… и тогда разъяренный поражением на Куликовом поле великий хан Тохтамыш собрал свое несметное войско и сказал:
-Идем на Москву. Отомстим за честь нашу поруганную. А заодно и дела финансовые поправим.
И были с ним все согласны.
…уже вскрылись реки, трава в полях щекотала низеньким татарским лошадям животы, когда вышла Орда к Москве.
И замер в растерянности великий хан: оказалась Москва опоясанной огромным кольцом, на котором в несколько рядов плотным потоком стояли разноцветные повозки – одни налево, другие направо. И нехорошие лица – хмурые, раздраженные – выглядывали из этих повозок. И летели над скоплением этим слова, которые любили говорить русские богатыри в азарте сечи.
Послал великий хан конную разведку вперед, но не успели всадники подойти на расстояние полета стрелы, как навстречу им из огромных многоколесных повозок стали вылезать молчаливые грязные люди с монтировками в руках. А из дальних рядов на помощь им уже спешили богатыри с бритыми головами, в кожаных куртках, блестя в лучах закатного солнца золотыми цепями. И крутили они над головами деревянные дубинки, исписанные заморскими словами.
А потом каким-то чудом сквозь плотный строй прорвалась повозка, на крыше которой ярко сияли то рубины, то сапфиры. И раздался из этой повозки голос громкий, жуткий и бесстрашный:
-А регистрация у вас есть?
Дрогнула Орда, попятилась.
А на помощь вставшим вдоль дороги богатырям уже шли смуглые водители такси и маршруток, кричавшие обидные слова на чистом русском:
-Слюшай, эй! Наша Москва не рэзинавый!
И понял Тохтамыш, что не увидит он в этот раз горящего Кремля, не разобьет шатер на реке у парка имени Горького, не погонят его верные нукеры в Сары-Берке толпы рыдающих пленников…
И заплакал тогда великий хан, и приказал поворачивать войско.
…и ушла прочь Орда, растворилась в сумерках, словно и не было ее вовсе.
Лишь несколько сотен самых отчаянных воинов под покровом ночи прокрались в Москву.
…теперь они работают дворниками и ничуть не жалеют о прежней жизни…