ДЖИССИАНА
На уроках, среди студентов старше её, но задания понимавших, как правило, хуже, она чувствовала себя уверенно. Здесь она была на месте, и стиралось всё: возраст, тайны в прошлом и её собственные тайные намерения, никто не трясётся за итог её экзамена и некуда полететь в праздник… всё это было неважно в другой реальности - в мире энергий, направляемых её талантом сенса. Она становилась сильнее и защищённее любого из них. Никто не смотрел с сожалением. Никто не звал её «малышкой».
В Ятрине проживание студентов в одном здании, поделенном на много комнат, с самого начала «не пошло»: проводка горела, предметы взрывались, стены рушились, обваливались на головы потолки - не было никакой возможности уберечь юных сенсов от издержек освоения будущего ремесла. Хочешь не хочешь, первой пси-академии пришлось чуть не со слезами уламывать власти на постройку отдельных жилищ - скорее примитивных хижин, чем настоящих домов, но в Допереходные тяжёлые дни никто и не ждал иного. Выбор предлагался простой: или жить без намёка на комфорт (и, кстати, жильё строить самостоятельно - в рабочих руках, по мнению Конгресса, куда сильнее нуждались поля и заводы), или закрывать «взрывоопасную» академию. А закрыть и без того пытались: неистовствующие адепты всех без исключения земных религий, напуганные перспективой «пси-террора» обыватели, и конечно - все, чья жизнь так или иначе была связана с Космосом, и кто лишился и работы, и части памяти во время Разграничения Люта - великого, спасительного и трагичного деяния сенсов. Даже когда страсти первых после Разграничения лет поутихли и сенсов начали принимать вполне благосклонно, всё равно злобы и неприятия «колдунам и ведьмам» с избытком хватало, и если бы не мужество и несгибаемая сила воли (или крайняя беспринципность, как кое-кто утверждал) главной «ведьмы», коллеги и соратника Люта Тайгера (и любовницы, по слухам) Кинджейл Келлер, основавшей Ятринскую академию, - той бы не устоять. Кинджейл не только переломила общественное мнение, убедив, что пси-энергия безопасна, выгодна и попросту необходима, не только разработала программу, написала большинство учебников и преподавала сама, но и почти столетие, до самой смерти, носилась по планете, читая лекции, отвечая на вопросы и с блеском отбиваясь от «борцов с магией» - так что к концу её жизни последних почти уже не осталось. «Пламенная Кин», как часто звала её пресса, умирала оплакиваемая, искренне почитаемая и любимая планетой, век назад проклинавшей её, - умирала, неразрывно соединив судьбу этой планеты с психосенсорикой. Поговаривали, не обошлось без неё и в загадке состоявшегося через год Перехода…
Теперь, две тысячи лет спустя, когда академий было целых четыре, а Кинджейл и Лют превратились даже для многих сенсов в полузабытую легенду, всего лишь вопрос на зачёте по истории, крохотные коттеджи студентов были уютны, красивы и отвечали всем требованиям современных технологий. В частности, надёжно защищали от любого способа вторжения посторонних - это Джис особенно ценила.
- Я заходил с утра… хотел поздравить королеву зачётов. Думал, ты встала… ты всегда запираешься?
- Очень мило с твоей стороны. Да, встала. Да, всегда.
Она прислонилась к двери коттеджа, рассматривая симпатичного сокурсника без всякой приязни.
- Ты учишься всё время, а ведь это вредно… тем более, ну, ещё не взрослым. Если хочешь, я могу…
- Не хочу, - отрезала она. - Спасибо за заботу. Напомни потом, когда у тебя будут проблемы с СБР.
- Надеюсь, их не будет. - Юноша помедлил с неуверенным видом, собираясь сказать что-то ещё, но Джис решительно отвернулась и ушла в дом, а поскольку дверь за нею немедленно захлопнулась, ему ничего не осталось, как тоже удалиться. Незамеченный наблюдатель вздохнул и двинулся к коттеджу.
Его - единственного - она впускала. Рейн присел на краешек стола, заслонив собою экран с явно не учебным текстом. Джиссиана вопросительно глядела снизу вверх из кресла, обхватив руками колени.
- Ты всегда так реагируешь на попытки поговорить? - его подопечная молча изогнула краешек губ в холодную кривую усмешку. - Сложновато подобным образом расположить к себе кого-то.
- Я собираюсь быть равновесником, а не психотерапевтом.
- Равновесникам не запрещают иметь друзей.
К усмешке добавились иронически вздёрнутые брови над глазами, в упор изучающими его лицо.
- Знаешь по опыту? А твои друзья где же?
Рейн остался невозмутим, напоминая себе: во-первых, ребёнок перенёс тяжёлую душевную травму, во-вторых, эмпаты всегда не подарок, и вообще - предпочтя СБР студентам, он знал, на что идёт.
- Они были и есть. Речь не обо мне. Ты боишься, не хочешь или сознательно решила не общаться?
- А это имеет значение для подготовки в СБР?
- В высшей степени. Работе в СБР уязвимость противопоказана. В отношениях с людьми - особенно.
- Уязвимость? Разве умение ни от кого не зависеть - не сильная сторона?
- Конечно. Как чтение намерений, мгновенная регенерация и желудок, способный всё переварить.
- И независимость - в том же списке невозможностей? Мне непременно надо за кого-то цепляться?
Он ждал, не говоря ни слова, пока маску королевской неприступности не разбил сердитый смешок.
- Рейн, они делятся на тех, кто усиленно жалеет бедного ребёночка, с гордостью собою любуясь, кто из-за тебя мне завидует, и кому абсолютно плевать. Третьи лучше, им хоть веришь. Ты - совсем другое.
- То есть, зависимость от меня ты вынужденно допустила, не доверяя? - уточнил он. Джис звала этот тон «пантерьим»: мягкий, мурлычущий, зовущий убрать все щиты и пуститься в откровения; и ему не поддаться было куда сложнее, чем держаться подальше от надутых студентов. Пока у неё получалось.
- То есть, мы не связаны, а просто рядом. Ты мой опекун. Я тебя не просила. Я учусь, а не цепляюсь.
- Скажи мне, что ты думаешь о вирах, Джис?
- Сенсы, чья псинэргоматрица нестабильно активна. Предполагается, что они не совсем нормальны. Асоциальны. Не способны считаться с другими людьми, сами себе устанавливают законы. Это теорема Лекса - зависимость того, что называют нравственностью или совестью, от стабильности псина. Псин бывает правильный, а бывает ВР-активный. «Власть-и-разрушение». По первым буквам выходит ВиР.
- Гениально, - похвалил Рейн. - Блестящий ответ умненького и начитанного первоклассника. Джис, моя радость, я просил сказать, что ты о них думаешь, а не процитировать учебник.
- Тогда скажи, что думаешь ты. А я потом повторю.
- Интересное высказывание. Именно так ты намерена ответить комиссии на экзаменах в СБР?
- Комиссии я отвечу так, как ты научишь, - невинно объяснила она. - Ты же знаешь, чего им надо.
- Прелестный цинизм истого равновесника. Кажется, ты и без моих подсказок отлично справишься.
- ВР - ерунда, - рассеянно заметила Джис. - Всё началось с Дарта Вейдера. Помнишь Дозвёздную сказку про джедаев? Вейдер, вир - похоже. Зовут же виров Тёмными. А расшифровку после придумали.
Раймонд рассмеялся.
- Предложи эту версию СБР, они будут в восторге. Они обожают выискивать в тех годах признаки интуитивного знания о реальности псинов. В комплекте с непременными идеями о Тьме, разумеется.
- На то они и СБР. Почему ты спросил о вирах, Рейн?
- Почему ты не хочешь отвечать?
- Не хочу? С чего ты взял? Пожалуйста. На самом деле, доказательство Лекса очень даже спорное. Сплошь «очевидно, что», а дальше вовсе неочевидное. Никто из серьёзных теоретиков его выводов не подтверждает. В общем, вроде астрологии: учёные от неё плевались, а куча людей верила гороскопам. Вир - просто слово для сенсов-преступников. А что они такие из-за особого псина… ну, не знаю.
- Точно не знает никто. Возможно, наоборот - псин делается ВР-активным из-за особых желаний.
Вид у девочки был умеренно-заинтересованный - примерная ученица старается угодить наставнику.
- «Властно-разрушительных»? Править миром, делать что хочешь, а всех несогласных поубивать?
- Примерно. СБР появился раньше, чем сложные теории, и у них всё предельно просто: устремления человека напрямую определяют особенности его развития. Ты же читала, как Шерлок Холмс угадывал профессии по форме рук, походке и так далее? Логично допустить, что и «внешность» псина характерным образом меняется, но на неё влияет не род занятий, а чувства и мотивы. И по виду псина можно их установить. Ненависть, например, или жажда мести. Естественно, сенсы с подобным настроем опасны.
- И действительно, чувства оставляют такие же явные следы, как в историях про Шерлока Холмса?
- Те следы, вспомни, были столь ясны и заметны далеко не всякому.
- Ну, равновесники ведь сплошь крутые ребята. Шерлок Холмс им в подмётки не годится.
Всё это звучало весело и обыкновенно: нечто среднее между уроком и лёгкой дружеской болтовней.
- По секрету говоря, крутость тут не спасает. Как мэтр и бывший равновесник, могу заверить: если взять наугад сенса и проанализировать собственно псин, с большой вероятностью ни черта не узнаешь.
Джиссиана хихикнула. Рейн на миг поймал её взгляд - внимательный и напряжённый.
- Это не смешно. Сенс, определённый СБР как вир, перестаёт быть сенсом. Вся его жизнь летит под откос. Здесь нельзя ошибаться. Но, к сожалению, только в двух случаях можно наверняка сказать о ВР-нестабильности: когда сенс теряет контроль над пси, за свои действия не отвечает и вообще мало что осознаёт; и когда преступление уже совершено, и всё и так понятно. А заранее найти вира - проблема.
Со стола взлетел пёстрый камешек и лёг девочке в руку. Она задумчиво подкинула его на ладошке.
- А ведь нельзя лишь по недоказанному подозрению цапнуть сенса и провести пси-сканирование?
- Нельзя. Хотя грань между «недоказанным» и «обоснованным» довольно размыта. Моё подозрение, например, проверят немедленно.
- Потому что ты работал в СБР?
- В основном, потому что я тигр-десятка. Ну, и опыт общения с вирами, разумеется.
Он знал, что взрывает бомбу: даже самые невероятные сплетни студентов «десятку» не упоминали.
- Десять специй? Предел? Но таких всего ничего, и ты сидишь в Ятрине… И они тебя отпустили?!
- Насильно в СБР никого не держат. Тем более, я был агентом, а не просто анализировал и составлял предписания. Я расследовал сам - шёл в разные места, говорил с людьми. Участвовал в арестах. У всех сенсов с нервами проблемы из-за обострённого восприятия, даже при самом мирном образе жизни, а тут - то и дело окунаешься по уши в ненависть, страх, отчаяние… всегда враждебность, равновесников ведь никакие сенсы не любят, ни плохие, ни хорошие. Вообще с этой работой грязи видишь довольно, чтоб истрепать нервы и не сенсу. Нечестность всех сортов, предательство, право силы, всё продаётся и покупается… и тебя пытаются купить постоянно, а ещё чаще - разрушить псин или убить. Если ощутил, что больше не выдержишь, тебя отпускают. Ещё спасибо скажут, что ушёл прежде, чем натворил дел.
- Пугаешь, да?
- Нет. Пытаюсь внести ясность.
- Пока есть выбор? Но я не передумаю. И ничего нового ты не сообщил. А ты просто устал, или…
- Или, - спокойно ответил он. - Я потерял кое-кого… и часть себя. В играх с вирами такое случается.
- Вот и правильно я не лезу во всякие дружбы. Потом не придётся терять. - Зеленовато-синие глаза взволнованно искали в его лице чего-то большего, разгадки туманной фразы, и он видел: это волнение озадачивает её и смущает. - Сам же сказал, никто не любит равновесников. Ну и я их тоже. Взаимно.
- Ты не равновесник ещё.
- Но буду. А зачем мне надо, чтобы друг меня бросил, или вообще мне пришлось его арестовывать?
- Ты не сохранишь сердце холодным, Джис. Нет симпатий - появится другое. Хуже любых потерь.
Она сощурилась. Наконец-то Рейн добился гнева - он вспыхнул с неистовой силой, ярко и ощутимо.
- Хуже не для меня! Что ты знаешь о потерях?
- Более чем достаточно. Не обманывай себя, Джис. Тебя держит страх. Прекрасно для равновесника! Одно дело - не доверять слепо, выучиться оценивать, быть осторожной. И совсем не то - отшатываться от всех без разбора. И во всех в итоге подозревать возможных врагов. Как же ты отличишь настоящих?
- Спасибо, я справлюсь. Буду смотреть повнимательнее. - Во всяком случае, на него она глядела с вызовом и без страха. - Я как раз и оцениваю. Пока я никому особенно не нужна. Это они меня боятся.
- Немудрено, если учесть твою манеру беседовать, - усмехнулся он. - Тебе это нравится?
- А должно? Но знаешь, я не рыдаю из-за них ночами. Есть проблемы поважнее.
- Да, действительно. - Он помолчал. - Пси-сканирование проводят при вступлении в СБР. А вместе с ним - множество психологических тестов. Чтобы случайно не запустить в ряды маленького вира.
Никакой тревоги он в ней не видел и не ощущал, но с её специями это ровно ничего не значило.
- Того, кто идёт за силой и властью, не имея и не желая привязанностей, зато предвкушая убийство.
- И они вычислят? А если… - она бросила камешек на кровать. - Очень интересно. И что?
- Если судить по самообладанию, ты просто создана для СБР.
- А по остальному? - обиженным детским тоном протянула она. Ну, Рейн тоже умел играть в прятки.
- Сенс-схема твоя агенту подходит, бесспорно. И настойчивость также. Расследуя, нельзя сдаваться.
Они незаметно следили друг за другом, словно воины перед боем: он - с интересом, она - выжидая.
- Джис, ты давно поняла, что становишься виром?
Её лицо ничего не выражало. И дальше, вглубь, ничего: ни чувств, ни эмоций, один ледяной туман.
- А ты? Ладно. Неважно. Не будет сенс-специй, не будет СБР. И зачем же я зубрю и сдаю зачёты?
- Затем, что вывод Лекса не сомнителен. Он просто высосан из пальца. Подогнан под желаемый результат. Особые сенс-схемы - да. Часть специй можно использовать как оружие - верно. Но приплести сюда абсолютное Зло, Тьму старых сказок - это я принимать отказываюсь. Теория виров покорила умы, поскольку после Люта наш девиз - Осторожность. А тут берутся самые древние страхи и описываются языком формул. Так убедительно! Виры опасны - и вот вам логичное, понятное каждому обоснование, что сенсами им быть не следует. Чудесно. Но если они зло - кто станет с ними сражаться? Профессора?
- Ты тоже профессор.
- Я исключение из правила. И меня никогда не осмеливались назвать виром по одной причине - я прямой потомок Кинджейл Келлер, а при всей нашей демократии такое происхождение кое-что значит.
- Пламенная Кин - твоя пра-пра-какая-то бабушка? Вот почему ты так увлёкся историей Люта!
- Отчасти, но в основном из-за его дневника и трёх загадок: его болезнь, исчезновение и, разумеется, знаменитое Пророчество. О нём поговорим потом, сейчас речь о тебе. Звать ли словом «вир» тип сенс-схемы или набор устремлений, тебе оно годится. Но я не верю в реальность «Зла» вроде болота: едва шагнул - и увяз безвозвратно. Желания меняются. Цели - тем более. Ты хочешь, чтобы тебя боялись?
- Нет. - Их взгляды встретились. - Только некоторые. А разве можно обмануть СБР? И… зачем тебе?
- Можно обмануть тесты. И работать в полную силу, не продаваться, не принуждать, не подставлять невиновных. Тогда по сути ты не обманешь… во всяком случае, не предашь. Я вёл тёмные игры иногда, но не предавал ни разу. И наша игра не станет исключением. Если я прав насчёт тебя, СБР не пожалеет.
- А если нет?
- Тренировка специй для боя - занятие опасное. - Он пристально глядел в глаза, ставшие совершенно зелёными. - Ошибка может дорого обойтись. В таком случае, конечно, им будет о чём сожалеть.
- Ясно, - невозмутимо кивнула она, и Рейн не сомневался: ей в самом деле ясно. - Ну и зачем же?
- Чтобы побеждать, надо понимать врага. А наши мирные и кристально чистые обитатели кабинетов способны лишь фиксировать рост преступности и произносить речи на похоронах коллег, поизучавших виров на практике. Агентов, как я, почти нет, спасибо тестам. Полагаю, наркомафия тоже от них в восторге. - Он невесело усмехнулся. - И потом, видишь ли, я твой друг. Может, хоть теперь ты поверишь?