Какище

 


Всё правильно. Если  много раз повторять вслух одни и те же слова, они теряют  смысл, сливаются в одно, преображаются новизной и приобретают совершенно  иное значение. Так и образовалось название  «какище».

Слова состоят из звуков. Гласных и согласных. И тех, и других  в любом языке  больше чем букв.

За подробными  разъяснениями можно  обратиться к филологам.  Наука их, уклончиво-многоречивая, изобилующая специфическими терминами и многозначительными недомолвками, публично распинается в любви к слову, что следует из названия, но далее заумного и претенциозного многословия, чаще всего, дело не идёт.
 
Вернее, филология – это совокупность наук, изучающих письменные памятники, тексты, литературные произведения, отражающие культуру того или иного народа. К этой совокупности естественно и закономерно примыкает лингвистика и много чего ещё, включая общее и сравнительное языкознание и т.д.

Занудность и въедливость, характерные для учёных мужей (сюда же следует из политкорректности добавить и  учёных дам), с особой очевидностью проявляются в филологии, исследующей нечто,  плохо поддающееся определению,  расплывчатое и затерявшееся в веках. Четкое понимание предмета крошится, дробится и ускользает осколками здравого смысла, заключённого в звучную латынь «древнеримских греков».
 
Для пущей важности, вместо понятного всем СЛОВА, откуда и пошла плясать  филологическая наука,  специалисты  пользуются научным термином ЛЕКСЕМА, переводимым как «словарная единица языка».

Эта самая единица, заимствованная  у математики, подвержена таким изменениям на протяжении жизни и  развития любого языка, что  о  её рождении, приключениях, взлётах и падениях, перебежках от одного народа к другому, всевозможных заимствованиях, утратах, находках, триумфах и поражениях, успешных и неудачных  совокуплениях с другими единицами можно слагать легенды. Так как сложение легенд не есть наука, филологи ничего такого и не делают. Иногда  они пытаются препарировать художественное слово, но далеко в этом не продвинулись.

Пользуясь филологической терминологией,  «словарная единица языка», кроме всего прочего, является основным отличием  человека от других представителей животного мира, и   является во всей своей смысловой многозначности,  красоте звучания  и переменчивости форм  главным инструментом ЛИТЕРАТУРЫ, которая вовсе не наука, а высокое искусство, возможное только благодаря СЛОВУ и его универсальности.

Тому самому, изначальному СЛОВУ, что даровано свыше.
Эпитет «божественное» как нельзя лучше соответствует сути понятия.

По-другому объяснить происхождение «словарной единицы», как и самого человека разумного, до сих пор не удалось.    Вот и приходится пользоваться библейской цитатой о «начале, в котором было СЛОВО...».
 
Хотите – верьте, не хотите – проверьте.  Выяснить всё детально у первоисточника не представляется возможным.

Спросите   филологов, словесников по определению, -  и выслушаете  долгую, утомительную лекцию, изобилующую огромным количеством учёных терминов, состоящих в подавляющем большинстве из слов иностранного происхождения, которые сразу же затемнят суть вопроса и лишат невразумительный ответ информативной ценности.
 
Убедившись в собственном убожестве и в величии совокупности наук о языке, объединённых под общим названием «филология», отчаявшись найти смысл и толк в бесплодной схоластике пустопорожних рассуждений специалистов, вернёмся к заглавию «КАКИЩЕ».

Нисколько не исказит произношение этого слова и другое написание, например «КАКИСЧЁ» или «КАКИЩО». Но записывается слово не совсем так и не всегда так, как слышится.  По правде говоря, это два слова. И с точки зрения грамматики их следует писать раздельно: «КАК ЕЩЁ». В этом  проявляется главная «закавыка» - изображение звуков живой  речи на письме.

Ещё  Александр Петрович Сумароков в письме к типографским наборщикам очень точно заметил: «...грамматика повинуется языку, а не язык грамматике». Поэт, драматург, просветитель, видный общественный деятель ХУ111 века знал, что говорил.

Человечество научилось передавать звуки, изображая их на подручном материале, будь то камень, шкура животных, табличка или бумага. Понадобилось много времени, чтобы перейти от ассоциативных рисунков к иероглифам, а от них к буквам, которые значительно упростили задачу.

  Возникновение письменности позволило удержать мимолётный звук, обобщить его при помощи соответствующих значков и сохранить во времени, а тем самым и в пространстве.
 
Обобщение необходимо, чтобы сложные звуки обозначить одной буквой. Звук имеет несколько  характеристик: длина, высота, мягкость, твёрдость и кое-что ещё, о чём известно только редким специалистам. Если для каждого звука и  гаммы его оттенков придумывать соответствующую букву, то никакой человеческой  памяти не хватит.

Разумеется, изображение звуков при помощи букв несколько условно и не всегда точно. Одна буква может объединять два звука. Например,  «Щ» - сочетание свистящего «С» с шипящим «Ч»  Но только таким способом стало возможным появление письменности, значение которой трудно переоценить в развитии  общества.

Письменность – условие науки и цивилизации. Недаром братья Кирилл и Мефодий, великие просветители, создатели славянской азбуки (глаголицы и кириллицы), канонизированы и почитаются  святыми.

Первичными звуками для любого языка являются гласные. Эти звуки можно уловить и в завывании ветра, и в крике животных. Они настолько органичны и естественны, настолько «природны», что в письменном иврите  их вообще опускают. Они сами собой разумеются и не отображаются на письме.
 
Согласные  (какое замечательное слово русского языка - понятное, доступное, наполненное глубоким смыслом!) звуки в сочетании с гласными (голос!) образуют слоги, из которых и состоит большинство слов. Есть  односложные слова речи, но и в них обязателен гласный звук. Только с его участием и образуется слово.

Понятно, что звуков больше чем букв.  Разные народы   по-разному записывают звуки  речи. Кстати, говорят, что счастливые вообще не пишут. Мимоходом можно сделать вывод, что цивилизация, которая без письменности невозможна, особого счастья человечеству не принесла, зато умножила знания, а в них, как известно из того же библейского источника,  «много печали».
 
Сентенция «человек рождён для счастья, как птица для полёта» несостоятельна уже тем, что понятие «счастье» трудноопределимо. Вопрос, для чего именно рождён  человек, или, другими словами, в чём  смысл жизни вообще и человеческой в частности, является одним из основных вопросов  царицы наук, философии. Но это так, к слову.
 
Печальное знание науки фонетики состоит в том, что звуки не так просты, как хотелось бы. Среди них попадаются и сложные, которые вызывают затруднения при  изображении посредством значков-букв.

  Гласные звуки – это энергетика языка. Они слогообразующие. Ударные и безударные при разноместном ударении, они создают мелодику языка, его напевность, его ритмику. Они организуют согласные звуки в единую смысловую языковую систему.

  В настоящее время их всего десять, гласных букв русского языка. Шесть твёрдых и четыре мягких. Смягчение происходит при помощи звука йот, который обозначается буквой «й». Мягкие гласные русского языка называются йотированными.
 
Многие  люди, отнюдь не филологи или словесники,  испытывают  любовь или нелюбовь к отдельным словам. Любимые употребляются чаще, нелюбимых избегают или заменяют другими, не вызывающими отрицательных эмоций. У  А.П.Сумарокова, например, пристрастное восприятие слова  распространяется даже  на буквы. Он называет не йотированные звуки суровыми и грубыми, особо выделяя букву «У» как «неприятельницу музыки».
 
Личностное, заинтересованное отношение к, в общем-то, абстрактному значку, вызывает трогательное чувство.  Эпитеты убеждают лучше,  чем научные  доводы. Недаром говорят «о чувстве языка». А самое созидательное человеческое чувство – это любовь.  Без неё нет ни жизни, ни человека, ни его языка.
 
Греческое  phileo переводится на русский словом «люблю». Но наука не руководствуется чувствами,  характеризуя  звуки.  Филологи  определяют гласные без эмоций, по наличию голоса (фонации) и  объясняют их артикуляцию (совокупность движений органов речи при произнесении звука).
 
Если кому интересно, то артикуляция гласных звуков обусловлена вибрацией голосовых связок и свободным проходом выдыхаемого воздуха через ротовую полость.

  Может быть, и существуют люди, которые выдыхают воздух, разговаривая и общаясь друг с другом,  каким-то иным образом, но филология – наука предельно точная и педантичная, потому и оговорилась, что воздух  при речи выдыхается через рот, а не  через какой-нибудь  другой человеческий орган, например, (простите просторечие) через  задницу.

Не следует  думать, что филологические изыски прервались на этом утверждении. Филологи смело пошли дальше и изучили вопрос досконально. Оказывается, согласно науке, гласные звуки можно различать по следующим признакам:
1) по ряду (положение языка в горизонтальной плоскости: передний, средний – смешанный и центр, а также и задний ряд). Не правда ли, что средний – смешанный и центр звучит математически чётко и определённо?
2) по степени подъёма языка  (верхний, средний, нижний). 
3) по лабиализации (огубление звука – произнесение с округлением вытянутых вперёд губ), то есть  гласные звуки  делятся  на нелабиализованные (неогубленные) и лабиализованные.

Несведущему человеку, огорошенному  научными  сентенциями, остаётся только изумлённо открыть рот, заменив мимикой связную речь.

Даже не хочется добавлять, что не все  разделяют вышеперечисленные характеристики гласных звуков. Полного согласия по столь животрепещущему вопросу пока не достигнуто между научными мужами. Огорчаться не следует.  Как и любая наука, филология неудержима  в похвальном стремлении приблизиться к истине.

  Диссертации пишутся и защищаются. Жаркие битвы ведутся постоянно. С завидной последовательностью обозначаются позиции участников, которые на практике внедряют своё мнение по поводу написания тех или иных слов и букв.
 
Это только кажется, что филологи – люди тихие, мирные и интеллигентные, а наука их далека от жизни. На самом деле, нет между специалистами согласия по многим  вопросам.  Жестокие кровопролитные баталии ведутся на языковых полях сражений, не умолкают нелицеприятные споры, санкционируется или опровергается произношение, корректируется ударение и изображение звуков, - словом, оставив на время в уважительном покое мёртвые языки и древние рукописи давно исчезнувших народов, филология обратилась к современности. И работа закипела.

Сразу же обнаружилась актуальная тема, не терпящая отлагательства. Злободневный вопрос написания буквы "Ё" с двумя точечками сверху или без этих самых точечек, которыми нахальная буква,  ничего особенного из себя не представляющая, стремится выделиться из скромного ряда йотированных звуков и возвыситься над ними таким возмутительным образом, всколыхнула умы.
 
Филологические сердца ускоренно забились, запотели очки, а голос дал петуха, наблюдая  эпохальное явление  в истории отдельно взятой письменности.
 
Быть или не быть букве "Ё" – вот  вопрос,  мобилизовавший всех действующих специалистов отечественной филологии ХХ1 века! Вопрос, актуальный  для выживания нации, народа, да что там какой-то народ! – поднимайте планку повыше -  для всего человечества!

 Прогрессивное человечество, не владеющее русским языком, живо интересуется нашими откровениями и количеством букв русского алфавита. Разные звуки, обозначенные одной литерой, представляют известную трудность для перевода, так как смысл слова изменяется от того или иного написания.

 Если соотечественникам предлагается исключить букву «Ё», а сам звук «держать в уме», соответственно подставляя его по мере собственного разумения в слова, где он обозначен буквой «Е», то иностранца такие рокировки ставят в тупик. Проблема приобретает размах международного скандала.

Инкогнито звука «Ё», который как бы есть, но, в тоже время, его как бы и нет, потому что он  скрыт филологами-лингвистами за личиной буквы «Е», которая может быть звуком «Е», но может быть и звуком «Ё»,  напоминает шпионские страсти или же мексиканские сериалы.
 
Такая высокоинтеллектуальная игра в филологические «кошки-мышки» ничуть не удивляет соотечественников, зато повергает в смятение разум потенциальных врагов. Врагов, как известно, всегда больше чем друзей.  Вот пусть и не дремлют. Пусть почешутся!

А нам – хоть бы хны! Мы давно привыкли и научились не обращать внимания. Говорить одно, а подразумевать другое – наше кредо. Нас этому ещё в школе обучали.   Помните, у В.В. Маяковского: «Мы говорим, Ленин, подразумеваем – партия. Говорим партия, подразумеваем – Ленин!».
      
  Правомерность существования наглой литеры во время всемирного экономического кризиса будоражит умы и требует незамедлительных действий. Раз кризис – экономический, то и язык должен хоть на чём-то, а сэкономить. Если не на звуке, то на букве.

Противников буквы раздражает её вызывающее написание. Другие йотированные гласные (всего аж три числом), ведут себя скромнее. И только эта одна напялила  диакритический знак в виде головного убора, так называемой шапочки-двоеточия, тем самым выступив  из общего ряда йотированных.
 
Непохожесть на собратьев по алфавиту противоречит  принципам всеобщего равенства и демократии. Любой, кто посмеет выделиться из общей массы, прочувствует на собственной шкуре закон массы, которая сильна своей однородностью. Масса – это не содружество  индивидуальностей. Это  слияние и перерождение количества в качество, в некое «какище», где всё общее, а значит, - ничейное и никому конкретно не принадлежащее.
 
Без вины виноватая буква «Ё» познала на собственном опыте, как тяжело утвердиться и выразить своё уникальное «я» среди других литер алфавита.
Другие не желают замечать её особенностей. 
Другие говорят, что и без неё  неплохо жили-не-тужили.
Другие не признают очевидности и необходимости перемен. В общей куче подробности не различимы.
 
Страшно, когда общество выносит вердикт: ты – лишний, у тебя нет права на существование.
Мы – правильные свои множеством, ты – неправильный своей ярко выраженной  единичностью.
Нас много, ты – один. Коллективное мышление таит в себе авторитарность и рутинность обыденности.
   
Что с того, что без «шапочки» буква «Ё» (звук Й + О) становится неотличимой от буквы «Е» (звук Й + Э). Два разных звука передаются на письме (без диакритического знака) одинаково, внося раскол и смуту в сознание читающих и пишущих на русском языке.
   
Поскольку далеко не каждый носитель языка на протяжении всей своей жизни непременно общается с Большим словарём иностранных слов, то для справки любознательным нефилологам: диакритический знак - переводится как  отличительный. Так у специалистов называется подстрочный или надстрочный знак у буквы, уточняющий   особенности её звучания (например, две точки в букве «е»).

Можно было бы  знак над буквой сравнить с диадемой (слово более понятное и употребляемое значительно чаще, хоть тоже греческого происхождения), но оно вызовет нежелательные ассоциации у и без того разъярённых филологов. Ведь одно из значений слова «диадема» - царский головной убор в древние и средние века, являющийся символом власти.
Забудем о диадеме! Только этого обвинения и не хватало несчастной букве «Ё» - молодой и невезучей на протяжении  сравнительно недолгой жизни в русском языке. А ведь  как хорошо всё начиналось!

В 1783 году княгиня Екатерина Романовна Дашкова на одном из первых заседаний Российской академии задалась вопросом: «Правомерно ли изображать один звук двумя буквами?». Задалась и задалась. В доказательство правоты привела широко известный  пример написания слова  «IОЛКА» (современное  «ЁЛКА»). В наши дни никто бы и не прислушался, внимания не обратил на княгинюшкины соображения. Вестимо, чуждый элемент мало ли чего придумает. Диссидентка аристократическая!  Опять же, баба – она и есть баба, пусть и  княгиня не только  по мужу, а и сама по себе  (в девичестве - графиня Воронцова).  Говоря современным языком, зачем нам  грузиться  чужими  проблемами! Те, кому больше всех надо, всегда нервируют обывателя.

Но нас там, слава богу, не было, присутствовавшие на заседании Академии мирно «перетёрли тему»  между собой,  и всё произошло без излишней волокиты и бюрократии. Через год, 18 ноября 1784 года, литера «Ё» получила официальное признание.

Новорождённую букву благословили Г.Р.Державин, Н.М.Карамзин. Более двухсот лет назад она вошла в нашу письменность.
 
Крёстные отцы буквы «Ё» - замечательные  люди, известные не только в России, но и за рубежом. Ссылка на «зарубеж» обязательна для нашей ментальности, которая безмерно гордится собственной самобытностью и непохожестью на  весь остальной мир, однако всегда самолюбиво  косится исподлобья на заграницу в ожидании одобрения и признания.
 
Сегодня  далеко не каждый помнит подробности биографии и творчества Гаврилы Романовича Державина, но каждый знаком по школе с пушкинской строкой: «Старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил.».
 
Да, да! Это был  тот самый Державин, который задолго до рождения Александра Сергеевича поддержал букву «Ё» на знаменитом заседании Академии наук. «Старику» можно доверять!
 
Второго отца буквы «Ё», Николая Михайловича Карамзина, создателя фундаментального труда «Истории государства Российского», писателя, поэта, почётного члена Академии, редактора «Московского журнала» и журнала «Вестник Европы», вроде бы,  представлять незачем.

Казалось бы, что благодаря таким высоким покровителям, судьба новой буквы  русского алфавита должна сложиться удачно! Но...
    
Все события имеют начало и конец. То, что между этим  – история. Историю предмета  нужно знать, чтобы соотнести её с  другими, взглянуть на явление  более или менее объективно, учитывая обстоятельства времени и места действия. Историю нельзя судить, но изучать надо, чтобы представить себе дальнейший её ход.
Непрерывный, несмотря ни на что. Цельный, хоть для собственного удобства, мы делим её на отрезки.
Будущее становится настоящим, а затем и прошедшим. История повторяется, повторяемся и мы в своей неизменной человеческой сущности, являясь на протяжении жизни активными и значимыми, как нам видится, действующими лицами общего процесса. Существование каждого человека – непреложный исторический факт. Но только взаимодействием множества причин и факторов можно объяснить отдельную жизнь, происшествие или событие, потому что всё влияет на всё.

История возникновения и жизни буквы «Ё» изобилует как поклонниками-обожателями, так и недоброжелателями. Их ряды пополняются и в наши дни. Прогресс налицо: сам звук никто не оспаривает, зато написание звука неожиданно приобрело экономическую окраску.
    
Грибами после дождя множатся научные статьи и публикации пытливых искателей истины, кропотливо извлекаются  необходимые сведения по истории  злополучной буквы русского алфавита в надежде улучшить экономику родного государства путём выкорчёвывания  йотированного  гласного  из современной  письменности.
 
Подумать только, весь сыр-бор разгорелся из-за головного убора, кокетливой шляпки легкомысленной буквы! Сколько средств можно было бы сэкономить без этой финтифлюшки, учитывая печать и устройство клавиатуры! Как солидно и респектабельно выглядела бы строка письма без возмутительного  диакритического знака!

Однако две точечки над материнской «Е» изменили её смысл.  Диакритический знак – не прихоть и украшательское излишество, а необходимость обозначения.  Половинчатое решение  считать простановку точек над «Е» факультативным (необязательным) только подлило масла в огонь.
 
  Сторонники и противники  буквы-неудачницы получили соответствующие убеждениям названия. Ёфикаторы и деёфикаторы, опираясь, как водится, на авторитетные имена, выдвинули разнообразные  доказательства собственной правоты.
 
Забавно, что приверженцы буквы «Ё», нисколько не сомневаясь, объединили необъединимое. Странно видеть в одном списке с Л.Н.Толстым и  А.И.Солженицыным,  академиками Л.Щербой и А.Реформатским, имя Иосифа Виссарионовича Сталина. Любим мы ссылаться на авторитеты и прятаться за их широкими спинами! Есть в этом нечто детское, боязливо-подобострастное и трусоватое. Как тут  не вспомнить свободолюбивого  Юза Алешковского с его издевательски-насмешливой песней, ставшей народной: «Товарищ Сталин! Вы – большой учёный, в языкознании постигший смысл и толк, а я простой советский заключённый и мне товарищ – серый брянский волк!».

Естественно, что ни одна из сторон не хочет слышать другую в запале яростного спора о седьмой букве русского алфавита. Ну что ж! Филологи тоже люди. Вся история человечества убеждает в том, что договориться между собой очень непросто даже по самым, казалось бы, простым вопросам.
 
За более чем двухсотлетнее существование в седьмой позиции русского алфавита, новая буква,  как бы дважды йотированная,  похожая написанием на  йотированную «Е»  (то есть - простой гласный звук «Э» плюс  «ЙОТ»), обрела  устойчивость положения и смысловую необходимость для десятков тысяч слов русского языка при изображении их на письме.

Поскольку литера «Ё» за редким исключением  всегда ударная, то многие слова, содержащие этот звук, изменяют  смысл при написании через букву  «Е»  без головного убора.
С этим ничего поделать нельзя.
Сравните   слова «передохнём» и «передохнем» в романе А.Толстого «Пётр I»: «Вот, скажут, такого господина нам бог послал, при таком-то передох(?)нем...».
Как понимать смысл фразы, если один значок-букву обозначить другим, идентичным по написанию, но отличным по звуку? Заодно обратите внимание на имя «Пётр».
 
Учтите, что звук «Ё» встречается не только в именах и фамилиях, но также в названиях населённых пунктов, да мало ли где ещё, включая пласт нецензурных слов и выражений, без которых не обходится  наш современник при живом общении.
 
С возражением, что нельзя пользоваться в письменной речи  ненормативной лексикой,  не соглашается большинство честных литераторов, правдиво отображающих жизнь.

 Понятие «норма» само по себе есть условность. Всё живое, в том числе язык, изменяется с течением времени. Перемены, иногда противоречивые, - свидетельство движения,  дальнейшего развития  и совершенствования, - разрушают незыблемость одних форм, чтобы заменить их другими, более выразительными и согласованными с текущими потребностями общества.
 
Благодаря  словарному запасу, подвижному ударению, свободному порядку слов в предложении, изменению окончаний имён при склонении, а глаголов при спряжении, одушевлённости предметов, наличию рода и чёткой фонетики, обусловленной гласными звуками,  наш  язык  экспрессивен, музыкален и эмоционален. Пожалуй, по образности и выразительности нет ему равных.
 
Гибкость и подвижность  форм позволяют  русскому языку (как и его носителям) сохраниться и выжить среди множества других, несмотря на внешние неблагоприятные условия, будь то татаро-монгольское трехсотлетнее иго или кровавый революционный террор ХХ-го века.

Единственное отличие человека от других живых существ состоит в способности разговаривать, писать и читать. Владение языком есть непременное  условие жизни человечества. 
Мы часто забываем о нём, как о воздухе, которым дышим.
Мы отказываемся признать  роль слова в развитии интеллекта.
Мы стесняемся признаться  в любви к языку, потому что  не осознаём его  идентичности с нами:  я люблю свой родной язык – всё равно, что сказать: я люблю свою руку, своё сердце или, скажем, ухо. Как можно особенно любить только какую-то  часть себя?
Язык – это не часть, это единое  целое с нами. Он – не сам по себе.  Наш язык – это и есть мы. Нас разделить нельзя.
Лишившись какой-то части тела, человек становится неполноценным, он – инвалид. 
Утрата  языка  не совместима с существованием.

Язык живёт и развивается по своим законам. Не всегда понятно, чем обусловлено то или иное языковое явление. Но разве в человеческой судьбе всё понятно? Разве может предсказать самый продвинутый ясновидец  события будущего? Конечно, хочется выступить в роли всезнающего пророка, попыткам таким несть числа. Однако жизнь настолько разнообразна в своих формах и проявлениях, что предугадать дальнейшее не представляется возможным.

Всё идёт своим чередом, не согласуясь с нашими пожеланиями. И никогда нельзя знать наверное, какую роль предназначено сыграть мельчайшей частице бытия в развитии целого.

     Теперь, как говорится в  новейших учебниках русского языка, сделайте собственный вывод, нужна ли буква «Ё» нашей письменности.

Относительно заглавия «КАКИЩЕ» остаётся добавить, что такого слова вообще не существует в русском языке, несмотря на то, что  формально оно образовано по всем языковым правилам. В нём можно выделить корень, суффикс и окончание существительного среднего рода. Аналоги: зрелище, пожарище, жилище, позорище, кладбище и т.д. Вполне возможно, что иностранцы затруднятся определить смысл слова, однако наши смекалистые люди в момент поймут, что к чему, без филологов и их науки.
 
Специально для иностранцев следует пояснить, что «какище»  легко склоняется по падежам, изменяется по числам, но записанное  таким образом, приобретает неприличный смысл  ругательного определения того, что происходит в филологической среде по поводу существования младшей йотированной буквы русского алфавита. Попутно заметим, что какище имеет место не только в одной определённой среде, и что замешаны в нём не только филологи.
 
Но если записать по всем грамматическим правилам, включая обозначение звука «Ё» соответствующей буквой, словосочетание «Как ещё?..», да снабдить  знаком вопроса вместе с глубокомысленным  многоточием, передающим не выразимую другим способом интонацию, то всё сочинение приобретёт оттенок философской грусти с намёком на раздражительность и тщету познания всякой глупости, возведённой в квадрат.

Это – с одной стороны. С другой – охарактеризует пишущего  как серьёзного и смелого исследователя, манипулирующего словесами на самом краю пропасти, где покоится несметное количество графоманов и дилетантов, которыми все мы, в сущности, являемся...

  Жизнь, вообще-то,  штука нелёгкая. Трудно удержаться даже на маленьком отрезке ограниченного временем пространства.

По сравнению с  всё-  и всех-  поглощающей вечностью, блажь и ерунда защищать одну-единственную букву и ставить написание её во главу угла. Но из подобных мелочей состоит жизнь. И в ней надобно определиться, надо найти и занять такую позицию, которая  не противоречила бы собственным убеждениям и вела к дальнейшему прогрессу, развитию и усовершенствованию того отрезка истории, что дан каждому поколению во временное пользование. Не с нас началось и не нами закончится!
 
Как раз мелочи и детали, порой еле заметные, формируют и характеризуют образ времени  и действующих в нём лиц.  В данном случае – наших.

Путь к признанию и славе нелёгок. Он тернист и извилист, он требует полной отдачи сил, ничего не суля взамен. И нет ему конца, потому что каждый конец – начало чего-то нового, что ещё предстоит познать и продолжить.
 
В 2005 году в городе Ульяновске (бывшем Симбирске – родине Карамзина) установлен памятник букве Ё. На прямоугольной плите коричневого, как утверждают одни источники, а другие настаивают на чёрном цвете мрамора, выбита строчная буква «ё».
День этой буквы отмечается ежегодно 29 ноября.
Какая ещё литера  может похвастаться такими почестями и таким вниманием?
Сама того не ведая, она стала звездой русского алфавита, эта многострадальная буква «Ё»!

Светлана Лось. 2009 год.