«Звёздный час» и «Великий!.. Неповторимый!» или Что важнее: Рассмешить или научить?
Пьесу Кена Людвига «Звёздный час» поставили за последнее десятилетие чуть ли не в каждом театре мира… Драматургия – беспроигрышная, и поэтому, берясь за неё, режиссёры находятся в эйфории предчувствия неизбежного успеха. А посему, самые самоуверенные не сильно-то и стараются, полагаясь только на магию текста автора. Минимум персонажей, простота оформления, незатейливость костюмов – хороший способ сэкономить, а жанр: комедия – не менее эффективный способ заработать.
Сейчас очень модно ставить спектакли, которые ждут зрители. Зрители, которые всё чаще говорят, что приходят в театр только за тем, чтобы расслабиться или просто «поржать». Театр резко утрачивает своё истинное предназначение: воспитывать; заставлять думать; учить: чувствовать, понимать, сопереживать; побуждать к поступкам; формировать сильные личности и общественное мнение, он становится неспособным заставлять души зрителей трудиться… Театр - деградирует… Одни театры - гигантскими шагами, другие – пытаясь сопротивляться желанию зрителей: опустить их…
Это понимаешь, смотря постановки одной и той же пьесы, осуществлённые разными режиссёрами.
11.10.2008. Украинский театр открыл сезон мюзиклом «Звёздный час». А через 11 дней, 22.10.2008. в Русском театре состоялась премьера «Великий!.. Неповторимый!» того же автора, по тому же произведению.
Насколько разными являются режиссёры этих театров, настолько разнятся и эти премьеры.
Тема моей курсовой выбрана в качестве ответа одному из критиков, упрекнувшему Б.Мартынова в том, что он взялся за постановку этой «недостойной его уровня, пьесы».
Мартынов никогда не выбирал неинтересных, простых или пустых пьес. И если уж взялся, значит, были для этого весомые причины. И самой главной в этом случае была ответственность за театр, который он возглавлял. Театр музыкальный, поэтому основой репертуара должны быть музыкальные произведения. Многочисленная труппа – должна быть занята в постановках.
Нужно сказать, что мюзикл и оперетта - это действительно самые трудоёмкие виды театрального искусства. Не каждый композитор берётся писать их. А порой, авторы присылают в театры только текст и ноты для фортепиано, как было и в этот раз, и театры приступают к постановке, принимая на веру то, что это произведение действительно заслуживает внимания… Приходится самим писать партитуру, делать аранжировку на имеющиеся в оркестре инструменты; отдельно репетировать музыкальные номера, ставить танцы и органично вплетать их в канву сюжета.
Сергей Колмановский предложил свой мюзикл именно Мартынову, зная о его способности творить чудеса даже с не очень удачными пьесами. Если есть в ней хоть одна изюминка, режиссёр сделает из неё поистине царское блюдо для зрителей…
Ответственность перед тем, кто доверяет тебе – обязывает. Мартынов никогда никого не подводил, поэтому, сделал всё, чтобы постановка стала событием в театральной жизни.
Не менее значительным фактором была ответственность перед артистами своего театра. Спектакль создавался в тот момент, когда театр набирал обороты, завоёвывая популярность, приобретая всё новых и новых зрителей и почитателей. В тот момент, когда многие зрители Русского театра стали предпочитать Украинский и буквально требовать спектаклей с полюбившимися актёрами.
Сделать всё, чтобы добиться популярности актёрам – немалый труд. А ведь после спектакля многие актёры обрели популярность.
Я хочу рассказать: что могло бы быть, воспользуйся театр услугами менее профессионального приглашённого режиссёра.
В погоне за успехом, нечистоплотные заезжие режиссёры, ничтоже не сумляшися готовы выжать из артистов все силы, чтобы потешить публику, готовы любым путём добиться «лёгкого» успеха. Основная проблема нынешнего «коммерческого искусства», когда сильные драматические актёры вынуждены играть клоунов, подонков и недоумков в спектакле, где по сюжету нет таковых…
Основная мысль пьесы: как ценно встретить на своём пути настоящего учителя, как важно не прозевать свой звёздный час, не струсить и не сбежать в решающий момент. Этот спектакль для молодых людей, сомневающихся в своих силах, находящихся на распутьи в выборе профессии. Внушить им уверенность, помочь решиться на поступок – это не так уж мало для театра.
И следующий критерий: отношение к зрителям.
Ответственность перед зрителями, перед молодым, неопытным поколением – заставляет режиссёра реализовывать все свои способности, чтобы сделать спектакль интересным и главное – поучительным, зажигательным, дарящим зрителям веру.
Если, смотря спектакль Русского театра, - мы просто видим занятную историю, произошедшую с кем-то далёким, и может быть нереальным, то Макс Черникова – олицетворяет каждого из нас. Он заставляет всех поверить в осуществимость нашей мечты. Главное встретить наставника. И если Морелли Шитовалова – маленький склочник и дебошир, то Мерелли Бондаревского – Учитель (с большой буквы).
Оформление спектаклей – это и есть истинное отношение театра к своим зрителям. Украинский театр не пожалел средств, чтобы создать обстановку люксовского гостиничного номера. Блеск золота, вычурная архитектура, красивый вид из окна, резная мебель, зеркала, шёлковые покрывала… В Русском театре – затрапезный поролоновый диван, кушетка, тусклая картина на стене и драпировка над входом.
Если Борис Мартынов поставил мюзикл Сергея Колмановского, задействовав все силы театра: оркестр, хор, балет; сделал всё, чтобы постановка была необычной и оригинальной; попытался как можно ярче раскрыть основную идею произведения и привлечь внимание молодого поколения к тому, что каждому человеку предоставляется шанс раскрыть свой талант, к каждому приходит его звёздный час! И как важно не упустить его, как важно не испугаться в самую последнюю минуту. Ведь насколько проще отказаться, промолчать, сбежать… Проще - не рисковать! Но именно к тем, кто не боится риска – приходит удача!
Если Мартынов пытался идти вопреки желаниям зрителей, кричащих, что они не понимают и не любят оперу, - с тем, чтобы сделать всё, чтобы они её полюбили! То Новиков просто опустил оперу. Опустил зрителей, представив им не талантливого певца, а шепелявого мальчишку, с успехом подменившего певца.
Актёр, сыгравший Макса, как-то неприятно сыкает. И сразу возникает вопрос: «А петь-то он может не шепелявя?» Или могучий Отелло тоже сюсюкал на сцене? Вероятно, да! Но, тогда сразу становится понятен уровень публики, поверившей, что этот заморыш – звезда… И здесь уходит сама суть произведения. Оно становится не о Таланте, а о возможной и безнаказанной подмене всего: дилетантами и суррогатами. Новиковский спектакль оправдывает такого рода подмену, констатируя, что для этого ничего не понимающего быдла и так сойдёт. Оно всё равно ничего не смыслит в искусстве!
Ах, как обидно за людей: и за зрителей, которых унижают; и за артистов, талант которых превращают в блеф; и за искусство, призванное возвеличивать человека, а вынужденное делать из него и из себя посмешище.
Если Мартынов рискнул пойти против желания зрителей: видеть на сцене людей, подобных себе, и представил на их суд талантливого Героя. То в Русском театре не осталось ничего от этого понятия «герой». Макс как был кучерявым очкариком, ужасно напоминающим Тони из «Принцессы цирка», так и остался певцом из местной гильдии актёров самодеятельных театров. Не велико продвижение. А ведь пьеса-то на самом деле - о Таланте! Талант – должен принадлежать миру! И взлёт у Макса должен быть – фантастическим! Молниеносным! Поднебесным! Эта, случайно обретённая известность, должна открыть ему дорогу в настоящее профессиональное искусство, и не потому, что он случайно заменил звезду, а потому, что на самом деле необычайно талантлив. Он способен нести зрителям подлинное искусство, а посему - достоин известности и даже славы.
Пусть в Украинском театре не рассмешили до коликов, как пишут о московском спектакле «Ищем тенора», поставленном в 2005 году, где роль Макса сыграл солист группы «Смэш» Сергей Лазарев. Но рецензию на спектакль украинского театра можно было бы ограничить словами "хорошо сделанная пьеса с правильно и качественно выполненными образами". О постановке же в Русском театре, есть, что сказать критику. Есть, где разгуляться.
Спектакль о любви, ради которой нужно идти на подвиги. Спектакль о человеческой Мечте, о цели и стремлении молодого человека чего-то добиться в жизни, стал у Анатолия Новикова просто анекдотом, комедией положений. Все герои его – жалкие обыватели, загнанные в угол обстоятельствами. И не столько событиями в пьесе, сколько служебной обязанностью: рассмешить публику. В ход здесь идёт всё! Как говорится: для благого дела – все средства хороши! Даже громогласный пердёж оперной звезды и залезание в ширинку к спящему Максу.
И снова в который раз бросалась в глаза эта тщедушность героев. Здесь мелочность отношений была доведена до абсурда. А пренебрежение к человеку – зашкаливает все допустимые нормы. Даже в том, как Генри упрекал своего подчинённого в том, что эта «ёперная звезда» не приехала. Как будто в этом мог быть повинен Макс… А Тито заслужил такого оскорбления.
Исполнитель роли Генри – Анатолий Бондаренко довольно сильный актёр, но именно на нём сильнее всего отразился диктат режиссёра, желающего поставить убойную комедию. Неестественность дурачащегося актёра, насильно заставленного смешить, - мешала зрителям воспринимать его героя.
Мелочность и алчность – стали его основными чертами. Поверьте, это не лучший вариант тестя… Пьеса о любви и счастье, а приобретение такого родственника – нельзя назвать счастливым…
Роль Генри в Украинском театре исполнил заслуженный артист Украины Валерий Карпов. По признанию зрителей он считается самым комедийным актёром в Симферополе. Это был единственный комический персонаж в постановке Украинского театра, он был действительно смешон, но шутки его не были пошлыми. Это было естественное отчаяние человека, оказавшегося в ужасной ситуации, которой он не владел. Из которой искал выход любым путём. Именно естественность, а не наигранность отличала актёра от своего коллеги по искусству.
Макса в Украинском театре играет заслуженный артист Крыма Владислав Черников – обладатель самого красивого тенора на Украине. Понятно, что человек, который мечтает стать оперной звездой – живёт музыкой! Дышит ей, – везде и всегда, при упоминании о какой-либо опере, непроизвольно начинает исполнять самую знаменитую арию из неё. Спектакль Мартынова, как ожерелье жемчужинами, - насыщен цитатами из опер. Это удивительно, когда среди обычной речи, вдруг начинает звучать: «Моя Кармен» или «Смейся паяц…» Всего лишь строчка. Но, красота голоса, техника исполнения, ни с чем не сравнимый тембр – заставляют зал замирать от восхищения.
Это – здорово! Всё кажется абсолютно реальным, естественным, неподдельным.
И урок Тито в исполнении Николая Бондаревского тоже настоящий и он действительно имеет ценность для всех, кто хочет научиться петь. Он показывает, как нужно петь; учит тому, что петь нужно сердцем. И когда начинает петь, мы понимаем, что он действительно поёт сердцем. И Макс, прочувствовав и осознав: что нужно, чтобы стать гениальным певцом, - тоже начинает вкладывать в пение всю свою душу, и мы видим разительные перемены в его исполнении.
А потом звучит дуэт двух мастеров. И нелюбимая опера для многих зрителей открывается совершенно с другой стороны: завораживает, восхищает, манит слушать её ещё и ещё. И зрители аплодируют, вызывая актёров исполнить дуэт на бис!
Исполнители же в Русском театре просто стоят молча под фонограмму, и даже не разевают ртов… Наверное, можно и так… Но, стоит ли, когда уже состоялась премьера в другом театре, где это сделано профессионально и безупречно?
Макс по-новиковски – вполне мог стать убийцей, подсыпая Тито Морелли таблетки в коньяк. Генри – мог стать организатором и пособником этого убийства, настаивая на подсыпании этих таблеток.
Чему учит молодёжь Русский театр? Добиваться цели любым путём. Обманом, насилием и даже покушением на жизнь…
А затем в Русском театре прозвучал дуэт супругов, поносящих друг друга в песенной перебранке, и последовал змеиный укус Марии в шею любимого супруга. Маленькие злобные пакостники, не иначе… А ведь это - всемирно известная чета. Театр сделал пародию на людей искусства. Пародию на себя… На своих сослуживцев. Такими видит режиссёр своих коллег? Подумаешь об этом, и становится не до смеха, и как-то боязно становится ходить в театр… Не заразиться бы презрением и человеконенавистничеством.
Не правдоподобен в Русском театре и урок пения, который преподаёт Тито Максу. Засилье условностей на сцене – даёт пример условностям в жизни! Когда можно сказать, но не сделать; улыбнуться, но ненавидеть в душе: когда можно сделать вид, что поможешь, а не пошевелишь ради этого и пальцем.
И больно уж жалок и унизителен поцелуй руки, которым благодарит Макс учителя. Что это? Желание режиссёра такого же раболепия по отношению к себе?.. И игра слов: «Называй меня простотИто». Смешно? Да! Но, над чем смеёмся(?), заслужил ли певец такого издевательства? Осмеять, унизить и почувствовать своё превосходство именно в возможности безнаказанного унижения человека, - в этом ли истинное счастье и радость? У Новикова – в этом…
А чего стоит фраза Генри, обращённая к Максу: «Ты споёшь, и она – твоя!»? Торговлей дочерью попахивает… Хотя, оценил он её в 150 тысяч долларов. И отдаёт он её с такой лёгкостью, что приходит мысль: «Вероятно, она столько не стоит, и, может быть, он даже наварит на сделке?»
А дальше и того ужасней. Представьте человека, который мечтает о любимой девушке, вот она наконец-то его целует… Что бы вы делали на его месте? Я думаю, хотели бы продлить это мгновение навечно. Макс же стучит по спинке дивана, как сдающийся борец на татами, чтобы соперник прекратил пытку… Да, видать сильная у него была любовь… Так, может, уже и хватит, может, уже налюбился досыта и не стоит жениться?
Актриса, исполняющая роль Мэгги в русском театре – выглядит намного профессиональнее своей соперницы из украинского. Это единственный персонаж, в русском театре, который был убедительнее своего соперника.
Излишняя скромность Заремы Меджитовой не позволила актрисе быть естественной на сцене. Это беда музыкального театра, где играть приходится профессиональным певицам. А актёрское мастерство отбрасывается на второй план…
Самая смешная сцена в Украинском театре, когда Макс, загримированный под Отелло, впервые появляется на сцене. Художник по костюмам и гримёр постарались на славу! Такого громогласного хохота трудно добиться чем-то пустым. Мавр получился потрясающим, огромным, ужасным и симпатичным одновременно.
Загримированный Макс в Русском театре одет в стилизованную негритянскую одежду. Но, он-то по сюжету оперы на службе. И должен быть одет в армейский мундир тех времён…
Мария у Мартынова - несчастная, обделённая вниманием, а потому ревнивая женщина, которой приходится скитаться по странам и континентам, вагонам и гостиницам. И ария её – ария уставшей, измученной женщины.
У Новикова – Мария одета в костюм, стилизованный под мундир времён кайзеровской Германии. Она воинственна и непримирима. Понятно, зачем она вышла замуж за Тито, но не понятно, за что он мог полюбить её? В финале, она открывает двери в ванную комнату головой Тито. Сделав из его тела бревно для вышибания дверей.
Гротеск. Снова фишка для смеха. Очередное опускание героев.
Обидно, что русский театр не отошёл от своего шаблона, сложившегося за последние годы, когда все спектакли по мнению неудовлетворённых зрителей «ставились для дурачков про дурачков». Комические герои, которыми непременно становятся все персонажи, - смешат! Главной их задачей становится не раскрытие образа, а желание рассмешить, быть понятным и близким самому последнему зрителю. Это равнение театра на самого последнего, - превращает его в проститутку, максимально угождающую клиенту за его деньги. Но так как деньги эти – не большие, то и угождают здесь строго по прейскуранту. На десятку… И результат тому - аплодисменты, не ставшие овациями. Беспроигрышный материал – проиграл за счёт экономии на чувствах, на доброте и человечности.
Не мудрено, что не драматический театр, а театр музыкальный коснулся темы голодомора в следующей своей постановке. Драма теперь взялась смешить по-настоящему, подменив собой устаревшие и сошедшие с экрана - «Маски-шоу».
Мы видим, что могло случиться со спектаклем, если бы его ставил не мастер. Как, идя на поводу у зрителей, желающих веселиться непрестанно, - получается пустая комедия положений. Сиюсекундный смех – поглощает смысл. Как опасно доверять постановку несведущему человеку, если даже такой маститый режиссёр, как Анатолий Новиков способен пойматься на лёгкую наживку.
В своём интервью Галине Михайленко он рассказывает, как пришлось снять с репертуара спектакль, в котором актёры почувствовали этот наркотик – зрительский смех. Когда они ждали его и в предвкушении этого магического напитка, готовы были паясничать, кривляться, коверкать текст и речь так, что стало невозможно узнать произведение…
Сравнительная характеристика двух спектаклей была написана год назад. За это время произошло ещё одно событие, подтверждающее правоту написанного: был у нас на гастролях ленинградский театр со спектаклем «5 вечеров», с Гузеевой и Сидихиным в главных ролях, поставленный О.Анохиной точно так, как ставились спектакли в то время, когда была написана пьеса Володина. На сцене были Люди… Самые обычные люди-не клоуны. Меня никто не смешил, никто на сцене не кривлялся – спектакль был великолепен, но зрителям ужасно не хватало этого, теперь я уже точно знаю, - наркотика-кривляния, вызывающего непрестанный смех.
Я посмотрела ленинградский спектакль и поняла, что все мы больны… Заражены и извращены этим наркотиком. Нам без него не интересно, дико, непривычно… И великий Щепкин, который был невероятно реалистичен на сцене, - показался бы нам скучным, белым клоуном. Мы навсегда испорчены, наши вкусы извращены дурным театром и коммерческим телевидением.
Сколько нужно времени, сколько усилий, чтобы вернуть на сцену Щепкиных и восстановить утраченный вкус к прекрасному, к настоящему?
Да, театры воспитывают своих зрителей.
И если мартыновские спектакли воспитывают думающего зрителя, то в спектаклях других режиссёров тенденция склонилась к бездумно-ржащему… Нас воспитали такими: наши театры и телевидение с его непрестанными комическими сериалами, «Деревнями дураков» и «Масками шоу»… Всех не перечесть. Но каждый врезался в нас своими невидимыми щупальцами, заставляя думать и желать того, чего хотят их герои: непрестанного постоянно возрастающего удовольствия.
И всё-таки, если русский театр позволяет себе смеяться над всем: и над старостью, и над заведомо смешной внешностью героев, и над супружескими отношениями, и над тем, над чем смеяться грешно, то Мартынов – высмеивает человеческие пороки. Он абсолютно не чужд юмора, скорее наоборот: юмор его тонок и зол; язвителен и уничтожающ. Но не по отношению к человеку, а по отношению к конкретному пороку.
Так, в сцене, когда фанат Мерелли пробирается в его номер, режиссёр с мастерством сатирика высмеивает этот, доходящий до абсурда, фанатизм людей, готовых выпрашивать автографы и фотографироваться со своими кумирами даже в туалете… Режиссёр даёт возможность зрителям посмотреть на себя со стороны и остановиться в своём абсурдном рвении.
В остальном же: лёгкий, едва уловимый юмор, от которого не хочется ржать, а просто становится светло и приятно на душе.
Но в извращённой среде с избалованными пустым смехом зрителями, он – не в состоянии конкурировать с громогласным хохотом над кривлянием артистов русского театра. И, выходя из зала, зрители говорят: «Мы почти не смеялись!» И хочется добавить: «Над тем, над чем не должны смеяться»…