Девушка из фантазии

Алексей Абакшин
     Еще несколько месяцев назад ничего необычного в жизни Светланы С-й не происходило. Замужество, рождение дочери, долгожданный переезд в однокомнатную квартиру, которую сами же и строили. Однако Светлане, натуре (по ее же собственному убеждению) глубокой и утонченной, всегда хотелось чего-то большого, необычного, захватывающего.
Новая работа, ответственная и необыкновенная, интересные сослуживцы, свежие идеи… Только где ее такую найдешь, да и не то время, чтобы работу менять – неизвестно, как еще на новом месте приживешься.
     Любовник? Было немало случаев, когда знакомые и не очень мужчины делали ей нескромные предложения, которые она краснея со смехом превращала в шутку – мне, мол, и мужа хватает. Но потом вспоминала все эти «тонкие намеки на толстые обстоятельства» с каким-то тайным удовольствием.
     Больше ничего необыкновенного воображение не подсказывало. Еще вот стенку, правда,  хотелось купить и новый холодильник, да где ж столько денег сразу взять?
И вот однажды…
     Бывает иногда в нашей жизни: промелькнет что-нибудь перед глазами такое, что вроде бы и не нужно нам, и не пригодится никогда. Прочитал, увидел, услышал – и позабыл. А через день спроси – и не вспомнишь. Можно назвать это по-разному. Я назову это эпизодом. Одного такого эпизода, чтобы изменить жизнь, бывает недостаточно, а вот двух – вполне. И вот такие-то два эпизода и случились в жизни Светы С-й, двадцать шести лет от роду, работницы автопредприятия, верной жены и любящей матери, где-то в самых недрах души хранившей мечту о чем-то недостижимом и запредельном.
     Итак, эпизод первый.
     Как-то осенью к Свете зашла школьная подруга Лариса и занесла почитать весьма популярную в городе «Нескучную газету». Она уже год как развелась со своим мужем – работягой-«стакановцем» Геной и сейчас, как она сама любила говорить, «искала».
     У Светы, задавленной обилием будничных забот, эта полупохабная газета особого энтузиазма никогда не вызывала. Вот лет десять назад бы такое почитать! А сейчас – знаем, плавали. Но одна небольшая заметка все же привлекла ее внимание: во-первых тем, что занимала не половину страницы, а гораздо меньше (Света не любила много читать). А во-вторых тем, что как раз под этой заметкой была помещена фотография говорящей по телефону девушки. Густая, непокорная копна темных вьющихся волос, тонкие, изящные черты лица, и главное – выразительнейшие, насмешливые глаза – точная копия Инны Самохиной. Той самой Инны, которой так завидовали все девочки их класса: завидовали ее умению управлять самыми рослыми и заметными парнями школы, дерзости в разговорах с учителями. А главное красоте – редкой, волнующей.
     Свете всегда казалось, что она немного похожа на Инну Самохину, и это наполняло ее душу сладкой девичьей гордостью. Надо признать, что сходство и впрямь было, но лишь поверхностное. Одинаковый цвет волос, фигура, рост. Однако черты лица у Светы были мельче, незначительней, а главное – не было того «чертика» в блёклых глазах, прикрытых жиденькими ресницами, который так и скакал во взоре царственной Инны.
     Впрочем, жизнь у Инны сложилась весьма непросто.
     Ранняя любовь, жених – спортсмен и красавец, иномарку которого знал весь город, свадьба, наделавшая немало шума, подарки, застолья, а несколько месяцев спустя – убийство одного из знакомых мужа Инны – преступление, к которому муж Инны имел самое прямое отношение, за что и получил большой срок. Кого убили точно, Света не знала, но слышала, что Инна проходила на суде как соучастница,  и, отсидев пять лет в колонии, вышла на свободу. После освобождения она перекрасила волосы в белый цвет, и ее часто видели в городе в разных веселых компаниях, такую же гордую и своевольную, какой привыкли видеть раньше.
     Честно несшая на своих слабых женских плечах все тяготы серенькой семейной жизни, Света в мечтах изредка представляла себя на месте Инны: ослепительно красивый жених, дни и ночи, полные опьяняющей любви, рестораны, веселые, беззаботные лица друзей. Потом – муторное похмелье, допросы, суровый, но справедливый следователь, суд, тоскливые ночи в сырой и холодной камере, запоздалое раскаяние, капающие в баланду слезы, горечь разлуки с любимым, долгожданное освобождение. А на свободе – мужчины, сходящие с ума от ее красоты и готовые немедленно выполнить любые ее желания.
     Да, вот это настоящая жизнь, совсем как в латиноамериканских телесериалах, до которых Света была большая любительница. В газетной заметке рассказывалось о фэнтэзи-гелз – девушках, которые занимались тем, что отвечали на необычные телефонные звонки, получая за это совсем неплохие деньги. Главное, чтобы клиент был доволен. «А чего такого – поболтал по телефону – и, пожалуйста, получите денежки, - подумала Света. – Нормальная работа. Не то, что в конторе сидеть с восьми до пяти: бензином воняет, комната маленькая, а народу – шесть человек. И все бабы, одна толще другой. Тоска!»
     Уважаемый читатель, я уже говорил о роли эпизода в нашей жизни. Все изложенное выше ты можешь отнести к первому эпизоду. А вот и второй.
     Однажды вечером Света сидела на диване и читала в ожидании очередной порции душещипательного мексиканского телемыла местную газету. Не то, чтобы она очень любила это издание, как впрочем и другие, а выписывала его исключительно из-за телепрограммы на неделю и многочисленных объявлений. Вот как раз их-то она рассеянно и проглядывала, надеясь недорого купить холодильник.
     И тут Света увидела объявление, размещенное в разделе «Отдых», которое гласило: «Интимные сервис-услуги по телефону. Только для взрослых. Требуются молодые женщины с приятным голосом». Ниже был указан телефон агентства, предлагавшего эти самые услуги.
     Участь Светы С-й была решена. Но не сразу.
     Вначале были, конечно, сомнения: а хорошо ли с посторонними мужиками говорить  об «этом самом». Потом Света постаралась представить возможную реакцию мужа.
- «Пообещаю ему с первой получки корейские кроссовки на липучках, которые он давно хотел», - решила новоявленная гурия.
     Но муж, узнав о похвальных намерениях жены пополнить семейный бюджет, легко согласился – чего там, валяй, тем более что помимо кроссовок была обещана и новая куртка.
Света не откладывая сходила в агентство, прошла собеседование, и ее приняли. Телефон у них уже был – повезло, и голос у Светы был вполне подходящий: низкий, грудной. А когда она уставала на работе, в нем появлялась лениво-сонная хрипловатая интонация, придающая всему сказанному особую чувственность.
     Так Света стала девушкой из фантазии.
     Первые несколько дней, после того, как светин номер был указан в объявлении, никто не звонил. На пятый день около восьми вечера раздался  звонок, и вежливый голос спросил Инну (так Света решила себя называть в разговорах с клиентами). Поговорили о том, о сем, после чего Владик (так игриво представился обладатель хриплого, сипящего баса) сообщил, что ему очень нравятся голубоглазые блондинки с большой грудью (Света описала себя именно так) и, сдавленным голосом прошептав несколько страстных признаний, повесил трубку. Свете и говорить особо ничего не надо было. Весь разговор она, в основном, поддакивала.
     Постепенно звонков становилось все больше. Поначалу Света испытывала немалое смущение, когда фантазия собеседника заходила, по ее мнению, слишком далеко. Но потом освоилась, подчитала «специальной литературы» и некоторое время спустя уже вполне квалифицированно оказывала "срочную телефонную помощь особо нуждающимся", тем более, что деньги платили аккуратно.
     Теперь каждый вечер она превращалась в «знойную темпераментную блондинку с голубыми глазами, пышным бюстом и нежной кожей», готовую утешать, успокаивать, выслушивать, стонать от возбуждения, разделяя самые смелые и неистовые фантазии клиентов. А ближе к полуночи снова становилась плоскогрудой темноволосой женщиной с невыразительными глазами, слипавшимися от неистового желания спать.
     Муж, которому Света в их повседневной жизни не уделяла и половины того внимания, с каким она беседовала с клиентами, поначалу настороженно слушал. А после того, как он, возбужденный ее беседами, несколько раз пытался к ней приставать «при исполнении», Света стала выпроваживать его на кухню, где он и проводил большую часть времени, пока «голубоглазая блондинка с пышным бюстом» не жалея горла ударно зарабатывала деньги на стенку и холодильник.
     К тому времени город, где жила семья С-х, стал играть в экономической жизни страны весьма заметную роль. Немалая часть денежных знаков, имеющих хождение в стране, оседала в многочисленных местных банках и офисах  бесчисленных компаний и прочих коммерческих учреждений, успешно выкачивающих трудовые рубли из карманов доверчивых вкладчиков во многих городах. Так что от клиентов сервис-службы, ставшей весьма популярной, не было отбоя.
     Постепенно у Светы появились постоянные клиенты, среди которых особенно выделялся Игорь Афанасьевич (единственный, кто предпочитал, чтобы его называли по имени и отчеству). Игорь Афанасьевич был, видимо, состоятелен, одинок и в беседах предпочитал традиционно-патриархальные отношения между полами. В разговоре с ним не надо было изощрять воображение и напрягать горло, достаточно было пребывать в необременительной роли ласковой, глуповатой и покорной воле хозяина «телки».
     С Рамизом все было по-другому. Он тоже звонил часто, иногда из другого города, и требовал «завэсти». Часто он был груб и несдержан в выражениях, особенно пьяный.
Однажды, после особенно обидных его слов, Света не выдержала и стала орать в телефонную трубку, из которой раздавалось сладострастное мычание обезумевшего от восторга сына гор, самым отборным матом. Через неделю он позвонил еще, извинился, сказав, что «погорячился», а в конце беседы, намекнув на то, что он «вэсма обэспэчэнный чэловэк», предложил встречаться.
     После этого случая Света, совсем потерявшая веру в людей, уже не стесняясь, материлась, сладостно сопела, натуженно стонала и верещала в трубку, заявляя мужу, что в ней «проснулась актриса».
     Все эти нехитрые трюки только добавили ей популярности. Она купила новый дорогой телефон, сделанный под старину. Теперь, услышав в трубке что-нибудь особенно похабное, она уже не краснела, как раньше, а, хохоча, легко продолжала разговор. Изменилась она и внешне: взгляд стал увереннее, цепче. Света уже не сутулилась при ходьбе, стараясь шагать легко и упруго, а на улицах встречные мужчины все чаще стали смотреть ей вслед.
     По выходным муж с дочкой, разодетой в пух и прах, щеголял на улице в новых кроссовках и куртке, большую часть времени проводя в гостях, а Света, то бишь «Инна» становилась все более изобретательной. Она настолько погрузилась в свои сладкие беседы, что совершенно охладела к мужу, который все чаще стал являться домой в подпитии. А когда однажды он попытался  выдернуть телефонный шнур, требуя денег, Света, разъярившись, вскочила с кровати и не обращая ни малейшего внимания на то, что на ней был всего лишь расстегнутый красный шелковый халат, достала из сумочки и швырнула мужу в лицо несколько скомканных бумажек, составлявших половину его месячной зарплаты.
     После этого случая муж уже не мешал ей «самоутверждаться», однако пить стал чаще, благо деньги были.
     В будни, сидя в одиночестве на кухне (друзей он водить стеснялся, а дочка была в детсаде на пятидневке или у родственников), он молча тянул рюмку за рюмкой, изредка вполголоса передразнивая то стонущую, то шепчущую в трубку жену.
     Комната была заставлена новенькой, еще не распечатанной мебелью. В углу, у окна, стояли кровать и тумбочка с телефоном, в трубку которого лился бурный поток нежности и страсти, столь нехарактерных для издерганных и разуверившихся во всем обитателей обшарпанных, посеревших пятиэтажек, как попало разбросанных на самой окраине микрорайона. За домами начинался изрезанный канавами пустырь, постепенно переходивший в зеленеющую весеннюю степь, далеко в которой двое, скрытые от посторонних глаз, шептали друг другу старые, как мир, слова, в первый раз познавая вечные тайны любви.