Импровизация

Анатолий Соколов
*    *    *
Октябрь, ноябрь…  Календарь  неизбежно закончится,
И требует вечность с живущих оброк ежедневный.
Посмотришь в бинокль: мимо окон летит велогонщица
С фигурой Дианы и профилем юной царевны.
Куда ее тащит порыв без значенья конкретного?
Полны антресоли доверху добром  барахольным:
Мешок антреприз, театрального сора конфетного…
И гибнет Декарт, пораженный холодным Стокгольмом.
И миф раздувает октябрьский пузырь революции,
С певцами империи Тютчев, Леонтьев, Гораций…
И змеи дождя по стене расползаются, вьются и льются.
И нет эволюции – только поток эманаций.
Скажи: энтропия – и сразу такое мерещится:
В дождливую осень из дома не сделать ни шага,
И по миру ходит с сумой молодая помещица,
А рядом с ней тащится еле живая  дворняга…
Срастаются в узел глухие собачьи страдания,
И драмы людские в чужом непристойном обличье
То  в хрипах из крана, то в труб водосточных рыданиях,
То в рвущихся в окна снаружи  стенаниях птичьих.
Рассудком, как липка ободранным, видишь растерянно,
Как к пристани сердца пристало прохожее судно,
И желтые листья (не ясно, с какого растения)
На землю стремятся упасть, чтобы спать беспробудно.
И нет капитана, в украшенном золотом кителе,
И некому стало отдать роковую команду:
Отправиться в прошлое, где безутешные зрители
Душой заполняют плывущую в бездну веранду.
Давно вторсырью обещала Фабричная улица
Отдать пароходы, сосущие берега вымя..
И женщина в белом с картины художника Шурица
На выставке вертит глазами, узнав мое имя.