Меня зовут Алекс, а по-нашему Саша. Мне 17 лет. Я переехал со своей семьей в Америку 2 года назад. И поэтому еще не совсем забыл русский язык. Немного о себе: я блондин с большими зелеными глазами, рост 170 см., худощав, но сложен в общем атлетично. Наверно за счет того, что мама меня в 5 лет отдала в балетную школу. До 11 лет, в силу своего возраста я не сопротивлялся и послушно выделывал различные па. Но и после я не бросил это занятие, хотя удерживали меня там лишь обтянутые попки мальчишек. Парнишкой я был непоседливым (хотя, почему был!), вечно впутывался в какие-то непонятные истории. И поэтому отец решил, как он выразился, поменять обстановку. Это совпало с его новой должностью и мы укатили за океан. Занятость отца на работе возрастала одновременно с доходами, поэтому я был предоставлен сам себе. Мать вечно по салонам красоты, отец на работе, а я днем и ночью на улице. С постепенным изучением английского языка я выучил все черные кварталы Нью-Йорка. Пару раз меня оттрахали, но девственности я лишился еще в России, с моим другом Ильей (но это другая история, возможно ее я вам расскажу после), а сейчас о моем телохранителе. В один прекрасный день отец явился домой посреди рабочего дня, якобы взять нужные и очень важные документы (о которых впоследствии он даже не вспомнил). И представьте картину которую он застал: сидят четверо мальчишек и одна голая девушка. Тоже можно сказать сидит – на корточках перед Сэмом. Вокруг накурено (кстати с тех пор я больше не курю), на столе полупустые бутылки и порнуха по телику. Можно было понять состояние моего отца, я и раньше подкидывал ему сюрпризы в виде пьяного дебоша, но до такого нахальства еще не доходило. Он зарычал как раненый медведь и стал приближаться к нам на ходу стягивая ремень. Девчонка оторвалась от *** Сэма, схватила свои шмотки и с визгом бросилась к выходу. Мы стали разбегаться кто куда, дабы не попасть под ремень разъяренного мужика. Сэм хотел было кинуться на кухню где его ждал спасительный черный выход, но запутался в спущенных штанах и кожаный стегачь хлестнул его по оголенной попке. Он взвизгнул от боли и стал перекатываться, не пытаясь встать все к тому же долгожданному выходу. Остальные парни сиганули через веранду и я остался один на один с отцом и с порнухой, которую никто не потрудился выключить. Он стоял напротив меня сжимая в руках ремень: широкий, кожаный с слегка потертыми краями. Отец часто охаживал меня им, но иногда мне удавалось сбежать. Вот и сейчас я решал: принять мне эту участь, быть выпоротым этим шикарным орудием в руках разгневанного мужика. Или сбежать через веранду, которая находилась по левую сторону от меня. Я побежал вправо по лестнице в свою комнату, сделав свой выбор. Он ринулся за мной, я не ожидал такой скорости от слегка полноватого отца. Я влетел в комнату и только успел приземлился на кровать лицом вниз, как на мою попу сквозь джинсы опустилась обжигающая полоска ремня. Он бил меня остервенело вкладывая всю бешеную ярость, которую он испытывал. Я кричал от боли, сжимая покрывало в руках. Через несколько минут он начал уставать. Он бил все медленнее и медленнее, уже почти лаская меня кожаным орудием. Во всем этом был и положительный момент: отец в этот день не пошел на работу и впервые за несколько месяцев провел вечер дома. Он сделал несколько звонков, мы поужинали и легли спать. На утро я проснулся и поскольку всю ночь спал на животе, то я попытался повернуться на спину – вскрикнув от боли я вскочил на ноги и побежал в ванную комнату. Приведя себя в порядок я начал спускаться к завтраку в гостиную. Услышав голоса я остановился на вверху лестницы и стал прислушиваться. Наша лестница устроена таким образом, что меня не было видно, но и я не видел холл и людей в нем. Но я отчетливо слышал голоса: мой отец разговаривал с каким-то незнакомым мне мужчиной. Его голос был слегка приглушенным с нотками хрипоты. Отец часто устраивал званые вечера на которых присутствовали его сослуживцы и компаньоны. Так что я знал всех его друзей, но наш гость был не от туда (либо кто-то новенький). Надо сказать что сначала я удивился, но не понял почему. Потом до меня дошло, что вызывало во мне столь сильное восхищение – это не его голос и интонация, а то что он говорил по-русски. Я стал прислушиваться к их разговору:
- Господин Радонежский, что входит в мой обязанности, - спросил обладатель хрипловатого голоса.
- Алексей вы должны неотступно следовать за моим сыном куда бы он ни пошел. Так же я вам даю полную свободу действий, вы должны оградить его от плохой компании и если понадобиться вы можете пороть его.
- Если мальчик будет возражать?
- Я не думаю, что его крики кого-то обеспокоят в этом доме.
- Я не о порке, это самый крайний метод – надеюсь мне не придется им воспользоваться. Я о друзьях Алекса, вы не считаете, что это ограничит его личную свободу.
- Он еще ребенок и я вправе решать с кем ему общаться. Если вы не согласны с этим, я найму другого телохранителя.
- Я буду выполнять свою работу. Ведь вы мне платите не за мое мнение. Я побежал вниз чувствуя как во мне закипает раздражение.
- Что? Как ты смеешь лесть в мою жизнь?, - накинулся я на своего отца, чуть ли не с кулаками. Наш гость стоял невозмутимо. В порыве ярости я не смог его рассмотреть как следует. Отец начал кричать что-то обидное, называя меня нахлебником, бестолочью. Я пропускал эти слова мимо ушей, отвечая ему более хлестко, добавляя к своим словам еще и кулаки. Ко мне подлетели двое его архаровцев и уволокли в мою спальню. Я изворачивался, пинался и даже пытался укусить, но бесполезно. Бросив меня на постель они вышли закрыв за собой дверь. Хотя она не была заперта на ключ, я не стал бежать за продолжением скандала, а лишь обессилено опустил голову на подушку. И попробовал оценить ситуацию и разработать план на дальнейшие действия. Очнулся я от стука в дверь, взглянув на часы я понял, что пора собирать в колледж.
- Да, войдите, - сказал я своему гостю. Мой новоиспеченный телохранитель прошел на середину комнаты и пристально все оглядел. Довольно большая комната уместилась в пару поворотов его головы.
- Спускайся вниз обедать, - сказал он своим завораживающим голосом, - и через 29 минут поедем в колледж. В мои планы голодовка не входила и я побежал в душ. В мои планы входило соблазнить этого красавца, чтобы он у меня с руки ел и выполнял все мои желания, не сдавая отцу. Он мне чем-то даже понравился: сильный, не слишком мускулистый, но бугорки мышц на руках выпячивались из-под летней рубашки. Он выше меня на сантиметров 15. Черные, короткие волосы и карие глаза необычайно шли к его шоколадному загару. Стоя под душем я начал представлять его тело вымазанное сливками. Я ощущал как мой проколотый язычок слизывает прохладную пену сливок с его шоколадных кубиков мышц живота. Я даже боялся вообразить какой агрегат у него находиться под легкой тканью брюк. Я почувствовал как возбуждение накатывает откуда-то изнутри и понимается все выше в уже стоячий член. Я резко выключил горячий кран и мой пыл остановили холодные струи воды. Когда я спустился в гостиную его там не было. Пообедав и узнав от болтушки Романды (нашей кухарки), что мой охранник ждет меня в машине. Мгновенно сообразив что делать, я выскочил через черный ход кухни и набрав темп бегом припустился на занятия. Благо учебное заведение находилось недалеко. Во время второй пары в сумке учителя раздалась телефонная трель. Она вышла взяв телефон, а по возвращению как-то странно на меня посмотрела. Я не придал этому особого значения. Уроки окончились, прозвенел звонок и я вместе с друзьями вышел на улицу. Я не удивился когда увидел машину и моего телохранителя возле колледжа, но его невозмутимый вид меня поразил. Я то надеялся его довести до белого колена. «Ну погоди еще не вечер», - подумал я, подходя к нему.
- Извините, - начал я, сделав невинный вид, - когда я спустился в столовую, то понял что жутко опаздываю. И тогда решил добежать до колледжа переулками, чем на машине делать крюк. Я сам чувствовал что говорил какую-то чушь, но похоже это его устроило.
- Надо меньше спать, - ответил он резко, открывая дверь автомобиля. Через 2 минуты я понял, что мы едем по другому шоссе и не собираемся сворачивать к дому.
- Куда мы едем, - спросил я, стараясь не высказывать свое удивление.
- Мадам Родоножская решила продолжить ваше обучение бальным танцам.
- Что? Почему она решает за меня, ведь я уже не маленький, - вспылил я. Он сидел за рулем такой сильный и безмятежный. По большему счету я играл ярость, чтобы вывести его из равновесия.
- Останови, - закричал я, хватая его за руку и одергивая ее от руля. Я сделал это лишь потому, что хотел прикоснуться к нему. Он даже не возмутился продолжая держать руль в руках. Я перестал вырываться, потому что это не к чему не приводит. И я решил действовать по-другому. У меня не было с собой специальной одежды для танцев, но я заметил на заднем сиденье беленькую дамскую сумочку и зная вкус своей мамули. Я знал, что буду выглядеть сногсшибательно Мы подъехали к огромному зданию из красного кирпича. Я сразу стал высматривать черные ходы. Мои взгляды не остались незамеченными.
- Я пойду с тобой и не делай глупостей – сказал он. Я добился чего хотел, теперь главное чтобы он был умницей. Мы вдвоем поднялись на второй этаж в аудиторию. Моя родительница уже обо всем договорилась и переодевшись я преступил к занятиям. Он сидел у стенки и пытался, как мне показалось, спрятаться в темный уголок. Алексей отвернулся стараясь не смотреть на меня, а там было на что посмотреть: довольно высокий, стройный парень. Если в обычной одежде я выглядел слегка худоват, то обтягивающее трико выделяли накаченные мышцы икр и бедер. Майка без рукав туго обтягивала пресс живота. Я выделывал такие позы, что не только девчонки смотрели на меня с восхищением, но и взгляд охранника все чаще задерживался на мне. Я добился определенного результата. Алексей встал и отвернулся к окну. Интересно скрывая взгляд или что-то другое.
- Ну как, тебе понравилось, - спросил я по окончанию занятий.
- Да, у тебя хорошее тело, все девушки будут твоими.
- Меня не интересует женский пол, - решил я впервые признаться в своей ориентации. Ведь я никому еще в Америке этого не говорил. Даже друзья считают меня натуралом и пытаются познакомить с девчонками, но пока я держусь.
- Ничего подрастешь – заинтересуешься.
- Вряд ли, - ответил я и посмотрел на него самым желанным взглядом. Он вроде ничего не заметил, продолжая крутить баранку. Вернулись мы домой за час до ужина. Родителей не было дома, одна кухарка. Горничная закончив работу ушла домой. А мой охранник обосновался возле холодильника, поскольку жара стояла невыносимая. Поэтому зайдя на кухню я увидел, что Алексей сидит без рубашки и медленно попивает минералку. Широкие плечи, гладкая, накаченная грудь и потрясающий пресс. От этого великолепия меня оторвал голос кухарки объявивший, что ужин будет через час. Я удалился в свою комнату, готовясь к решающему наступлению. Я сразу направился в душ – переодевшись, прихорошившись, вернулся в спальню и включил порнуху с геями. Я уж было хотел подрочить, но воздержался - мне нужен был другой эффект. Я развалился перед телевизором на полу, расстегнул рубашку и чуть спустил джинсы. Я сделал вид что не слышал когда Алексей постучал в дверь. Сделав пару размашистых шагов и не проронив ни слова, он оказался по правую сторону от меня и не сводил глаз с экрана. В телевизоре был я, а точнее мои недетские забавы в Москве. Я резко вскочил на колени и оказался лицом напротив его паха. Я хотел дотронуться до его появившегося бугорка на штанах, но протянул руку выше (самое сладкое я решил оставить на потом), моя рука заскользила по накаченным кубикам его живота.
- Спускайся, ужинать, всё уже готово,- я впервые услышал дрожь в его хрипловатом голосе Алексея. Я вывел его из равновесия, но не подавая вида он твердо вышел за дверь. После ужина вернулись родители, Алексея сегодня я больше не видел, он не сел с нами ужинать, как обычно бывало. И я лег спать в полном одиночестве с чувством влюбленности к этому неподатливому мужчине. Я проснулся утром с нетерпеливым ожиданием увидеть своего телохранителя. Поначалу я хотел захватить его в плен, чтобы он был полностью в моей власти. Но похоже я сам попался в сети его волшебного голоса, очаровательного взгляда, которым он пожирал меня. Я хотел оказаться в объятьях его сильных рук. С этими мыслями я принял душ и стал спускаться к завтраку. Проходя мимо кабинета отца я удивился – дверь была приоткрыта. Обычно в это время отец уже на работе, а горничная еще не приходит. Я подошел ближе и прислонился к косяку, так чтобы меня не было видно. Раздался голос отца, что меня поразило еще больше:
- Хорошо Алексей, если это вам так необходимо, я отпущу вас без двухнедельной отработки.
- Спасибо господин Радонежский. Мне срочно нужно уезжать к матери, она очень больна.
- Но вам необязательно увольняться, по возвращению вы могли бы продолжить работу.
- Спасибо за предложение, думаю матери понадобиться уход. Я решил остаться в Москве. Я не поверил своим ушам, неужели я испугал его. Как мне казалось я не был ему безразличен, но оказалось что я ошибался. А я влюбился в этого сильного мужчину, надеясь что он меня защитит: от отца тирана, от жестокой уличной жизни Америки. Впервые в жизни я не мог ничего придумать, чтобы удержать своего любимого мужчину.
- Алексей, не уходи, - бросился я к нему, как только он вышел из кабинета, - я буду тебя слушаться, обещаю у тебя больше не будет из-за меня проблем. Только не уходи1
- Извини Сашенька. Я должен уехать, хотя ты все прекрасно слышал.
- Но ведь ты тоже все прекрасно понял. Он ничего не ответил и даже не повернулся уходя из нашего дома. Два дня я провалялся где-то в небытие, забив на колледж и танцы. Я влюбился и влюбился крепко. Но никто этого не замечал. Пытаясь достучаться до меня, родители предлагали поесть, сходить к друзьям. И всячески проявляли ласку. Я решил им открыться, как всегда по-своему в бешеном бунтарстве. На третий день к ужину я пригласил друга. Его зовут Влад, выходец из России как и я. Его семья живет через дом от нашего. Но мне было наплевать на те слухи, которые поползут. Я решил его совратить. Перед совершением своего "преступления" я уговорил горничную убраться пораньше и уйти домой. Кухарка же накормив нас с Владом, удалилась в свою комнату на первом этаже. Я его пригласил в свою комнату под предлогом поиграть в компьютер. В спальне я не стал включать верхний свет, зажег лишь бра по бокам широкой кровати. Я включил компьютер и скинул рубашку. Он спросил есть ли у меня новые игры. Я ответил что нет, но у меня есть кое-что поинтересней. И я включил видео, которое мы записали в Москве, в одной из квартир-сталинки. Видеокамеру держала девушка, а трое мальчишек (из которых самому старшему 17 лет), расположились на кровати и под разгоряченные стоны и поцелуи медленно спустились на пол. Я много видел эротических фильмов, но наш мне нравился больше всех. Может потому что это было наше дитя, но как мне кажется я оцениваю трезво. Сразу с начала ролика у меня всегда вставал. Не знаю от хорошей ли съемки или от разгоряченных молодых тел. Влад тоже не стал исключением, его выдавал немаленький бугорок в его штанах. хотя у меня штаны оттопыривались немного побольше, что не скрылось от взора Влада. Я откатил кресло с сидящем на нем Владом подальше от компьютера и опустился перед ним на колени. Он вытаращил на меня свои огромные карие глаза и попытался прикрыться руками.
- Не бойся дурачок, я не сделаю тебе больно. Действительно делать ему больно не входило в мои планы. Мне необходимо только затащить его в постель так, чтобы нас застукали родители. Левой рукой я взял его руки, правой дотронулся до его бугорка. Он шумно вздохнул и выгнул спину навстречу мне, я обнял его за талию. Носом задрал край футболки, касаясь языком линий его живота. от прикосновения пирстинга он каждый раз вздрагивал. Хотя его тело было напряженно, оно было полностью в моей власти. Сняв с него майку я перенес Влада на кровать. Покрывая все его тело поцелуями, я спускался все ниже. Влад вышел из оцепенения и его руки гладили меня по спине, шее, волосам. Он с силой обхватил мою голову, когда она оказалась в районе его паха. Просунув язык под резинку трико, я стал медленно спускать штаны, Влад не выдержав моего издевательского темпа, резко сдернул с себя портки вместе с трусами. И перед моими губами предстало орудие длиною в 17 см. В губы уткнулась открытая головка налитая кровью, но я спустился ниже оттягивая сладкий момент. От самого корня до кончика головки я провел пирстингом языка, Влад аж весь задрожал. Я решил его добить проводя языком вокруг смазанной головки и чуть останавливаясь на кончике члена. Влад задергался, издал продолжительный стон и стал кончать. Я окутал губами головку, всасывая в себя его соки. Не успел я проглотить последние капли, как над нами раздался истошный женский вой - это моя матушка зашла как всегда пожелать мне спокойной ночи (как я и рассчитывал). Оторвавшись от члена я поднял голову, но матери в дверях уже не было. Быстро вскочив и бросив Владу одежду, я выключил компьютер. Схватив парня за руку я побежал вправо по коридору к черному выходу. оказавшись внизу я сказал ему, чтобы он бежал домой и не о чем не беспокоился. Он посмотрел на меня таким жалостливым взглядом, казалось он вот-вот разрыдается. Я захлопнул дверь не дожидаясь когда он убежит. Он был всего лишь вещью для меня с помощью которой я признался родителям, что я — гей. Возвратившись в свою комнату я предчувствовал, что мне грозит порка. И действительно, переступив через порог я увидел отца. Он стоял посреди спальни весь красный, ему много усилий составило сжать кулаки и заговорить спокойным голосом.
- Как я должен это понимать? - спокойствие ему давалось с трудом и дрожь в голосе все же проступала. Я ничего не ответил, давая волю его фантазиям.
- Этот соседний мальчишка тебя совратил, да я этому засранцу бошку оторву, - начал он уже закипать не на шутку все сильнее сжимая кулаки. Я все также молча, подошел к компьютеру и включил видео. Отец застыл глядя на нашу веселую групповушку. Я стал тихонько, вполголоса комментировать.
- Я с 13-ти лет сплю с мальчиками. Это я совратил Влада.
- Заткнись, ты не знаешь что несешь.
- Знаю это моя жизнь, я люблю и хочу... Поток моей речи остановил удар. От бешеного напора я повалился на кровать. Отец уже не сдерживал себя, буквально с корнем выдергивая ремень из брюк. Я смотрел на него расширенными глазами. Он никогда не был таким разгоряченным, казалось он хотел убить меня. Широкая бляшка ремня рассекла мне губу. Кровь проделала красную дорожку на подушке. Боль была невыносима, вместе с кровью с моего лица хлынули слезы. Упав на живот я ощутил жесткий ремень. Он гулял по всему телу. Полоска твердой кожи обжигала меня, оставляя красные потеки. Из меня вырывались крики, вперемешку со стонами. Иногда я получал удовольствие от порки, но не на этот раз. Сейчас родитель меня терзал, мучил, выбивая из моего тела как ему казалось всю чернь. Он порол меня 2 часа, хотя казалось время текло не часами, а днями. Я уже не кричал и как могло показаться не дышал. Проваливаясь в спасительную для меня бездну, я услышал голос моего палача.
- Вызывайте доктора. Я очнулся среди ночи от того, что меня кто-то брал на руки и нежно заворачивает в одеяло. Тело невыносимо гудело, боль от прикосновений отдавалась бьющим раскатом в голове. Я не понимал чего от меня хотят и кто это был, но сил сопротивляться не было и что-то возразить не позволяла разбитая губа. Сильные руки подняли меня и понесли прочь из моей комнаты, а после и из дома. Одеяло закрывало меня с головой, поэтому я не мог видеть куда мы идем, лишь тихие шаги по асфальту давали понять, что мы отдаляемся от дома. Моя голова покоилась на плече моего спасителя, именно таковым я считал человека, забравшего меня у отца. Из-за громоздкого одеяла ему неудобно было нести меня. И он устроил поудобнее правую руку, обхватив за талию. От еще не остывших ударов я издал тихий стон.
- Тихо, тихо Сашенька, потерпи малыш, скоро все закончиться. Я узнал хрипловатый голос Алексея, теперь можно было не о чем не беспокоиться, я находился в надежных, любимых руках. Он положил меня аккуратно на заднее сиденье машины. Одернув одеяло с лица я увидел, как всегда безмятежное лицо своего телохранителя. Алексей сел за руль и мы покатились по ночной, ярко освещенной фонарями улице.
- Значит ты никуда не уехал, - еле расцепил я разбитые губы, - ты меня обманул.
- Извини, я считал, что так будет лучше. Я ошибался.
- А как же больная мать?
- Я сирота. Я не собирался его ни в чем винить. Наслаждаясь его присутствием я стал смотреть на бесконечную, гладкую дорогу, которая уносила нас в новую, счастливую жизнь (как я тогда считал). Ехали мы не очень долго, но от слабости во всем теле я начал непроизвольно закрывать глаза. Машина плавно затормозила, прерывая мой сон.
- Приехали, - сказал мой спаситель, - ты поспи, я отнесу тебя.
- Я могу сам идти, - возразил я чтобы облегчить его ношу.
- Не нужно, тебя никто не должен видеть. Он вышел из машины, открыл дверь с моей стороны и присел чтобы взять меня на руки. Я потянулся к нему и поцеловал в губы. Алексей слегка отстранился, но я успел провести пирстингом по его верхней губе. Наконец-то в его глазах промелькнул слабый огонек, но его тут же скрыл от меня край одеяла, закрывший мое лицо. Дом был небольшой, но уютный: зал с большим телевизором, две спальни и кухня с барной стойкой. В спальне, которую Алексей отвел мне находился настоящий камин. Положив меня на кровать он развернул одеяло и стал обследовать мое тело. Первым делом Алексей обработал мне губу, после спустился ниже, смазывая чем-то ссадины. Боль потихоньку отступала и мое тело оставалось лишь под властью его нежных рук, я и не заметил как погрузился в царство сновидений. Прошло три дня, все это время Алексей лечил меня, рассказывал о себе, но никогда не был более нежнее и ласков, чем того заслуживал ребенок. На четвертый день мы сидели у меня в комнате (я настолько полюбил этот дом, что считал его своим). Уже в привычку вошел массаж по вечерам и мне казалось я не могу заснуть без него. Но в эту ночь я не собирался спать.
- Ложись на живот — предложил Алексей.
- Ты считаешь меня ребенком — ответил я не сдвигаясь с места. Я сидел на кровати поджав под себя ноги. Он стоял передо мной по пояс голый и натирал руки каким-то кремом.
- Нет, ты вполне взрослый мужчина, ты выдержал многое в свои годы, но я не видел на твоем лице не единой слезинки. Ты стойкий и сильный, но не стоило так разочаровывать родителей.
- Если я не ребенок, тогда почему ты заботишься обо мне как о маленьком. И ты считаешь, что я не должен был признаваться им что я гей, - я уже почти кричал, дрожь из груди выдавала истерические нотки и казалось я вот-вот разрыдаюсь, - если бы ты не уволился, я бы признался им, что люблю тебя. Он обнял меня прижимая все теснее к своей широкой груди.
- Тихо, тихо Сашенька, не плачь. Я не хочу видеть твой слезы. Смазанные кремом руки скользили по моей спине, а губы уже обжигал страстный поцелуй. Мы легли на кровать. Алексей легким движением снял с меня задранную футболку, разметав мои волосы по подушке. Я не хотел отрываться от его губ, отчасти чтобы скрыть от него свои влажные от слез глаза. В такт поцелуям, покрывающим мое тело я содрогался. Алексей покрывал мою шею, губы поцелуями, постепенно опускаясь ниже. И вот его горячий рот впустил в себя часть меня. Смазанные кремом пальцы, медленно завоевывали пространство во мне. К первому пальцу присоединился второй, я слегка охнул от ощущения чего-то постороннего в моем заду. Но с каждым толчком чувство заполнения начало мне нравиться. Я уже не мог сдерживаться и старался насаживаться на полную длину. Алексей понял чего я хочу больше всего, но почему-то медлил.
- Всади мне, пожалуйста, не тяни, - попросил я.
- Будет немного больно.
- Я потерплю.
- Я люблю тебя, малыш, - прошептал Алексей и сразу полностью засунул головку.
- Ох!
- Давай вытащу, ты не готов, - проявил он беспокойство.
- Нет продолжай, я слишком долго этого ждал, чтобы так легко сдаться.
- Тогда терпи, мой бесстрашный. Он начал потихоньку протискиваться в меня, доставляя больше наслаждения, чем боли. Постепенно он заполнил меня полностью, его член был во мне. Алексей не переставал ни на секунду меня целовать. Сначала медленные движения стали более ритмичными. И вот он уже вовсю меня трахает, я изгибаю спину и бесстыдно стону под ним. Толчки становиться все короче. И с последним толком изнутри меня обжигает жар нашей любви. Разгоряченное тело Алексея падает на меня, но тут же спускается к моему изголодавшему члену. Неумолкаемые ласки руками и несколько движения шустрым язычком - я кончаю и изгибаюсь в сильнейшем оргазме. По подбородку Алексея стекает пара струек, я начисто вылизываю его лицо, не забывая просовываться свой любопытный язычок в ротик. Начисто вылизанный как котенок я прижался к Алексею всем телом, положа голову на плечо.
- Я люблю тебя, прошептал я, ткнувшись носом в сильный подбородок.
- Сашенька, я очень сильно тебя люблю, но нас ждут трудности, - он прижал меня сильнее к своей груди и поцеловал в лоб. И сладкий сон окутал мою душу. Мои сновидения нарушил звук бьющегося стекла. Я открыл глаза, Алексей спал рядом, но в следующее мгновенье он надевал штаны и брал в руки пистолет.
- Закройся в соседней комнате, скомандовал он мне, - и спрячься. Я завернулся в одеяло и босиком бросился в противоположенную дверь, неплотно закрыв ее я увидел как в окно проник человек. Звуки борьбы доносились до моих ушей, прильнув к дверной щели я увидел, что Алексей побеждает. Его противник уже лежал на полу глядя на разгоряченного Алексея. Его глаза горели огнем ярости и взмах кулака казался смертельным. Лицо побежденного мне показалось знакомым, и точно я не помнил его имени, но громилу из охраны моего отца трудно с кем-то перепутать. В подтверждение моих догадок входная дверь разлетелась под чьим-то напором. И голос отца позвал меня по имени:
- Алекс, чего бы мне это не стоило я верну тебя домой. Чуть не щелкнув меня по носу Алексей заглянул в мое убежище:
- Сиди тихо. Я разберусь. И топая Алексей направился в зал. "А когда-то он двигался бесшумно", промелькнуло у меня в голове. Мне тогда надо было услышать этот первый звоночек и не пускать его (уж лучше б я сам попался под разъяренный ремень отца), но я сидел тихо, прислушиваясь к родным голосам.
- Где мой сын, - рычал отец.
- Он не хочет к тебе возвращаться. Давай ты успокоишься и мы все решим мирно.
- Я не собираюсь ничего решать с педофилом. Да таких как ты стрелять надо.
- А бить ребенка ты значит считаешь законным.
- Я не намерен с тобой это обсуждать. Я пришел за сыном. И я выбью из него всю дурь. Двое охранников обошли Алексея со спины и зафиксировали руки в мгновенной хватке. Мой отец нанес удар кулаком в живот Алексея и уже та дверь из-за которой я подглядывал не могла меня удержать.
- Не тронь его, ублюдок, - заорал я на отца.
- Ах, ты щенок, - удар неистовой силы отбросил меня в противоположенную сторону от Алексея. Неизвестно откуда взявшиеся архаровцы отца прижали меня к полу, так что я не мог пошевелиться, но мог видеть все. Двое других охранников наносили поочередно удар за ударом, то в туловище, то в голову Алексея. Отец стоял в стороне лишь изредка глядя в мою сторону с побежденным видом. Остальное я помню плохо. Помню как удары становились все резче и уже не соблюдалась очередность. Они колотили все сильнее, все жестче, превращая лицо и тело в кровавое месиво. Мне казалось я чувствовал каждый удар, я ощущал как сердце, которое бьется еще в его груди, колотится в моем горле. Помню как я кричал, надрывая связки, как крики перемешивались со слезами. Помню холодный взгляд отца, считавшего себя победителем, он думает что спасает меня, что таким образом он может удержать меня (и он прав, потому что сила - это единственное что сможет удержать меня). И последнее что ворвалось в мою память: медленный поворот головы Алексея и любящий, нежный взгляд. В нем не было ни капли боли, лишь тоска и вина за то, что все так получилось. Я всматривался во взгляд любимого, не замечая как отец достает пистолет и целясь стреляет в мое сердце. Его стук оборвался в моем горле вместе с сознанием.
Я много раз пытался вывести его из состояния равновесия. И сейчас жалел об этом больше всего на свете, ведь если бы я не заставил его сойти с тонкого лезвия спокойствия мой любимый человек не лежал бы сейчас в крови. Но почему он не захотел драться, боялся навредить моему отцу, не хотел чтобы я винил его в смерти отца. Но сейчас еще хуже - я виню себя в смерти своего самого любимого человека. Возможно время все излечит, но сейчас я лежу в больнице с неудачной попыткой перерезать себе вены. Самое страшное, что я не знаю кто хоронил Алексея и где его могила, но я обязательно должен её найти. На это у меня есть целая жизнь.
P. S. Эта история произошла два года назад. Сейчас мне 19 и я живу в Саратове. Родители меня прокляв, отправили к тетке. Она приняла меня с благодарностью. Я ей сразу рассказал о своей ориентации и что со мной произошло. Она как-то сразу невзлюбила Америку и тот город. Город который, как она считала, принес мне одни несчастья: где я потерял любимого человека и любовь родителей.