Дивеево. Встречи

               
               
                РОЗОВЫЙ БЕРЕТ

               


Храм.  Будни. Утренняя служба. Народу немного по московским меркам, но не пусто.
Вижу старую седую женщину. На ней розоватое стеганое пальто и розовый вязанный берет. Лицо круглое, доброе, почему-то детское. Молится, никого не замечает вокруг.
Встретились глазами. Она улыбнулась мне своей детской улыбкой.
Мы с дочкой выходим из храма. Мороз. Щуримся от яркого дневного света. Розовый берет нагоняет нас.
- Вы откуда?
- Мы из Москвы, а вы?
- Я тоже из Москвы. Сегодня вечером уезжаю. Пора, пора домой…
- Вы долго пробыли здесь?
- Почти неделю, а ехала на три дня. Не могу! Не могу уехать отсюда. Такая благодать… Вот бы жить здесь всегда! А вы надолго?
- Мы с дочкой тоже на три дня. Она живет в Америке, но приехала в отпуск с мужем. Он отпустил ее ко мне пораньше на неделю, вот мы и решили…
- Молодцы. А вам нравится здесь?
- Очень! – в один голос с дочкой.
- И мне очень. Ну, поживите, помолитесь. А я уезжаю вечерним автобусом. До свиданья, всего вам доброго, всего наилучшего!
Розовый берет засеменил по только что расчищенной от снега глубокой тропинке. Мы смотрим ей вслед и улыбаемся.

Монастырские службы долгие. Вечером в храме особенно хорошо. Полумрак. Горят свечи. Теплятся разноцветные лампады. Поет ангельскими голосами церковный хор. Пахнет ладаном.
С некоторых пор в храме не возбраняется присесть, если стоять нет мочи.
- Мам, посиди немножко, - шепчет дочь.
Я усаживаюсь на узкую скамью у стены. Сидящие рядом подвигаются.
Что-то знакомое вижу в конце скамьи. Что-то розовеет в полумраке.
Взглянула на часы. Половина восьмого. Автобус уже ушел.
Розовый берет приветливо кивает мне. Сияют детские глаза из под рассыпавшихся седых прядей.
Выходим на воздух. Мороз усилился. Ждем розовый берет. Он спешит к нам, радостно улыбаясь, как хорошим знакомым.
- Опоздали на автобус? – беспокойно спрашиваем мы.
- Нет. Просто решила не ехать сегодня. Уеду завтра, есть еще утренний автобус. Решила еще остаться на денек. Так что, до свиданья, мои дорогие. Больше не увидимся…

Следующий день. Утренняя служба. Входим. Розовый берет стоит перед нами. Мы переглядываемся с дочкой. Мы рады, что она осталась. Ничего страшного, уедет вечерним автобусом. Он подходит прямо к поезду,  ждать которого в ледяном зале ожидания  совсем недолго.

На вечерней службе мы оглядываемся по сторонам и не видим ее. Уехала! Почему-то грустно немного.
Сегодня решили пройти вместе со всеми крестным ходом по Богородичной канавке. Ждем у выхода, когда построятся монахини, за ними послушницы, трудницы, все желающие из храма. Матушка Сергия сегодня сама возглавит шествие.
Крестный ход тронулся. Скрипит рождественский снег под ногами. Высыпали морозные звезды. Мы ждем, когда и нам можно будет присоединиться к процессии. Я оглядываюсь назад. Прямо за мной – розовый берет.
- А я не уехала. Еще осталась, - виновато улыбнулась она.

На следующий день вечером мы уезжаем домой.  Билеты на поезд куплены заранее. Шестичасовой автобус увезет нас по расписанию. Осталась последняя утренняя служба  в храме, на вечернюю уже не успеваем.
В белоснежном только что отремонтированном храме тонкими золочеными перегородками отделены алтарь от основного помещения. Ажурные перила винтовой лестницы уводят на второй этаж, где нежными женскими голосами хор славит Господа. В храме светло и празднично.
После литургии становимся в очередь приложиться к любимой иконе Серафима Саровского «Умиление».
Розовый берет маячит где-то впереди. Вот так так! Не уехала опять. У выхода из храма видим друг друга и машем руками. Женщина подходит к нам.
- Вы сегодня едете?
- Да, сегодня вечером.
- Как хорошо. Еду с вами!

Автобус трогается. До свидания Дивеево! Мы еще вернемся сюда.  Обязательно вернемся и поживем подольше.
- Мама! Смотри!
Розовый берет, потоптывая ногами от мороза, машет нам рукой в теплой варежке, улыбаясь своей детской улыбкой из под слегка растрепанных  седых волос