Глава 20.
Поприветствовав стражника, я вошёл в спальню, с удивлением обнаружив отсутствие Али. После мрачных предсказаний базарного шарлатана, мальчишка вознамерился ночевать со мной, и ничто не могло переубедить несносного упрямца. Пара дюжих янычар, которыми он важно командовал, перетащили в мою комнату его кровать. И сейчас, кровать была пуста…
Слегка обеспокоенный, я вышел в коридор и обратился к стражнику, вмиг успокоившему меня,
- Мальчуган уже раз пять выбегал из спальни, держась за живот. Наверно, чего нибудь переел…
Не отыскав стула, я побросал одежду прямо на пол и, потянувшись всем телом, так что, аж кости затрещали в сладостном ожидании отдыха, и бросился в белоснежную постель.
Мысли, разные мысли подхватили меня: апсудиане, талисман Пальмиры, угроза, таящаяся в нём, Лахаме… Она вновь была со мной. Ах, эти обжигающие губы. Ах, это дрожащее в ожидании тело. Может, это вовсе и не тело? Может, это землетрясенье? Или… может, это новая битва Илу Отца? Но с кем? Неужели мир гибнет? Град и глад! Кровать ходила ходуном.
С трудом разлепив веки, я увидел трясущего кровать Али,
- Улисс, да проснись же! Неужели, все герои такие сони?
- Али? Опять ты? Ну да, кто же ещё может, столь заботливо укачивать меня? Кто ещё, так надёжно охраняет мой покой? Маленький мерзавец!
Он стащил с меня одеяло и прохлада ночи, вмиг обняла моё совершенно обнажённое тело. Али отвернувшись, бросил мне одежду,
- Да одевайся же, соня. Или ты решил, что я Лахаме и приду в восторг от твоих чресел?
Я обречённо уселся на кровати, прикрывшись ворохом платья,
- Ну, что ещё ты придумал?
- Улисс, помнишь, когда мы гуляли по городу, ты рассказывал мне про дэва?
- Ага. И теперь ты разбудил меня, что бы послушать ещё какую-нибудь историю?
- Вот ещё, - глаза мальчишки возбуждённо горели, - я ведь, не поверил тебе тогда. Думаю, уж Улиссу-то соврать, что мне отведать урюка…
- Эй, малый, повежливей. Взрослым надо верить. Тем более мне.
- Да? Рассказывай своей Лахаме. Она может и поверит. Все ж девки – дуры…
- Али…
Он вовремя отскочил и заговорщически зашептал,
- Да ладно… Она, вобщем-то ничего. Есть куда приткнуться. Только, очень уж воображает…
Я собирался встать и убить великого знатока прекрасного пола. Али, однако, был не по годам догадлив,
- Вначале оденься. Я же сказал, что не возражаю. Морочь девчонке голову и дальше. Зачем она ей ещё? Ну да это всё, ерунда. Важно другое: я вначале не поверил твоим байкам, зато теперь…
- Ну?
- Улисс, я только что, видел твоего дэва.
Подобрав одеяло с пола, я демонстративно улёгся на кровать. Затем, неудовлетворившись произведённым эффектом – повернулся к мальчишке спиной.
- Улисс, ты что, не слышишь?
- Ложись спать Али, - привстав на локте, я повернул голову, пытаясь узреть маленького фантазёра, - И вообще, кажется, моё общество дурно влияет на тебя. Ты становишься отъявленным лгунишкой.
- Но я, правда, видел его, - должно быть с чисто детской непосредственностью, он настолько уверовал в свой вымысел, что теперь чуть не плакал.
- Знаешь Али, может я и действительно, изредка позволяю себе легонечко присочинить, но я хотя бы делаю это правдоподобно. Кроме меня, дэва никто не видит. Всё! Спи! Посмей только вымолвить хоть слово.
Конечно же, категоричность моего тона не могла не подействовать на мальчишку. Однако не подействовала,
- Улисс, я побежал, ну там, по важным делам… Сделал значит всё, выхожу и тут… словно серое облако прошло сквозь меня. Я почувствовал невообразимый, просто чудовищный страх…
- И не такие храбрецы трепетали в его присутствии…
- Да нет же. Это был его страх.
Град! Я уже натягивал лосины,
- Али, поклянись, что ты говоришь правду.
- Да чтоб Айшма вырвал мне печёнку. Тебе очень больно?
Одеваясь, я случайно потревожил вчерашнюю рану на ноге и непроизвольно скривился,
- Нет, не больно… Ты молодчина! Но что же, случилось с ним? И где его искать?
- Да я же знаю. Я ведь проследил за ним.
- Что? Что ты сделал?..
Увидев, что помимо болтавшегося в ножнах у пояса кинжала, я надеваю перевязь сабли, Али просительно сложил руки. Дело в том, что ещё вчера, встретившись с юным храбрецом, я сразу же отобрал захваченный им в яростном бою ятаган. Теперь его взгляд молил…
- Али, - я расправил ворот рубахи, - прежде чем таскать оружие нужно научиться владеть им.
- Смотри, - он лихо рубанул вогнутым клинком воздух, едва не оставив меня без руки, - ну как?
- Здорово. Только знаешь, что?
- Ну, - насторожился герой.
- Если тебе жаль расставаться с ятаганом, то оставайся подле него в спальне.
Рассерженный, он швырнул меч на кровать и первым выбежал в коридор. Откидывая полог, я услышал добродушное ворчание стражника.
- Ну братец тебя и прихватило, - увидев меня, воин выпучил глаза. – И чем вас только кормят?
Не вдаваясь в объяснения, я последовал за Али. Мы находились на четвёртом ярусе донжона и должны были спуститься по винтовой лестнице на один этаж, а затем перейти в шестую вспомогательную башню. Не обращая внимания на удивлённые взгляды охранников, получивших распоряжение не препятствовать в моих перемещениях, мы миновали бесконечное множество пролётов и переходов.
Остановившись перед изгибающимся под прямым углом коридором, Али зашептал,
- Дальше нас не пустят. Я уже пробовал. Там вместо двери кованая решётка, а вместо обычной стражи чёрные рабы с огромными мечами.
В шестой башне располагался гарем шейх-ин-шейха, и ясно, что не только наглому мальчугану, но и послу Горной Галлы там делать нечего. Ну да, послу значит нечего, а для дэва, дело нашлось?
План операции возник почти сразу и был он настолько наивен, что просто не мог не сработать. Быстро посвятив, недоверчиво покачивающего головой Али, в гениальное творение не менее гениального мозга, я, с помощью кинжала, вывернул из стены продолговатый, каменный изразец. Затем, содрав с мальчишки его пояс, я велел ему снять рубаху и примотать поясом изразец к плечу. Когда, скептично усмехаясь, он выполнил мои указания и надел рубаху, то убедившись, что камень не выглядывает из ворота, я удовлетворённо потёр руки,
- Ты всё запомнил?
- Изрубят нас… Помяни моё слово.
- Сейчас пойдёшь спать.
- Да ладно пугать… Всё я помню.
- Тогда начинай.
- Улисс, а ты не боишься, что услышав эти звуки, охранники пожелают посмотреть, что случилось?
- Пусть посмотрят, - право же, о том, чтобы выманить темнокожих стражников, можно было лишь мечтать. Но нет, что бы там не случилось: хоть пожар, хоть наводнение, они не посмеют покинуть пост, - Ну, Али.
Сорванец прочистил горло, затем выразительно выпятил губы и, жалобное блеянье раздалось в притихшем дворце. Поймав мой одобрительный взгляд и выдержав небольшую паузу, Али захрюкал. Град, да не один свин не справился бы лучше…
Проделав эту операцию ещё несколько раз и, несмотря на доносившийся до нас тревожный шёпот и шарканье ног стражников, мы убедились, что их любознательность ощутимо уступает их же страху, перед положениями устава. Наступило время вводить в действие главные силы. Силы эти, подмигнув Али, быстро, временами переходя на бег, устремились ко входу в гарем. Я громко и тяжело дышал и старался отчётливо топать по полу. Стражники должны были услышать, и они услышали…
Два серповидных лезвия, едва не поставили точку в совершенно не запланированном мною месте. Молниеносно отскочив, я умоляюще сложил руки. Не опуская мечей, темнокожие воины удивлённо переглянулись,
- Посол?
- Да-да, я посол. Вы не видели здесь ужасного дэва?
Один из охранников, слегка расслабившись, показал белоснежные зубы,
- Нет, о достойный посол. Здесь не было никакого дэва. Только отчего-то свиньи и овцы бегшают по дворцу.
Я печально махнул рукой,
- И не говорите, весь дворец в них.
Тут вмешался второй охранник,
- Да полчаса назад прибегал взъерошенный мальчишка…
Будь великий мошенник Котан здесь, думаю, он пришёл бы в восторг от моей реакции. Я мелко задрожал, непроизвольно потянулся рукой к сабле, тут же оставил попытку и медленно стал закатывать зрачки к небесам. Клянусь, я сам поверил в свой испуг, а они и подавно не могли не поверить. Но право же, никто из обитателей дворца не мог счесть меня трусом. Для всех я был героем и храбрецом. И вот, храбрец постыдно трясся,
- Вот такой мальчишка? – показал я нечто не совсем определённое в воздухе, - в неподпоясанной рубахе?
Рабы переглянулись,
- Да кто его рассматривал. Хотя нет, пояс был.
Тяжело вздохнув, я прислонился к стене,
- Значит, вы видели его ещё до превращенья…
- Кого его? – почти в один голос рявкнули они.
- Дэва, - я перешёл на шёпот, - он бродит по дворцу в облике мальчишки и у каждого встречного что- нибудь клянчит. Случайно выглянув из спальни, я увидел, - тут я прервал рассказ и подозрительно оглянулся. Взгляд обоих стражников метнулся следом за моим. Облегчённо вздохнув, я продолжил, - вдруг вижу, подходит к стражнику какой-то мальчик и говорит: “ Дядечка, дай пику». Тот рассмеялся и, забавляясь, оттолкнул мальчишку. Оттолкнул и…
- И?..
- И тут же, упал на четвереньки, и захрюкал…
Все трое мы застыли, уставившись друг на друга. Показалось? Нет, так и есть: издалека неслось еле слышное козлиное блеянье. Только прослушав всю арию, я возобновил повествование,
- Стражник захрюкал, а товарищ его выхватил ятаган и замахнулся на пацана. Мозг мой отказывался верить моим же глазам. Чернявенький мальчик, в рубашке на выпуск, даже не шелохнулся. Он ласково посмотрел на сурового воина и попросил: « Дядечка, ударь меня сабелькой». А вы говорите мальчишка…
- Ну, и что? – хриплым голосом спросил посеревший негр.
- Бедный стражник ударил.
- Бедный?
- Испытанный его ятаган со звоном отскочил, а сам он, в тот же момент, упал на колени и замычал.
- Так, что же делать?
- Не знаю. Я пытался пробраться к шейх-ин-шейху, но на четвёртом ярусе вновь столкнулся с дэвом.
- И он видел тебя?
- Видел. Он попросил мой кинжал, и я тут же, его отдал.
- Значит, спастись всё же можно?
- Я бросился бежать, а он шёл следом и канючил про мой кошелёк. Мне кажется, я сильно опередил его. Вот если бы…
Из глубины коридора послышалось шлёпанье босых ног. Мы окаменели и только головы наши кивали в такт приближающихся шагов. Более молодой негр неожиданно принялся считать: «Один, два, три… Он идёт». И вдруг мы услышали жалобный детский голосочек,
- Дядечка! Ну, где же ты, дядечка?
Мы нечаянно, но дружно присели. Шаги близились и дрожь била наши тела. Внезапно всё стихло, и старший охранник лихорадочно полез за ключами. Я состроил жуткую гримасу, а молодой его напарник приложил трясущийся палец к губам. Поздно: связка ключей звякнула, и наша троица сжалась, обратившись в камень. Шлёп… И я в ужасе сполз по стене.
- Вот ты где, дядечка? Спрятался, да? – взлохмаченный мальчишка стыдливо улыбнулся, - а я нашёл. Дядечка, отдай кошелёк.
Дрожащими руками я сорвал кошелёк с пояса и благоговейно протянул мальцу. Он вроде огорчился, но взял, подержал его в руках и неожиданно сообразив, повесил себе на шею,
- Ты хороший дядечка. Очень хороший. Ты не обижаешь маленьких, - я согласно и чрезвычайно усердно кивал, и чёрные рабы умильно вторили мне, - и ты не жадный. Самый лучший… Дядечка, отдай глазки…
Рухнув на колени, я заметил, как пожилой негр пытается затолкать кулак себе в рот.
- Дядечка, самый лучший дядечка, отдай мне глазки, - мальчик просительно сложил руки.
- Но я же… - словно подчиняясь неведомой силе, я медленно потянулся пальцами к своему лицу. Всё ближе и ближе были пальцы. Они трепетали, замирали, но двигались. Растопыренные и скрюченные, словно ястребиные когти, они коснулись моих глазниц. И вдруг, так внезапно, что все присутствующие вздрогнули, я вскочил на ноги и, сбрасывая морок, гордо тряхнул головой,
- Не запугаешь, проклятый оборотень.
Бешеный рывок и сабля взметнулась над вихрастой головой,
- Вот ты как, дядечка? Дядечка, ударь меня сабелькой!
Мой рот искривился в судороге беззвучного крика, и сабля обрушилась на беззащитную шейку мальчугана. Звон… и надёжный клинок отлетел в сторону, а я, в ту же секунду упал и, выгнувшись всем телом, протяжно и как мне кажется, очень жалостливо мяукнул,
- Ты был плохой дядечка. Самый плохой, потому что, претворялся хорошим. Очень плохой… Зато теперь, ты хорошая киска.
Мурлыча я потёрся о его руку, а малыш приветливо поглядел на пожилого негра,
- Дядечка, дай мне сабельку.
В то же мгновение, оба стражника протянули своё оружие, но вредный мальчишка сердито зыркнул на младшего и взял лишь один меч. С сомнением взвешивая его в руке, отрок вдруг, резко воздел меч над моей головой. Но передумал,
- Нет. Ты хорошая киска, - и уже обращаясь к охраннику, - а ты, хороший дядечка. А что у тебя в ручках?
- Ключики, деточка, ключики родименький, - не ожидаю просьб, он протянул сотрясающуюся в руках связку.
- Ты хороший дядечка. А от чего, у тебя так трясутся ручки? Ты наверно дядечка, хочешь меня обмануть?
- Что ты, дитятко? Как можно? – искажённое страхом лицо раба сложилось в жалкое подобие улыбки, - это хорошие ключики. Самые хорошие. Они от этой решёточки. Открой её деточка. Там есть ещё дяденьки. И много- много тётенек…
- Тётечек? Я хочу тётечку. Мне надоели дядечки. Открой!
Он бросил ключи рабу, который не сумел поймать их. Виновато улыбнувшись, старик подобрал связку и, с трудом попадая в замочную скважину, отомкнул решётку,
- Вот и решёточка. А там тётечки. Хорошенькие тётечки. Сладенькие тётечки. Ступай деточка.
Чрезвычайно мило улыбнувшись обоим стражникам, деточка ступила за порог. Маленький изверг уже сделал несколько шагов, когда, что-то вспомнив, обернулся. Не успевшие перевести дух рабы, в отчаянье уцепились за железные прутья. Однако мальчик не глядел на них,
- А ты киска, чего отстаёшь? Пойдём со мной. Ты ведь хорошая? – я уже, с трудом семеня на коленях, был возле него, - правда, хорошая? А если нет – отрублю тебе голову.
Лишь спустившись на пролёт я, кряхтя, поднялся с колен,
- Ты был, не подражаем.
- Ага, моя славная киска. Слушай, какой у них тяжёлый меч? А как думаешь, им можно срубить голову с одного маха?
- Не слишком ли ты кровожаден? Давай ка его сюда.
- Ну, Улисс, - захныкал грозный дэв, - это же моя законная добыча…
- Давай-давай. Кинжал и кошелёк тоже не забудь.
- Плохая киска. Жадная…