Вот начало большой новогодней сказки. Читайте в тепле зимними вечерами, живите счастливо!
Трудно поверить, но остались ещё на свете такие места, где даже с самого высокого дерева видно только лес, лес и лес во все стороны, на сколько хватает глаз. Рощи, боры, буреломы, дубравы. В их глубине всегда кто-то хлопочет, перепархивает, рыщет. И нельзя увидеть – кто. А так бы хотелось!
Где-то там прячется маленькая снежная страна… Много-много лет назад я нашла одну штуку, волшебное стёклышко, сквозь которое можно было туда заглянуть. Оно стояло среди других безделушек в книжном шкафу моей мамы на полке и сияло тихонько в пыли и полумраке. Брать его было нельзя – уронишь! Но я брала. Вынимала аккуратно, чтобы не скрипнуть стулом, не хлопнуть пружинистой дверцей, смотрела в его глубину, заслонив остальной мир ладонями. Неизвестный мастер вырезал в стекле домик и ёлки. Задник был тёмный, ёлки и сугробы шершаво белели, усыпанные крупным волшебным снегом, под мостиком блестел ледок. Но самым чудесным был домик. Совершенно ледяной: ледяные брёвнышки, ледяные ставенки, крылечко. На крохотное окошко нависала пухлая снеговая крыша с бахромой сосулек.
Прозрачный домик сонно мерцал. С первого взгляда было ясно, что в домике живёт Дедушка. Такой уютный маленький Дедушка, укутанный до валенок белой бородой и белыми волосами. Вот он обматывается поверх бороды старым шарфом, надевает ушанку, берёт ведро, вороток, и идёт вертеть во льду прорубь – чтобы рыбам стало легче дышать. Вот он выходит на мостик под ёлкой...
Тут стёклышко выскользнуло у меня из рук и грянулось об пол! Подставка отскочила, кусочек задника откололся, Дедушка спрятался в домик, потеряв в снегу ведёрко. Мне долго не удавалось добраться после этого до своего сокровища, но когда, улучив момент, я добыла его и, замирая, вгляделась в еловый сумрак, там... Над лесом чуть просветлело небо – наверное, занималась заря. Так что я даже порадовалась, что попортила задник. Я вооружилась карманным фонариком – в сумраке под елями в ледяном домике затеплилась свечка. Заснеженный мирок от этого стал куда приветливей, и мы скоро вполне подружились с Дедушкой. Бывая в настроении, он рассказывал про свой лес, про Ельник и Перелески, про дикий Глухой Бурелом, а я слушала, уютно греясь у батареи, закрывшись ото всех пыльной тяжёлой шторой.