Метаморфозы пожилого возраста

Александр Разенков
               
               


       Я  смотрю на своего  старого друга и невольно убеждаюсь, что биологические часы – самые

точные, они  ходят без сбоев: он не имел вредных привычек, вел здоровый образ жизни, обладал от 

природы великолепными физическими данными, но  его, может быть, самый трудный   час  уже наступил. Речь идет о моем  псе,

американском  стаффордширском терьере.
      
   Старая собака  похожа на  старого человека.Их сближает старческая немощь как  усталым  взглядом  запавших   

глаз, так и общими болячками.Совсем, казалось бы, человеческие недуги: катаракта, потеря слуха,

тремор  конечностей (перечислил лишь их часть,  чтобы пощадить ваше воображение о неизбежном

будущем), не обошли стороной и моего четвероногого друга.  И  у   собаки  тоже 

происходят   изменения в поведении и характере, подобные тем, которые можно увидеть у   

людей в преклонном возрасте. Если сказать мягко, собака впадает  в детство, но не какое-нибудь 

щенячье, а   наше, человеческое.  Вообще,  по своему развитию, эта порода собак  находится на уровне

развития 3-х – 5-ти летнего ребенка. Так говорится в одном из  справочников о стаффордах. Можно

представить ,  на каком уровне развития она оказывается, если к старости 

возвращается ещё  в  детство. 
    
    У  Бастера,  так зовут  нашего  американского  стаффа,  с  пятнадцатилетнего возраста  (а это по

собачьим меркам соответствует девяностолетию человека) проявилось, увы,  сразу всё  из      

названного выше.    Стаффорд -  это бойцовская порода  собак  (исключительно лояльная  к людям, если

только  специально  на них не натаскивать).  Имея ещё полный рот полустёртых зубов и отменный

аппетит, пес  неожиданно разучился  самостоятельно поглощать пищу. Наклоняясь к миске, а точнее к

небольшой кастрюльке, и совершая достаточно  мощные движения челюстями, воткнувшись   носом в кашу с

мясом, он  только размазывал её по стенкам. Работая подобно ковшовому экскаватору по дну кастрюли,

Бастер,  как журавль   в гостях у лисы с её плоским блюдцем, оставался  после всех предпринятых

усилий  голодным.  Пес  мог долго возлежать  в обнимку с кастрюлей и не съесть при этом и малой доли 

любимого блюда. Самым удобным способом его кормления стало кормление с «ложечки»  -  с  большой 

деревянной.   Причём  «ложечку»  пришлось позже заменить  новой – у меня  в руке как-то

оказалась только палочка от «ложечки», а основная её часть –  в пасти песика.  Насытившись, если дело

происходило вечером, Бастер делал несколько  неуверенных кругов по кухне: проблема со зрением одного

глаза  сказывалась на траектории его передвижения. Затем  он начинал поскуливать,  поскуливание

могло  перерасти в зычный рев или даже   в отрывистый лай, несмотря на то, что никогда прежде  в

помещении он не лаял.  В последнее время  он даже  освоил озвучивание носового «н», как будто

подслушал где-то.
         

      Вначале в нашем доме это принималось за  указание срочно выводить  его на улицу. Однако, с

переездом  на дачу, где он на свежем воздухе оказывался после каждого «писка», стало ясно, что это

отнюдь не просьба о прогулке. У него на протяжении почти всей  его собачьей жизни была проблема

ушами. Диагноз был расплывчатый: хронический отит, с возможным присутствием ушного клеща. Лечили

Басика  от двух  зол сразу, и, можно сказать,  малоуспешно. Обострения были частыми.   Приобрел он это, или эти,

заболевание в  младенчестве, когда я его бросил в пруд поплавать. Видимо,  вода попала в уши, и от

этого все началось. Никогда не бросайте щенка в пруд! Иначе вы испортите не только здоровье своего

пса, но и собственное настроение на долгие  годы.  Когда Бастеру  исполнилось пятнадцать лет,

весной,  во время обострения,  я  ему, как говорят врачи,  "проколол"   очередной курс антибиотиков 

в  область ушей. На результат особенно не надеялся, но нужно было   что-то делать.

В начале мая мы с ним прогуливались вдоль пруда на даче. Так получилось, что я оказался на одной 

стороне берега , а он на другой. И вдруг вижу, как он, аккуратно раздвигая мордой стебли цветущих

нарциссов,

выходит на так называемую альпийскую горку  и прыгает с неё  весьма эффектно, двумя лапами вперед, в

холодную воду весеннего пруда.   Оказавшись в воде, он медленно, как подводная лодка, стал

погружаться на дно. Вода была чистая,  и все его движения были хорошо видны. Весной пруд достаточно

глубокий. Никаких признаков всплытия Бакстер не подавал, и мне с другого берега в одежде пришлось

повторить его прыжок. Вытащив его на берег, я убедился, что он дышит. Принес   его в дом, вытер

полотенцем  и  положил  на кушетку рядом с  отопительной батарей.  Двое суток Бастер не ел  и не пил.

Больше всего меня беспокоило, что он не пил, так как в течение предыдущего года он стал неожиданно

много  поглощать жидкости, постоянно пил воду. Лишь только  перед отъездом в городскую квартиру,

когда  я его поместил в салон автомобиля, он пришел в себя. Дома Бастер,  как  ни в чем не бывало,

стал  с огромной радостью  носиться по комнатам, невзирая на свой возраст: прыгнул на родное кресло,

соскочил с него,  проинспектировал свои миски, вновь пробежался по всем углам и, убедившись, что всё

осталось по-прежнему, а ныряние в воду – лишь дурной сон,   распластался прямо у входа на коврике и

уснул, подрагивая всем телом.

Да, ничто не проходит бесследно. Спустя некоторое время мы заметили, что   собака  перестала  трясти

ушами, и нет никаких выделений из них, закончились ночные приступы, сопровождавшиеся  стонами

больного пса и бессонными  ночами его хозяев. Многолетнее заболевание, мучившее собаку, прошло – то

ли благодаря водной процедуре, то ли новому курсу антибиотиков, то ли тому и другому вместе.  Летом, на этот

раз  в присутствии жены, Бастер вновь искупался в пруду, грохнулся туда сослепу. Он опять тонул,  и

снова его вытаскивали со дна.  После  этой процедуры  у него  резко улучшился аппетит, он стал

умеренно пить воду, перестал храпеть  и, извиняюсь, стабилизировалось газообразование. Как видим, 

особую  роль в жизни собаки сыграли  водные погружения. Не знаю, может быть, здесь сработал принцип:

подобное подобным лечат или  же выброс адреналина  благоприятно сказался на его здоровье, но только 

грунтовая  вода в пруду  целебными свойствами явно не обладает. Написал эти строчки 15 октября, а 

сегодня, 17-го, уже задумываюсь об их справедливости в отношении воды,  её  химического состава.

Вчера  удивительно  теплым  для октября вечером  мы перед сном прогуливались с Бастером по дорожке на

дачном участке. Я шел впереди, собака - за мной, ориентируясь по следу. В  том месте, где

дорожка ближе всего подходила к берегу пруда, я обернулся и обомлел: в этот момент  в шаге от меня

Бастер  двумя лапами, как по команде,   элегантно перепрыгнул через невысокий  бруствер  дорожки и

оказался в полуметре от берега пруда. Я, уже не надеясь его остановить, выполняю какой-то

акробатический трюк и хватаю его за холку практически уже над водой.  Почему его

так притягивает этот  пруд? Ведь не хотел же он еще раз, теперь уж осенью, искупать меня в нем?! Не

знаю состава воды в пруду –   как омолодила бы она собаку на этот раз, но теперь, думаю, 

выводить песика нужно только на поводке.
       
   Итак, почему же после еды Бастер  начинал заводить свою песню тогда, как мы уже знаем, когда
особых 

проблем  со здоровьем у него не было. Нет таких  тайн у собаки, которые не стали бы известны хозяину.

Бастер  был первым щенком в помете у молодой суки,  первым разом  ощенившейся. Отцом его  был

многократный победитель международных выставок и  неоднократный чемпион Венгрии Блэк Булл-Бомбер,

портрет которого уже много лет украшает холл ветлечебницы на Рябиновой.   Бастер   – его точная

копия. Он  был самым мелким среди щенков помета, но выступал в роли заводилы. Когда Бастер был уже

ветераном, то многие, увидев его,  принимали за молодую собаку, чуть ли не за  щенка, прежде всего из-

за хорошей формы. (Все комплименты в его адрес даже от обычных прохожих, относящихся с большим

подозрением к бойцовским собакам,  я опускаю.)    Бастеру   однажды удалось встретиться со своим

родным братом из помета,   крупным, массивным псом. Встреча проходила в самой дружественной

обстановке, два кобеля-стаффорда  бок об бок бегали по лужайке, не подавая никаких признаков

агрессивности. Родные души, оставалось только  умилиться. Хозяин пса, у которого  мы были в гостях, 

вынес еду. Кормить стал я и  первому дал  хозяйскому псу. Тот не успел еще дотронуться до еды, как

был сбит с ног  разъяренным Бастером. Стоило больших усилий разжать  челюсти Бастера,  придавившего

своего братца мертвой хваткой за горло.               
   
    Я никогда  не стравливал его с другими собаками, а только предупреждал их хозяев, чтобы взяли

своего питомца  на поводок при приближении к нам. Свою же собаку во время прогулок вне дачи я всегда 

держал на поводке. Обычно хозяева Рэксов и Джеков  (породы собак не называю, чтобы не обижать

самолюбивых собаководов)  издали добродушно заявляли, что «вашего щенка наша собака не тронет». Я им

говорил об обратном, но  в этом они убеждались  лишь тогда,  когда их подопечный, подбежав  и

попытавшись  поставить лапу на  спину «щенку»,  оказывался жертвой стальных челюстей стаффорда.  Я

носил с собой металлическую ложку, чтобы  разжать  его челюсти,  закрывал ещё ему ноздри. Лишь после

этого  он выпускал из своих тисков  неудачливого знакомца.  В некоторых случаях я ругал  Бастера  за

невыдержанность, и  это воспринималось им как  тяжелейшее наказание. Поэтому нотации приходилось

всегда заканчивать примирительным тоном. Тогда он поднимал голову, смотрел на меня почти

человеческими глазами и с облегчением  воспринимал критику. Однажды возвращались мы с Бастером   из

леса и шли уже по городскому кватплу. Вижу,  приближается к нам  женщина с  доберманом, гуляющим

без поводка. Я сразу же перешел на другую сторону улицы. И  женщина с собакой, увидев нас,  тоже 

почему-то перешла на ту же сторону. Я остановился и попросил её взять добермана  на поводок. Она

продолжала идти и на ходу интересоваться возрастом Бастера, его породой и т.д. Я  уже в более резкой

форме требую от неё  взять свою собаку на поводок, хорошо зная норов  шаловливых доберманов. Она

ничего не слышит и продолжает что-то говорить. Бастер, обрадовавшись  потенциальной  жертве,  лег на

тротуар, чтобы казаться еще меньше, вытянул шею и завилял хвостом, всем видом как бы показывая

доберману: «Пожалуйста,  подойди поближе». Доберман не заставил себя уговаривать и с лаем подскочил

к  нам. Совершив вокруг нас   круг почета,   быстроногий доберман, как кошка к мышке,   устремился  к

Бастеру. Воистину не та собака кусает, которая лает, а та, которая хвостом виляет. Бастер,

рассчитав   расстояние до шеи любознательной собаки, выстреливает, как сжатая пружина. Но я был готов

к этому и перехватил его за ошейник. Доберман  взвизгнул, поджал  хвост  и в момент улетучился.

Оказавшаяся уже рядом с нами  женщина охнула, побледнела и  тихо, не сказав ни слова,  трусцой

бросилась вдогонку за доберманом.  Однако, удалившись от нас на  приличное расстояние, она обернулась

и стала кричать: «Какой хозяин, такая и со-ба-ка!!!». Да, остается лишь  сказать, что  порой

издержки  от действий  неукротимого фонтана по имени «женщина болтливая»    перекладываются на шею

её  спутника.
   
     Бастер  никогда не принимал вызова от кобеля потенциально слабее его. Его интересовал только

серьезный соперник или слишком задиристая собака. Дворовые собаки   затихали, увидев  Бастера, и,

косясь, гуськом прошмыгивали мимо. Иногда, выскочив из-за припаркованных  у  тротуара  машин, бедная 

дворняжка оказывалась  у самого носа стаффорда, и тогда, как укушенная,  она с истошным визгом 

отскакивала прочь. Бастер ни разу не тронул ни одну дворовую собаку.  Это было даже  интересно

наблюдать, так как некоторые из них были значительно больше   стаффорда, но они что-то чувствовали,

не вступая никогда с ним  в выяснение отношений. Этим летом, когда я уже отпускал без поводка

полуслепого стаффорда  у  дома прогуляться, можно было увидеть, как он,  взяв  нечаянно курс на

лежбище дворовых собак, прятавшихся в тени деревьев, поднимал их, и  ни одна из них не лаяла и далеко

не отбегала, а  все стояли и снисходительно, с интересом наблюдали за  его передвижением, как бы

сочувствуя  собачьей старости пса, знакомого им со времени их рождения. И только лишь  убедившись в 

точном направлении маршрута Бастера, они вновь безмятежно располагались на прерванную сиесту, не

забывая всё-таки  при этом одним глазом проводить до безопасного расстояния  ходячий рудимент из 

своего прошлого.
         
    Из  рассказанного каждый может сделать вывод, что стаффорд  некогда был в хорошей форме, и

любимое  занятие  собак этой породы - состязаться с сильным соперником. Могу ещё сказать, что

Бастеру повезло: ни в одной схватке, а ему пришлось  вынужденно драться и с питбулем, он не проиграл.

Уверен, что для  самолюбивых американских стаффов это имеет значение с точки зрения их долголетия.

Специальных занятий на выносливость  я с ним не проводил. Единственным упражнением  были дальние

прогулки по выходным дням. Обязательные его растяжки-потягивания всем телом после сна, разумеется, не

в счет. Конечно, как любой стаффорд, он обожал тянуть за поводок. Вспоминаю такой случай. Бастер  был

ещё пятимесячным щенком.  Мы  с ним оказались на поле у оживившего после сильного дождя  небольшого

ручейка,  с  перекинутыми  через него узенькими досками.  Подойдя  к этой ненадежной переправе, мы

увидели на другой стороне  ручья старушку с  хозяйственной сумкой на колесиках, которая не

решалась  вступить на  хлипкие  доски. Когда мы с Бастером аккуратно  по ним  перешли   через

ручей,  я предложил женщине подержать на поводке щенка,  с  тем, чтобы перенести на другой берег её

коляску. Она с радостью согласилась. Я еще не достиг берега, как кто-то  пронесся   стрелой  под 

моими ногами,  и в этот момент   сзади на мне повисла  нехрупкая  бабуля. Бастер, увидев, что я

ухожу, дернул за мной так, что старушка, похоже, взмыла в воздух и приземлилась на другом берегу,

ухватившись за меня. Она была не так испугана, как поражена  невероятной силой щенка. Я был не менее

неё  удивлен его прытью и силой. Не случайно собаки этой породы участвуют в соревнованиях по


перетаскиванию тяжестей.    Слагаемыми его успеха  были:  отличная родословная, нормальная кормежка и

здоровый сон. Бастер в сутки спал не менее 22 часов. Он спал днем и ночью. Прерывался лишь  на две

прогулки, совмещаемые с кормлением.
         
      И  вдруг пришла старческая бессонница. Всё, как у людей. Он хочет уснуть, как прежде, а не

получается. И тогда он начал орать, как ребенок. Мы пытались узнать причину  беспокойства собаки,

пса, которого никак  нельзя было отнести к комнатным  изнеженным собачкам. Это был  настоящий боец,

полностью соответствующий стандарту породы,  стандарт которой по боевитости  приравнивают к автомату 

Калашникова. Вообще в зрелом возрасте стаффорд относится к хозяину как  к партнеру, он не виляет

хвостом, не ластится, он как бы сам по себе. Например,  поглаживания  по спине наш Басик сопровождал

таким взглядом, после которого сразу убираешь руку. Может быть, такая особенность была у Бастера,

страдавшего от болезни ушей. И при этом  он был очень компанейский: стоило, например, кому-нибудь

одному выйти из салона автомобиля, где все вместе находились, как  стаффорд начинал бросаться на

окна, скулить: «Ведь так хорошо сидели, а он взял и вышел!»
      

      И вот этого бойца,   в нынешнем возрасте уже почти плачущего  от  невозможности  заснуть,

укладываешь себе на колени, немного покачиваешь, и через полминуты  он  отбрасывает вниз голову  и

мирно засыпает. Однако при первом же твоем шевелении пес  вновь просыпается. Однажды я его спеленал длинным

шарфом и не успел еще до конца обмотать им, как Бастер прямо на руках уснул. Оставалось только купить

пустышку. Развивая в себе  проявившуюся наклонность,  Бастер спустя некоторое время стал требовать,

чтобы, укладывая его спать,  находились рядом,"прсыпали", положив руку на его голову. Как только руку

убирали, он, как Ванька-встанька, мгновенно вскакивал. Единственным местом, где Бастер спал, как в

прежние времена,  была хозяйская постель. Приходилось иногда, устав бегать  к нему, брать его к себе.

Тогда он,  подныривая носом как можно дальше  под бок, с первыми же сопениями  отключался и спал

беспробудно допоздна.  Его мочевой пузырь мог выдержать  с одного вечера  чуть ли

не до следующего. Этим стаффорды могут быть интересны любителям собак, встающим не раньше обеда.

Прогулки с  Бастером   по осенним дорожкам   завершались  споласкиванием его  теплой водичкой.  После

купания пес, завернутый  по уши в одеяло, в предвкушении сна  урчал, как котенок. Лишь клыки,  да

суровый старческий взгляд  из-под  нависших век   выдавали в нем если не крокодила в отставке, то

какую-то зверющку на пенсии, очень хотевшую спать, но из «вредности» сопротивлявшуюся этому.
   
    В чем же причина, что собака, которая не может уснуть самостоятельно, дрыхнет, как  в старые

добрые времена, но только  на хозяйской постели? Думаю,   пес  испытывает  в связи с постигшей его 

слепотой необходимость  в  защите, в ощущении надежного тыла, в уверенности, что он не брошен, что

рядом  с ним тот, которому, может быть, он и не служил, как какая-нибудь овчарка, но обеспечивал его

безопасность. Старая собака нуждается в нас, она безмолвна и  ничем нас не упрекнет,  даже когда мы 

виноваты перед ней,  и  в её глазах не будет светиться благодарность, если мы за проявленную 


верность, отблагодарим её тем же. Она просто считает, что по-другому его   двуногий сотоварищ 

поступить не может и не должен. Она в нас верит.

25/10/2009.
P.S.
     В день, когда я закончил эти заметки, в новостях по НТВ  был показан небольшой сюжет из Англии:  в книгу Гиннеса  попал британский долгожитель  собачьего рода  -  двадцатиоднолетний терьер. Репортаж  заканчивался сценой: песик и  хозяин  почивают, укрывшись одним  одеялом. Иначе,  сообщал журналист,   собачка уснуть не может. А мы это уже  знаем!


   
На фотографии Бастер в 15 лет и 8 месяцев.