Рядом с Пятигорском есть гора ЮцА. Это Мекка российских парапланеристов. Там, на плато, находится летное поле и лагерь Ставропольского дельта- и парапланерного клуба РОСТО. Инструкторы летной школы Петра Позднякова познакомят вас с полетами на параплане и дельтаплане, а если у вас потечет крыша на почве полетов, - помогут вам, начав с нуля, вырасти в полноценного пилота, бесстрашного воздушного волка. Не боитесь высоты? Тогда вперед.
ТАНЦУЮЩИЕ ЭВРИДИКИ
Всякое обучение летному делу начинается на земле. Инструктор выдает каждому по рюкзаку с парапланом и приглашает на летное поле. На поле проверяет форму: ботинки, брюки, куртку, шлем. Хотя мы пока не летаем, но одеваемся по полной боевой. Это железное правило для всех, кто выходит на летное поле. Испытывая священный трепет, достаем из рюкзаков парапланы. Начало пути.
Чудесный осенний день (для северян – летний, +23). Это вот обхваты ножные, это поясные, это грудные. Это застегивается так, это так, это так. Это подтягивается так, это так, это так. Усвоили? Теперь сами. Не перетягивайте. Слишком слабо, в полете можете выпасть. Теперь нормально. Все снимаем и кладем на землю. Поехали с начала.
И так два часа. Плюс двадцать пять снаружи и неизвестно, сколько плюс под шлемом. После обеда вторая смена. Повторение пройденного. На следующий день опять наземная подготовка. Упражнение 1а. «Подъем крыла в полетное положение». Метеоусловия – см. выше. Задача: выработка первоначальных навыков вывода крыла в полетное положение.
Разложить крыло подковой к ветру. Проверить стропы. Пристегнуть подвесную систему. Проверить. Неправильно. Я же вам показывал! Взлет всегда против ветра! Параплан управляется весом! Энергично! Бросили ряды! Ну, видите, что получилось? Все сначала. Не так! Не туда!
Что-то очень мощное хватает меня за плечи, опрокидывает и бешено мотает по полю. Ошеломленно сижу на колючке и не могу ничего сообразить.
Чего сидим? Разложили крыло! Проверили стропы! Стартуем! Руки! Крен убрали! Наклонились вперед! БЕГОМ!!! Тьфу…
Вот в таком ключе проходит наземная подготовка. Без пауз. Через раз – «голова-ноги». Постепенно все становится мокрым: футболка, куртка, носки, шнурки, ботинки, шлем… Руки-ноги вянут на глазах. Хочется даже не нарзану, а просто лечь. Перерыв.
Встали! Разложили крыло! Подвесную систему проверили! Грудью! Не зажимать клеванты! Крен! Стоим! Идем!! Бежим!!!
Заканчивается вторая смена. Разбор занятий и раздача слонов. Гришка из Екатеринбурга шепчет мне: «Я думал, у нас самый главный начальник – президент. А оказывается – инструктор».
На следующий день все повторяется. Только упражнение называется 1б – «Подъем крыла в полетное положение и передвижение с ним по полю».
Приняли положение «обратного старта»! Руки прямые! Я же говорил: корпусом! Не понимаю, зачем вы задницу носите. Движение делается назад, а не вперед. Бросили концы!
В какие-то моменты параплану надоедает бестолковое насекомое и он поднимает его в воздух. Насекомое отчаянно сучит ножками и дергает ручками. Со стороны умора. Инструкторы без стеснения хохочут. Это называется «танцующие эвридики».
ЦЕЛУЯ ЗНАМЯ В ПРОПЫЛЁННЫЙ ШЁЛК...
Но однажды… Инструктор прекращает суматоху на летном поле. Уложить парапланы в рюкзаки. Проверить снаряжение. Получить рации.
И мы уходим на учебный склон. Что-то внутри замирает.
Мини-склон Клементьева. Перепад высот от 50 до 70 метров. Перед нами - изумрудная чаша горной долины. Раскладываем свои «подковы». Проверяем рации: Викторыч, как слышишь? Приготовился к старту! Готов? СТАРТ!!!
Крыло, стропы, свободные концы, крен, перемычка, ГРУДЬЮ! И склон очень медленно вдруг начинает уплывать назад. Уже 2, уже 3, уже 10 метров! Я в воздухе!!! Я лечу! Лечу! Это я и ору прямо в мировое пространство.
Внезапно рация: Викторыч, устройся как следует в подвеске. Не зажимайся. Дыши глубже.
Я ерзаю, устраиваюсь и дышу. Подо мной покачивается поросшее травой поле с редкими деревцами. Тишина. Лечу во сне. Рация: Викторыч, следи за высотой. Подсказка вовремя. Три метра. Выравниваю. Метр! Затягиваю клеванты полностью и плавненько встаю на ноги. Крыло, шурша, ложится на землю за моей спиной. Я отстегиваю подвеску и подхожу к параплану. Опускаюсь на колени. «Целуя знамя в пропыленный шелк…» По традиции всех летных училищ курсанты после первого самостоятельного вылета целуют переднее колесо своего самолета. Ну, а у меня – крыло.
А рация уже поторапливает. Параплан собрать и наверх. Полеты продолжаются. Замечательное упражнение для похудения: снизу вверх с парапланом на плечах. Но это совсем не пугает. Мы сделали по три полета и вернулись в лагерь. Переживать и торжествовать. И все нас поздравляли и жали руки. Еще бы: «Человек летающий – это звучит гордо!»
ПРОПОРЦИОНАЛЬНО КВАДРАТУ СКОРОСТИ
На следующий день, конечно, все жизнерадостно ожидали новых стартов. Инструктор еще раз всех поздравил и тихим скучным голосом объявил: « Упражнение один. Подъем крыла и передвижение с ним по полю. Запомните: не каждый полет заканчивается посадкой, но каждый – начинается взлетом».
Второй час «передвижений» по полю. Перерыв. Снимаем шлемы и рассупониваемся. Отвратительно свежий инструктор вдохновенно вещает из аэродинамики. Аэродинамическая колыбельная. Заключительный аккорд впечатляет: « Жизнь – это полет. Полет – это подъемная сила. Подъемная сила пропорциональна квадрату скорости. Крыло без скорости – тряпка, а вы – калека».
Собрать парапланы! Получить рации! И мы уходим на «огурец». «Огурец» – это прозвище взлетной площадки на восточном склоне Юцы. На полпути к вершине. На полпути – это вовсе не означает какой-либо неполноценности. Умелый пилот, взлетая с «огурца», спокойно набирает высоту и экономит много сил. Но то умелый…
На «огурце» гостеприимный ветер трижды нещадно валяет меня по камням. Я глубоко проникаюсь необходимостью шлема и плотного летного костюма. Инструктор вне себя. Обещает вызвать в школу родителей. С четвертого раза стартую удачно. И сразу передо мной вырастает (так мне кажется) стена терновника. С немыслимым креном ухожу вправо. В рации угасающий шелест инструктора: «Викторыч, ты что творишь?» Отвечать некогда. Ведь моя задача – удержаться в потоке, не потерять высоту. И я стараюсь.
Викторыч, не пялься на крыло. Викторыч, не спи. Викторыч не жмись к склону, это не твоя девушка. Викторыч не уходи далеко, вывалишься из потока. Уступи дорогу даме. Так не уступают. Ну, там теперь ловить нечего (это он о чем?). Давай на посадку. Внимательно.
Я проплываю над домиками лагеря, уточняю расчет и разворачиваю аппарат против ветра. Над расчетом можно особо не париться: летное поле большое. Вот и заветные три метра. Метр. Приземляюсь в лучших традициях. Жаворонки, кузнечики, в общем, птички – поют. Поет душа, но параплан нужно собрать и уложить в рюкзак. «Огурец» ждет. Перепад высот требует ваших многоуважаемых ног и спины. Так вы говорите «человек летающий»? А как насчет «азинус ползающий»?
Викторыч, проверь стропы. Стартуем! Отлично. Галсами вдоль склона. Не надоело блины печь? Круче крен! Помогай корпусом!
Незаметно подходит безумно обожаемый инструкторами вечер. Парапланы отдыхают в парашютной. Мы – кто где. Перед лагерем – разноцветный фейерверк Пятигорска. Цивилизация. Рыжая кладет мне голову на колени: пора спать. И мы отправляемся к моему домику. Рыжая, помахивая хвостом, провожает меня до двери.
На следующий день, с утра, пока определяется погода, выполняем любимое упражнение: «…и передвижение по полю». Но что-то меняется. Собираем парапланы, слушаем предполетный инструктаж. Ветер 3 – 4 м/сек, летаем с вершины. Перепад высот – 220 метров. Всего.
На вершине Юцы стоит триангуляционный знак. И четыре скромных обелиска. Память о тех, кто взлетел с Юцы и ушел в тишину. Мы молчим. Постояв, уходим на площадку старта. Краткое напутствие: не жмитесь к склону, сегодня хороший ветер. За вершину ни в коем случае – там живет ротор. Наблюдайте за склоном, прогнозируйте ситуацию. Не пяльтесь на крыло. Не зажимайтесь. Разложили парапланы. Рации проверили. По очереди. Викторыч, готов?
Стартую удачно. Мощный восходящий поток мгновенно выбрасывает меня вверх. Уже над вершиной. Легкая паника – мне туда не надо. Разворачиваю параплан от склона и… стою на месте. Просто стою. Ни взад, ни вперед, ни вверх, ни вниз. Прогнозирую ситуацию. А если этот сирокко будет дуть неделю?! Потом вспоминаю, что к вечеру ветер должен стихнуть. Уже легче. Я усаживаюсь поудобнее и оглядываюсь по сторонам. Становится смешно. Рядом развешаны мои коллеги. У всех каменные морды и поднятые руки. Как будто сдаются в плен.
Оживает рация. Поехали вдоль склона. По очереди. Викторыч, ты первый. Не напрягайтесь. Поток отличный. Воздух, внимание! У меня утюги пошли.
А мы действительно утюги. Хоть нам в лоб «боинг» запускай – не свернем с пути прямого. И не надо смущаться. У нас у всех крупными буквами на лбу написаны три «Д»: «Дай Дорогу Дураку». И мы не смущаемся. Скрупулезно облизываем поворотные пункты, уходим в долину и возвращаемся к горе. В прозе это звучит так: «Отработка элементов парящего полета в динамических восходящих потоках обтекания». Через два часа взъерошенные парители идут на посадку. Разбор полетов.
А дни летят незаметно. Движется к концу программа первоначального обучения. Все идет нормально, и вдруг… О, это вдруг!
Взлетаю с вершины Юцы. Уже привычно отхожу от склона и разворачиваюсь. Рисую восьмерки и наслаждаюсь жизнью, которая песня. Вдали белые кубики Пятигорска, впереди импрессионистское полотно долины, а далеко справа поднимаются отроги Главного Кавказского хребта. Чувство восторга и счастья. Медленно поворачиваю голову. Склон!!! Рядом! Я ничего не успеваю! Бешеным движением подтягиваю ноги. Удар! Разъяренный аппарат волочет меня по осыпи, причесывая колючками и пересчитывая моими ребрами попутные камни. Тишина. Во рту почему-то полно травы. Рация волнуется: Викторыч, ты как? Викторыч, ответь, как приземлился? Руслан, посмотри, как там Викторыч?
Я наконец нахожу кнопку и звучным, ясным голосом докладываю, что у меня все в порядке.
Викторыч, если все в порядке, постучи по шлему. Так, вижу. Сильнее постучи. Так, слышу. Я так и думал. У тебя голова, как кокосовый орех. Сверху твердо, внутри жидко. Собирай манатки и пешком вниз. Медленно и печально.
Я собираю аппарат, взваливаю рюкзак на спину и ухожу вниз. Чувствую себя, как описавшийся пудель. Потом, на разборе полетов, инструктор сообщил, что я сделал все, чтобы вернуться домой на костылях. И чтобы у него отобрали лицензию. И вообще, нельзя надеяться, что душа прибита к телу гвоздями. Короче, - он грозно смотрит на меня, - завтра на огурец. И так: взлет – посадка. Для осознанья и просветленья.
И я летаю с «огурца». А потом снова с вершины. А потом наступает день отъезда… Мы вернемся? Конечно!