего первого заместителя Люциуса.
Верховный Дарконид Сатанариус»
ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ
Вязкие волны Рубинового океана гладили берег. На глянцевой, кроваво-красной поверхности отражались низко летавшие фиолетовые птицы, чем-то напоминающие земных чаек. Они высматривали добычу: глупых и скользких червей, которые время от времени выглядывали из густой флюоресцирующей жидкости.
Люциус присел у самой кромки прибоя и потрогал рукой липкие волны. Потом поднял голову и, подражая крику фарго (тех самых птиц, что кружили над океаном), подозвал нескольких из них к себе.
Птицы охотно откликнулись, и трое из них присели рядом с дарконидом. Люциус гладил их спины, покрытые жёсткими чешуйками, и с грустью думал о том, что снова надолго расстаётся с привычным и уютным миром Даркона.
Его совсем не радовала предстоящая командировка на Терру (или Землю, как её называли аборигены). Но что поделать: работа. Да и ситуация, сложившаяся в последнее время там, на далёкой периферийной планетке, угрожала уже стабильности во всём секторе.
Дело в том, что Земля для довольно большой части Сообщества Миров являлась источником жизненно важного продукта – отрицательно заряженной или «тёмной» энергии. Очень-очень давно, когда истинная цивилизация Земли находилась в зачаточном состоянии, на поверхность планеты были высажены представители расы, специально выведенной для выработки ценного продукта. Интеллектуальные способности и возможности саморазвития у этих «дойных животных» намеренно были остановлены на довольно низком уровне. Высокие духовные качества предполагают переход с выработки отрицательной энергии на энергию положительную. Вещь тоже нужная. Но её во Вселенной достаточно. А баланс сил всегда должен соблюдаться. К тому же, тёмная энергия совершенно необходима в управлении процессами создания новых планетарных систем. Вот поэтому и решено было создать на Терре питомник «тёмных». И никто тогда, в самом начале «посевной», не предполагал, во что выльется эта затея…
***
Поначалу всё шло довольно хорошо. Обе расы – земная и «чужаки» - развивались параллельно. Земляне постепенно овладевали премудростями жизни и развивали умственные способности, изобретали нехитрые предметы обихода и учились жить в довольно сложных климатических условиях Терры. «Чужаки» тоже не доставляли никаких хлопот, существуя в диком, животном состоянии. Но, уже через несколько тысяч лет у них стала выявляться странная мутация: физическое развитие начало резко опережать умственное, но, при этом, стремление к очеловечиванию тоже увеличивалось. Они всё больше и больше внешне стали походить на землян, начали подражать их поведению.
В принципе, этого следовало ожидать: изначально программа развития была составлена с преобладанием тела над душой, но с развитием материальных потребностей. Но, никто не мог предположить, что земные факторы скажутся так сильно, и физиология чужаков станет перестраиваться в сторону наивысшего приспособления очень быстро. Надо было что-то делать, и вопрос о судьбе привнесённой на Землю цивилизации был поставлен на очередном Совете Сообщества Миров. Но пока он обсуждался, пока пробовали придти к какому-либо единому решению, случилось совсем уж непоправимое: генетическая структура чужаков перестроилась таким образом, что стало возможно скрещивание с аборигенами. Стали появляться дети-метисы. А это уже совсем не лезло ни в какие гуманистические рамки и представления. Был собран экстренный Совет, на котором разрешение данной ситуации было возложено на дарконидов, как на наиболее сведующих в вопросе смешанных генетик (даркониды сами были продуктом аж пятнадцати рас).
И вот теперь, согласно решению Главного Совета Даркона, Люциус и пятеро его помощников – Агасф, Велизар, Астеро, Кеволь и Мийера – должны отправиться на Терру и навести там порядок.
***
Последний раз проведя длинными тонкими пальцами по чешуйчатой спине одной из фарго, Люциус хлопнул в ладоши, и птицы, расправив крылья, взмыли в воздух, продолжив своё кружение над океаном. Рубиновая волна смачно лизнула ноги дарконида. Он наклонился, зачерпнул пригоршню жидкости и одним махом выпил её. Океан был источником жизни на Дарконе: его воды почти на тридцать процентов состояли из железа – основного материала для «строительства» проживавших здесь организмов.
- Люциус! Пора… - это Мийера по телепатической связи звала своего давнего друга, а теперь ещё и начальника, - камеры переброски готовы, надо отправляться!
Люциус вздохнул, ещё раз посмотрел на танцующих в радужном воздухе фарго и направился в сторону Центра космических перемещений.
В Центре царила привычная суета. Отряд техников делал последний досмотр камер переброски. Вся команда Люциуса уже собралась в Предстартовой комнате. Агасф и Велизар азартно резались в карты, Астеро и Кеволь весьма успешно исследовали содержимое пищевых запасников, а Мийера читала последнюю сводку с Терры.
- Ну что, командир, - Кеволь оторвался от пирожного с кремом из болля (местного растения со сладкими мясистыми ягодами), - вперёд, к приключениям?!
- Тебе бы всё приключения, - проворчал Люциус, - мы едем работать. И хочу предупредить: на Терре сейчас довольно опасно – поэтому отнеситесь к заданию абсолютно серьёзно. Любая халатность может обернуться бедой. Вспомните, что случилось в Атоном…
Люциус вдруг осёкся, натолкнувшись на укоризненный взгляд Астеро. Конечно! Как же он мог забыть, что Атон был женихом девушки! Он погиб несколько дарконских лет назад в результате собственной, очень глупой ошибки: доверился аборигенам Солены, небольшой планеты в системе Крук. Внешне очень обаятельные и общительные солениды оказались на деле мстительными и жестокими. И к тому же плотоядными: так что от участников экспедиции не осталось даже косточек. Спасти удалось только путевой журнал, где Атон всё-таки успел записать предупреждение тем, кто захочет оказаться на Солене.
- Прости, - Люциус виновато улыбнулся, - я не хотел, Астеро, причинить тебе боль.
- Ладно, я не обижаюсь. Столько лет уже прошло, мне пора бы привыкнуть, - Астеро улыбнулась в ответ. Вот только улыбка у неё получилась очень-очень грустной.
- Так, пора на старт! – это Мийера, как всегда, решительно и деликатно «разрулила» неловкую ситуацию.
Все как-то сразу встряхнулись, посерьёзнели, проверили застёжки костюмов переброски и направились в Стартовый зал. Здесь уже светились золотисто-коричневым светом камеры, которые должны были отправить команду Люциуса на Терру. Каждый участник экспедиции занял свой аппарат, крышки камер захлопнулись, и начался отсчёт времени до старта. И тут появилась Пифона, мерзкая злая старуха, которая с незапамятных времён обитала в Центре. У неё не было никакой должности. Держали её здесь больше из сострадания к очень древнему возрасту. Правда, она давала иногда дельные советы путешественникам во времени и пространстве, но больше любила говорить всякие гадости.
Вот и сейчас она приблизилась к камере Люциуса, прижалась прыщавым носом к стеклу и по её губам Люциус явственно прочитал: «Сдохнете вы там все, если ума не хватит быть жестокими».
«Довольно странное пожелание…» - успел подумать Люциус и погрузился в кратковременный, но глубокий, больше похожий на обморок, сон…
КУКУШКИНЫ ДЕТИ
Вкрадчивый, но настойчивый звонок спецтелефона вырвал Василия Петровича Дорожникова из тяжкой дремоты. С трудом разлепив тяжёлые веки, «второе лицо» государства с содроганием вспомнил сон, который не отпускал его вот уже довольно долгое время. Снилось ему, что упругозадые сисястые блондинки в правительственной бане вдруг превращались в чертей, а уставленный всякими вкусностями стол – в огромную сковородку. Один из чертяк, размахивая большой канистрой душистого подсолнечного масла, которое он подливал на раскалённый чугунный «блин», почему-то всё время орал с дурацким польско-украинским акцентом: «Сидайте, пан, сидайте! То не больно!» От этого сна жутко хотелось «хлопнуть» стакан водяры и заорать дурным голосом «Пошли все на х…!»
Постепенно до Дорожникова дошло, что изящный телефонный аппарат, отделанный карельской берёзой и инкрустированный золотом, продолжает взывать к его, ещё замутнённому сном, мозгу. Звонить на этот номер мог только один человек, которого Василий Петрович уважал и жутко боялся: это был Пол Бергман, госсекретарь одной дружественно-недружественной страны. Дорожников аж завихлял задом от подобострастия, сглотнул заполнившую рот слюну и потянулся к трубке…
- Слушай ты, говно протухшее, - Бергман, со свойственной евреям простотой в общении, не стеснялся в выражениях, - я твою мудо…ую бумажку прочитал. Ты что, совсем оху…л? Такие вещи пишешь!
Надо сказать, что Пол был родом из Одессы, а посему русской разговорно-доходчивой лексикой владел в совершенстве. Причём, из его уст она всегда звучала не просто угрожающе, но даже как-то зловеще.
Дорожников затрясся. Внизу живота противно заскребло: сказывался простатит, полученный на почве неумеренного общения с дамами лёгкого поведения ещё в счастливые годы его «беззаветного» служения Родине в одной из «забугорных» стран. Василий Петрович тоскливо посмотрел в сторону туалета, дверь которого была призывно приоткрыта.
А трубка, тем не менее, продолжала вещать:
- Ты, сучок ебли…ый, ещё раз такой петицией своего муд…ка Мишку снабдишь в дорогу, пристукну падлу!
«Второму лицу» стало совсем плохо. Он знал, что затея с нотой протеста по поводу очередной террористической акции, проведённой по указанию господина Бергмана в одной из азиатских стран, провалится. Но всё-таки пошёл на поводу у президента страны Михаила Дементьева, над которым страна, совершенно им не управляемая, ржала во весь голос, называя «придурком из тайги».
***
То, что одна шестая часть суши, обладавшая богатейшими ресурсами, уже давно управлялась финансово-политическим кланом другой страны, ни для кого, в том числе и для рядового населения, секретом не было. В некогда великой державе народ вот уже несколько десятилетий жил отдельно от абсолютно фиктивной местной власти. Насущные заботы совершенно отрешили граждан от политики. Большинство приспособилось, подворовывая по мере сил и возможностей, всё больше и больше погружаясь в омут коррупции, подлости и деградации. Те, кто пытался оставаться разумным в этом бедламе, тоже, в принципе, как-то выкручивались. Некоторые из них даже вполне безбедно существовали, занимаясь написанием пустых, но довольно безобидных статей, книжек и прочей лабуды, приносившей стабильный доход. Кое-кто занимался «общественной деятельностью», сводившейся к помощи животным и ветеранам различных войн. Это было менее доходно, зато почётно и успокоительно для совести. Если смотреть со стороны, то получалась даже некая идиллия: народ не трогал власть, а власть, в свою очередь, совершенно забыла, что этот самый народ вообще существует. Каждый занимался своим делом, и все были абсолютно счастливы…
Но, заграничных, истинных «рулевых» такое положение дел не устраивало. Народ «подшефной» страны всё ещё оставался довольно разумным, для того, чтобы полностью соответствовать задумкам жаждущих абсолютной власти и безграничной наживы подлецов. Именно Бергман был одним из главных представителей этой силы. Он разработал очень талантливый план переподчинения большинства самых богатых стран клану, и теперь с удовольствием наблюдал, как это план работал.
Дементьев и Дорожников были частью плана, причём одной из самых гениальных. Два слабохарактерных недалёких мелких вора были в одно мгновение превращены в первых лиц государства. Они были алчны, а потому, хорошо управляемы. Хорошо также получилось и с их бабами. Правда у Дорожникова супруга закочевряжилась, не захотев мараться сотрудничеством с Бергманом, за что сразу была разжалована в домохозяйки. А ****уну Ваське подсунули аппетитную тёлку из обрусевшей турецкой семьи. Её большие сиськи и похотливость сделали своё дело. И две невероятно жадные бабищи теперь ежедневно пилили своих сожителей, заставляя их покупать всё новые и новые цацки, яхты, дома. А для этого требовались деньги. В родной стране местные криминальные авторитеты не очень-то жаловали совершенно им не нужных представителей верховной власти, и потому до кормушки не допускали. Деньги в достаточном количестве перепадали только из-за «бугра».
Платили, в основном, за предательство и разрушение экономики. Но «работали» с Дорожниковым и Дементьевым по-разному. Дорожников был подл изначально, но не глуп, поэтому с ним было довольно просто: бабло – дело. Ну, или наоборот, смотря по обстоятельствам. А вот Дементьев отличался непроходимой тупостью. Он почему-то считал, что имеет какое-то значение на политической сцене, и потому иногда предпринимал совершенно неадекватные действия, вроде последней «ноты протеста» против убийства главы азиатской державы. Но к его закидонам относились спокойно, передавая через Дорожникова ещё более крупные суммы с сопроводительными письмами, в которых ненавязчиво обещали кастрировать дурака при случае. Как и все потомственные интеллигенты, Дементьев был невероятно труслив. Поэтому угрозы, подслащённые импортными дензнаками, надолго укрощали его жажду деятельности.
Вот и сейчас Дорожников, уже как следует проссавшись, с горящим от праведного гнева лицом летел в кабинет «первого», бодро помахивая распечаткой изрядно распухших заграничных счетов и неким анонимным посланием, в котором обещалось «оторвать Мишке лапу и отрезать яйца».
***
Пол Бергман нервно ходил по кабинету, обставленному в стиле «хайтек». Его начинала раздражать эта таёжная гопота, которая требовала больших денежных вливаний, но не приносила видимых результатов. Гражданское население страны-мишени никак не хотело дебилизироваться и вымирать окончательно. Время от времени там вдруг, словно ниоткуда, появлялись разумные идеи и люди, которые эти идеи с трудом, но воплощали в жизнь, снова и снова подталкивая страну к прогрессу.
Пол пнул попавшуюся на пути его лихорадочных перемещений лёгкую конструкцию из дюраля, служившую подставкой под коробку с сигарами, вздохнул глубоко и от души, по-русски, выругался. После столь мощной разрядки от накопившего стресса наступило облегчение, мозг прояснился и в голову стали приходить спокойные деловые мысли. Бергман достал из кармана изящный, переливающийся бриллиантовой радугой мобильный телефон и нажал на кнопку быстрого вызова…
На той стороне невидимой связи отозвался приятный, чуть хрипловатый, мужской голос:
- Эброуз слушает. Привет, Пол! Что-то случилось?
- Да, надо срочно встретиться. Ситуация накаляется. До выполнения основной задачи остаётся мало времени, а мы никак не можем справиться с номером 312 (так называлась в реестре страна-мишень), - госсекретарь снова глубоко вздохнул, тем самым показывая озабоченность ситуацией.
- Хорошо. Я жду тебя через пятнадцать минут, - прошелестел голос и телефон отключился.
Бергман подошёл к матовой стеклянной стене, нажал на известную только ему точку: в стене открылся проход, за которым, мерцающий голубыми лампами тоннель уводил взгляд куда-то за поворот. Пол шагнул внутрь. Скрытая дверь, тихо и сладко чавкнув, закрылась, восстановив снаружи привычное стеклянное поле.
Метров через триста Бергман оказался в небольшом зале, посреди которого стояла странная конструкция: она напоминала огромное яйцо из прозрачного зеленоватого хрусталя. На внутренней панели светились янтарные огоньки. Пол, не раздумывая, шагнул внутрь конструкции через узковатый, чуть выше человеческого роста, проём, повернулся лицом к панели, положил на неё обе ладони и слегка нажал.
***
На принимающей стороне телепортатора его уже ждал Мигель Эброуз или Мэфистель. Таково было настоящее имя дарконида, которому несколько земных тысячелетий назад Главный Совет Даркона доверил кураторство над фермами производства тёмной энергии на Терре…
ДОГОВОР ДОРОЖЕ ЖИЗНИ
Первым впечатлением Люциуса на Терре был холод. Не пронизывающий, не изнуряющий, а просто холод – непривычный и даже, в общем, приятный. На Дарконе было намного теплее. Средняя температура на планете рубиновых океанов, если считать по земной шкале, была градусов 150-170 по Цельсию. Дождей на Дарконе не было вообще, а растительность забирала нужное питание прямо из густой, насыщенной минеральными парами атмосферы. Даркониды тоже питались, в основном, атмосферными минералами и густой жидкостью океана. Этим они были схожи с растениями. Но, в остальном, вполне соответствовали понятию «высшее животное» - с сильно развитым интеллектом, способностью к телепатии и с ещё очень большим количеством других достоинств и недостатков. Внешность их была довольно оригинальной: высокие, по земным меркам около трёх метров ростом, с угольно-чёрной кожей, абсолютно лишённые волос и с пронзительными светящимися глазами золотистого цвета.
Но здесь, на Терре, чтобы слиться с окружающим миром, надо было принять облик аборигена. Каждый из команды Люциуса перед отлётом подобрал себе подходящую внешность. И теперь, по прибытии, все шестеро, удобно устроившись на мягкой зелёной траве предгорий живописной страны одного из континентов южного полушария планеты, ожидали трансформации тел.
Люциус преображался в мужчину среднего роста и довольно обыкновенной, почти не запоминающейся наружности: зеленоглазый шатен с хорошей спортивной фигурой и слегка смуглой кожей. Агасф выбрал себе в качестве маскировки внешность полноватого круглолицего негра лет где-то около пятидесяти. Велизар предпочёл для себя высокого брюнета. Астеро стала симпатичной молодой азиаткой, с густыми длинными волосами цвета воронова крыла. Мийера решила превратиться в стройную блондинку, чем-то напоминающую кукол, с которыми играли дети аборигенов Терры. Но самый оригинальный облик выбрал для себя Кеволь: он стал одним из земных животных – рыжим вислоухим существом, настолько хитромордым, что при одном взгляде на него всякое желание доверять этому пройдохе тут же пропадало.
Полностью преобразившись, вся компания, сверившись с картой, встроенной в ноготь Люциуса, отправилась к назначенному месту встречи с Куратором…
***
Тем временем, в главном отсеке базы представительства дарконидов в секторе Терры происходил весьма интересный разговор.
- Мистер Эброуз, - Пол Бергман, красный от волнения, нервно ходил по отсеку, - я не всесилен. Мышление населения объекта 312 настолько лишено всякой логики, что завершить операцию по упрощению интеллекта за три поколения оказалось невозможным.
- Я не виню тебя, Пол, но пойми: на проведение всей операции отведено мало времени не потому, что мне так хочется. Законы Вселенной таковы, что любой процесс имеет свой определённый период возможного исполнения. Ни раньше, ни позже. Мы властны над планетами и целыми планетными системами, но мы не властны над общими космическими законами.
Эброуз улыбнулся, мечтательно взглянул в потолок и продолжил уже более строгим тоном:
- И это правильно! Если бы Сообщество было властно буквально над всем в мироздании, непременно нашёлся бы тот, который захотел бы что-то подправить глобально. И не факт, что это «исправление» послужило во благо!
Пол кивнул головой и продолжил оправдываться:
- Но что же предпринять? Мы уже исчерпали все средства…
Эброуз ненадолго задумался, потом встряхнул головой с роскошными рыжими кудрями и произнёс то, чего, собственно, и ждал от него Бергман:
- А может быть… новая глобальная война? А? Как у вас с наступательными силами? – легкая зловещая улыбка скользнула по красивому лицу Мигеля.
Бергман задрожал от возбуждения. Он долго ждал этого часа. Пол прекрасно знал, что в случае такого развития событий, самым главным вершителем судеб человечества назначат именно его. Потому что он знал, кто, чья свирепая и неугомонная суть, вселилась в него в первую минуту рождения: малыш Пол появился на свет в начале мая 1945 года, и великие исторические события вошли в его плоть, кровь и душу самым непосредственным образом.
Эброуз понял состояние своего собеседника. Его глаза вдруг потемнели, незаметно царапнув Бергмана гневом и презрением. Но эта эмоция тут же погасла, сменившись на привычную улыбчивость.
- Ну что ж, Пол, через два дня жду от тебя полный и развёрнутый план действий. Не старайся сильно усложнять: предельная жестокость, максимум задействованных сил, внезапность и стремительность. Не удалось в прошлом веке – удастся в этом! – Мигель улыбнулся и мысленным посылом открыл овальную дверь, которая вела в комнату с капсулой телепортатора.
Пол Бергман уважительно поклонился и покинул отсек базы. Если бы он присутствовал при дальнейших событиях, произошедших в штабе дарконидов, он бы не просто сильно удивился, а испугался и отказался от безумной идеи стать правителем объединённой по его правилам Земли…
***
По одной из торговых улиц столицы земного государства Перу – Лимы шла компания из пяти человек. Трёх мужчин и двух женщин. Они явно были «навеселе», что-то громко обсуждали, смеялись, с интересом осматриваясь и улыбаясь всем встречным прохожим. На их шеях на красивых кожаных ремнях висели фотоаппараты, которыми они время от времени пользовались, снимая какие-то понравившиеся им уличные сценки. Торговцы сувенирами, продавцы уличной снеди и таксисты сразу угадывали в них туристов из какой-то богатой страны и наперебой предлагали пятёрке свои услуги.
На небольшом расстоянии от компании бежал рыжий пёс самой благородной породы – дворовой. По ходу своего передвижения он совершенно не стеснялся таскать с прилавков зазевавшихся лоточников куски копчёного мяса и тёплые пресные лепёшки. Пёс старательно делал вид, как-будто ничего общего с компанией иностранных туристов не имеет. Тем не менее, внимательный человек мог заметить, что следовал он чётко за ними…
На «фотоаппарате» Люциуса замигал маленький зелёный огонёк. Это запрашивал связь Куратор. Люциус присел на вовремя подвернувшуюся скамейку, прикрыл глаза и приготовился к сеансу. В голове мягко зашелестело:
- Привет, братишка! Наконец-то у нас есть повод увидеться, - чувствовалось, что Мэфистель очень соскучился по младшему брату, так нежно, по-доброму звучал голос.
- Здравствуй, Мэфи! Ты не представляешь, как я рад! – Люциус даже чуть всхлипнул от внезапно охвативших его чувств. Они не виделись с братом уже несколько земных тысячелетий, с того самого дня, как Мэфистеля отправили сюда, на Терру.
- Слушай меня внимательно, Люци: за городом, на ферме сеньоры Бастандо, находится пункт переброски с шестью телепортаторами. Идите туда, я вас буду ждать с нетерпением.
Проговорив это, Мэфистель, он же Мигель Эброуз, отключился. Люциус вывел себя из транса, встал со скамейки и объявил всей компании направление движения.
До фермы они добрались довольно быстро. Молодой разговорчивый таксист совершенно не признавал правил дорожного движения. А тут ещё «богатые янки» (так он определил для себя пятёрку иностранцев) снабдили его довольно крупной денежной купюрой в подтверждение срочности своей поездки. Так что, никаких препятствий Алехандро, так звали таксиста, к «небольшому» нарушению скоростного режима не видел. Правда его смущало присутствие в компании грязноватого рыжего пса весьма уличного вида, но Алехо всегда знал, что иностранцы все немного сумасшедшие, поэтому просто счёл это небольшой причудой.
Сеньора Бастандо, она же Бастессо, дарконидка, начальник Совета Наблюдателей Терры, уже ждала гостей возле небольшого, но очень красивого дома, крытого разноцветной черепицей, и увитого ярко-зелёными лианами. Она проводила путешественников в небольшой сарайчик, где замаскированные под скирды сена стояли капсулы телепортаторов. Через несколько мгновений вся шестёрка посланцев Даркона оказалась в просторном главном отсеке базы представительства дарконидов на Терре…
МЁРТВАЯ ЗОНА
- И ты так спокойно даёшь ход этой затее? – Люциус с удивлением смотрел на брата. Он пытался взять в толк: как мог родиться такой чудовищный план, и зачем Мэфистель вступил в сговор с самыми отъявленными подонками, которых только можно было найти на Терре.
- Я много думал, перепробовал десятки вариантов, но этот оказался единственно эффективным.
Мэфистель тяжело вздохнул. Ему и самому не очень нравилась идея, с которой он уже успел свыкнуться. Не хотелось ему входить в историю со славой дарконида, уничтожившего несколько миллиардов живых разумных существ. Пусть и далёких от совершенства, но всё-таки ЖИВЫХ.
Люциус молча присел прямо на пол главного отсека. Его мозг отказывался воспринимать то, что он сейчас узнал. Его спутники тоже молчали. Атмосфера была тягостная и безысходная. Все прибывшие с Даркона пытались осмыслить услышанное…
План казался чудовищным: предполагалось начать на Терре полномасштабную войну с применением средств массового уничтожения. Более того, незадолго до начала военных действий, нападающей стороне должны были быть переданы сверхмощные технологии, которые позволили бы в самое короткое время стереть с лица Земли практически всех людей. И ещё чудовищней эта мысль становилась в свете того, что Терру населяли (уже практически полностью) не безмозглые куски мяса, предназначенные для выработки «тёмной» энергии, а гибридные существа – вполне разумные и обладающие тем, что они называли душой, то есть чувствами и эмоциями. Если бы их развитие шло в правильном направлении, то ещё через несколько тысячелетий земное человечество вполне могло стать полноценным членом Сообщества Миров.
- Мэфи, объясни, почему только такой путь, - Люциус всё никак не хотел мириться с планом, который полностью противоречил его жизненным принципам.
Мэфистель подошёл в стене, изящным пальцем нажал на небольшой выступ на стене из прозрачного бирюзового материала. Открылась панель с написанными на ней непонятными символами: непонятными только для стороннего наблюдателя. Надписи были на языке дарконидов. Это были расчёты, формулы, выкладки, итоговые выводы. Ещё раз, пробежав глазами по тексту, куратор Терры начал свой доклад:
- В процентном соотношении необходимый уровень «тёмной» энергии, вырабатываемой всей разумной массой Терры, превышает необходимый в пятьсот тысяч раз. В принципе, сначала показалось, что решить проблему возможно мирными методами, самый проверенный и эффективный из которых – внедрение в человеческое общество Просветителей. В какой-то мере, этот метод несколько раз сработал. Нам удалось победить религиозный фанатизм, который возник несколько сотен земных лет назад в одной из частей Терры. Кстати, пытаясь основать общую религию, которая смогла бы немного гуманизировать общество, мы крупно просчитались. Она была бы хороша для аборигенов. Но для гибридных существ, у которых генетический материал намного хуже исходного, религия во всех проявлениях оказалась губительной. Теперь понадобится довольно много времени, чтобы внедрить в сознание землян отвлечённую идею Высшего космического разума, незримо наблюдающего за ними.
Мэфистель немного помолчал, покрутил в руках кристалл управления панелью и продолжил:
- За период в сто с небольшим земных лет нами было внедрено большое количество Просветителей, но, увы, процесс деградации остановить не удалось. Кроме того, мы пытались подправить генетику, но облучение местного светила имеет фазу неуправляемости в диапазоне…
Далее пошло очень специфическое объяснение, щедро сдобренное малопонятными цифрами и формулами. Мэфистель докладывал долго, рассказывая всё обстоятельно и скурпулёзно поясняя доказательства в пользу военного решения проблемы. Увы, из его доклада следовало, что самый жестокий путь был единственно возможным.
Когда Мэфистель замолчал, слушавшие его не нашли ни одного аргумента в пользу неприятия теории…
***
В то время, пока на базе дарконидов шло совещание, на объекте 312 происходили события довольно странные и совершенно не поддающиеся никакому разумному объяснению. Вопреки общей мировой тенденции к укреплению государственности, законности, повышению эффективности экономики, здесь, на обширной и богатой природными ресурсами территории творилось то, что на языке аборигенов называлось «беспределом». Всё это было бы объяснимо для тех, кто придумал план уничтожения местного населения, если бы не одно «но». Изнутри, из самой глубины гнилой выгребной ямы, по ошибке именуемой «властью», вдруг стало прорастать нечто, что обещало стать в самом ближайшем будущем большой проблемой для Пола Бергмана и всех его единомышленников.
Что это было? Разведка клана рвущихся к мировому господству докладывала о вещах совершенно невероятных: часть уже давно проверенного, хорошо прикормленного чиновничества вдруг отказалась работать против своей страны. Более того, эти самые отказавшиеся стали тянуть на свою сторону нижестоящих мелких руководителей, а те, в свою очередь, рядовое население. Похоже, что создавалась некая коалиция способных думать и прогнозировать последствия своих действий людей. Этакая «мёртвая зона», недоступная для воздействия «кукловодов».
Откуда они взялись? Кто ими руководил? Ответов на эти вопросы пока не предвиделось, что ужасно нервировало Бергмана. И, несмотря на то, что его мозг последние дни был занят разработкой плана Великой Войны, он всё равно подсознательно чувствовал некое странное сомнение в успешном исходе своей затеи. Следовало немедленно рассеять столь грустные мысли. Пол подошёл к столу, снял трубку отделанного перламутром телефонного аппарата и стал ждать…
На том конце ответили не сразу. А когда связь была установлена, вместо привычного «Да, слушаю!», сказанного довольно приятным баритоном, которым обычно отзывался Васька Дорожников, Бергман услышал мягкое шелестящее женское «Алло!» Госсекретарь несказанно удивился, ибо знал, что доступ в кабинет Дорожникова закрыт всем, даже его горячей турчанке. И откуда там могла появиться женщина, было для Пола полнейшей загадкой. Это также требовало немедленного разъяснения.
- С кем я говорю? – голос Бергмана всё-таки дрогнул, и как-то странно в груди «провалилось» сердце.
- Я Маша! – в трубке неровно шелестело, как осенние листья под ногами нетрезвого прохожего.
- Какая Маша? Что у вас там происходит, чёрт подери?! Что, Васька совсем уже сдурел, пьянки прямо в кабинете устраивает?! – Пол уже кричал во весь голос. Хотя с пьянками он был абсолютно не прав. Несмотря на свою распущенность и моральную неустойчивость, Васька Дорожников, в отличие от его предшественника, старого дурака Рыбакова, любовью к спиртному не отличался: употреблял его только в крайних случаях. Но сейчас Бергман не мог и не хотел придерживаться истины.
- Маша я… Я тут убираюсь. Ну, пыль протираю, полы и всё такое.
Бергман аж икнул от неожиданности. Какая-то дура-уборщица схватила трубку вип-телефона! Слава Богу, всё нормально, и ничего страшного не происходит, всё под контролем. Он постарался придать своему голосу как можно больше строгости и буквально прошипел:
- Маша, немедленно положи трубку и больше никогда так не делай. По этому телефону может говорить только один человек – хозяин кабинета. Тебе ясно?
- Ясно, товари…, ой, господин! – снова прошелестело на том конце, и связь оборвалась.
Пол Бергман вздохнул с облегчением. И только одна мысль вертелась в голове: куда мог подеваться придурок Васька. В это время он всегда в кабинете. По мобильной связи разговаривать не хотелось, мало ли что… Но, Пол теперь немного успокоился и мог подождать какое-то время. А пока вполне можно заняться финальной частью плана блиц-войны.
***
А в кабинете Дорожникова странное полупрозрачное существо, отдалённо напоминавшее земного тигра, мягкой лапой погладило по голове «второе лицо» государства, мирно спящее на бархатном диване, махнуло коротким, но очень пушистым хвостом и растворилось в воздухе…
Василий Петрович Дорожников открыл глаза…
ПРИЗРАКИ НОЧИ
Ночь – удивительное состояние Мира. Считать ночь временем зла может только очень невежественный человек. Наоборот, царство темноты – это период бесконечности, когда Земля отдыхает от испачканных человеческих аур, от дурной энергетики, от всего того плохого, что есть в маленьких двуногих существах, которые гордо именуют себя «человеческой цивилизацией».
Хотя, у страха перед ночью была причина. «Скот», который когда-то подселило на Терру Сообщество Миров, боялся подсознательно, на генетическом уровне. Ведь именно ночью приходили в «дойное стадо» даркониды и забирали с собой тех, кто уже созрел для переработки на тёмную энергию. У «скота» это называлось коротким словом «смерть». Аборигены Терры тоже были смертны, но они умирали по разным причинам: болезнь, старость, несчастный случай. Это было просто и понятно, поэтому называлось «уходом» или «переходом». А вот «скот» умирал по непонятному принципу. Непонятному для «скота», но для дарконидов всё укладывалось в стройную систему. Они выбирали самых зрелых. Так выбирают плоды на дереве: сочные и вкусные. Поэтому самые успешные, первые из первых, а, значит, и самые подлые и отвратительные, становились добычей сборщиков тёмной энергии.
Впоследствии, порядок «сбора урожая» был изменён. Забирать на переработку стали не только ночью, а увязали поступление энергии с производственной необходимостью. Но у «скота» страх перед тёмным временем суток остался в генах. И, даже смешавшись с генетикой аборигенов, этот страх давал о себе знать. Поэтому те, в ком сильно было скотское начало, старались проводить ночь в забытье. Они заливали в себя алкоголь, отключали мозг наркотиками, толпились в ночных заведениях, полностью впадая в бездумие и бесчувствие, пускаясь «во все тяжкие». И всё это потому, что знали абсолютно точно: рано или поздно за ними придут «сборщики душ» и заставят их корчиться в последних муках абсолютного забвения – логичного завершения бессмысленной, преступной и никчемной жизни.
***
Совсем по-другому воспринималась ночь людьми, чья генетика не была сильно затронута чужеродными вкраплениями. Аборигены любили Время Луны. Эти часы они использовали для созерцания, философствования, познания Мира, магии, любви и полноценного отдыха. И именно потому ОН, Великий и Мудрый, собирал своё войско ночью. Он хорошо видел человеческие ауры и абсолютно точно знал, кого возьмёт к себе в помощники для грядущего Дня Справедливости. Его армия росла с каждым мгновением. ОН тихо проникал в обители светлых, мягкими неслышными шагами приближался к ЖИВЫМ, и ставил на них свою печать. Пока она не была видна никому, кроме него. Но, наступит время, и все ИЗБРАННЫЕ обретут сверхвидение и узнают друг о друге именно по этой печати.
Он переходил из дома в дом, из города в город, из страны в страну. Времени у НЕГО было мало, но он знал, что успеет. Должен успеть. Тем более, что у него была договорённость с куратором Терры – Мэфистелем. А даркониды своих обещаний не нарушают…
И сегодня, в лунную полночь, за трое земных суток до начала Дня Справедливости, ОН был спокоен и рад…
***
А в это время в одном из роскошных особняков пригорода столицы страны-мишени ( объекта 312) заседал расширенный «Совет Победителей». Так себя называла кучка негодяев, руководил которой Пол Бергман. Обсуждался вопрос предстоящего блиц-крига – короткой и победоносной войны, призванной утвердить на Земле окончательно и бесповоротно власть наживы и подлости.
- Что мы имеем на сегодняшний день? – Бергман улыбался: всё шло по плану.
- Все мало-мальски дееспособные армии на нашей стороне. Оружейная мафия сотрудничать с нами согласилась на очень выгодных условиях, - бодро доложил Дорожников.
- Ещё бы не согласилась! Жить-то всем хочется, - съехидничал некто Ося Мулерминский, крупный жулик и финансовый воротила.
Все присутствующие в зале-гостиной захохотали, оценив реплику Оси. Атмосфера сходки вообще была очень лёгкой, даже праздничной. Тайная верхушка власти уже находилась в эйфории предвкушения безграничной вседозволенности. Бергман ещё и подогрел этот ажиотаж своим заявлением:
- У меня есть для вас сюрприз! – и он как провинциальный фокусник махнул рукой в сторону двери. Та немедленно раскрылась, и в зал вошёл человек, о внешности которого нельзя было сказать ничего. Абсолютно. У него была какая-то стандартная внешность: правильный рост, правильное лицо, правильные манеры. Всё было настолько правильным, что казалось будто не человек это вовсе, а робот, кукла, игрушка.
- Знакомьтесь, господа, это Антон Шакериди! Хотя, на самом деле, я не знаю как его зовут (тут Бергман понимающе улыбнулся), но он просил называть себя именно так. Так что, прошу любить и жаловать. Тем более, что Антон сейчас вас очень порадует.
После этого Пол присел на кожаное кресло, всем своим видом показывая, что предоставляет слово гостю.
Антон приветливо улыбнулся, достал из кармана флешку и вставил её в лежавший на столе переносной компьютер. После того, как были нажаты несколько кнопок на клавиатуре, тихо зашуршал стереопроектор, и над стеклянной поверхностью стола проявилось изображение. Антон начал свой доклад.
Суть его заключалась в том, что некая группа учёных закончила работу над секретным проектом «Вифлеемская звезда». Это была новая модель супероружия. Действовала система быстро, бесшумно и эффективно. А, главное, избирательно. Не было ни взрыва, ни шума, ни вспышек: ничего. Была только мгновенная смерть людей: непонятная, необъяснимая и неотвратимая. Поток энергии направлялся на противника, и в человеческих организмах наступал полный сбой всех систем жизнеобеспечения. Человек умирал довольно быстро, но очень мучительно. И при этом совершенно не страдали растения и животные. Для них это оружие было безопасно.
Антон показал фрагменты испытаний этого оружия на людях. Результаты впечатляли. Вид изуродованных страшной болью лиц подопытных (кстати, их отбирали из самых сильных и здоровых), ввергал присутствующих на совещании в экстаз. Ося Мулерминский даже испытал оргазм, и теперь в штанах у него было мокро и противно, зато в душе – легко и радостно.
По окончании доклада все захлопали. Теперь победа виделась скорой и абсолютной. Разъезжались вурдалаки уже под утро в прекрасном расположении духа…
***
И только один из гостей, тот самый Антон, вежливо попрощавшись с Дорожниковым (кстати, хозяином особняка), не уехал на шикарной машине, не улетел на вертолёте, не ушёл пешком. У ворот он как-то вдруг неожиданно растворился в предрассветном туманном мороке, чем вверг в недоумение и суеверный ужас молодого охранника. Тот было уже подумал, что сходит с ума. Но, потом здраво решив, что нельзя сойти с того чего нет, успокоился и снова занялся более полезным (с его точки зрения), чем мышление делом: стал дразнить сторожевого пса Малыша – огромную кавказскую овчарку с весьма аристократическими манерами. Малыш охотно отзывался на игру, но сам при этом очень внимательно наблюдал за всем, что происходит вокруг. Как только Антон исчез в пространстве, пёс тряхнул головой, включив расположенный в холке переговорный ментальный датчик. Информация пошла в штаб дарконидов, где Мэфистель и Люциус подшучивали над любовью Кеволя к земным собакам (он уже в «производственных» целях раз пять вселялся в этих смешных лохматых и часто очень блохастых животных).
А Антон, вернее ОН, медленно плыл чуть ниже уровня облаков, сам превратившись в небольшое облако, и размышлял о том, что его жизнь, такая долгая, в принципе удалась и жалеть ему не о чем…
РАДОСТЬ АПОКАЛИПСИСА
Когда ОН рождался – ЕГО считали больным, потому что ОН не кричал при появлении на свет. Пока ОН был маленьким – ЕГО называли замкнутым «диким» ребёнком, потому что ОН почти не общался с окружающими и жил в своём, только ЕМУ понятном мире, в который не пускал никого. Потом ОН становился странным, недоступным пониманию посторонних, юношей или девушкой (в зависимости от того, кем ОН пожелал родиться). ЕГО пытались «расшевелить», вовлечь во всеобщий суетный маразм, но ОН умело уходил от назойливых «доброжелателей». В конце концов, ОН превращался в совершенно отрешённого от действительности человека без каких-либо эмоций, и, самое главное, без всякой пустой жалости к некрасивому и несправедливому миру, который существовал для НЕГО только лишь как внешняя декорация. И тогда все окружающие ставили на НЁМ крест и переставали воспринимать ЕГО всерьёз.
И вот только тогда для НЕГО наступало время настоящей работы. Той работы, которую ОН так любил: создание светлых безгрешных существ, которые составляли скрытую основу миров во Вселенной.
Именно ОН начал великий эксперимент на Терре по слиянию двух генетик: аборигенов и «тёмного скота». Когда-то, много-много вселенских лет назад ОН просчитал: если энергетику «скота» соединить с подходящей энергией других живых существ и потом, путём длительных мутаций, привести к некоему абсолютному значению, то возможно вывести невероятно устойчивый вид светлых, способных не только созидать, но и активно защищать созданное. До начала эксперимента подобное было совершенно невозможно: светлые были слабы и не могли сопротивляться активному напору. Поэтому очень часто созданные практически идеальные миры гибли даже от самого небольшого тёмного воздействия.
Об этом эксперименте до определённого момента не знал никто. Но, как только новая порода светлых была выведена, ОН связался и с Советом Сообщества Миров и с Главным Советом Даркона. Комиссия дарконидов во главе с Люциусом к тому моменту уже обосновалась на Терре. И когда ОН встретился с куратором Мэфистелем, между ними состоялся доверительный разговор.
- Куратор, я хочу поставить вас перед фактом, известив о моих методах, намерениях и целях, - ОН говорил ровным бесцветным голосом.
- Да, я внимательно слушаю Вас, Создатель! – Мэфистелю было немного страшно: он впервые разговаривал с самым древним и загадочным существом во Вселенной. До него этой чести было удостоено всего четверо разумных, и дарконид прекрасно понимал, что стал тем, кто потом останется навечно занесённым в списки вершителей исторических событий.
- Я наконец добился того результата, которого желал с начала времён своего существования – армия светлых будет отныне непобедимой. И теперь станет возможным полноценное создание других Вселенных. А эту, первую, мы сможем совершенствовать без риска полного разрушения, - ОН слегка, совсем незаметно, улыбнулся и продолжил, - Теперь необходимо усовершенствовать ваш план очищения Терры от лишних существ.
Мэфистель сосредоточился и приготовился слушать и запоминать. ОН начал объяснять, что и как нужно сделать…
- Сначала вывести за пределы воздействия всех, кто отмечен мной, как базовый материал для создания Нового Человечества и пополнения рядов светлых. Сделать это не сложно: им в генетическую структуру будет введён дополнительный код, который позволит стать невосприимчивыми к излучениям «Вифлеемской звезды» - так я условно, для удобства восприятия, назвал генератор «шёпота Вселенной». Он действует на определённых вибрациях, опасных только для организмов людей Терры. Далее, вы со своими помощниками провоцируете начало глобальной войны, снабдив ВСЕ воюющие стороны генераторами, перенастроенными на абсолютную проникаемость. Причём, команда к их использованию должна поступить всем сторонам конфликта одновременно. Таким образом, мы добиваемся немедленного результата. Терра очищена и на ней начинает развитие новая раса, в распоряжении Сообщества Миров поступают большие запасы тёмной энергии для строительства галактик, ну, а я займусь дальше повседневными делами по улучшению всего несовершенного, - ОН снова улыбнулся, но теперь уже широко и приветливо, и внимательно посмотрел в глаза Мэфистелю.
Дарконид немного помолчал, потом кивнул и произнёс медленно и чётко:
- Я понял. Когда приступаем?
- Послезавтра… - ОН с облегчение вздохнул и растворился в воздухе, оставив после себя лёгкий сладкий аромат.
После ухода Создателя Мэфистель надолго погрузился в раздумья. Через некоторое время, выйдя из состояния размышления, он мысленно вызвал к себе всю команду Люциуса…
***
В это же время в районе одной из горных систем Терры, в глубоком, хорошо оборудованном бункере собрался «Совет Победителей». Они уже приготовились к глобальной войне: перевезли в бункер свои семьи, проституток, рабочих, военных и ещё кучу всякого вспомогательного персонала. Кроме того склады бункера содержали горы жратвы, золота, антиквариата и прочей дребедени, которую кучка подонков считала ценной.
На послезавтра было назначено начало операции. Все силы были приведены в состояние боевой готовности. Генераторы «Вифлеемская звезда» расставили строго по указаниям странного, загадочного Антона Шакериди, принимая его мнение, как совет специалиста.
А сегодня нужно было утвердить и дать последние указания генералам – командующим стратегическими подразделениями. Поэтому работа в Центральном зале бункера шла вовсю: строго, серьёзно, собранно. И тварей, возомнивших себя великими, нисколько не волновала судьба тех, кто остался на поверхности планеты. Им, этим новоявленным «богам» (они себя считали именно таковыми), казалось, что они могут всё решать за других.
Впрочем, и другим, не попавшим в число избранных, было тоже абсолютно наплевать на свою судьбу. Они были заняты тем, что усиленно деградировали, теряя последние остатки разума и «доедая» Просветителей, посланных им милостивым Создателем в последние дни перед уничтожением. Ведь каждому ОН дал шанс стать светлым и присоединиться к Новому Человечеству. Но мало кто воспринял этот призыв. Пророков - больших и малых - осмеивали, гнали из общества и даже убивали, считая их опасными чудаками.
Близился День Справедливости…
***
- Я до сих пор не могу смириться с этим жутким планом! – Люциус находился на грани истерики.
Да и все остальные члены комиссии Даркона - Агасф, Велизар, Астро, Кеволь и Мийера - пребывали в подавленном состоянии.
- Ну, неужели нельзя по-другому, более милосердно? – Мийера чуть не плакала. Ей казалось, что они все совершают чудовищное преступление.
Мэфистель тяжело вздохнул и достал из небольшой блестящей коробочки переливающийся радужными искрами кристалл и положил его на стол в центре зала.
- Смотрите, это сегодня утром прислал мне Создатель, предвидя вашу реакцию.
Кристалл слегка завибрировал, выбросил столб синего света, который превратился в большой стереоэкран, на котором замелькали пейзажи Терры и началось некое действие. Это был короткий, но очень страшный по содержанию фильм по параллельному сценарию, который предлагал Совет Сообщества Миров (третьего варианта решения не существовало). Итог был ужасен…
Если бы даркониды последовали этому сценарию, то генетика населения Терры через несколько десятков лет должна была измениться до такой степени, что у них полностью бы деградировал мозг и остались только животные инстинкты в гипертрофированном виде. Это привело бы к опустошению планеты и её уничтожению. Причём, пытаясь спасти такое человечество, погибли бы и все даркониды, находящиеся на Терре. Это было глупое и бессмысленное геройство.
Люциус вспомнил слова старухи Пифоны, которые она произнесла в момент их отправки: «Сдохнете вы там все, если ума не хватит быть жестокими…». Теперь для дарконида её слова обрели смысл…
После того, как закончился фильм и кристалл погас, все присутствовавшие в зале ещё долго и тяжко молчали, постепенно смиряясь с мыслью, что им предстоит стать беспощадными и равнодушными.
За окнами Базы, расположенной в красивой гористой местности Терры, разливался нежно-розовый волшебный свет: наступало утро Последнего Дня…
***
ОН плыл по орбите в просторном серебристом коконе, включив визуальные сенсоры: наблюдал за происходящим на медленно вращающейся под ним Терре. Ровно в назначенный час одновременно в пятидесяти точках планеты заработали генераторы «шёпота Вселенной» - невидимого и неслышного излучения, обладающего страшной разрушительной силой. И теперь там, на многострадальной планете, умирали живые существа. Умирали быстро, едва успев осознать факт смерти. Они уходили в полное небытие. У них не было надлежащего космического сознания, поэтому они исчезали окончательно и бесповоротно. Не спасали умирающих ни мольбы, ни толстые стены бункеров. «Шёпот Вселенной» очищал Терру от плохой, разрушительной энергетики.
Но часть человечества оставалась жить, чтобы продолжить разумную историю планеты. И те, кто был отмечен печатью Создателя, с изумлением теперь взирали на то, что творилось вокруг. Многим казалось, что они сейчас сойдут с ума от картин массовой смерти сородичей. Но, в тот момент, когда умирающие корчились в предсмертной агонии, у избранных просыпалось новое сознание и понимание того, что всё, что случилось – необходимо для спасения человеческой цивилизации в целом. Оставшиеся видели и слышали остальных вне зависимости от расстояния, на котором находились они друг от друга. И все понимали: предстоит большая и трудная работа, для которой их и оставили здесь, на Терре…
ОН был счастлив…
***
Вязкие волны Рубинового океана гладили берег. На глянцевой, кроваво-красной поверхности отражались низко летавшие фиолетовые птицы, чем-то напоминающие земных чаек. Они высматривали добычу: глупых и скользких червей, которые время от времени выглядывали из густой флюоресцирующей жидкости.
Люциус присел у самой кромки прибоя и потрогал рукой липкие волны. Потом поднял голову и, подражая крику фарго (тех самых птиц, что кружили над океаном), подозвал нескольких из них к себе.
Птицы охотно откликнулись, и трое из них присели рядом с дарконидом. Люциус гладил их спины, покрытые жёсткими чешуйками, и думал о том, что снова вернулся в привычный и уютный мир Даркона…