русские стихи

Михаил Журавлёв
1.
Стих нейдёт. Умолкли скрипки.
Свет погас.
Лишь мерцает бликом зыбким
Спас.
Издалёка - колокольный
перезвон.
И от ладана невольно
клонит в сон.
Тени странные и злые
встали в рост.
Нет Москвы. И нет России.
Есть погост.
Есть убогая старуха
в три вершка.
Нищета, позор, разруха
и тоска.
Но лампада пред иконою
горит.
И душа непобеждённая
болит.
Слово живо. И надежде
место есть...
Будет ли опять, как прежде,
Свет и Честь?

1995

2.

Безумный Бог возжёг свою лампаду
над пропастью звенящей пустоты.
Осколок разделительной черты
упал в поток пылающего ада,
где в переплавке форм неизречен
Глагол Судеб - карающее Слово.
Вселенная расплавиться готова,
чтоб холода покинуть вечный плен.
Но в Час Огня, звездой горя сверхновой,
из плена холода не вырвется она:
с грядущей пустотой обручена,
уже не ведает пути иного.

1996

3.

Из дали в даль за перелётным клином
летит к земле с лазоревых высот
протяжной песней голос журавлиный,
к зиме предвосхищая переход.
   И замирает сердце, и глаза слезятся,
   и, скоротечной радостью полна,
   душа едва ли может удержаться,
   пока под небом музыка слышна.
Но вот настанут холода седые,
и немота охватит мир живой,
поблекнут в памяти изогнутые выи
и грустный клич прощанья над землёй,
   подарит Север новогодних ёлок
   холодное сиянье при луне,
   и путь к теплу покажется так долог,
   что и не помышляешь о весне,
а та уже резвится за порогом.
Настанет день, в растопленной воде
возникнет лик воскреснувшего Бога,
чтоб вскоре ровно воссиять везде,
   а пик торжеств, любовного накала
водою остудит Иван Купала.

1998

4.

На рассвете горемыки,
отгоняя тяжкий сон,
наполняют пестроликий
нашей жизни стадион.
    Принимаясь за работу,
    за обычные дела,
    ждут со вторника субботу...
    До чего ж их довела
    страсть к наживе и карьере!
    Каждым утром гонят прочь
    чёрные сомненья в вере,
    дабы совесть превозмочь.
Делают долги ретиво,
и в горячечном бреду
ищут славу и наживу,
умирая на ходу.
    Выясняют отношенья,
    и, газетами шурша,
    внесудебные решенья
    принимают не спеша.
Шулеры и мафиози,
"белые воротнички"
бег трусцою на морозе -
к смерти наперегонки
учиняют меж собою.
И вот так который день
носятся как с перепою,
только сердце набекрень...

1999

5.

Привычным бременем труда
был человек всегда сгибаем.
Струился пот. Текли года.
Всё вкалывала Русь Святая,
возделывая чернозём
или безжизненный суглинок.
Крепясь молитвой и постом,
она жила, как скромный инок,
а то порой, как буйный вол,
взбрыкнув в слепом случайном гневе,
роняла собственный престол,
и результат бывал плачевен.
Жила, не ведая греха,
трудясь, молясь, играя в Святки.
рождая музыку стиха,
пускаясь в пляску без оглядки...
Всего сверх меры, через край.
Бог дал бескрайние пространства.
И мы с наивным постоянством
вмещаем в души ад и рай.

2009