Наверное, каждый когда-нибудь читал во сне эту необыкновенную Книгу. Со мной такое случается всё реже, я даже не помню точно, когда это было последний раз, и боюсь: вдруг это уже не повторится. Я никогда не могу «зафиксировать», проснувшись, внешний вид Книги и то место (комнату? келью? пещеру? поляну?), где я читал её.
Обрывочные (как, впрочем, и положено после сна) видения, образы, дуновения, скоро растворяющиеся в безвозвратности. И – необыкновенное ощущение счастья, счастья познания, что ли. И даже физически чувствуешь себя… ну, скажем так, удовлетворённым (просил бы не зубоскалить на тему об инкубах и суккубах). Я сравнил бы это с одним, для меня чисто теоретическим ощущением: раньше, бывало, сильно болея с похмелья, представлял я себе, что я… ныряю в бассейн с пивом – и долго-долго не выныриваю, набираясь вдохновения. Если принять это ощущение за какую-то единицу физиологического наслаждения от мысленного образа, то в снах с Книгой – тысячи и сотни тысяч таких баллов.
О, сколько раз я пытался во сне (зная, что придётся просыпаться) запомнить, выучить хотя бы некоторые фразы, суждения, словесные конструкции. Иногда, уже в полудрёме, думаешь: кажется, запомнил; кажется, поймал. Увы, это как раз тот момент, когда остатки волшебного песка или волшебной воды окончательно утекают сквозь сети разума.
Что в ней, в этой Книге? Предощущение чего-то? Какая-то философская система, которой я не насладился наяву? Долгое время, когда я ещё не держал в руках Библию, я думал, что это, быть может, она. Нет, не она, хотя могла бы – при какой-то другой сумме условий. Или это не предощущение, а уже послеощущение, реализация во сне неких фантомов, которые были недодуманы в самых красивых мечтаниях наяву? Не знаю.
Знаю только, что она отвечала во сне на все вопросы. Верней, там, во сне, каждый раз мы ищем ответ на какой-то один вопрос (хотя, наверное, всякий раз – разный), и именно на него находится ответ при чтении во сне.
Другая особенность Книги – необыкновенная красота слога. Не слащавая красота и не какая-то украшенность – нет, я всегда поражался простоте фраз. При этом они – и предложения, и отдельные слова – были… хочется плакать от собственного неумения сказать даже об этом… повторюсь, они были ощущаемы физиологически. Форма, в которой излагались мысли, тоже непременно обдавала уже упомянутым ощущением счастья – как и сами мысли, как содержание. Да и невозможно, честно говоря, разделить здесь форму и содержание. Ведь это просто частичка сна, которая не фиксируется ни на фотопластинку, ни на магнитный или цифровой носитель, ни даже, увы, на бумагу.
На какой полке в мировой библиотеке искать какие-то аналоги Книги? Тоже не знаю. Мой любимый автор – Диккенс (ещё до университета я с упоением прочёл весь зелёный 30-томник), но, видимо, это всё же не он – хотя «Тайна Эдвина Друда», быть может, могла бы стать (для меня! Про остальных не загадываю) чуточку сопоставимой с Книгой. Но диккенсовская «Тайна…» не дописана и остаётся великой тайной. По моим ощущениям, к Книге приближается первая половина «Анны Карениной», а ещё, пожалуй, и третий том «Войны и мира». Однако первой в этом ряду (в этом сне) я поставил бы, наверное, «Отверженных» Гюго – единственную, на мой взгляд, книгу, которая поднимается до поистине библейских высот. Я многажды перечитывал её – и всё время закрывал её с таким ощущением.
Но Книга во сне – стократ сильней.
Что же мне снится? Неужели некий несбыточный Идеал книги?
Илл.: Мориц Эшер. Рептилии