Предыстория заговора. Владимир Блеклов
Полное название заметки:
Фигаро здесь! Фигаро там!
(из арии оперы "Севильский цирюльник")
Дантес здесь! Дантес там!
(из заговора Николая I против Пушкина)
В заметке автором будет слелана попытка показать, в николаевском четырехгодичной заговоре против Пушкина, именно Дантеса.
ххх
А начнем, создание заметки, со следующего сетования. Создавая большую статью "В конце пути стоял, вновь, царь", я - несколько перенапрягся. Это - первое, заставившее, меня, несколько изменить свои замыслы и намерения.
Второе. Думаю, что пока - нечего изобретать велосипед заново, если он - уже создан! Другими словами, у меня уже есть материал,в котором мною уже рассмотрены вопросы не только появления Дантеса, в России, именно как наемного убийцы Пушкина, но и, даже, сам вопрос о предыстории николаевского заговора против нашего Великого поэта. Поэтому и начнем свою заметку, именно с только что обозначенного, выше, материала.
Предыстория Заговора
1. Всё начиналось примерно так
Предыстория заговора уже четко обозначилась, у меня, в исследовательской работе, которая стала потом, то есть в конечном своем варианте, книгой «Самодержец и Поэты». Но нового, по убийству поэта на дуэли, столь много, и оно настолько необычно, - не говоря уже принципиальном различии, его, с только что упомянутой версией П. Щеголева! - что следует сказать, о них, хотя бы следующее.
Предварительные «заготовки» по нему, - которые и подготавливают, читателя, именно к восприятию николаевского заговора против поэта! - мне пришлось делать заранее, или заблаговременно, то есть незаметно для вас «вкрапливать», их, во все предыдущие главы моих книг.
Здесь Николай I, кстати, тоже постарался. Он - искусно упрятал - сам заговор против Пушкина! Искусно упрятал заговор в историческое и в биографическое содержание. И, даже, в литературоведческое направление. На это мы обратили, ваше внимание, еще в первой нашей книги. Однако вернемся, все же, к самой предыстории заговора.
Здесь, чтобы соблюсти: и последовательность, и наглядность в раскрытии николаевского заговора, добавим, к изложенному вам, выше, материалу о предыстории заговора, хотя бы следующие подробности.
Границы её лежат, во времени, с декабря 1829 года по первую декаду марта 1830 года. Другими словами, практически три календарных месяца. Или по отъезд, Пушкина, в Москву 12-го марта 1830 года.
Названный же, выше, диапазон в три месяца – это именно начальная точка, с которой и начинается предыстория николаевского заговора. И - по начало травли Н.Н. Пушкиной, в 1832 году, в петербургском свете, «за недалекость её ума». Это, тоже, кстати, конечная точка, на которой и кончается - предыстория николаевского заговора.
И это страстная, но еще – платоническая взаимная влюбленность Пушкина и внучки Кутузова, графини Д.Ф. Фикельмон. Это взаимное увлечение Пушкин тайно отразил, как вы уже знаете по моим предыдущим книгам, в восьмой главе «Евгения Онегина». Где замужняя княгиня Татьяна, по признанию многих пушкинистов, его «любимый образ». Названная взаимная увлеченность полностью доказана, - и даже показана мной! – в книге «Самодержец и Поэты». Поэтому говорить здесь, о ней, мы, - в целях сокращения объема главы! - пока не будем.
Так Николай I, тайный инициатор этой травли, впервые «дотронулся» - именно до Н.Н. Пушкиной. Ещё очень молоденькой жены поэта, совсем еще не искушенной во всех интригах царского двора и петербургского света.
Это позволит ему потом, то есть в «открытой» части заговора, начало которой – николаевский диплом-пасквиль от 4 ноября 1836 года, «одеть» и самую активную и заключительную стадию своего заговора против поэта - именно в «одежду» «плохих семейственных отношений Пушкиных-Гончаровых».
Плохих отношений, о которых вы, уже, тоже кое-что знаете: как по огромной пушкиниане, так и по предыдущему материалу моих исследовательских работ.
В общем же плане хронологические границы выделяемой, здесь, предыстории заговора таковы: ноябрь-декабрь 1829 года по начало травли петербургским светом, жены поэта, в 1832 году.
Важно же здесь то, что тайно донес Николаю I, о разгорающемся романе поэта с Долли Фикельмон, через графа Нессельроде, - предположительно и, скорее всего! - барон Геккерн, нидерландский посланник. Посланник, который, как вы уже знаете по пушкиниане, сыграет не последнюю роль в организации сплетен вокруг поэта, - и всех трех сестер Гончаровых! - в 1836-37 годах. И, потом, в организации самой дуэли своего «приемного сына», Дантеса, с Пушкиным - именно 27 января 1837 года.
Кстати, обоих Геккернов некоторые современные пушкинисты тоже записывают – именно в масоны. Что может оказаться, при проверке этого обстоятельства будущими пушкинистами и историками, вполне реальным фактом.
Здесь же ещё раз выделим, что само отношение царя Николая I, к масонам, было - лицемерным. Ибо до выступления декабристов он относился к екатерининским вельможам-масонам, убивших его отца Павла I, весьма дружелюбно.
Только после выступления декабристов он, тоже с большим лицемерием, вновь запретил масонские ложи в России (Запрет был введен ещё Павлом I и, потом, Александром I.). Ибо и сам являлся, наравне с пруссаками и англичанами того времени, одним из повелителей масонов.
Поэтому разговор некоторых пушкинистов о письме Пушкина к Петру Вяземскому, где поэт, рассуждая о масонах, якобы просить, князя, уничтожить своё письмо, к нему, после его прочтения (Что Вяземский не сделал.), не совсем соответствует реальности.
Еще раз выделим, что Пушкин был убит за создание своей Истории России с её сплошными изменниками да Самозванцами. Где главным является, у поэта, именно хищничество европейских государств ко всему остальному Миру, который интенсивно колонизировался, в то время, именно ими.
А масонство, - как, впрочем, и католический орден иезуитов! - это лишь следствия выделяемого, здесь, хищничества. Именно с помощью иезуитов, самого воинствующего католицизма и противопоставленного им в первой трети 18-го века, англичанами и пруссаками, масонства, и свершалась подрывная работа, хищной Европы, против всех, без исключения, государств Мира (в том числе и против России).
И Пушкин был убит, разумеется, за его «расстрельные рекомендации». Рекомендации - по отношению к самим Самозванцам. Иначе с Самозванцами, кстати, и не совладать.
Даже - в настоящее время! Ибо они сразу «пробираются» - на самую высшую точку Власти в той или в другой стране, подлежащей колонизации, её, Евросоюзом во главе с США. И защищают, их, именно хищные, всегда, западные страны. Однако продолжим наш разговор, о предыстории заговора, дальше.
Здесь же заметим, что царь Николай I начал свои «ухаживания», за Дарьей Федоровной, еще раньше, чем Пушкин. Впервые он загарцевал перед ней, - на лошади! - еще в июле 1829 года.
Об этом нам свидетельствует дневниковая запись Долли от 22 июля 1829 года: «После обеда, в день моей аудиенции, я встретила императрицу верхом в сопровождении императора; она была, в самом деле, прелестна в таком виде. Император подъехал ко мне и сказал, что ему очень приятно видеть меня здесь надолго; он прибавил: «Разрешите показать вам свою внешность, и, сняв шляпу, он дал мне возможность увидеть целиком свою замечательно красивую голову. Он пополнел, и в его облике есть нечто напоминающее Александра».
Комментарий В.Б. - Долли была красавицей, а Николай I – не пропускал ни одной юбки. Поэтому он, памятуя о «влюбленной дружбе», 1823 года, молоденькой Фикельмон с императором Александром I (Более подробно смотрите, об этом, в моей первой книги.), и загарцевал, перед ней, на лошади. И, галантно показав «свою внешность», тонко намекнул, ей, на то, что уже имеет виды - и на неё. Как, в своё время, и Александр первый! Однако продолжим разговор о бароне Геккерне.
А об указанном, выше, доносе барона Геккерна, царю, нам хотя и косвенно, но всё же свидетельствует, тоже дневниковая запись Долли Фикельмон от 13 января 1830 года о «веселой компании» зимней маскарадной ночи. Запись, подтверждающая именно только что выделенное, выше, наше предположение.
Подтверждает она, наше утверждение о доносе, потому, что барон Геккерн, - как близкий, к Нессельроде, человек! - просто не мог не знать, что новый царь имеет виды, с середины 1829 года, именно на жену престарелого австрийского посланника.
Кроме того, он должен был знать, именно это, и как старшина, - из-за его связи именно с Нессельроде! - дипломатического корпуса, аккредитованного в Петербурге. И потому, что именно, в только что выделенной вам, выше, «веселой компании», Геккерн и увидел, - сам лично и как «всем известный шпион Нессельроде» (Выражение П. Щеголева и Н. Раевского.)! - истинные взаимоотношения внучки Кутузова с Пушкиным, то есть увидел именно их влюбленное взаимоувлечение друг другом.
Вот эта запись, перед вами: «Вчера, 12-го, мы доставили себе удовольствие поехать в домино и масках по разным домам. Нас было восемь – маменька, Катрин, г-жа Мейендорф и я, Геккерн, Пушкин, Скарятин и Фриц» (Пояснение В.Б. - В целях сокращения объема главы, мы все выдержки будем давать, вам, в большом сокращении, наикратчайшее обозначая и источник информации.).
Вот так и образовался, собственно, первичный круг будущих заговорщиков. А свидетельствует, этому, само активное участие, Геккерна, именно в заговоре против Пушкина, неоднократно выделенное пушкинистами прошлого в их «Дуэльной истории поэта» (Еще раз подчеркнем, что, выделяя именно «дуэльную историю поэта», они не выделяют, тем самым, именно николаевский заговор против Пушкина.).
Кстати, и граф Нессельроде, - как прямой начальник поэта после выпуска, его, из Лицея! - стал ненавидеть, Пушкина, еще перед отправкой его, императором Александром I, в южную ссылку. Полны ненавистью к поэту, к примеру: его письма, сообщения и донесения при переводе Пушкина, императором Александром I, в северную ссылку; сама его переписка, касающаяся как «дела Пушкина», так и, потом, «дела Лермонтова», и прочее.
О тщательно замаскированной ненависти, царя Николая I, к Пушкину мы уже подробно поговорили, с вами, в моих предыдущих книгах.
Дальнейшее же развитие предыстории заговора, чуть ли не закончившейся, у царя Николая I, как вы уже знаете по первой книги нашего исследовательского цикла, заказным убийством Пушкина, имеет примерно следующую схему. Пушкин, с 12 марта 1830 года, уедет, надолго, в Москву. Через это он чуть ли не насильственно, - если, здесь, можно так выразиться! - «оторвет», себя, от Д.Ф. Фикельмон.
Кстати, и для неё было шоком, или ударом, внезапный отъезд поэта. Об этом свидетельствует, нам, её апрельское, 1830 года, письмо к поэту. И, разумеется, ответное, тоже апрельское, письмо Пушкина к ней. Оно уже приведено, вам, во второй книги моего исследовательского цикла.
Там, 18 февраля 1831 года, наконец-то женится. Несколько месяцев проживет, с молодой женой, в Москве. Не поладив с тещей, в середине мая 1831 года, переедет, с ней, в Царское Село, куда, вскоре, переедет и царский двор.
Николай I, чтобы как-то «насолить» Пушкину, - как своему тайному сопернику еще по 1829-30 годам! – загарцует, на лошади, еще в Царском Селе. Здесь тоже всё – взаимосвязано. Загарцует - «перед занавешенными окнами Пушкиных» (Выражение, взятое нами, кстати, из книги самого П. Щеголева.), по приезде, в Царское Село, двора. Поэт же осенью, этого же года, окажется, с молодой женой, в Петербурге. Куда, с Царского Села, переедет и николаевский двор. Где и начнется обычная серия осенне-зимних балов (Бал у Фикельмон – 25 октября 1831 года, у Кочубея – 12 ноября этого же года, и т.д.).
Вот здесь-то уже женатый Пушкин, и тоже замужняя Долли, - которая с большим нетерпением ждала появление поэта, с молодой женой, в Петербурге! - вновь неудержимо потянулись друг к другу. Это видно по её письмам и по её дневнику.
Смотрите их, к примеру, у пушкиниста Н. Раевского в его книги «Портреты заговорили». Жена поэта в это время, кстати, беременна. Что (то есть названное взаимное увлечение) и заметят вновь, к примеру, не только Геккерн и Нессельроде, но и уже, наверное, сам царь, тоже иногда посещавший дворянские балы.
Кстати, именно к этому времени Долли как-то нашла способ избавиться, - не теряя «дружелюбия» царя-юбочника, к себе! - от его «ухаживаний». Дамы в этом вопросе, кстати, очень талантливы! Не так уж и косвенно свидетельствует нам, об этом, её дневниковая запись от 28-го сентября 1831 года, в которой она однозначно называет, Николая I, деспотом: «Я даже скажу здесь – мой независимый ум видит в нем деспота и, как такового, я его сурово осуждаю без всякого ослепления».
А за этой фразой скрывается у женщины, - которая больше живет сердцем и чувствами! – практически, «смертельный приговор» своему «поклоннику». Если выразиться, здесь, образно, но – точно. Что, скорее всего, и прочувствовал, на себе, «дамский угодник». И что – очень важно, так как главной причиной своего «поражения», у Д.Ф. Фикельмон, он посчитал, тогда, именно присутствие Пушкина в Петербурге.
Несколько слов следует сказать, здесь, и об общих взаимоотношениях царя с поэтом. А они стали к этому времени, из-за литературно-политической деятельности поэта, связанной, в основном, с участием его, в так называемом, последекабристском движении, - и из-за информации о Пушкине, идущей, к царю, от жандармов и от агентов тайного политического сыска! - еще более напряженными.
Примеры тому, по литературно-политической деятельности поэта: его стихотворение «Во глубине сибирских руд»; его, почти самовольная, поездка, летом 1829 года, к опальному Ермолову и на Кавказ к декабристам, и т.д. Смотрите об этом – в предыдущих моих книгах.
А из информации, о Пушкине, смотрите, к примеру, книгу Е. Криштоф «Для сердца надо верить», в которой она, как вы уже знаете по моим предыдущим книгам, подробно касается именно этих вопросов. Не забывая при этом, как вы уже тоже знаете по её книги, и разговоры Бенкендорфа, с царем Николаем I, о Пушкине.
Кроме того, царю не удалось - и сломать поэта. Что он, к этому времени, и осознает наиболее отчетливо. Вот всё это в совокупности, - при вновь обозначившейся взаимной влюбленности поэта с внучкой Кутузова! – и привело злобного царя, - при самом его неудачном «ухаживании» за Д.Ф. Фикельмон (Смотрите выше.)! – в бешенство.
И он, - обуреваемый и ревностью, и подозрением, что Пушкин ухаживает за Долли Фикельмон, чтобы специально «насолить»: и уже умершему Александру I, и лично ему! – просто кипит от злобы. Кстати, у молоденькой графини Долли, в её первый приезд в Петербург в 1823 году, было взаимное увлечение, с Александром I, типа «влюбленной дружбы», нечего не давшая Александру I.
И Николай I вспомнив: об убийстве гвардейского офицера А.Я. Охотникова, горячего поклонника жены Александра I, в 1805-07 годы, о котором (убийстве) в Петербурге ходили - самые разные толки; и о прозвании Екатериной II, - державший «дружественный» патронаж над кроткой Елизаветой Алексеевной! - «Психеей», в указанном, выше, бешенстве и задумывает убить, поэта, именно через наёмного убийцу.
Прозвание петербургским светом, Н.Н. Пушкиной, - именно в это время! - «Психеей» (Смотрите письмо О.С. Павлищевой, сестры Пушкина, от 17-го ноября 1831 года, - сразу же после бала у Кочубея! – в моей первой книги.) – не так уж и косвенное подтверждение тому.
Кстати, только что выделенную мысль царя, об убийстве Пушкина через наемного убийцу, следует считать «водоразделом» во взаимоотношениях, его, с поэтом: раз возникнув, она навсегда останется в памяти злопамятливого царя. В конце концов, приведя, его, именно к мысли, или к окончательному выводу, о физической, через заговор и заказную дуэль, расправе над поэтом.
2.
Взвесив всё «за» и «против»
Потом, видимо, уже, всё обдумав. Другими словами, взвесив всё «за» и «против», он найдет, этот вариант расправы над Пушкиным, неприемлемым для себя. Ибо, при таком варианте, исследователи убийства уже знаменитого поэта, так или иначе, но, всё же, докопались бы, - со временем, разумеется! - до истины: до связи Николая I с заказным убийством.
В какой-то мере способствовало, этому, и выпуск, в начале 1832 года, восьмой главы «Евгения Онегина». Главы с явной взаимной увлеченностью, в ней, Евгения Онегина и, замужней уже, княгини Татьяны. Способствовало тем, что: выражала - именно взаимное увлечение Пушкина и Д.Ф. Фикельмон, которую, почему-то, не заметили пушкинисты всех предыдущих поколений.
Они, в этом отношении, «доросли», всего лишь, до весьма робких предположений, или догадок о ней. Так сильно было влияние, на них, ошибочной, во всех отношениях, версии П. Щеголева. Но которую, взаимную увлеченность, обязательно заметил, в романе «Евгений Онегин», именно царь, то есть тайный соперник Пушкина.
Что делало уже неприемлемым, - при будущем выходе, исследователей, именно на выделенную взаимную увлеченность! – использование, царем, самого варианта «Психея». И тем, что злопамятливый царь, - не выпуская из виду мысли всё же как-то отомстить Пушкину за его, названное, выше, «целенаправленное насолить»» по отношению к обоим царям! - обратит, свое внимание, именно на Н.Н. Пушкину. Как, разумеется, на «ахиллесову пяту» поэта.
Здесь, кстати, тоже все – взаимосвязано. Взаимосвязано тем, что женатый Пушкин стал уже уязвим со стороны, если можно так выразиться, своей второй половины. А женщина, как вы уже знаете по предыдущему содержанию предлагаемых вам, сейчас, книг, всегда, то есть во все времена, была просто идеальнейшей фигурой для построения, заговорщиками, различного рода интриг против неугодного, им, человека.
Необыкновенная красота жены поэта прямо-таки подталкивала царя Николая I, - врожденного ловеласа и интригана! – к этому. Месть Пушкину необходимо организовать, - разумеется, тайно! - именно на взаимоувлеченности Н.Н. Пушкиной с «кем-то».
Вот так он постепенно и повернул, в 1832 году, вариант «Психея» (Назовем его так!) на наиболее выгодный, и удобный для себя, вариант.
На вариант мести Пушкину, который и компрометировал, и очернял, поэта: именно по «легкому поведению» его жены в обществе (Что тоже было немаловажным для царя-интригана, и для царя-политика.); именно через взаимную увлеченность жены поэта с «кем-то». В этом варианте царь будет, уже, в стороне от «пушкинского дела». И вот так, собственно, только что выделенная взаимная увлеченность Н.Н. Пушкиной, с «кем-то», и породит потом, - у злопамятливого царя! – именно Дантеса.
И породит потом, что не менее важно, «любовную позицию» заговора (Более подробно смотрите, о ней, в нашей книги «Пушкинские тайнозаписи» и на «Схеме поклонников» этой же книги.). Книги, в которой сам царь Николай I, как наиболее мощная фигура (А он, не забывайте, российский император.), всегда, - даже после убийства Пушкина, Дантесом! - будет пересиливать, всех остальных поклонников жены поэта. Создавая, через свою мощь и влиятельность, - при незнании, общественностью, самого факта существования, наличия, заговора против Пушкина! – множество толков и сплетен.
Типа, что Дантес – это прикрытие любовной связи, жены поэта, с самим царем. Наиболее «силен» был в этом, как вы увидите уже в этой книги, граф В.А. Соллогуб, первый секундант Пушкина. Или, к примеру, что четвертый ребенок, Натали, это – не дочь Пушкина, а дочь царя Николая I. А эту версию выдвинул, нам, именно уже не раз упоминаемый, нами, «пушкинист» А. Зинухов.
Кстати, проскальзывает, она, и у П. Щеголева в его книги «Дуэль и смерть Пушкина». И так далее. Но это будет – потом: при возникновении заговора против Пушкина. И… по окончании его. И будет – одним из сильнейших его, то есть царя Николая I, ходов.
А пока вновь обратимся именно к только что выделенному, выше, варианту, о котором - еще не все сказано. Обратим ваше внимание - только на наиглавнейшее в нём. А главное в нём, если выразиться на современном языке, это не только постепенное вызревание, у Николая I, грязного пиара против Пушкина, но и сама основа его.
Основа, сразу же образовавшаяся у царя-интригана, - из-за женатости поэта, красоты его жены, и прочее! - именно в направлении «семейственности». Которую П. Щеголев и возьмет потом, - в книге «Дуэль и смерть Пушкина»! - за основную (или главную!) причину возникновения пушкинской дуэли.
А свидетельствует нам о вызревании, у Николая I, только что выделенного, выше, варианта - именно первая травля жены поэта, петербургским светом, в 1832 году.
Травля, которая, - и прозвание жены поэта «Психеей»! – наглядно указывает нам, еще с предыстории заговора, еще на одно очень важное обстоятельство: как царь весьма искусно управлял, - через ведущие салоны Петербурга (типа салона графини М.Д. Нессельроде)! - сплетнями и мнением света.
Кстати, именно в это время графиня М.Д. Нессельроде сделает, по тайному указанию царя, свой «выход» - на жену поэта. И с целью её изучения, и уже, разумеется, с целью её компрометации. Ибо именно после её «выхода», на жену поэта, свет «вдруг» и начнет мощно злословить – именно против неё.
Это – очень важный момент во всем, только что изложенным вам, выше, материале. И здесь все логично и совпадает не только с изложенными вам, выше, событиями и обстоятельствами, но и с намерениями, - и действиями! - царя-интригана.
Пушкин отразит «выход» графини, М.Д. Нессельроде, на свою, - очень молоденькую и совершенно еще неопытную, в интригах света! - жену - в своем письме, к ней, того же времени. Отразит в письме от 16-го декабря 1831 года.
Отразит, кстати, через следующие строки из своего письма: «И не дружись с графинями, с которыми нельзя кланяться в публике».
И не только отразит, но и язвительно, - и с негодованием! - как следует из пушкинианы, отчитает всемогущую графиню. Через что наживет, себе, еще одного злейшего врага. Увеличив, тем самым, число будущих заговорщиков против себя.
Еще раз выделим, что уже давно ненавидел поэта и её муж, граф К.В. Нессельроде, ставший, с начала 1833 года, как вы уже знаете из вышеизложенного вам материала, тайным практическим руководителем николаевского заговора против нашего Гения.
В огромной пушкиниане тоже есть вполне определенные свидетельства и на эту тему. Правда, очень робкие свидетельства и совсем не указывающие - на вызревание николаевского заговора против Пушкина. Например, случай с «жаркой историей жены австрийского посланника». Случай, выделенный, к примеру, Н. Раевским, в его книги «Портреты заговорили».
Свидетельствует нам, об этом же, и расшифровка «загадочного пушкинского предложения» «Пиковой дамы». Расшифровка, данная нами, вам, в первой книге моего исследовательского цикла (Смотрите, её, в первой книги.).
Там мы пояснили его язвительный и сатирический, по отношению к Николаю I, смысл, исходя из тайного содержания острокритического «произведения» «Пиковой дамы».
В биографическом же пласте пушкинской повести (Не забывайте, что она, у поэта, шести плановая.) она (расшифровка!) раскрывает, перед нами, совершенно другую реальность, а именно: взаимоотношения Д.Ф. Фикельмон с царем Николаем I.
Наиболее же полно, - выделяемая расшифровка «загадочного пушкинского предложения» (Определение Н. Раевского.)! - дана, мною, в книге «Самодержец и Поэты».
Здесь же мы способны дать, вам, только наиглавнейшую суть этой расшифровки.
В первой книги моего исследовательского цикла (Смотрите первую книгу.) еще раз прочитайте только что указанное вам, выше, пушкинское предложение (Можно прочитать его и в конце четвертой главы «Пиковой дамы».).
Расшифровывается же оно - по весьма оригинальной схеме! Суть, её, примерно в следующем.
От 87 лет – «А ей восемьдесят семь лет» - это возраст графини Анны Федотовны (см. 2 гл. «Пиковой дамы».), отнимается шестьдесят лет. Отнимается - по пушкинскому предложению тоже второй главы повести, а именно: «Графиня…одевалась так же долго, так же старательно, как и шестьдесят лет тому назад».
Получается, тогда, 27 лет. Математический расчет: 87 - 60 = 27.
Возвращение в действующее столетие, - то есть в пушкинское время! – происходит, у поэта, через биографический прототип графини Анны Федотовны.
Прототип, за которым стоит, как вы уже знаете по моим предыдущим книгам (Смотрите, к примеру, «Главную зашифровку «Пиковой дамы», данную, мною, в книге «Пушкинские тайнозаписи».), именно графиня Д.Ф. Фикельмон.
Графиня Д.Ф. Фикельмон, внучка Кутузова, родилась - в 1804 году. Значит её возможный роман, с Николаем I, произошел, по Пушкину, осенью-зимой 1831 года (1804 + 27 = 1831 год), то есть, как раз, в рассматриваемый нами, здесь, период.
Вот такое, - весьма оригинальное и, даже, уникальное! - свидетельство, идущее от самого Пушкина, мы имеем - по предыстории заговора. И оно - не только оригинально, но и - очень важно. Так как раскрывает, перед нами, именно тайное соперничество, поэта, с царем.
Соперничества, от которого тот, надо смело и однозначно предполагать, был - просто взбешен.
Здесь же еще раз выделим, что Долли как-то сумела избавиться от ухаживаний царя, даже не потеряв - дружбы с ним.
Вот таковы основные события и подробности рассматриваемой, здесь, предыстории заговора.
Повернув же дело на вариант взаимной увлеченности, Н.Н. Пушкиной, с «кем-то», царь стал, по сути дела, и зарождать заговор. Вот о зарождении заговора мы и поговорим - несколько ниже.
Главную же зашифровку, «Пиковой дамы», мы дали вам, еще раз выделим, во второй книге исследовательского цикла, названной, мною, «Пушкинские тайнозаписи» (Смотрите её, то есть главную зашифровку «Пиковой дамы», именно там).
В заключение же все-таки дадим вам, хотя бы в сокращенном виде, указанное, выше, пушкинское предложение. На основе расшифровки, которого, Николай I и создаст потом, как вы уже знаете по предыдущему материалу моих книг, «Императорское сообщение Пушкину».
Создаст его, кстати, в анекдоте писателя-доносчика Ф.Ф. Вигеля о смерти Екатерины II. Его мы приведем вам, скорее всего, тоже в этой книги.
Названное же, выше, пушкинское предложение, в сильно сокращенном варианте, имеет следующий вид: «По этой самой лестнице, думал он, может быть, лет шестьдесят назад, … прижимая к сердцу треугольную свою шляпу, прокрадывался молодой счастливец, ...» (См. 4 гл. «Пиковой дамы».).
А привели мы его вам, здесь, для того, чтобы вы, еще раз проверив только что раскрытую перед вами, выше, расшифровку, убедились и в её – объективности.
Кстати, через слова «может быть» Пушкин даёт только своё предположение о любовном свидании царя, с Долли Фикельмон. Вовсе не утверждая, при этом, что оно – состоялось в реальности.
3.
Царь, Пушкин и две красавицы
Заканчивая же разговор о предыстории заговора, подчеркнем, что этот, только что обозначенный, выше, период жизни нашего Великого поэта - до сих пор еще очень мало исследован пушкинистами из-за явного увлечения, ими, версией П.Щеголева. Мы дали вам здесь, всего лишь, самую простейшую схему основных событий. Которые и приведут, потом, к трагической развязке судьбы Гения. Период этот, кстати, очень динамичен во всех отношениях.
Здесь мы видим, к примеру: и усиливающееся, со всех сторон и направлений, давление царя на поэта; и самого, буквально мечущегося во многие стороны, Пушкина; и страстное его стремление вырваться из оков, в которые его неумолимо заковывал царь-жандарм; и его, по сути дела, весьма отчаянные попытки как-то устроить свою личную жизнь; и его, весьма активное, участие не только в, так называемом, последекабристском движении, но и - в общественном осмысливании того, что же произошло на Сенатской площади 14 декабря 1825 года.
В активном участии и в осмысливании событий потому, что именно в эти годы он самым активным образом участвует в последекабристском движении. В добавление к выше изложенному материалу ходатайствует, к примеру, за поэта Мицкевича и за овдовевшую графиню Раевскую. И становится, практически, первым историком по декабристскому движению. Тайно, но точно, написав нам, при этом, и только что выделенную, выше, Историю по декабризму.
Смотрите, к примеру, книгу Г. Невелева «Истина сильнее царя», где автор и раскрывает, нам, пушкинскую Историю о декабристах. Она, кстати, еще даже не вошла, - как отмечает только что названный, выше, автор! - в научный обиход современных пушкинистов и историков. Скорее всего, не вошла и по причине появления - именно нашего времени. Однако вернемся, все же, именно к Пушкину того периода.
А он, отчетливо понимая, что такое николаевский царизм, делает, именно в это время, три, по сути дела, отчаянные попытки вырваться за границу: в Париж, в Италию и - в Китай. Ему, естественно, отказывают. Осознав это, - и отчетливо понимая, что «дружественный» патронаж может обернуться жесточайшей николаевской «немилостью» к нему! - пишет ходатайство о зачислении, его, на службу в армию. Здесь - тоже получает отказ.
Осознав свою холостяцкую неприкаянность, начинает, с 1828 года, свой длительный марафон неудачного сватовства к различным девицам на выдание замуж, их. В частности, своего неудачного сватовства - к Олениной (Здесь он, как свидетельствуют только некоторые пушкинисты, наверное, сам инстинктивно, - то есть как мужчина! - отказался от только что выделенного, выше, сватовства.). И так далее.
Кстати, в декабре 1828 года он впервые увидел Н.Н. Гончарову и был поражен ее красотою. Вот как этот эпизод передает Е. Драбкина в своем эссе: «Зимой 1828/29 года на одном из московских балов он встречает одетую в белое воздушное платье стройную девушку, поразившую его своей красотой, которую все называют романтической».
И, тоже, кстати, примерно в это же время заприметит, Н.Н. Гончарову, и царь Николай I, тоже побывавший, в это же время, в Москве. Случайно ли всё это? Мне думается, что, может быть, и не совсем случайно. Ибо именно Толстой-американец, ставший удачливым сватом Пушкина, ранее, - то есть еще в конце послелицейского периода! - распустил о поэте слух, что его высекли в Тайной канцелярии. За что Пушкин, разобравшись в этом, и вызвал, его, на дуэль. Которая была, потом, погашена.
А Толстому-американцу сходили с рук его дуэльные инциденты потому, что он имел, за своей спиной, очень могучего покровителя. Некоторые пушкинисты называют и его имя. Это – сам граф К.В. Нессельроде, заклятый враг поэта.
Кстати, примерно в это же время поэт встречается и с одесской знакомой, тоже являющейся - агентом Бенкендорфа. Знакомой, о которой говорят, кстати, тоже только некоторые пушкинисты. Так что и здесь – не всё спокойно. И – благополучно для поэта. Скорее всего, что это тайный контроль, над Пушкиным, со стороны Бенкендорфа.
Но и здесь надо, всё же, основательно разобраться во всём. И именно - профессиональным пушкинистам. Мы же просто выделяем, здесь, и некоторые другие подробности из жизни нашего Великого поэта.
Потом, уже «ведя», себя, к женитьбе, вдруг неожиданно, но страстно, влюбляется во внучку Кутузова, в графиню Д.Ф. Фикельмон. В графиню Фикельмон, приехавшей в Петербург, с австрийским мужем-посланником, в середине 1829 года. И с графиней, с которой предположительно познакомился, как отмечает пушкинист Н. Раевский в книге «Портреты заговорили», в нояьре-декабре 1829 года.
Другими словами, сразу же после своей поездки, летом этого же года, на Кавказ к декабристам (Как мы уже упомянули выше, ему и почти за самовольную поездку, на Кавказ, «аккуратно вымыли голову». А, потом, когда он несколько раз съездил то в Москву, то в Петербург, в самом прямом смысле «вышколили». Прямо указав ему, при этом, что он должен брать разрешение, у Бенкендорфа, и на эти поездки.). Однако вновь вернемся именно к возникшей любви поэта к внучке Кутузова.
А он внезапно, но страстно, влюбившись во внучку Кутузова (декабрь 1829 – первая декада марта 1830 года), буквально в самом прямом смысле - сбежит от этой любви. 12 марта 1830 года, уедет - в Москву. Как пишет Н. Раевский, «именно с целью упорядочить свою мятущуюся жизнь». С чем я, собственно, согласен.
Кстати, отзвук этой, тоже «могучей страсти» (Как в случае, наверное, с графиней Е.К. Воронцовой в Одессе.), мы ярко видим не только в его восьмой главе «Евгения Онегина», - где главный герой тоже бежит от своей любви к замужней, уже, княгине Татьяне! – но и в некоторых других произведениях нашего Великого поэта.
Так Н. Раевский, в книге «Портреты заговорили», прямо указывает, что прототипны, - для Д.Ф. Фикельмон! - не только роман «Евгений Онегин». В восьмой главе, которого, образ замужней, уже особо подчеркнем это, княгини Татьяны, - как и замужней графини Д.Ф. Фикельмон! – вдруг стал, - и до конца жизни! – любимейшим образом самого поэта.
Но и прототипны, для графини, и некоторые другие произведения поэта того периода: «Египетские ночи»; набросок «Мы проводили вечер на даче», где «княгиня Д» - тоже Дарья Федоровна. И так далее.
Вот что пишет он, хотя бы коротко, о названных, выше, пушкинских произведениях: «Предположение о том, что Фикельмон отчасти послужила прототипом любимой героини Пушкина, ставшей дамой большого света, высказывались многими» (Роман «Евгений Онегин»; - пояснение В.Б.).
«Беру на себя смелость высказать еще одно предположение. Образ графини Фикельмон запечатлен и в «Египетских ночах» (Пушкинские «Египетские ночи»; - пояснение В.Б). «Прототипом «княгини Д»,набросок «Мы проводили вечер на даче», также является графиня Фикельмон».
От себя добавим, что прототипной, - я бы даже сказал – очень точно прототипной! – для Д.Ф. Фикельмон оказалась, - как вы уже знаете по нашим предыдущим книгам! - и тайная «Пиковая дама». Где Пушкин не только через рассказ П.В. Нащокина, записанного, в 1851 году, П.И. Бартеневым, но и через свои зашифровки, - многие из которых уже раскрыты в книгах «За что убили Пушкина» и «Пушкинские тайнозаписи»! - прямо и с однозначностью, называет, нам, имя и отчество графини Д.Ф. Фикельмон. Смотрите, к примеру, выше, - в первой и во второй книгах моего исследовательского цикла! - только что указанную, вам, пушкинскую тайную запись.
Кроме того, существуют, как вы уже тоже знаете по моей второй книги: и письмо, Д.Ф. Фикельмон, к Пушкину в Москву, датируемое Н. Раевским 19-20 апрелем 1830 года; и ответное, 25 апреля 1830 года, письмо поэта к графине.
А главный тайный смысл, этих писем, что они, то есть Пушкин и внучка Кутузова, остаются - в «дружественных отношениях». А интенсивная тайная переписка между Долли Фикельмон и Пушкиным, - переписка декабря 1832 года, кстати! - тоже тайно зафиксированная поэтом, в «Пиковой даме».
Переписка, зафиксированная под видом переписки Лизаветы Ивановны с Германном. И предположение о реальном существовании, которой (то есть переписки), выделил нам, в книге, всё тот же пушкинист Н. Раевский. Приведем пример-факт из его книги: «Не о своих ли письмах к графине Пушкин говорит в той же «Пиковой даме»?».
Ярчайший же «взрыв» этой, глубоко запрятанной, но могучей, страсти, произойдет у Пушкина, как вы увидите уже в конце предлагаемой вам, сейчас, книги, в мастерской знаменитого художника К.П. Брюллова. Так что всё, что мы написали выше о предыстории заговора, в принципе, составляет, там, только лишь реальную, но самую простейшую схему её.
В действительности же жизнь Пушкина, в выделяемый здесь период, просто кипит от напряжения и динамичности. Если ещё добавить, здесь, что именно с 1828 года поэт приступает к созданию, - и к публикации! – своих самых тайных работ и произведений. Произведений, о которых мы уже довольно подробно рассказали, вам, во второй книги моего исследовательского цикла. Однако вновь вернемся именно к поэту того времени.
А он, внезапно уехав в Москву, собственно и заканчивает, там – довольно-таки затянувшийся марафон со своей женитьбой. А по сути дела, еще раз выделим, сбежав от любви к Дарье Федоровне, которая ему, в общем-то, - если еще учесть и его роман с её матерью, с графиней Е.М. Хитрово! - ничего, кроме громкого скандала, не сулила. И заканчивает, его (то есть марафон по женитьбе), не без помощи, опять же, царя.
Царь, как известно из той же пушкинианы, дал, поэту, некую бумагу. Подтверждающую - лояльность власти к нему. Дал, разумеется, через Бенкендорфа.
В каком отношении царь участвовал в женитьбе Пушкина (В отношении «доброго царя» или, наоборот, хитрого соперника.) до сих пор не только не выяснено, но и, как я проследил по пушкиниане, даже не особо поднято пушкинистами. Однако вернемся к Пушкину той поры.
Как вы знаете по пушкиниане, 6 апреля 1830 года, в первый день пасхи, судьба, его, все же решилась. Поэт вторично сделал предложение Наталье Ивановне Гончаровой, матери Таши, и, на этот раз, оно было принято. И, с 6 мая 1830 года, когда было разослано печатное извещение о помолвке, поэта, с Н.Н. Гончаровой, дело пошло, уже, к свадьбе. 18 февраля 1831 года Пушкин, наконец, обвенчался с 18-летней красавицей Наташей.
Сватом был у него, - еще раз выделим! - именно Толстой-американец. После примирения, с которым, у поэта даже сложились, тогда, довольно-таки дружеские отношения. А Толстой-американец, еще раз напомним вам, был, для Пушкина-историка, не чем иным, как именно живым носителем идеи, или мысли, о засилье, - именно немцев! - в армии и в высших эшелонах власти в Российской империи.
Что было, для Пушкина-историка, производящего истинную Историю России на свет в ракурсе тайного захвата высшей власти, в России, - через Самозванца! - именно англичанами и пруссаками, не только прямым подтверждением его разысканий по Истории нашего государства, но и, уже, самим фактом, подтверждающим именно его правоту.
Здесь следует несколько строк посвятить и матери невесты, Н.И. Гончаровой, урожденной Загряжской. По некоторым сведениям, например, Е. Криштоф, она – внебрачная дочь. Но это – не столь важно. Важно, здесь, несколько другое.
Вот что она пишет о Н.И. Гончаровой в своем эссе: «Только старики пускали умиленную слюнку воспоминаний: «Да, да, та самая, а как же душечка, та самая, что отбила у…» - глаза и дрожащий палец устремлялись в высоту недосягаемую! Имя теперь уже покойной императрицы Елизаветы Алексеевны и её фаворита Охотникова произносилось не всегда» (Более подробно о Елизавете Алексеевне и Н.И. Гончаровой, урожденной Загряжской! – смотрите в третьем эссе нашей первой книги.).
Кстати, вспоминает вдруг, названный автор, и о прозвании Н.Н. Пушкиной, осенью 1831 года, «Психеей»: «Переехав из Царского Села в Петербург, Пушкина стала самой модной женщиной и получила прозвище: Психея (то есть всего-навсего – Душа. Не душа общества, разумеется, а – душа!)».
Это первая особенность женитьбы Пушкина (Здесь я имею, в виду, особенность - по Н.И. Гончаровой, матери Наташи.). На наш взгляд, не особенно еще важная особенность. С точки зрения, разумеется, трагической развязки судьбы поэта.
Сведения о Н.И. Гончаровой просто лишний раз подтверждают некоторые связи императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I, с мужчинами. Которые мы уже, собственно, и выделили, вам, в своих предыдущих книгах.
К “помощи” же царя, в женитьбе поэта, на Н.Н. Гончаровой, они, наверное, прямо не относятся. Ибо к 6 маю 1830 года, ко дню объявления помолвки, царь, скорее всего, еще не подошел к мысли убить Пушкина.
Поэтому вернемся, пока, к Пушкину именно той поры. Но запомним, что и Николай I знал: как о «Психеи», так и об убийстве поклонника Елизаветы Алексеевны, гвардейского офицера А.Я. Охотникова!
Выделим здесь, что и сам процесс женитьбы поэта, на Наташе Гончаровой, оказался, тогда, весьма долгим. Поэтому, женясь, Пушкин не забывал, как вы знаете по той же пушкиниане, и свои литературные дела. Немало писал, в то время, создавая новые свои произведения.
А, через ходатайство к тому же Бенкендорфу (После окончания ссылки обращение поэта, к шефу жандармов, стали весьма частыми.), наконец исхлопотал, у царя, и разрешение опубликовать своего «Бориса Годунова». Который и увидел свет, с известными уже, вам, изъятиями цензуры, в конце 1830 года (С датой издания – 1831 года.).
А описываем мы вам всё это, довольно-таки подробно, для того, чтобы наглядно показать, что и здесь царь был, - хотя бы по этим, весьма внешним признакам! - не категорично, как в случае с предысторией заговора, враждебен к поэту. Только к осени 1831 года возникает, - уже в Петербурге! – указанное выше николаевское, зловещее для поэта, прозвание, Н.Н. Пушкиной, «Психеей».
Но наиболее важна, на наш взгляд, вторая особенность женитьбы Пушкина. Сбежав, от любви, к внучке Кутузова в марте 1830 года, Пушкин:
- во-первых, отсутствовал в Петербурге, если учесть его приезд в Царское Село, с молодой женой, в мае 1831 года, больше года (Какие взаимоотношения складывались, в это время, у царя Николая I, с Д.Ф. Фикельмон, мы знаем, пока, только в общих очертаниях.);
- во-вторых, женившись, и приехав в Петербург, оказался не только между двумя дамами, в которых был влюблен - одновременно, но и оказался, – при повторном увлечении, им, графиней Д.Ф. Фикельмон, осенью 1831 года! – вновь перед «жандармским оком» самого Николая I.
Вот это, еще раз выделим, и переполнило царскую «чашу терпения». Так что вариант «Психея», который мы выделили вам, выше, начинается, всё же, именно с осени 1831 года. Царь обратил внимание на Н.Н. Пушкину, - как на «ахиллесову пяту» поэта! - именно в это время. Так что здесь – тоже всё сходится.
Поэтому и перейдем к самому зарождению николаевского заговора против Пушкина.
© Copyright: Владимир Блеклов, 2009
Свидетельство о публикации №1912021286
Владимир Блеклов
Зарождение заговора
1. Князь Петр Вяземский – камергер
А само зарождение заговора тоже имеет - весьма характерные границы. Границы, идущие, как раз, от выделенных вам, выше, событий: от начала травли, в петербургском свете, жены поэта, по первые две недели января 1833 года. Пушкин отразил инцидент по травле Натальи Николаевны светом, - происшедший, скорее всего, в первой трети третьего квартала 1832 года! - в письме к жене из Москвы от 30 сентября 1832 года:
«Я только завидую тем из них, у коих супруги не красавицы…». Смотрите названное письмо, поэта, самостоятельно. Само же начало травля идет именно с «выхода» графини М.Д. Нессельроде на жену поэта, о котором мы упоминали выше.
А в нём, в зарождении заговора, тоже очень много важных событий и обстоятельств, напрямую отразившихся - в трагической развязке судьбы поэта. Попытаемся, хотя бы коротко, раскрыть, вам, наиболее главные из них. А к ним необходимо отнести, в первую очередь, следующие события и обстоятельства.
Придя к мысли как-то отомстить Пушкину, царь, помимо добровольных наблюдателей за поэтом, а это, уже: и Геккерн, и супруги Нессельроде, - смотрите, об этом, выше! - тайно прикрепил «наблюдателей», то есть шпионов:
- и к Д. Ф. Фикельмон (Как вы уже знаете, по нашим предыдущим книгам, и еще увидите, наверное, ниже: через «дворецкого у стеклянных дверей выхода»;
- и к самим Пушкиным. Заставив, - через цепочку: граф К.В. Нессельроде – граф Г.А. Строганов - его дочь, Идалия! - шпионить, за ними, внебрачную дочь графа Г.А. Строганова, Идалию Полетику;
- и, даже, - к тем же Пушкиным! – Петра Вяземского с супругою. Патроном, у неё, был, кстати, сам великий князь Михаил Павлович, родной брат царя. Патронировал он, еще раз выделим, не самого П. Вяземского, а его жену, княгиню Веру Вяземскую, урожденную Гагарину.
Так, собственно, начал образовываться, у царя, уже второй, то есть более обширный, круг заговорщиков против Пушкина.
Свидетельствует же, об этом, то обстоятельство, что он, князь П. Вяземский, уже, к апрелю 1830 года, был - сломлен царем. 18 апреля 1830 года, по повелению Николая I, он был назначен – «чиновником по особым поручениям при министре финансов». А, после только что указанного слома, стал уже, надо предполагать, и тайно «наблюдать» за поэтом.
За что, 5 августа 1831 года, П. Вяземский получил, от Николая I, «звание «камергера двора Его Величества». А, 21-го октября 1832 года, даже был назначен, царем, «вице директором департамента внешней торговли» с двадцатью тысячами рублей дохода в год.
Это и есть, как раз, оплата, царем, «гордого потомка Рюриковичей» и будущих тайных «услуг», П. Вяземского, ему, императору Николаю I. Раевский, Гордон, и другие пушкинисты прошлого, дают, выделяемым событиям, - если добираются до них (Обычно они проходят - даже мимо них.)! – разумеется, свое объяснение. По-прежнему считая, - и возводя! - П. Вяземского, с супругою, в ранг друзей поэта.
Которые (то есть выделяемые, здесь, события.), мягко говоря, весьма далеки от реального хода тоже выделяемого, здесь, процесса: процесса зарождения - именно николаевского заговора против Пушкина.
Вот хотя бы несколько выдержек из книги Н. Раевского «Портреты заговорили», почти прямо поясняющих, выделяемый, здесь, слом, царем Николаем I, именно П. Вяземского. Почти прямо потому, что Н. Раевским, - и, к примеру, Я. Гардоном в его книге «Право на «поединок»! – весьма точно описывается - именно слом, царем, князя Вяземского.
Настолько точно, что стоит добавить только слово «заговор», и всё, - абсолютно всё! – встанет, тогда, на свои места.
Первая выдержка: «Скрепя сердце, Вяземский пошел по пути примирения с царем – считал, что иного выхода у него нет. В течение декабря 1828 года – январь 1829 года он составил свою «Исповедь». Написана она с большим достоинством, но всё же эта записка являлась тягостным для автора раскаянием в некоторых своих ошибках. Первоначально она не удовлетворила царя. От Вяземского потребовали, ещё, извинится перед Константином Павловичем. Пришлось пойти и на это…».
Вторая выдержка, уже, собственно, и показывающая, нам, что князя – сломали: «Больше года тянулась тяжелая и обидная для Вяземского волокита. Наконец 18 августа 1830 года по повелению Николая I он был назначен чиновником по особым поручениям при министре финансов Канкрине (Уже здесь пошли николаевские «поощрения» сломленному Вяземскому; – пояснение В.Б.).
Через год, 5 августа 1831 года, Вяземский получил звание камергера двора Его Величества, а 21-го октября 1832 года он был назначен вице директором департамента внешней торговли. Царь, по-видимому, был доволен тем, что на строптивого Рюриковича удалось надеть прочный государственный хомут». Да ещё как доволен. Потому что, - кроме слома! - Вяземский должен был, и - «отрабатывать хлеб» у царя; – комментарий В.Б.
Здесь же заметим, что, в дальнейшем, Николай I использует, в заговоре, и само звание «камергера». Сделав, из бывшего друга поэта, как вы уже знаете по нашим предыдущим книгам, и «мстящего камергера». Царь здесь отражает, - именно через «мстящего камергера»! – пушкинского пиководамовского, как вы помните по нашим предыдущим книгам, «худощавого камергера», или – камергера елизаветинской эпохи, С.В. Салтыкова, отца, по признанию самой Екатерины II, императора Павла I.
Пушкин же отразит, николаевского «камергера», в шутливо-поздравительном письме к П. Вяземскому от 14-го августа 1831 года: «Ура! Хвала и честь поэту-камергеру, Пожалуй, от меня поздравь княгиню Веру!» (Дальше читайте, письмо поэта, самостоятельно.). Знаменитый же поэт Д.В. Давыдов отразит, в переписке с Пушкиным, - после того, как побывает в гостях у Вяземских! - и двадцать тысяч, упомянутых, выше, годовых.
Побывает в гостях у Вяземских, кстати, вместе с Пушкиным. Иронично заметив, при этом, что «на них – приятно жить»!
История с «камергером», и с «двадцатью тысячами годовых», наиболее ярко проявит, себя, только в конце заговора. А.И. Тургенев, возмущенный неприличными остротами, - и грязными сплетнями, П. Вяземского, о Пушкине и о трех сестрах Гончаровых! - отразит, в своем дневнике 1836-37 годов, свой конфликт с княгиней Верой. Отразит в дневнике, приведенным нам, кстати, самим П. Щеголевым в последнем, то есть в третьем, издании его книги, Ещё раз выделим, урожденной княгиней Гагариной, напрямую, но тайно от Пушкина, вставшей - на защиту своего мужа. Смотрите тургеневский дневник, по книге П. Щеголева, самостоятельно.
2. Идалия Полетика
Коротко охарактеризуем и Идалию Полетику. Полетику, на которой, как вы уже знаете по нашим предыдущим книгам, поэт крайне язвительно, - и, разумеется, сатирично! - женил, в «Пиковой даме», императора Александра I: «Томский произведен в ротмистры и женится на княжне Полине». Смотрите Заключение «Пиковой дамы». Кстати, поэт сделает здесь, как мы уже указывали выше, - в одной из наших предыдущих книг! - и «алиби» себе: Александр Михайлович Полетика, женившись на Идалии Обертей в 1829 году, был: и Александром; и, в то время, ротмистром. Которое (алиби) - уже совершенно не помогло нашему Великому поэту.
Начнем характеристику, Идалии, тоже с пушкинистов. А они, - характеризуя Идалию Полетику как «ущербную даму», злящейся на весь свет! - в том числе и на Пушкина, - из-за своего внебрачного происхождения! - создали о ней, - и, разумеется, о Пушкине! - множество мифов, через которые и пытались объяснить, читателям, её лютую ненависть к поэту.
Многое, что написано ими, об Идалии Полетики, в большей части, своей, не соответствует действительности. В первую очередь, разумеется, мифы! Кстати, смысловое содержание одного из главных мифов об Идалии Полетики состоит в том, что Пушкин – отверг её. Что и вызвало, к жизни, её лютую ненависть к Пушкину.
В действительности же люто ненавидела она, поэта, - настолько люто, что даже, чуть ли не полвека позже, плевала на памятник поэту, открытому в Одессе! - именно из-за выделения им, в тайной «Пиковой даме», её, Идалии Полетики, как дамы, державшей, в Петербурге того времени, первенство по легкости своего поведения с мужчинами. И, разумеется, за сатирическую женитьбу, на ней, императора Александра I.
3. Граф Г.А. Строганов
«Ущербной дамой» она, естественно, не была. Больше того, вела, как и вся приближенная к Александру I, - и к Николаю первому! - высшая знать, весьма разгульный, - и развратный! - образ жизни (О чем прекрасно знал поэт по своей, довольно-таки долгой, холостяцкой жизни.). Весьма сходной, кстати, и с развратным образом жизни её родителей.
Здесь достаточно упомянуть, что её отец, граф Г.А. Строганов, - один из любимцев Александра I (Явно благоволил, к нему, и Николай I.)! - в молодости, своей, был - отчаянным дуэлянтом. И, разумеется, ловеласом! Дуэлянство исходило, у него, именно из его многочисленных любовных похождений. Не через своего ли «Дон Жуана» - то есть уже в своем «Каменном госте» 1830 года! - Пушкин напрямую затрагивает и отца Идалии Полетики, графа Г.А. Строганова?
Написавшему поэту в начале апреля 1834 года, кстати, письмо о вредном влиянии, - его произведений! - даже на Западную Европу. За что Пушкину даже пришлось, - через письмо от 11-го апреля 1834 года! - с негодованием (и ненавистью!) извинятся перед ним.
С негодованием и ненавистью потому, что он зафиксировал этот случай, с графом Г.А. Строгановым, даже в своем дневнике. Именно его, графа Г.А. Строганова, английский поэт Байрон и взял, кстати, - в качестве прототипа! - для своего главного героя: знаменитого, на весь мир, Дон-Жуана.
Но бог с ней, как говорится, с моралью, нравственностью и этикой. Хотя и они, - то есть мораль, нравственность и этика! – очень существенны при разборе январских событий 1837 года, унесших, из жизни, А.С. Пушкина. Здесь мы – просто неудачно выразились. А именно здесь мы хотим сказать, о родителях Идалии Полетики, примерно следующее.
Весьма значительна и их роль в николаевском заговоре против Пушкина. Да и не только Пушкина, но и, к примеру, при николаевской расправе над декабристами. Особенно значительна здесь, разумеется, роль самого графа Г.А. Строганова.
Разумеется, пушкинисты прошлого написали, о графе Г.А. Строганове, довольно-таки многое отрицательного именно с позиции враждебного отношения, его, к нашему Великому поэту. Это – просто очевидно в пушкиниане. Даже у П. Щеголева он, в дуэльной истории Пушкина, не совсем положительный герой.
Но, заметим, что всё, ранее написанное о нём, пушкинистами, всё равно написано, ими, без учета наличия, в реальности, именно николаевского заговора против А.С. Пушкина. И, потому, не совсем, ещё, объективно. Поэтому попытаемся именно здесь дать, вам, первую попытку описать его, - как действующее лицо (Более точно, наверное, как фигуранта в дуэльной истории поэта.)! – в несколько других, чем у пушкинистов прошлого, красках.
Но описать, – чтобы характеристика была объективной! - на основе именно их информации о графе Г.А. Строганове. Коротко, разумеется.
Граф Г.А. Строганов – это один из столпов политики, Николая I, в начале его царствования. Именно в начале царствования Николая I стал членом Государственного Совета и членом Верховного суда над декабристами. Будучи, при Александре I, обласканным, царем, бароном, при Николае I получил, - совместно с бароном Бенкендорфом! – титул графа. Здесь легко догадаться, что именно за хороший, с точки зрения Николая I, суд над декабристами.
Двоюродный дядя всех трех сестер Гончаровых. Именно это обстоятельство, - прямое родство, его, со всеми тремя сестрами Гончаровыми! - царь прямо и использовал - в своем заговоре против Пушкина. Свидетельство тому, активное участие, в николаевском заговоре против поэта, как его самого, так и его дочери, Идалии Полетики. Фигурирует в пушкиниане, - и тоже не с положительной стороны! - как вы увидите чуть позже, и его жена, Юлия Павловна. Тоже очень темная, - особенно в молодости своей! – личность. И личность, тоже дослужившаяся, у Николая I, до статс-дамы.
Другими словами, практически вся семья графа Г.А. Строганова находилась не только в стане врагов поэта (если, здесь, воспользоваться терминологией самого П. Щеголева.), но находилась именно в стане николаевских заговорщиков против Пушкина. И этому есть - довольно-таки много свидетельств. Они, - разумеется, очень глухо! – отражены - даже у самого П. Щеголева. И,- разумеется, более отчетливо! - в самой, прошлых лет, пушкиниане.
Поэтому попытаемся, именно на основе только что обозначенных перед вами, выше, данных пушкинианы прошлых лет, десятилетий и, даже, уже столетий, представить, вам, роль графа Г.А. Строганова, - и его жены! - в николаевском заговоре против Пушкина, более отчетливо. Кратко, разумеется.
А роль, эта, примерно такова (К сожалению, мы дадим вам, здесь, всего лишь самую общую конфигурацию, - или схему! – этой роли.). Именно граф Строганов дал совет, Геккерну, чтобы его «приемный сын», Дантес, вызвал, Пушкина, на дуэль. А сам добровольно стал – распорядителем похорон поэта. И – спонсором похорон! Или - великодушным пожертвователем, что ли. И всё, это, по тайным указаниям царя, разумеется. Это вы уже знаете - по нашей второй книги.
Великодушным для того, чтобы стать, - в будущем, разумеется! – именно членом Опеки над семьей Пушкина. Разумеется, тоже по тайному указанию царя. Для чего это нужно было – именно царю Николаю первому? Да для того, чтобы произвести, потом, и еще целый ряд тайных осквернений над уже мертвым поэтом. Главные из них, это:
- постановка николаевского памятника на могилу поэта с «присочиненным крестом» на нём. И, как вы уже знаете по нашим предыдущим книгам, «свадьбой мертвецов» под ним;
- обязательная выдача замуж, - в будущем, разумеется! - именно жены поэта, Н.Н. Пушкиной. Замуж для того, чтобы, как вы уже тоже знаете, переженить «ротмистра Томского», - с Идалии Полетики! - именно на жену поэта.
Именно граф Г.А. Строганов дал совет, Н.Н. Пушкиной (По тайному указанию царя, разумеется.), ходатайствовать, перед царем, о постановке памятника на могилу Пушкина в Святогорском монастыре. После постановки, которого, потом, - то есть много десятилетий спустя! – и будет обнаружена - именно николаевская «свадьба мертвецов» над склепом могилы нашего Великого поэта.
И именно граф Г.А. Строганов, - со всей своей семьей, разумеется (И, разумеется, по тайному указанию Николая I.)! - введя, Н.Н. Пушкину, в свой салон и в круг, и «выдал её замуж», в конце концов, за ротмистра 1836 года, П.П. Ланского. За ротмистра, которому Николай I уже делал, - тоже специально! - редкостно блестящую военную карьеру, на которую обратил внимание - еще даже П. Щеголев.
А это, ведь, самое настоящее осквернение поэта. Так как: именно через блестящую карьеру П.П. Ланского, - и через ввод жены поэта в свою свиту! - царь и намекал петербургскому свету о продолжении интимной связи с ней (Более подробно, об этом, ниже и в других главах и работах нашего книжного цикла.). А для узкого круга заговорщиков делал, как вы уже тоже знаете, и переженитьбу «ротмистра Томского», - или императора Александра первого! – именно на вдове, на Н.Н. Пушкиной.
4. Графиня Ойенгаузен
Не отличалась, - в молодости своей! – большой святостью и благочестивым поведением, как вы знаете из пушкинианы (Смотрите, к примеру, книгу Н. Раевского «Портреты заговорили»), и Юлия Павловна Строганова, мать Идалии Полетики. Кстати, урожденная, по отцу, графиня Ойенгаузен (Выходит из древнего вестфальского рода.). Мать же, её, знаменитая португальская поэтесса маркиза Леонора де Алориа.
И, тоже, кстати, очень вероятно, - по Н. Раевскому! - что она писала, матери, о смерти Пушкина. А, потом, поддерживала связь, много лет, именно с Натальей Николаевной. Есть и очень интересное, для нас, высказывание, о ней, того же Н. Раевского. К примеру: «По-видимому, и за границей и в России ходили слухи о том, что в период её связи с наполеоновским генералом Жюно она имела отношение к шпионажу». Со стороны англичан, - и немцев! - именно к французам; – пояснение В.Б.
По крайней мере, в дневнике А.И. Тургенева её фамилия упомянута в таком контексте: «Жуковский о шпионах, о графине Юлии Строгановой». Кстати, появилась она, в доме Пушкиных, - совместно с княгиней В. Вяземской, тоже находящейся в стане николаевских, как вы увидите ниже, заговорщиков! – именно в день кончины поэта. Специально подружится с Н.Н. Пушкиной для только что указанных вам, выше, целей.
Однако продолжим разговор - именно об её дочери, Идалии Полетики. А злой, Идалия Полетика, действительно была (Это прямо-таки выпирает, к примеру, из её переписки с Е. Гончаровой за 1837-39 годы.). Разборчиво, присущей высшей николаевской знати, заводила и свои связи. И, разумеется, знакомства.
5. Вновь – Идалия
Она никогда не стала бы дружить с Пушкиными (с Н.Н. Пушкиной!), так как считала Гончаровых – гораздо ниже себя. А Пушкина считала, - как и её отец, граф Г.А. Строганов! – «закоренелым преступником». Кстати, ни граф, ни его жена, Юлия Павловна, в общем-то, не поддерживали связей с Пушкиными.
Поэтому вход её, в дом Пушкиных, - после женитьбы, поэта, на Н.Н. Гончаровой! - свидетельствует о том, что именно ей была поставлена задача, - через графа Нессельроде и её отца! – по тайному шпионажу за Пушкиным, его творчеством, и, разумеется, за его женой. Другого объяснения, здесь, нет, да и быть не может.
Кстати, свидетельствует, об этом же, и вход Дантеса, - в конце января 1836 года! - в этот же дом. Намерение, о котором, выделено, французом, еще в его полной переписке с бароном Геккерном за 1835-36 годы.
Пушкин же впервые упоминает об Идалии Полетики, кажется, в письме к жене из Москвы от 30-го сентября 1832 года: «Просидела бы ты у Идалии и не сердилась на меня». Из которого явствует, что, скорее всего, Идалия Полетика и вошла в дом Пушкина, на правах родственницы жены поэта, в рассматриваемый нами, здесь, период времени.
А именно: с начала травли, в 1832 году, Н.Н. Пушкиной в петербургском свете. И здесь всё, как видите уже и сами, взаимосвязано у царя. Следовательно, и её тайный шпионаж, за Пушкиным, - и за его творчеством! - начался именно в этот период времени. Очень, кстати, важный вывод.
Сыграет, в николаевском заговоре против Пушкина, самую зловещую роль. Попытаемся перечислить вам, хотя бы, её основные злодеяния против поэта. Следует предположить, - и предположить смело, так как Идалия Полетика – одна из первых участников заговора! – что уже в 1832 году она, - из-за частого отсутствия Пушкина в доме! - тайно просмотрела (и, разумеется, подчитала!), практически, все основные произведения и черновики поэта, лежащие на столе, - и в столе! - Пушкина в его кабинете.
Большая часть из которых, то есть черновиков и произведений, были крамольными - именно по отношению к Александру I и - к Николаю I. Увидев там, среди них, к примеру: и пушкинскую копию с «Записок» Екатерины II; и запрещенное произведение А. Радищева; и многие крамольные стихотворения поэта. О чем немедленно и донесла, - через своего отца и графа Нессельроде! - прямо царю. А это вызовет, в свою очередь, бурный всплеск ненависти, Николая I, к Пушкину. Что, уже, окончательно и определит – именно его судьбу.
Она же, как вы уже знаете по нашим предыдущим книгам, как-то тайно перлюстрирует второй, - то есть еще абсолютно не зашифрованный, поэтом! - черновик «Пиковой дамы». И так же отправит его, через своего отца и графа Нессельроде, к царю. Что уже приведет к организации, царем, обширнейшего заговора против Пушкина именно по мотивам его знаменитой, на весь мир, повести.
Здесь есть, кстати, одна очень интересная, - если не уникальная! – особенность. А именно: как воспринял, царь Николай I, именно пушкинскую «Пиковую даму»? Наверное, воспринял как пушкинский, - если, здесь, можно так выразиться! - чрезвычайно сатирический пиар против Екатерины II и её прямых потомков, угрожающий - именно его власти. Труд, тоже угрожающий, - из-за его недозволительности (то есть из-за его крамольности.)! – безопасности власти царя Николая I.
Однозначно решить, этот вопрос, мы, разумеется, не можем. Поэтому только и поставим, его, именно перед общественностью. Однако вернемся к Идалии Полетике.
После поступления Дантеса, в 1834 году, в Кавалергардский полк, она начнет тайно сожительствовать с ним. Постоянно информируя, его, обо всех событиях, происходящих в доме поэта. Именно с этого момента дом поэта станет - совершенно «прозрачным» для Николая I. Что и выделит потом, в своих «Воспоминаниях о Пушкине», граф В.А. Соллогуб. И что позволит Дантесу, которым будет лично руководить граф К.В. Нессельроде, постоянно быть в курсе всех событий в пушкинском доме. Свидетельствует же нам, об этом (О тайном сожительстве Дантеса с Идалией Полетикой.), два письма, Дантеса, к барону Геккерну.
Так в письме от 1-го сентября 1835 года он выделяет Идалию Полетику, - как сожительницу! - через следующие, уже приведенные нами в предыдущих наших книгах, строки (Чтобы не прерывать последовательность, в нашем повествовании, мы вынуждены вновь повторить их, для вас.):
«Бывшая моя Супруга в сильнейшем отчаянии; несчастная несколько дней назад потеряла одного ребенка, и ей еще грозит потеря второго; для матери это поистине ужасно, я же, при самых лучших намерениях, не смогу заменить их. Это доказано опытом всего прошлого года»
Пояснение В.Б. – Пушкинисты долго, практически по настоящее время, не могли определить дату смерти дочери Идалии Полетики. Благодаря письму Дантесу, это стало - возможным: август 1835 года. Фраза же Дантеса, - «Это доказано опытом всего прошлого года»! – прямо (и однозначно!) показывает, нам, что он начал тайно сожительствовать, с Идалией Полетикой, именно в 1834 году, то есть, практически, с момента зачисления его, Николаем I, в Кавалергардский полк.
Выделяет он, Идалию Полетику, и в письме от 26-го ноября 1835 года: «Едва не забыл сказать, что разрываю отношения со своей Супругою и надеюсь, что в следующем письме сообщу тебе об окончании моего романа».
Пояснение В.Б. – Дантес, ведя игру и с Геккерном, - скоро он будет клясться, в письмах к барону, в возникновении, выделенной нами в предыстории заговора, взаимной влюбленности, его, и Н.Н. Пушкиной! – не порвет с Идалией Полетикой. Вплоть, кстати, до выдворения его, Николаем I, обратно во Францию. Кстати, только что выделенную нами, выше, «взаимную влюбленность» он возьмет, через графа Нессельроде, только от царя. Поэтому продолжим рассказ, о её злодеяниях против Пушкина, дальше.
Велика, её роль, и в конце скрытой части заговора. Так, к примеру, она выступит, с июля-августа 1836 года, тайной «свахой» для Е. Гончаровой (Что, только некоторые пушкинисты, наконец-то выделили в своих работах о поэте.). Что произведет, потом, раскол между сестрами Гончаровыми. А Пушкина весьма искусно «поведут», - через объявления, Геккерном, намерения Дантеса жениться на Е. Гончаровой! - именно к дуэли меткого стрелка Дантеса, с ним. И именно: 27-го января 1837 года.
Здесь - самая настоящая интрига, царя, против поэта. Интрига, предусматривающая - именно женитьбу, Дантеса, на Е. Гончаровой. Кстати, через только что названную женитьбу царь и сделает, свою интригу, более достоверной именно в глазах петербургского света.
Через что и спрячет от общественности, - более точно, весьма искусно замаскирует! - именно свой заговор против Пушкина. И, при дальнейшем искусном развитии, им же и его сообщниками, интриги в самом заговоре, доведёт, свой заговор против поэта, именно до дуэли. Кстати, главная суть, этой интриги, ссора, с дуэлью, именно между свояками.
По указанию Дантеса, идущего, через Нессельроде, от самого царя, организует, через провокационное дантесовское письмо к Н.Н. Пушкиной с угрозой застрелиться, если жена поэта не прибудет на свидание с ним, - выделенное А.П. Араповой через её воспоминания! – свидание-провокацию, 2-го ноября 1836 года, Дантеса, с Н.Н. Пушкиной, на квартире Полетики. Данное письмо, кстати, тоже, - как и диплом-пасквиль! - приурочено, Николаем I, именно к 6-му ноября 1836 года. Другими словами, приурочено, им, именно к 40-летию со дня смерти Екатерины I.
А сама подготовка, - только что названной, выше, провокации! - началась, у заговорщиков, тоже значительно раньше. Дантес, - еще с середины октября 1836 года! - уговорил, барона Геккерна, играть, в заговоре против Пушкина, роль сводника для жены поэта. Это – тоже прекрасно видно из его полной переписки с бароном. Через что станет возможным, как вы уже знаете из вышеизложенного материала, посылка заговорщиками, - Пушкину и его друзьям! - по городской почте - целого тиража (около 10 штук) дипломов-пасквилей, объявляющих, поэта, рогоносцем.
Еще раз выделим, что пасквиль был получен Пушкиным, как вы уже знаете из пушкинианы (Ушел он, как вы уже тоже знаете из пушкинианы, и в так называемый «карамзинский кружок», впервые выделенный нам, - только в советское время! – кажется, пушкинистом С. Абрамович.), 4-го ноября 1836 года.
Другими словами, пасквиль получен им, практически, почти накануне сорокалетней годовщины со дня смерти Екатерины II.
Здесь мы наблюдаем, кстати, реализацию, Николаем I, своего «Императорского сообщения Пушкину». Зашифрованного им, - как вы уже знаете из изложенного вам, выше, материала двух наших предыдущих книг! - в анекдот писателя-доносчика Ф.Ф. Вигеля о смерти Екатерины II. Рассказанного Вигелем, Пушкину, в его кабинете, еще 6-го января 1834 года.
В этой книги мы надеемся расшифровать вам: и тайный смысл вигелевского анекдота; и только что выделенное «Императорское сообщение Пушкину». Они уже выделены мною, кстати, и в предыдущих книгах нашего исследовательского цикла.
Здесь же еще раз подчеркнем, что автором пасквиля является сам царь (Помогал ему в этом, скорее всего, и граф К.В. Нессельроде, как тайный практический руководитель заговора.). Дантес же, предварительно выучив его наизусть, как бы создал, его, в кружке «великосветских шалопаев». Куда входили, как вы уже знаете по пушкиниане, и князья: И. Гагарин и П. Долгоруков. Создал - сразу же после свершения им, - и Идалией Полетикой! - свидания-провокации с женой поэта на квартире Идалии Полетики.
И, разумеется, сразу же и послал, - через только что названный кружок и городскую почту! - целый «тираж» размноженных им, - и великосветскими шалопаями! - пасквилей - именно Пушкину и его друзьям, то есть в круг Карамзиных (Или в «карамзинский кружок».). Куда и сам был - уже вхож («Тираж» был создан и для того, чтобы вызвать - именно ответную реакцию Пушкина, в чем заговорщики, к сожалению конечно, тоже не ошиблись.).
И здесь все взаимосвязано - у царя-интригана. Вот так, собственно, и был запущен дуэльный механизм заговора, закончившийся, у заговорщиков, именно 27-го января 1837 года. Однако продолжим разговор об Идалии Полетики.
Дама, о которой вспоминает граф В.А. Сологуб (Но, почему-то, не вспоминают пушкинисты прошлого, хотя “вычислить” её, в принципе, не так уж и сложно.), - не называя имени дамы! – это именно Идалия Полетика.
Пушкинисты же прошлого даже не удосужились произвести глубокое исследование по только что выделенной вам, выше, даме. Пушкин же, после объяснения с женой 4-го ноября 1836 года, практически сразу же понял всю её неблаговидную роль в случившемся инциденте с женой 2-го ноября.
Она же, после свершения, Николаем I, дуэли Дантеса с поэтом, - и последующей смерти Пушкина от ранения! - открыто перейдет - в стан врагов поэта: будет считать Дантеса, - как и её родители! - героем, посылая ему записочки на гауптвахту, и - посетив её; возьмет «патронаж» над Е. Гончаровой с целью поддержания связи - именно с Дантесом (Она была - влюблена в него, что почти явствует из её переписки с Е. Гончаровой.) и настраивания, Е. Гончаровой, именно против своих сестер.
Что не так уж и косвенно, - если учитывать ещё и родителей Идалии, их мощное влияние при николаевском дворе! – показывает, нам, следующее. Всё это позволит Дантесу потом, то есть уже летом 1837 года, начать хлопоты, перед Михаилом Павловичем. Хлопоты - в курортном городе Баден-Бадене. Хлопоты по поводу назначения, барона Геккерна, дипломатическим посланником в Вену. Что и будет реализовано царем Николаем I, через нидерландского кронпринца Оранского, в 1842 году.
И что является, по сути дела, той же оплатой, царем, «услуг» Дантеса и Геккерна, с помощью которых он и расправился, по сути дела, с Пушкиным (Через Идалию Полетику мы видим, здесь, практическое завершение, царем, заговора против нашего Величайшего поэта.).
Это же, то есть именно дело по убийству Пушкина, позволит потом, Дантесу, весьма бесцеремонно начать судебную тяжбу с Д.Н. Гончаровым. С негласным привлечением, к ней, и царя! Тяжбу о выплате ему, Гончаровыми, вполне определенной суммы, пять тысяч рублей, из так называемого свадебного обязательства, и причитающиеся Е. Гончаровой, - когда та уже лежала, практически, на смертном одре! – доли из наследства. И так далее. Как видите уже и сами, роль её, в убийстве Пушкина, чрезвычайно велика. Теперь, хотя бы несколько строк, о самом зарождении заговора.
6. Всё начиналось примерно так
События же по его непосредственному зарождению произошли примерно по следующей схеме. Пушкин, с 15-го сентября и по конец ноября 1832 года (Это отчетливо явствует из его переписки: с женой, и с П.В. Нащокиным. Смотрите, её, самостоятельно хотя бы по книге самого П. Щеголева.), ездил, в Москву, для работы в архиве. Где вновь исследовал, - с помощью, кстати, «архивных юношей», выделенных, им, в конце седьмой главы «Евгения Онегина», - царствование Екатерины II, Павла I и Александра I.
В Москве, через князя Владимира Голицына, внука знаменитой старухи, княгини Натальи Петровны Голицыной (Знаменита она тем, что, по одной из версий света, являлась незаконнорожденной: то ли внучкой, то ли правнучкой самого Петра Великого.), услышал семейную легенду Голицыных. Услышал семейную легенду о трех картах и графе Сен-Жермене, якобы давшем в Париже, молодой Н.П. Голицыной, «три верных карты». Карты, с помощью которых она: и отыгралась, после проигрыша в карточной игре; и, дав внуку тоже три карты, даже помогла отыграться - и ему.
Названная легенда хорошо изложена в воспоминаниях П.В. Нащокина, друга Пушкина и - весьма азартного игрока.
Рассказал ли князь Голицын, Пушкину, указанную, выше, легенду о трех картах – мы достоверно не знаем. Вполне возможно, что её придумал - сам поэт. Придумал: сразу же после создания, им, своей, крайне опасной, для него, «Пиковой дамы».
Павла же Войновича поэт тайно вывел, как вы уже знаете по нашим предыдущим книгам, в первой, и в шестой, главах своей знаменитой повести под фамилией Нарумова. А сами воспоминания П.В. Нащокина записал, П.И. Бартенев, значительно позднее – только осенью 1851 года (Читайте названные воспоминания, - по тетрадям Бартенева, или по книге Н. Раевского «Портреты заговорили»! - самостоятельно.).
Мы же способны дать вам, в третьей нашей книги, всего лишь небольшой отрывок из названных, выше, воспоминаний П.В. Нащокина (Записанных пушкинистом Бартеневым!) в интерпретации именно Н. Раевского: «В 1851 году П.В. Нащокин сообщил П.И. Бартеневу, что «Пиковую даму» Пушкин сам читал и рассказывал ему, что главная завязка повести не вымышлена.
Старуха-графиня – это Наталья Петровна Голицына, мать Дмитрия Владимировича, московского генерал-губернатора, действительно жившая в Париже в том роде, как описал Пушкин. Внук её, Голицын, рассказал поэту, что раз он проигрался и пришел к бабке просить денег.
Денег она ему не дала, а сказала три карты, назначенные ей в Париже Сен-Жерменом. «Попробуй», - сказала бабушка. Внучек поставил карты и отыгрался. Дальнейшее развитие повести все вымышлено. Нащокин заметил Пушкину, что графиня не похожа на Голицыну, но в ней больше сходства с Натальей Кирилловной Загряжской, другою старухою. Пушкин согласился с этим замечанием и отвечал, что ему легче было изобразить Голицыну, чем Загряжскую, у которой характер и привычки более сложные…».
Здесь же заметим и следующее. Нащокин указал Бартеневу, что разговор коснулся «Пиковой дамы» потому, что друзья заспорили о том, можно ли остановить обморок. Например, у дамы. И поэт, утверждая, что обморок можно остановить, рассказал, другу, о своем ночном любовном приключение с одной «блестящей дамой петербургского света». И рассказал другу о том, как он остановил обморок у дамы, когда она, выводя его утром из своего особняка, внезапно повстречала, вместе с поэтом, «у стеклянных дверей выхода дворецкого». Поэт остановил тогда, - обморок у дамы! – «крепко сжав ей руку».
Кстати, поэт отразил «обморок дамы» («Бедной воспитанницы Лизаветы Ивановны».) - в пятой главе своей повести, связав, его, и с падение Германна на похоронах графини. Вот как это выглядит у Чародея словесности: «Германн, поспешно подавшись назад, оступился и навзничь грянулся об земь. Его подняли. В то же самой время Лизавету Ивановну вынесли в обмороке на паперть».
Так что у Пушкина, в «Пиковой даме», прототипно не только «утро, которое наступало», но и то, что графиня Д.Ф. Фикельмон (А это именно она, а не «Лизавета Ивановна».) чуть не упала в обморок при внезапном появлении, в особняке, «у стеклянных дверей выхода, дворецкого». Но всё, только изложенное выше, хотя и интересно для нас, но, все же, не особо значимо именно для раскрываемой, здесь, темы.
А уже специально выделим, здесь, следующее. Да, Пушкин сознательно использовал семейную легенду Голицыных (Здесь не исключено, что он вполне мог придумать, её, и сам.), некогда рассказанную, ему, Владимиром Голицыным, о поведении, и образе жизни, молодой княгини Н.П. Голицыной в Париже.
Сознательно использовал легенду как для создания своей знаменитой, на весь мир, повести, так и, потом, - что, подчеркнем, не менее важно! – и для создания своей собственной легенды о том, что прототипом, графини Анны Федотовны, является - именно княгиня Н.П. Голицына. Для этого он, собственно, и прочитал, - свою повесть! - именно П.В. Нащокину.
Но сразу же заметим, что, только что выделенная, выше, семейная легенда Голицыных весьма и весьма отличается от легенды, придуманной А.С. Пушкиным. Во всяком случае, граф Сен-Жермен – не участник её. Не участник хотя бы потому, что просто не мог назначить, молодой княгини, «три верных карты». Это – просто не реально.
Да и слишком больших слухов о графе Сен-Жермене, - как о “маге”, или «волшебнике»! - тогда, когда поэт создавал свою знаменитую повесть, еще не существовало. Они появились - значительно позднее. И – благодаря именно появлению, на свет, знаменитой пушкинской «Пиковой дамы». Другими словами, Пушкин породил пиководамовского Сен-Жермена, - как “мага” или «волшебника»! - а не граф Сен-Жермен породил - семейную легенду Голицыных.
Тогда, само собой, напрашивается вопрос: Зачем Пушкин читал, повесть, именно своему другу? И почему он весьма настойчиво указывал, и П.В. Нащокину в Москве, и, потом, в Петербурге, царскому двору, на то, что именно княгиня Н.П. Голицына – прототип знатной старухи? Попробуем ответить, на эти вопросы, в некоторой последовательности.
По первому вопросу со всей определенностью можно сказать следующее. Произведение Пушкина «Пиковая дама» было, - по заключенной крамоле в нём! - самым опасным, для поэта, произведением.
Вследствие этого, он и прочитал его, в начале, именно своему другу. Прочитал это произведение, - как и в случае с «Борисом Годуновым», о котором вы всё уже знаете по выше изложенному, о нём, материалу! - для того, чтобы именно по восприятию «Пиковой дамы», П.В. Нащокиным, и определить: не слишком ли выступают наружу, в «Пиковой даме», именно «его уши».
Смотрите о «Борисе Годунове», кстати, выше, в первой книги. Другими словами, не выступает ли у него, - через его "уши"! - историческое и острокритическое содержание именно его тайной «Пиковой дамы», о которых вы, уже, тоже всё знаете.
По восприятию П.В. Нащокина «Пиковой дамы» понял, что «его уши» (Как в случае с «Борисом Годуновым» в Москве перед литераторами.) надежно спрятаны. П.В. Нащокин, услышав пушкинскую повесть из уст поэта, указал только на то, что пиководамовская графиня, Анна Федотовна, больше похожа на княгиню Н.К. Загряжскую, чем на княгиню Н.П. Голицыну.
Здесь же и в Петербурге, то есть при подаче «Пиковой дамы» царю - на высочайшую цензуру, - и, потом, в цензурный комитет! – он усиленно распространял – именно слухи. Слухи о том, что он взял, прототипом «знатной старухи», именно княгиню Н.П. Голицыну. И что прототипом, «знатной старухи», является именно она.
Что сразу же и подхватят, потом, не только царь Николай I (Он, знающий крамольное содержание второго черновика пушкинской повести, сделает, это, специально: для усыпления бдительности поэта. И, что не менее важно, для того, чтобы само крамольное содержание «Пиковой дамы» - не дошло до сознания русской общественности.), но и - все современники поэта.
Так пушкинская повесть и «оделась», у поэта, именно в «платье» княгини Н.П. Голицыной. Хотя истинное содержание, её, было, - как вы уже знаете из изложенного вам, выше, материала о ней! - весьма и весьма далеким от, - выдуманной Пушкиным! - семейной легенды Голицыных.
Граф же Сен-Жермен, тоже выделенный в пушкинской повести, прикрываясь именно своими фокусами, некоторые из которых (Например, случай с восстановлением, графом, испорченного бриллианта французского короля.) поразили даже французский двор, совершал свои черные, то есть англо-немецкие, дела не только в Париже. В Париже, из которого ему пришлось бежать, кстати, именно за измену. Но и совершал, их, в России.
В России - даже большие черные дела! Другими словами, он прикрывался, как масон, именно своими фокусами, званием графа и именами алхимика, вечного жида, и т.д. Смотрите первую главу «Пиковой дамы». Он был в Петербурге, кстати, именно после своих «парижских дел», то есть именно в 1760-62 годах. Это, кстати, реальный исторический факт.
Именно в эти годы он, через «жизненный эликсир» пушкинской повести, - и не без участия второго английского посла-лорда, тоже прибывшего, в Петербург, именно к этому же времени! – и «лечил» императрицу Елизавету Петровну.
А «жизненный эликсир» - это сильно действующее, на головной мозг, средство. И она была «залечена», им, до двух инсультных «ударов». «Ударов», последний, из которых, оказался, для неё, смертельным. Вот в чем главная суть этого «жизненного эликсира».
Сам же названный «граф» хотя и был схвачен, - и, даже, посажен в тюрьму! - но, все же, бесследно исчез тогда, - видимо не без помощи молодой Екатерины и братьев Орловых! – не только из тюрьмы, но и - из Петербурга. Объявившись, потом, в другом месте. Объявившись, как вы уже знаете, в Индии. В Индии, после посещения графом, которой, англичане и вытеснили из неё, - вооруженным путем! - именно французов. Это – тоже исторический факт.
Как фактом является и награждение воцарившейся, - при англо-прусском, 1762 года, перевороте в России! - Екатериной II бриллиантами обозначенного, выше, английского посла-лорда.
Вот такова реальная картина пребывания, названного, выше, «графа» - в Петербурге того времени. Графа, который, если судить по его биографии, тайно вмешивался, тогда, не только в «лечение» императрицы Елизаветы Петровны, но и - во многие другие российские дела. Дела, связанные, в основном:
- с организацией, им, второго англо-прусского заговора против России;
- с прямым шпионажем, его, в пользу именно прусского короля Фридриха II, с которым Россия, в то время, воевала (Шла, как вы уже знаете по предыдущим нашим книгам, так называемая Семилетняя война.);
- с организацией, им, екатерининского, 1762 года, переворота. И так далее.
Еще раз выделим здесь, что он был чрезвычайно активен, в то время, и в международных делах: Франция, Россия, Индия – наглядные примеры-факты тому.
И, подчеркнем, его вероломную и подрывную деятельность, как против Франции, так и против России, подтверждает не вымысел, - буйным цветом разросшийся - значительно позднее самой жизни Сен-Жермена! - а именно материалы английского, российского, французского, немецкого, и других архивов. Однако вернемся к нашей теме, то есть, пока, к П.И. Бартеневу.
А он, кстати, чуть ли не единственный из исследователей (то есть из пушкинистов прошлого), близко подошедший - к разгадке тайн возникновения пушкинской дуэли.
Если ещё учесть и его записи воспоминаний княгини Веры Вяземской и её мужа, князя Петра Вяземского, то П. Щеголев, которого итальянская профессорша, Серена Витале, даже назвала Великим, - «за скабливания, им, позолоты с памятника Пушкину» (Как она, всё-таки, точно подметила всю несостоятельность самой щеголевской концепции.)! – перед ним - просто младенец.
Однако, зная жестокий нрав екатерининских царей, побоялся, скорее всего, - может быть, есть и другие причины, нам пока неведомые! - довести свои открытия - до русской общественности.
Это, разумеется, предположительно! Но – не будем здесь гадать, а лучше еще раз выделим, что именно он - тайно переслал копию, с «Записок» Екатерины II, Герцену в Лондон, где тот, начиная с 1858 года (То есть через три года после смерти Николая I.), и начал публикацию, их, в своем «Колоколе».
Кстати, именно через только названные, выше, публикации Герцена, они, “Записки” Екатерины II, наконец-то и получили – именно политическое звучание. Правда, к сожалению, незначительное звучание.
А незначительное звучание - именно через отрыв, их, от Истории России. И потому, что их читала, в то время, именно «мещанская Европа». Это, кстати, выражение самого А.И. Герцена. Только А.С. Пушкин связал, их, именно с Историей России. Однако продолжим разговор - именно о зарождении николаевского заговора против Пушкина.
Вот только что объясненная вам, выше, семейная легенда Голицыных (Назовем её так!), - которой Пушкин, еще раз выделим, и прикрывался при опубликовании им, в 1834 году, своей «Пиковой дамы» (Это прекрасно видно, кстати, и из самого его разговора с П.В. Нащокиным о прототипе «знатной старухи». Смотрите воспоминания Нащокина – выше, и в книге Н.Раевского «Портреты заговорили».)! - и легла в основу пушкинской повести (Есть, как вы уже знаете, и другие истоки «Пиковой дамы», например: немецкий писатель-фантаст Гофман; незавершенный отрывок из пушкинской повести «Наденька», и прочее.).
Породив у Пушкина, в начале, первый черновик, её, в арзумской тетради поэта, который сейчас находится, как вы уже тоже знаете, во всех полных собраниях сочинений поэта. И который Пушкин создал, предположительно (или, точнее, по разысканиям отдельных пушкинистов.), в октябре-ноябре 1832 года, будучи в Москве и работая, там, именно в архивах (Читайте названный черновик, по ПСС поэта или по второй нашей книги, самостоятельно.). Дальнейшие же события развернулись примерно следующим образом.
Приехав, в самом конце ноября 1832 года, обратно в Петербург (Это прекрасно видно из его письма к П.В. Нащокину из Петербурга в Москву от 2-го декабря 1832 года.), Пушкин, 2-го декабря 1832 года, присутствовал на бале у Д.Ф. Фикельмон. Где и произошло их решительное объяснение в любви с последующей, по 23-го декабря 1832 года, интенсивной тайной переписки между ними.
Переписке, которая и привела их, в ночь с 23-го на 24-ое декабря 1832 года, к тайному ночному любовному свиданию в особняке Д.Ф. Фикельмон.
Пушкин тайно отразил бал, 2-го декабря 1832 года, у Долли Фикельмон, - а так же свою переписку с Дарьей Федоровной! - в своей «Пиковой даме». Создав, там:
- и своеобразный, - но - реальный! – календарь своего романа с внучкой Кутузова, полностью совпадающим, как вы уже знаете, с декабрем 1832 года (Он выделен, мною, выше, - то есть во второй нашей книги! - и в книге «Самодержец и Поэты»: в её отдельной главе.);
- и биографический план, или пласт, своей повести, главную часть, которого, мы уже тоже приоткрыли, перед вами, в своих предыдущих книгах.
Сделал всё это, видимо, потому, что наиярчайшее отразил, - своё увлечение Дарьей Федоровной и её ответное чувство к нему! - в восьмой главе «Евгения Онегина». В главе романа, только что, - другими словами, в январе 1832 года! - вышедшей в свет.
В этом отношении «Пиковая дама», с её ночным любовным романом поэта с внучкой Кутузова, является логическим завершением тайной любви Пушкина и внучки Кутузова, ярко выраженной, им, именно в восьмой главе «Евгения Онегина».
Не менее весомы, здесь, и другие причины, подвигнувшие поэта - на тайное создание, им, как указанного, выше, «календаря» «Пиковой дамы», так и его биографического пласта в ней, имеющего отношение - именно к Д.Ф. Фикельмон.
Это взятие поэтом, к примеру, царя Николая I - именно в качестве своего тайного соперника по отношению к внучке Кутузова, которое уже было - не совсем безопасным, как вы уже тоже знаете из предыдущих наших книг, для Пушкина.
Очень весомым, для поэта, оказался и сам биографический пласт его «Пиковой дамы», через который именно Дарья Федоровна оказывалась у поэта, - через её «влюбленную дружбу» 1823 года с императором Александром первым! – одной из многочисленных «симпатий» только что названного, выше, любвеобильного царя.
И календарь, через который, как вы еще, наверное, помните по выше изложенному материалу, поэт наносил удар, по Александру I, именно через «его дам», или через «скандальную хронику» александровского двора. Однако возвратимся именно к, только что указанному нами, выше, балу у графини Д.Ф. Фикельмон.
Вот как он выделил в повести, к примеру, только что обозначенный вам, выше, бал у графини Д.Ф. Фикельмон 2-го декабря 1832 года: «Рассуждая таким образом, очутился он в одной из главных улиц Петербурга, перед домом старинной архитектуры. Улицы были заставлены экипажами, кареты одна за другою катились к освещенному подъезду. Из карет поминутно вытягивались то стройная нога молодой красавицы, то гремучая ботфорта, то полосатый чулок и дипломатический башмак. Шубы и плащи мелькали мимо величавого швейцара» (См. 2 гл. повести).
Выделил он, в повести:
- и свою переписку с Долли Фикельмон. Пример: «Но Германн не унялся. Лизавета Ивановна каждый день получала от него письма. Лизавета Ивановна уже не думала их отсылать: она упивалась ими; стала на них отвечать» (см. 3 гл. повести);
- и своё любовное свидание, в ночь с 23-го на 24-ое декабря 1832 года, с Долли в её особняке. Пример из «Пиковой дамы»: «Германн трепетал как тигр, ожидая назначенного времени. … Ровно в половине двенадцатого Германн ступил на графинино крыльцо» (см. 3 гл. «Пиковой дамы»!). И, далее: «С трепетом вошла к себе, надеясь найти там Германна и желая не найти его. С первого взгляда удостоверилась в его отсутствии, и благодарила судьбу за препятствие, помешавшее их свиданию. … Вдруг дверь отворилась и Германн вошел. Она затрепетала» (см. 4 гл. повести!).
Свидание, которое пушкинисты, прочитавшие в 1922 году тетради П.И. Бартенева, не зная всей сути дела, и «окрестили» - как «автобиографическую сцену» из «Пиковой дамы». Смотрите, к примеру, книгу Н. Раевского «Портреты заговорили». В то время как перед ними было, - если брать во внимание, разумеется, все шесть перспектив пушкинской повести! - само огромное тайное произведение нашего Гения.
Кстати, у того же Раевского есть и довольно-таки подробное описание романтического ночного любовного приключения Великого поэта, тоже взятое, им, из тетрадей П.И. Бартенева (Прочитайте, это описание, самостоятельно!).
Свидания, в котором, при тайном выводе, утром, Дарьей Федоровной Пушкина, из её особняка, так и засверкает, вдруг, «дворецкий у стеклянных дверей выхода». Являющийся, как вы уже знаете, именно николаевским тайным шпионом за Долли Фикельмон.
Вот, хотя бы, несколько строк об этом, - чрезвычайно важном, для понимания, нами, самого механизма зарождения николаевского заговора против поэта! - обстоятельстве:
«Дальнейший рассказ в передаче Бартенева звучит слишком пошло. Касаться его мы не будем. Существенно то, что свидание затянулось и, когда Пушкин, наконец, поднял штору, оказалось, что на дворе белый день. Положение было крайне опасным. Она пыталась сама вывести Пушкина из особняка, но у стеклянных дверей выхода встретила дворецкого» (Даем отрывок, из книги Н.Раевского «Портреты заговорили», в сокращенном виде.).
Кстати, отразит, или запечатлеет, этот же эпизод и сам Пушкин - в своей знаменитой повести. Вот как он выглядит, у поэта, в четвертой главе его знаменитого, на весь мир, шедевра: «Утро наступало. Лизавете Ивановна погасила догорающую свечу: бледный свет озарил её комнату».
И, далее: «Как вам выйти из дому? – сказала, наконец, Лизавета Ивановна. Я думала провести вас по потаенной лестнице, но надобно идти мимо спальни, а я боюсь. «Расскажите мне, как найти эту потаенную лестницу; я выйду». Лизавета Ивановна встала, вынула из комода ключ, вручила его Германну и дала ему подробное наставление. Германн пожал её холодную, безответную руку, поцеловал её наклоненную голову и вышел».
Здесь любопытно отметить, что поэт тайно выделил в повести, - только для Дарьи Федоровны! - не только указанный эпизод с наступающим утром, но и, через фразу «я боюсь», полуобморочное состояние самой Долли при внезапном «выходе» их, утром, на дворецкого «у стеклянных дверей выхода». И то, как, - или каким образом! - он вывел Долли из, - только что указанного выше! - полуобморочного состояния (Вывел её, из полуобморочного состояния, через фразу: «Германн пожал её холодную, безответную руку».).
Как видите уже и сами, биографических подробностей, в пушкинской повести, очень много. Надо только уметь - выявлять их. Или грамотно пользоваться - именно текстологическим анализом.
Кстати, немало их, биографических подробностей, и в других произведениях нашего Гения. Биографических подробностей, тайно связанных, поэтом, в некое единство.
Так, к примеру, «стеклянные двери», прямо указывающие на особняк Дарьи Федоровны, мы видим, - если, разумеется, хорошо знать именно основные пушкинские приметы только что указанного особняка! – и в восьмой главе его, не менее знаменитого, романа «Евгений Онегин». Романа, тоже, как и пушкинская повесть, имеющий в восьмой, в девятой, и в десятой, своих главах, как вы уже знаете из изложенного вам, выше, материала, свое тайное смысловое содержание.
Вот факт, взятый из тридцатой строфы названной главы, где поэт - прямо указывает, нам, не только на «стеклянные сени» особняка Дарьи Федоровны, но и на свою влюбленность в жену австрийского посланника: «Сомненья нет: увы! Евгений В Татьяну как дитя влюблен; В тоске любовных помышлений И день и ночь проводит он. Ума не внемля строгим пеням, К ее крыльцу, к стеклянным сеням Он подъезжает каждый день; За ней он гонится как тень». Кстати, в «Пиковой даме», «ровно в половине двенадцатого», он тоже вступает – именно «на графинино крыльцо». (Смотрите, об этом, выше.).
А в воспоминаниях П.В. Нащокина, - о «Пиковой даме»! - вновь перед нами сверкают – «стеклянные двери выхода». С дворецким при них, разумеется.
7. Дальнейшие события
Дальнейшие же события, по зарождению заговора, развивались примерно по следующей схеме. Понимая невозможность продолжения любовного романа с Пушкиным, Долли Фикельмон применила, к нему, так называемый «холодный душ». Который Пушкин, как вы уже знаете по нашей первой книги, тоже отразил, как в одной из своих любовных записочек к Дарье Федоровне, так и, потом, в своей «Пиковой даме».
Вот записка поэта к внучке Кутузова, до сих пор определяемая пушкинистами, как вы уже тоже знаете, именно как письмо поэта к неизвестной. Письмо, которое относится, кстати, именно к выделяемому, здесь, времени: Неизвестной. Декабрь 1832 года – 6 января 1833 года. В Петербурге. «Судите о моем отчаянии, когда какой-то пьяница принес мне сегодня обратно ответ, посланный мною вчера на любезную записку, которую вы изволили мне написать».
А вот отражение, поэтом, содержание записки, - и именно возврата её, Германну, Лизаветой Ивановной! - в его «Пиковой даме»: «Возвращаю вам письмо ваше и надеюсь, что не буду впредь иметь причины жаловаться на незаслуженное неуважение» (Первое письмо Лизаветы Ивановны к Германну. Смотрите - 3 гл. пушкинской повести.).
Еще раз выделим, что поэт тайно отразил, в повести, и еще одну из записок Дарьи Федоровны к себе. Записка Лизаветы Ивановны к Германну: «Сегодня бал у посланника. Графиня будет там. Мы останемся часов до двух», и т.д. (см. - там же.), биографична - именно для Д.Ф. Фикельмон. Дальнейшие же события развивались примерно следующим образом.
«Дворецкий»-шпион донес о состоявшемся ночном любовном свидании, Пушкина, с красавицей-посольшей, через установленную цепочку, графу Бенкендорфу или - Нессельроде. А они, кто-то из них, царю. Взбешенный царь дал, через них, команду, Идалии Полетики, усилить тайное наблюдение за поэтом.
А тот, разгоряченный романтическим ночным приключением, - и самим любовным свиданием с Долли (После, неожиданного для него, применения, к нему, «холодного душа» Дарьей Федоровной.)! - переключился, как это нередко бывает с творческими людьми, именно на своё творчество. Набросав, при этом, - после записки с «холодным душем», конечная датировка которой: 6-го января 1833 года! – второй черновик к своей знаменитой повести, еще абсолютно ничего, там, не зашифровав.
Логично, это предположение, и по следующему обстоятельству. Поэт, работающий в архиве, с 1831-32 годов, именно по царствованию Екатерины II, уже перегружен знанием о царствованиях Екатерины II, Павла I и первых месяцев, - и лет! - царствования Александра I.
Ещё раз выделим, что к «Истории Петра I» он приступит, если воспользоваться его перепиской, только в апреле 1834 года, то есть сразу же после выхода, в свет, «Пиковой дамы».
Кстати, ко дню записи поэтом, в дневнике, николаевского отзыва о его «Пиковой даме», только что вышедшей, в Петербурге, в свет! Пример-факт из письма поэта, к М.П. Погодину, от 7-го апреля 1834 года, выглядит, по письму поэта, так: «К Петру приступаю со страхом и трепетом, как Вы к исторической кафедре». Это, кстати, новое по творчеству нашего поэта, которое тоже еще - не выделено у пушкинистов.
И уже создал, кроме того, первый черновик к своей повести. Другими словами, долго вынашиваемый, поэтом, замысел, - именно по созданию тайной «Пиковой даме»! - вот-вот должен был родиться на свет: то есть реализоваться, у поэта, во что-то конкретное.
Вот этот черновик, созданный, поэтом, примерно после 6-го января 1833 года, Идалия Полетика, как-то, тайно и перлюстрирует (тайно перепишет). И, примерно в начале последней январской недели 1833 года, положит его, через графа Нессельроде, на царский стол.
Вот именно с этого момента и возникает огромный, четырехгодичный, заговор, царя Николая I, против Пушкина. Основанный императором, как вы уже знаете по выше изложенному материалу, именно на тайном содержании пушкинской «Пиковой дамы».
И именно, уже, на четырехгодичном интервале её «царственной линии», о которой вы уже - тоже всё знаете (Именно через четырехгодичный интервал «царственной линии» «Пиковой дамы», у царя Николая I и сформировался - четырехгодичный заговор против поэта, позволивший нашему Великому поэту создать, еще, целый ряд его бессмертных произведений.).
Остается только выделить, что Николай I, - чтобы поэт ничего не заподозрил! – разрешит, ему, опубликовать «Пиковую даму», дав, на неё, и свой положительный отзыв (Смотрите дневниковую запись поэта от 7-го апреля 1834 года.).
Пиковую даму», которая и появится в свете, - в конце марта, в начале апреля 1834 года! - во второй книги «Библиотеки для чтения». И повесть, которую, Николай I, тоже будет, потом, использовать, - уже зная тайное содержание второго черновика пушкинской повести! – в целях организации, - и исполнения! - своего заговора против Пушкина.
Поэтому мы скоро перейдем именно к попытке раскрытия, перед вами, только что названного заговора. Здесь же, заканчивая рассказ о зарождении николаевского заговора, обратим, ваше внимание, еще на ряд обстоятельств, которые помогут вам, в дальнейшем, более отчетливо, - и ясно! - понимать некоторые намерения и действия царя в заговоре против Пушкина.
Главный смысл этих обстоятельств заключен примерно в следующем. Они находятся, кстати, в биографическом и историческом пластах «Пиковой дамы».
8. И вновь – История
Поэт, указав в повести на «координаты», дом и характеристику его: «Очутился он на одной из главных улиц Петербурга, перед домом старинной архитектуры», прямо выводит, нас, на знание, им, истории выделенного им, в «Пиковой даме», особняка или «дома старинной архитектуры». А она, хотя бы по тому же Н. Раевскому, такова:
«Екатерина подарила дом генерал фельдмаршалу светлейшему князю Николаю Ивановичу Салтыкову».
«Худощавый камергер», С.В. Салтыков, главная фигура в «Записках» Екатерины II. Он, по её утверждению в них, является, как вы уже знаете по нашей первой книги, отцом Павла I.
Следовательно, именно через «дом старинной архитектуры», - сданного Салтыковыми, в 1829 году, в аренду австрийскому посольству! – Пушкин просит нас, потомков, еще что-то узнать: как о самих «Записках» Екатерины II и о Салтыковых, так и о выделенном, здесь, камергере. Поэтому сделаем попытку - именно в этом направлении. Начнем с внучки Кутузова.
Д.Ф. Фикельмон, внучка Кутузова, жена австрийского посла. А он, еще раз выделим, ровесник Александра I. Что Пушкин тоже использует, кстати, в своей тайной повести. И он на 27 лет старше графини. Тайно же указав, нам, на Н.И. Салтыкова, - указав именно через «дом старинной архитектуры»! - он и выводит, нас, именно на камергера С.В. Салтыкова как родственника обозначенного фельдмаршала. Здесь мы имеем дело с пушкинским подтекстом «Пиковой дамы».
И, коротко, о «Записках» Екатерины II и о самих Салтыковых. Начнем, чтобы не нарушать саму логику нашего повествования, именно с екатерининских «Записок». О них мы уже многое рассказали, вам, в своих предыдущих книгах. Поэтому выделим здесь, что, уже современные нам, историки обнаружили, что «Записки» Екатерины II имеют - несколько вариантов. Или имеют первичные, вторичные или, даже, в третий раз написанные черновики.
Обнаружить-то – обнаружили, но даже они не придают этому обстоятельству, по настоящее время, совершенно никакого значения. По-прежнему восхваляют, они, и саму Екатерину. Нередко называя её, в своих трудах, даже «Великой».
А уже сама много вариантность «Записок», Екатерины II, прямо указывает нам, как вы уже знаете из выше изложенного материала, как на их многоцелевое назначение, так и на их лживость или фальсификационность. Сама же Екатерина II, как вы уже тоже знаете по Пушкину-историку, самый злейший враг России.
Ищем теперь информацию именно о Н.И. Салтыкове. Не спроста же Пушкин выделил, в повести, «дом старинной архитектуры», да еще и - на «одной из главных улиц Петербурга». А информация, о нем, тоже весьма интересная.
Во-первых, она напрямую выводит нас, как вы только что убедились сами, на «Записки» Екатерины II. Во-вторых, наглядно показывает нам, как Екатерина II реализовала, на практике, свое главное утверждение о С.В. Салтыкове (Что именно он - отец Павла I.).
Вот что мы находим, по только что выделенному, выше, материалу, например, у швейцарского писателя, Анри Валлотон, в его книге «Александр I»: «В 1785 году, после смерти гувернерши детей, Екатерина доверила своих внуков (Александра и Константина; - пояснение В.Б.) заботам генерала Н.И. Салтыкова».
Вот, оказывается, в чем дело. Екатерина не только сфабриковала насквозь лживые «Записки», но и подтвердила свое главное утверждение в них, - что отцом Павла I является «худощавый камергер» С.В. Салтыков! – через свое назначение, Н.И. Салтыкова, «гувернером» к своим внукам.
А это было нужно, ей, для создания заговора против своего сына, - весьма враждебно настроенного, к ней, еще со времен своей первой женитьбы! - с целью: «прокатить его мимо престола». Хитрая же, однако, бестия. О чем Пушкин предупредил нас, кстати, - еще в 1822 году, в своих «Заметках по русской истории 18-го века»! - именно через характеристику Екатерины II в них: «Само сластолюбие сей хитрой женщины утверждало её владычество».
Здесь же Пушкин, именно через «дом старинной архитектуры», тайно и выделяет нам, - через биографический, и исторический, подтекст «Пиковой дамы»! – именно только что выделенную, перед вами, очередную хитрость Екатерины-интриганки. Отчетливо указывая нам, при этом, что сам заговор, против Павла I, начал выливаться у Екатерины II, в практическую плоскость, именно с 1785 года, года, в котором она окончательно расправилась - с русскими Романовыми (В этом году она постригла в монахини, как вы уже знаете, Августу или, по Пушкину, Будакову.).
Еще раз заметим, что заговор, против Павла I, начал формироваться, в сознании Екатерины II, примерно с 1766 года. Когда Панин, наставник Павла I, начал ставить вопрос, - в связи с наступившим совершеннолетием своего подопечного! - о незаконности занимания, Екатериной II, российского престола.
А постепенно начал выливаться у неё, в практическую плоскость, при отправке Павла I, со второй женой, Марией Федоровной, племянницей самого Фридриха Великого (После отравления, Екатериной, первой жены Павла, принцессы Вильгельмины Дармштадской.) в свадебное путешествие за границу.
Где она, через графа А. Безбородко, как вы уже тоже знаете, и «повязала», Павла I, с Мальтийским орденом, тайно являющемся, в то время, одним из центров англо-прусского масонства в Средиземноморском регионе.
Кстати, Павел I, - перед резком сближением с Наполеоном! - резко отойдет - и от масонов. И приблизит - иезуитов. Даже церковь "Святой Екатерины" отдаст - в их владение. Кстати, весьма интересный исторический факт. Ибо католической церковью, с её иезуитами, управлял, в то время, именно Наполеон. Да и екатерининские вельможи, окружавшие Павла I, тоже были - масонами. Что, Павла, тоже уже не устраивало.
Здесь же уже выделим, что Екатерина II вообще не собиралась никогда, - исходя из свершения, англичанами и пруссаками, самой династической интриги против России! - делиться, с кем-то, своей властью над Россией. А свидетельство, тому, смена, ею, своих фаворитов.
Уже не по Пушкину, но тоже интересная информация для нас, потомков, и – россиян. Это - само отношение Александра I, - и Николая первого! - как к потомкам Салтыковых, так и к потомкам Орловых, непосредственно убивших - Петра III. А отношение их обоих, к ним, было – очень своеобразным.
Но начнем, все же, пока, с только что указанных, выше, царей. А они официально, то есть везде и всюду, считали себя – только русскими Романовыми, и, безусловно, внуками Петра III и Екатерины II (Чаще, - и настойчивее, разумеется! - именовали себя внуками Екатерины Великой. Через что и себя считали, разумеется, «не лыком шитыми». И через что, как мы уже отметили вам, где-то выше, весьма презрительно относились - к своему официальному отцу, то есть именно к императору Павлу I.). Но это – только официально, и – прилюдно.
Неофициально же они сами считали, себя, больше немцами, чем русскими. Что нам Пушкин однозначно выделяет, в своем дневнике, через подчеркнутый, им, указ на чистую речь Николая I на русском языке (Пример: «В воскресение на бале, в концертной, государь долго со мною разговаривал; он говорит очень хорошо, не смешивая обоих языков, не делая обыкновенных ошибок и употребляя настоящие выражения». Смотрите дальше, пушкинский дневник, самостоятельно.). А, практически всегда, то есть во все времена, поддерживали теснейшие, то есть теплые, или дружелюбные, там, связи со своими многочисленными немецкими родственниками.
Что поэт тоже выделяет, нам, в своем дневнике. Например, через приезд в Петербург, в 1834 году, прусского кронпринца Вильгельма (Пример из дневника: «Здесь прусский кронпринц с его женою. Ее возили по Петергофской дороге, и у нее глаза разболелись»).
Кстати, мы постепенно накапливаем, в книги, пушкинские дневниковые, и другие, записи для того, чтобы вы и через них могли видеть - сам ход николаевского заговора против поэта. Это – по только что указанным, выше, царям екатерининской ветви. Чтобы не называть их Романовыми, - тем более, русскими Романовыми! – я их называю - именно «екатерининскими царями».
И еще одно, не менее важное. И, надеюсь, тоже небезынтересная, для вас, информация. Я хотел этот разговор поместить – в своих дальнейших книгах. Видимо, и помещу, его, именно там. Здесь же, - только предварительно! - введем, вас, в его тему. Чтобы вы были готовы, потом, и к её восприятию. Это разговор именно о царствовании Павла I. И, разумеется, об александровском перевороте, 1801 года. Который мы уже выделили вам, выше, именно через пушкинские материалы о нем. Попытаемся представить вам, еще раз выделим, всего лишь предварительный разговор об александровском перевороте, пока, примерно, в следующем виде.
Еще в первой нашей книги мы указали, вам, что в российском архиве существует, помимо пушкинских сведений о нем, много других данных о, только что названном выше, екатерино-александровском перевороте. Там же мы указали, вам, что, вполне возможно, не все пушкинские материалы, по убийству Павла I, дошли до нас. Часть их могла быть уничтожена - именно царем Николаем I.
Здесь же дадим вам, по александровскому, 1801 года, перевороту, примерно следующую дополнительную информацию. Информацию, которая, кстати, стала частично подтверждаться - только в наши дни. Смотрите, к примеру, телепередачу программы “Искатели”, названную авторами, “Заговор против Павла I”, показанную, по телеканалу ОРТ, 12-го июля 2004 года. Главный смысл, её, примерно в следующем.
Как екатерининский, 1762 года, переворот и заговор против Петра III, так и, потом, александровский, 1801 года, переворот и заговор против Павла I, всегда находились, как выяснили авторы, только что указанной вам, выше, телепередачи, под строжайшим запретом - именно царей екатерининской ветви. Да до такой степени, что русская общественность, - практически по царствования Николая второго! - считала, что Павел I – умер своей, то есть естественной - от какой-то болезни! - смертью.
Они же отмечают, что историки советской поры - тоже не уделили, только что названным вам, выше, историческим темам, должного внимания. Это, пожалуй, первое. Как видите уже и сами, совсем не маловажное первое. Больше того, первое, прямо показывающее сознательно созданную, царями екатерининской ветви, дезинформацию, русской общественности, именно по выделяемым, здесь, переворотам и заговорам.
Не менее важно, для нас, и второе. Главная суть, его, примерно в следующем. Если екатерининский, 1762 года, переворот ещё хоть как-то, но, всё же, “комментировался” официальными историками царей екатерининской ветви, то александровский, 1801 года, переворот - вообще находился, у царей екатерининской ветви, именно под строжайшим запретом. Пример, - и яркое свидетельство тому! – незнание, именно русской общественностью, всех обстоятельств смерти - именно Павла I, только что приведенных, вам, выше.
Кстати, и екатерининский переворот, 1762 года, тоже «комментировался», официальными историками, очень своеобразно. Обычно, как мы уже неоднократно указывали вам, выше, с восхвалением, ими, именно Екатерины II. Она выступает, у них, в названном заговоре, именно как спасительница России. Например: Победоносно ездит, - совместно с Е. Воронцовой-Дашковой! – перед гвардейскими полками, на лошади.
Важна здесь, для нас, и сама дополнительная информация о выделяемом здесь, перед вами, александровском заговоре против Павла I. Главная суть, её, примерно в следующем. Первое. В первой книги мы указали вам, в основном через пушкинские исторические материалы о Павле I, об активном участии, в александровском перевороте, русских масонов, тайно управляемых именно немецкой масонской ложей, основатель которой – сам прусский король Фридрих Великий. Кстати, все ближайшее высшее вельможное окружение Екатерины II, - граф А. Безбородко, граф Платон Зубов, и другие! – тоже были масонами.
Второе. Главный смысл, которого, в следующем. По розыскной информации, проведенной только что указанными вам, выше, авторами телепередачи “Искатели”, становится просто очевидным, для нас, и прямое участие, именно англичан, в заговоре против Павла I.
Именно английский посол Уитворд Чарльз, - через графиню Ольгу Александрову Жеребцову, приходящейся сестрой графа Платона Зубова, главного внутреннего “спонсора”, - и руководителя! - александровского переворота! – не только тайно руководил, выделяемым, здесь, заговором, но и – субсидировал его. Граф Пален, рижский дворянин и его сообщник, здесь исполнял роль официального руководителя заговора.
Кстати, именно А.С. Пушкин выделил, нам, графа Платона Зубова. И выделил - именно в своей исторической “Пиковой даме”. Другими словами, александровский, - как и екатерининский! – заговор - тоже осуществлялся, в России, именно через деньги англичан, и именно – через их прямое руководство.
Кстати, выделяет Ольгу Жеребцову, в своих «Былое и думах», и А.И. Герцен. Выделяя, в них, и её связи, как с прусским королем, так и с английской элитой, в том числе и с английским монархом. Современные же историки и здесь отличились своим односторонним подходом к русской Истории. Они утверждают, к примеру, что названный, выше, английский посол, влюбив, в себя, Ольгу Жеребцову, именно на её деньги и проводил заговор против Павла I. Что – совершенно не объективно хотя бы по её, графини, аналитическому уму.
Как видите уже и сами, перед вами, здесь, чрезвычайно важная, для Истории России, историческая подробность. И - закономерность, а именно: оба заговора осуществлялись: не только немцами, но и – англичанами.
Другими словами, именно так, а не как-то иначе, происходит, в русской Истории, слом судьбы, России, англичанами и пруссаками. Здесь мы, - именно через конкретику екатерининского, 1762 года, и александровского, 1801 года, заговоров, подходим, к только что выделенному нами, выше, выводу.
Выводу – уже объективному, основанному - именно на конкретике содержания выделяемых, здесь, заговоров и переворотов. Однако мы – несколько увлеклись. Поэтому вернемся именно к нашей теме и поговорим, все же, именно о Дантесе. Дальнейший же разговор об александровском перевороте перенесем, наверное, в другие работы предлагаемого вам, сейчас, книжного цикла.
Павел Щеголев, в своей книге «Дуэль и смерть Пушкина», главные причины появления Дантеса в России и поступления его прямо в русскую гвардию, - доступ в которую, для простых смертных, был, практически во все времена, исключен! – объясняет, русской общественности: добрым советом, прусского кронпринца, Дантесу послужить - именно в России. И, разумеется, его рекомендательным письмом.
Вот, к примеру, прямой текст его, только что указанного, выше, умозаключения по появлению Дантеса в России и поступления, его, прямо в русскую гвардию:
«В действительности ходатайство и рекомендация принца Вильгельма были самым лучшим свидетельством в пользу Дантеса в глазах императора Николая Павловича». В то время как всё обстояло, по Дантесу, как раз, наоборот.
Именно Николай I, - скорее всего, через графа Нессельроде, подыскавшим, через свои многочисленные родственные связи, во Франции Дантеса! - вышел на прусского кронпринца. Чтобы именно через его рекомендательное письмо хоть как-то, но, все же, прикрыть весьма необычное поступление, Дантеса, именно в русскую гвардию. О Дантесе мы еще надеемся поговорить, с вами, при самом раскрытии николаевского заговора против поэта. Здесь же пока продолжим разговор именно об «екатерининских царях».
Неофициально поддерживали, они, и Орловых. Так, к примеру, в почете у них был так называемый граф Бобринский, являющийся прямым потомком Григория Орлова и Екатерины II. Еще пример. Николай I графа А. Орлова, - тоже прямого потомка одного из братьев Орловых, которого, наш поэт, тоже весьма часто отмечает в своем дневнике! - даже не стал судить - как декабриста. Ибо и А. Орлов был – его родственником! И поддерживали, разумеется, Салтыковых.
Пример: откровения Александра I, одному из Салтыковых, о вытеснении им, М.И. Кутузова, из войск. Вытеснения для того, чтобы забрать, себе, все лавры «победителя Бонапарта». Откровения Александра I приведены, нами, в первой книги.
Здесь сразу же напрашивается вопрос (По Салтыковым, разумеется!): В чем здесь дело? Неужели они и в правду поверили утверждению своей, всегда насквозь фальшивой, - и лживой во всем! - бабки? Разумеется, ответ здесь – не однозначен. Не однозначен, хотя бы, потому, что еще не совсем полно исследован мною (Другие пушкинисты к нему, разумеется, еще и близко не подошли.). Поэтому попытаемся, хотя бы здесь, то есть в предлагаемой книге, дополнить и это направление исследования пушкинского исторического подтекста «Пиковой дамы».
Я пока думаю, что «виновна», в этом, не только Екатерина II (Ее утверждение в «Записках», что отцом Павла I является - камергер С.В. Салтыков.), но и следующее обстоятельство, только однажды выделенное - у исторических писателей (К сожалению, историки тоже не затронули эту тему.). Затронуто же, оно, у знаменитой эсерки Спиридоновой (Псевдоним – М. Евгеньевна.) в ее брошюре «Фавориты Екатерины». А главная суть, его, примерно в следующем.
Мать братьев Салтыковых, - оба, они, были любовниками (Пишем по Спиридоновой!), как С.А. Понятовский и английский посол Ч. Вильямс, у молодой Екатерины! - была, по слухам и толкам петербургского света, - как и уже упомянутая княгиня Н.П. Голицына! - то ли побочной внучкой, то ли правнучкой Петра Великого. По этой причине, все ей дозволялось (Как, кстати, и Н.П. Голицыной!), и она вела - весьма распутный образ жизни, часто «гуляя», с гвардейцами, даже в казармах Преображенского полка.
Главная же суть неофициального дружелюбного отношения, выше названных императоров, к Орловым и, разумеется, к Салтыковым, заключена именно в том, что С.В. Салтыков, рожденный от названной княгини, тоже происходил - от Петра Великого. Происходил, но имел, - по сравнению с Петром III, рожденный от полунемки и немецкого принца Голштинского! – гораздо больше, чем Петр III, русской крови.
Вот это, при официальном прославлении, ими, всего русского, и привело, их, чуть ли не к тройной политике по раскрываемому вопросу. Неофициально же оба они, - как, кстати, и Екатерина вторая! – проводили политику: гнушения - всем русским; презрения - ко всему русскому!
Примеры. М.В. Ломоносов, “загнанный в угол”, именно Екатериной II. Гонение, ею же, как нам отметил сам А.С. Пушкин в своих “Заметках по русской истории 18-го века”, русского православия. Жестокая расправа над русским народом, Екатериной II, при пугачевском бунте. А бунт возник - из-за её политики по закрепощению русского народа. Оклеветанный, при Павле I, А.В. Суворов.
Военный поселения - при Александре I. Поселения, из которых и возникло, потом, ставропольское и краснодарское казачество. «Выжитый» из армии, - императором Александром I, – М.И. Кутузов. Немцы Нессельроде и Бенкендорф – при Александре I и Николае I. Преследование, Николаем I, знаменитого генерала Ермолова. Убийство в заговорах, им же, А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. Разжалование в солдаты и ссылка, им же, Т.Г. Шевченко. Расправа, Николаем I, над декабристами. Декабристами, желавшие, России, лучшей доли и судьбы. И так далее.
Так что губернатор Краснодарского края, выступающий за прославление Екатерины II, здесь не прав. Огромная территория и двести городов, о которых он говорил в конкурсе «Имя Россия», не заслуга «сей хитрой женщины». Пушкин же говорит, о Екатерине II, совершенно иначе: «Пугачевский бунт доказал правительству необходимость многих перемен».
Если следовать логики губернатора, то и Сталина - необходимо прославлять. Хотя бы за его индустриализацию страны и за победу над фашистской Германией в ВОВ. А это - тоже океан крови русского народа. Следовательно, и переименование Краснодара, на Екатеринодар, ошибочно.
Вот еще один, весьма грустный, - и печальный для нас, россиян! - штрих нашей Истории. Штрих, тоже как-то объясняющий - извечную отсталость, России, от Западной Европы. Русских, - все цари екатерининской ветви! - всегда старались держать подальше: как от власти, так и от экономики и торговли. Вспомните, хотя бы, презрительное высказывание, Николая I, именно о русском дворянстве, приведенное вам, нами, в первой книги.
Немаловажным, при освещении этого вопроса, является и то, что сами, названные цари, придерживались - именно политики Екатерины. И то, что - почти боготворили её. И то, что сами были, - не меньше, чем Екатерина II, - лицемерами и интриганами. Женились – только на немках. И, разумеется, то, что сама страница, с екатерининским С.В. Салтыковым, уже была, как говорят, перевернута ими.
Кстати, последний царь екатерининской ветви, Николай II, боготворя свою жену-немку, - и являясь у нее, практически, «под каблуком»! - тоже находился под сильнейшим влиянием - именно своих многочисленных немецких родственников. Что и послужило - одной из причин краха его как политика.
Вот всё это и хотелось выделить нам, перед вами, при анализе именно исторического текста и подтекста пушкинской повести. Текста с историческим содержанием, который имеет «выходы» не только на последующих, после Николая I, екатерининских царей, но и - на современную, нам, действительность.
Ну и, - раз уж мы вновь прикоснулись к историческому тексту и подтексту пушкинской повести! – несколько слов скажем о самой русской Истории.
Не повезло нам - и с нашими историками. Они настолько исказили все Истории царствований екатерининских царей, особо исказив при этом, - даже с восхвалением Екатерины второй! – царствование Екатерины-самозванки, что Пушкин назвал всё это, в своих «Заметках по русской истории 18-го века», не иначе, как - «подлостью русских писателей» (Смотрите, его «Заметки…», самостоятельно.). А, ведь, всё могло сложиться, будь у нас историки самостоятельными людьми, совершенно по-другому.
Русский народ, если бы он знал истинную Историю своей Родины, просто бы смёл, к примеру, всю екатерининскую династию, династию чистейшей воды самозванцев. Россия и так начала «краснеть» (то есть наливаться гневом!) - еще при Екатерине II. Пример, тому, мощный пугачевский бунт. Продолжила она «краснеть» - и в царствование Александра I. Пример, тому, выступление декабристов в 1825 году, собственными глазами увидевшими, через военный поход на Париж, всю отсталость России от Европы.
Еще более начала «краснеть», она, после царствования Николая I. Передовые умы, видя отсталость России от Западной Европы, пошли, тогда, по неверному пути: по пути террора, - и убийств! - царей екатерининской ветви. Был убит, к примеру, Александр II, названный, официальными историками, как «царь-освободитель»; брат Александра III, и т.д. Кое-какую роль здесь, конечно, сыграл и герценский «Колокол», опубликовавший «Записки» Екатерины II, вскрывающих самозванство Екатерины II и её потомков.
Однако здесь отчетливо просматриваются и другие «маленькие» «подлости официальных историков», тоже порожденные - деспотическими режимами царей екатерининской ветви. Так, если начать, вновь, с предцарствования, - и царствования! - Екатерины II, они лгут, к примеру, что союз разбойничьей, Англии, с агрессивной Пруссией, был – противоестественным. Объясняя нам, эту противоестественность, к примеру, тем, что в немецких землях лежало родовое имение английского короля, город Ганновер, который англичане, естественно, не хотели потерять.
Какая, однако, ложь. Англия, в борьбе с монархической, и континентальной, к тому же, Францией, - за гегемонию над Европой и, следовательно, уже над всем остальным миром! - что давало ей – огромнейшие колонии, неизмеримо богаче тысячи таких Ганноверов! – была готова объединиться - хоть с самим чертом, чтобы именно победить своего главного «конкурента» по захвату огромнейших колоний.
Или, к примеру, еще одна их «маленькая» подлость. Именно многочисленные «маленькие» подлости официальных историков и вывели, русскую Историю, в русло лжи и обмана. Официальные историки всю вину за плачевные, для России, итоги Семилетней войны отводят - только Петру III. Заключившим, при своем воцарении, союзный договор с прусским королем Фридрихом II, практически уничтожившим все победы русской армии в названной войне.
Кстати, я специально не называю его «Великим», так как ничего великого в нем, кроме жадности, нет.
А они, между прочим, были очень впечатляющими. И, что главнее, ставили Пруссию - именно в рамки её, в общем-то, очень небольшой территории, делая её, при этом, не агрессивной. Тогда спрашивается, а что помешало Екатерине II, при её воцарении, расторгнуть этот унизительный, для России-победительницы, договор.
Больше того, уже именно в её царствование Фридрих II, с помощью русского корпуса Чернышева, «откусил» тогда, у Австрии, Силезию, самый сытный, и лакомый, кусочек их, австрийских Габсбургов, владений.
Как видите уже и сами, и здесь – сплошная ложь именно официальных историков. Кстати, М.В. Ломоносов тоже возмущался, тогда, только что изложенным, вам, выше. Что тоже не добавило ему любви, к нему, именно со стороны Екатерины “Великой”.
Много примеров лжи официальных историков, - или их, если вспомнить Пушкина, подлостей! – и при описании, ими, других царствований. Так они пишут, к примеру, что уже Екатерина II, а, потом, и Николай I, начали интенсивно освобождать крестьян от… крепостного права. А, по Пушкину именно Екатерина II закрепостила около миллиона «свободных хлебопашцев». Смотрите, указанные, выше, его «Заметки…». А Александр II, у них, это, уже, царь-освободитель.
А они, екатерининские цари, во-первых, задержали крепостное право, в России, ровно, если считать от екатерининского переворота 1762 года, на 99 лет. Во-вторых, так “освободили” русских крестьян, что потребовались, при Николае II, «столыпинские галстуки». Висельницы для того, чтобы, хоть как-то, привести, их, в «чувство».
Кстати, следует сказать, хотя бы несколько слов, и о Столыпине, которого рассматривают, сейчас, как реформатора России и даже ставят, ему, памятники. Командная система управления, так свойственная именно деспотическим режимам, из которой Россию не выпускали – именно цари-самозванцы, породила, - и порождала во все времена их царствований! - именно общинный способ ведения сельскохозяйственного производства.
Что, собственно, и было свойственно, России, именно как феодальной стране с её деспотическим режимом общего управления страной. Свойственно, кстати, не из-за коллективистского свойства русского народа, а по более простой, - но более весомой! – причине. Самодержцы, или цари, раздавали дворянам, за их службу Отечеству, именно деревни, а не хутора.
Кстати, по настоящее время следует считать самым злейшим врагом России именно всемогущество, в ней, сверхмощного чиновничьего аппарата. Аппарата, с постоянным «успехом» хоронящим все благие, порой, намерения наших правителей. Это прекрасно выразил, в свое время, экс-премьер страны, В. Черномырдин, через фразу: «Хочешь как лучше, а получается – как всегда».
Реформатор же Столыпин, решив насильственно перевести, крестьян, на кулацкую систему ведения сельского хозяйства, - на систему капитализации сельского хозяйства! – добился - именно висельницы. Да и, заодно, себе пулю в лоб. То есть получилось – именно «как всегда».
Другими словами, именно плохо, или именно - по-чиновьичьи. В принципе, он и не мог добиться желаемого результата, так как система-то была – именно чиновничья. И именно деспотическая. Кстати, хуторную систему он создал – только в Прибалтике, в которой он был – самым крупным землевладельцем. Общие же итоги, его реформы сельского хозяйства, были плачевными. Безземельных крестьян стало, в России, ещё больше.
Сейчас, наши «демократы», именно из-за своей дремучести, тоже идут, - зачастую не понимая всей сути капитализации! - примерно по этому же пути. И, не редко, из-за корыстных интересов, которые они преследуют. Сейчас никому не секрет, что самый большой «конкурс», у нас, именно при «входе во власть». Идут по пути, нанесший огромный вред нашей стране.
К примеру, они насильственно уничтожили, за прошедшие десятилетия, всю систему ведения сельского хозяйства в бывшем Советском Союзе, основанную - на совхозах и колхозах. И уничтожили, к сожалению, не только её, но, через искусственные «банкротства», большую часть промышленного производства бывшего Советского Союза. И, даже: науку, просвещение, здравоохранение, и прочее.
В общем, у нас – беда за бедой. Бед, идущих именно от чиновников. И бедами, которыми, весьма ловко, пользуется, сейчас, именно развитый капиталистический мир. И, разумеется, вполне определенные лица, - которых вы знаете не хуже меня! – именно из-за незнания, - или не хотения: вы понимаете, на кого я здесь намекаю! - нашими высшими руководителями основ функционирования капиталистической ячейки производства. Хорошо, что Президент РФ, В.В. Путин, хоть чуть-чуть, но, всё-таки, уже приостановил процесс беспрецедентного, по своим масштабам, разворовывания национальных богатств России.
Китайские руководители, имеющие рядом с собой капиталистический Гонконг, оказались, в этом отношении, гораздо опытнее наших высших руководителей. Руководителей, сплошь и рядом состоящих: из бывших идеологов коммунизма, генсеков и первых секретарей республик и обкомов, и т.д.
Насильственное же уничтожение, искусственные «банкротства» предприятий – это не только самый плохой способ перехода к капитализму (Сам по себе, между прочим, преступный.), но и прямой путь, ведущий именно к закабалению страны и народа.
Так что и сам народ здесь, то есть в только что раскрытом, перед вами, вопросе, должен быть - очень и очень активным. Во всяком случае, не оставлять, без своего внимания, именно составление, отдельными лицами, огромнейших, просто фантастических, состояний именно за счет огромнейшего труда русского народа. И, разумеется, за счет созданных, - и природных! - богатств нашей многострадальной Родины.
И последнее, что хотелось бы выделить именно по историческому вопросу. Разумеется, появлялись, в России, и объективные историки. Например, Ломоносов, Пушкин, Соловьев и целый ряд других. Но так уж случилось, - а случилось, это, именно из-за непрерывных деспотических режимов в России, установленных, практически, со времен царствования Екатерины II и по «царствование» Брежнева! – что и они, то есть, только что указанные историки, тоже не сыграли решающей роли в выявлении - именно истинного хода русской Истории.
Пример. Ломоносова, - и Пушкина! - до настоящего времени не считают, - у нас, в России! - именно историками. Пушкин «не прошел», в историки, и по своей тайности. Другие объективные историки появлялись в России: и слишком поздно; и, из-за деспотических режимов того, или другого, времени, тоже эпизодически. Таким образом, русская История и является, по настоящее время, фальсифицированной - именно для нас. Другими словами, мы не знаем, по настоящее время, именно своей Истории.
А вопросов, которых нам надо обязательно разрешить в ней, очень и очень много. Они касаются не только самого вопроса происхождения Руси. Но и касаются таких вопросов, как, к примеру: смерть Ивана Грозного с супругою; смерть Бориса Годунова; все причины, и обстоятельства, незаконного прихода, к власти, Екатерины II. Или нам неизвестны, к примеру, все причины, и обстоятельства, убийства Александра II; само царствование Николая II; все причины, и обстоятельства, прихода, к власти, Ленина; и многие, многие другие. В конечном же разделе нашей темы вновь вернемся - именно к Екатерине II.
9. Снова - Екатерина вторая
Теперь, раз уж мы вновь поговорили о «Записках» Екатерины II, вновь коснемся и её «Наказов», тоже насквозь, как вы уже знаете, лживых. Главная цель растиражирования которых, по Европе, была именно в прославлении «всех доблестей» Екатерины II. Прославление" доблестей", после которых она и стала, в Европе, «Великой императрицей» (Наподобие – Петра Великого.).
Еще раз выделим, что Пушкин ярко выделил, - и подчеркнул! - только что обозначенную хитрость Екатерины II - еще в 1822 году в своих «Заметках по русской истории 18-го века». Выделив там, кстати: и явное заигрывание, её, с Вольтером; и «подлость русских писателей» (историков!), вслед за Вольтером начавших прославлять, Екатерину II, и в России. Прославлять, разумеется, как «Великую императрицу». Кстати, восхваление Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева – тоже знакомо, нам!
Самое интересное же здесь в том, что современные историки подтвердили справедливость пушкинских слов. Совсем недавно я прочитал, в БСЭ, что Екатерина II, чтобы поддерживать именно свою переписку со знаменитым Вольтером и энциклопедистами, специально тайно создала, для этих целей, тайную финансовую подпитку их, подключив, туда, и своего, тоже платного, агента Гримма. Потом выкупила, с этой же целью, и библиотеку Вольтера. И все для того, чтобы: прославить - именно себя; создать образ - «просвещенной монархини». Образ - для европейцев и – легковерных людей.
Кстати, у Валлотона, да и у других исторических писателей, мы тоже находим много записей и о Гриме. Пушкин, тоже, кстати, исследовал, как политический историк, и Гримма. Это видно из его письма к жене от 17-го апреля 1834 года: «Поутру сидел я в кабинете, читая Гримма…». Они только не поясняют, почему переписка Екатерины, с Гримом, многолетняя. А она – многолетняя: и из-за Вольтера с западноевропейскими энциклопедистами; и из-за её «Наказов», тоже растиражированных, ею, по Европе.
Кстати, всё это – тоже находиться в российском архиве. И вот такой плутовкой, - и – интриганкой, и – лицемеркой! - Екатерина II оказалась - и с этой стороны её деятельности в России.
Кстати, плутовка она, - и лжива до крайности! – и по своему отношению к мартинистам, то есть к масонам. В своих разговорах, в своей переписке, она, к ним, крайне враждебна. Как, кстати, и Николай I. Пример из пушкинской статьи «Александр Радищев»:
«Она (Рукопись Радищева; - пояснение В.Б.) дошла до государыни. Екатерина была сильно поражена. … Он мартинист, говорила она Храповицкому (см. «Записки» Храповицкого; - пояснение Пушкина.), он хуже Пугачева; он хвалит Франклина. – Слово глубоко замечательное: монархиня, стремящаяся к соединению всех разрозненных частей государства, не могла равнодушно видеть отторжение колоний (С помощью французской помощи, США, оружием и деньгами; – пояснение В.Б.) от владычества Англии» (Здесь поэт, как всегда, прав; – разрядка В.Б.).
А ведь именно англичане и пруссаки, через создание, ими, масонства, и посадили, её, на российский трон. Истинное же лицо Екатерины II – крайне реакционно. Что, кстати, не раз подчеркнул нам, в своих исторических работах, и Пушкин. Она в России, в отличие от Петра Великого, гонительница Просвещения. Радищев, Новиков, Княжин, и т.д. (Это, кстати, тоже по Пушкину.), наглядные, - и убедительные! – примеры-факты тому.
Остается только выделить, что Николай I организует, в заговоре против Пушкина, целый ряд сценических фрагментов именно по мотиву «Салтыков». А впервые Екатерина Гончарова появится у него, в заговоре, - в «белом платье Екатерины»! - именно в «доме старинной архитектуры», то есть именно на вечере у Д.Ф. Фикельмон. Этот фрагмент мы покажем, вам, уже при раскрытии самого заговора. Не забудет он, разумеется, и о тайной любви поэта и Д.Ф. Фикельмон.
Свидетельствует нам, об этом, дневниковая запись А.Н. Мокрицкого о посещении, Пушкиным и Жуковским, - не позднее 17-го января 1837 года, как датирует С. Абрамович! – мастерской знаменитого художника К.П. Брюллова. В которой «Съезд на бал к австрийскому посланнику в Смирне», рисунок акварелью, будет заказан, Брюллову, именно княгиней Е.П. Салтыковой. Этот фрагмент заговора мы тоже раскроем, вам, уже при раскрытии самого заговора. А сейчас перейдем к попытке раскрытия, нами, самого заговора.
© Copyright: Владимир Блеклов, 2009
Свидетельство о публикации №1912051373
Предыстория и зарождение заговора
(Из книги "Заговор против Пушкина")
Вступление
Заговоры против Пушкина и Лермонтова. К сожалению, огромное содержание, их, нельзя показать даже в сравнительно большой, по объему, книге. Поэтому поступим так. Николаевский заговор против М.Ю. Лермонтова менее насыщен эпизодами и сценическими фрагментами, разными числами и датами. И уже довольно-таки точно, и в достаточной мере полно, раскрыт, мною, в книге «Самодержец и Поэты».
В связи с этим, мы, в предлагаемой вам, сейчас, книги, будем приводить, - отдельные эпизоды и фрагменты из него! - только в целях доказательности, наглядности и необходимости. Связывая всё это, в первую очередь, именно во взаимосвязь заговоров, царя Николая I, против Пушкина и Лермонтова. Основное же внимание уделим именно раскрытию, - в предлагаемой книге! - заговора против Пушкина. Заговор, который - более сложен, многогранен и более богат - по своему смысловому и сценическому содержанию.
В целях же уменьшения объема самой книги, попытаемся весьма необычно преподнести, вам, и сам заговор против А.С. Пушкина. Кстати, более точную последовательность событий в заговоре (то есть сам хронологический ход николаевского заговора против Пушкина.), - и более точную (и конкретную!) общую картину николаевского заговора против поэта! – должны составить (в будущем, разумеется.) именно профессиональные пушкинисты.
Попытаемся раскрыть его:
- через ряды чисел и дат заговора. Чисел и дат, смысл которых будет понятен, вам, по моим пояснениям и предыдущим нашим книгам;
- через целый ряд николаевских «награждений». Награждений, смысл которых вы легко поймете при объяснении обозначенных, выше, николаевских «награждений»;
- через показ вам, через рисунки, некоторых сценических фрагментов императорского заговора против Пушкина, смысл которых вы тоже будете легко понимать: как через мои объяснения, так и через соответствующие эксклюзивные (и - конкретные!) пояснения к ним (то есть к самим рисункам.).
Здесь же еще раз выделим, что мы всё, только что обозначенное вам, выше, не будем брать в абсолют, содержащий полный объем заговора. В отдельно взятой небольшой книге это, практически, и невозможно сделать.
Другими словами, только что обозначенные числа и даты, николаевские «награждения», сценические фрагменты и эпизоды, и т.д., мы будем давать лишь в качестве примеров. И для наглядности доказательств, что они: существуют в реальности; существуют в заговоре. Вовсе не стремясь, при этом, к их полному перечислению и, разумеется, к изображению, в книге, самого хода николаевского заговора против Гения.
Полное их перечисление, - и объяснение! - возможно только в больших работах, к чему я и стремлюсь через опубликование еще неизданных, мною, книг.
Конкретику же самого хода николаевского заговора, против поэта, пока еще невозможно полностью воссоздать. Воссоздать потому, что весь собранный, пушкинистами, материал еще представляет собой, - если здесь можно так выразиться! – сваленные, в одну кучу, «обрывки» заговора.
Точнее, представляют, собой, «следы», - если воспользоваться понятиями и терминами из криминалистики как науки! - оставленные - именно заговорщиками. Предстоит еще огромная исследовательская работа именно по воссозданию – самого хода николаевского заговора против Пушкина. А здесь мы, - если говорить упрощенно и с однозначностью! – еще только обнаружили где, - и что! – «лежит» в николаевском заговоре, обнаружив, при этом, разумеется, и сам заговор.
А сейчас приступим к раскрытию, - и показу, вам! – именно того, что мы - именно нашли, или – обнаружили. Собственно, сам показ заговора, вам, мы начали - еще с первых строк нашей первой книги. Поэтому попытаемся показать вам, - именно в предлагаемой, сейчас, третьей работе! – и другие наши находки. И, даже, саму схему (Наиболее общую, разумеется.) николаевского заговора против Пушкина. Схему, которая уже довольно-таки отчетливо обозначилась, у меня, именно на основании моих многолетних исследований биографии и творчества поэта и его дуэльной истории, вскрытой - предыдущими поколениями пушкинистов.
Кстати, к самому обнаружению заговора они, как вы уже знаете, так и не подошли. Что – очень жаль! У них это именно – дуэльная история поэта. История, порожденная, - по П. Щеголеву! – «плохими семейственными причинами и обстоятельствам Пушкиных-Гончаровых». К примеру: взаимной влюбленностью Н.Н. Пушкиной и Дантеса 1836 года. Или: «втюренности», в Дантеса, Е. Гончаровой; тайным сожительством поэта, - со слов Идалии Полетики! – с Александриной Гончаровой, и т.д. О чем – вы уже тоже знаете по нашим предыдущим книгам. Однако вернемся к самому заговору.
А он, николаевский заговор против Пушкина, отчетливо и четко разделяется у меня, - на основании только что обозначенных вам, выше, материалов, находок и исследований: как предыдущих пушкинистов, так и моих лично! - на три этапа или периода:
- предысторию заговора;
- скрытую часть заговора. Часть, совсем не уловленную пушкинистами, как прошлого, так и настоящего времени. Условно я назвал её, - разумеется, только для себя! – пассивной частью заговора. Пассивной частью заговора потому, что перед ней еще не ставилась задача по расправе над Пушкиным. В ней царь решал, в основном, задачу именно по компрометации поэта, - и всех трех сестер Гончаровых! – в свете. И именно перед русской общественностью;
- «открытую», или активную, часть заговора, весьма искусно замаскированную, царем, именно в «одежду» «плохих семейственных отношений Пушкиных-Гончаровых». Часть, которую пушкинисты прошлого (Здесь я имею в виду, кстати, и современных пушкинистов, которые еще совсем недалеко ушли от своих предшественников.), увлеченные ошибочной версией П. Щеголева, и называют не иначе как – «Дуэльной историей А.С. Пушкина».
В то время как она таковой, - еще раз выделим и подчеркнем! - вовсе и не является. Это – самая настоящая политическая расправа над А.С. Пушкиным, организованная, царем, через тайно заказанную, им же, дуэль меткого стрелка Дантеса с поэтом.
Очень способствовало, только что обозначенному, выше, высказыванию и то обстоятельство, что именно в пушкинское время дуэли еще использовались дворянами, - большей частью молодыми! – для разрешения, ими, именно конфликтных ситуаций. К примеру: для защиты, ими, чести и своего достоинства; для смытия, кровью, оскорбления, и т.д.
А способствовало потому, что царь Николай I цинично использовал, - именно это обстоятельство (Наличие, в то время, дуэлей в дворянском обществе.)! - для организации не только дуэли Дантеса с Пушкиным, но и - двух лермонтовских дуэлей. Начнем попытку раскрытия заговора - в только что выделенной вам, выше, последовательности.
Предыстория Заговора
и
Зарождение заговора
© Copyright: Владимир Блеклов, 2009
Свидетельство о публикации №1910110417