Мастер спорта Сергей Столбун, 1954 г.р., нападающий, воспитанник московского «Локомотива». Выступал в командах СК Урицкого (Казань), «Динамо» (Москва), СКА (Куйбышев), «Нефтяник» (Альметьевск), «Ариада» (Волжск). В составе «Медвежчак» (Загреб) становился чемпионом и обладателем Кубка Югославии 1989/90, 1990/91 г.г. Играл за словенские «Блед», «Славию» (Любляна). Главный снайпер и самый ценный игрок чемпионата Югославии. Лучший бомбардир в истории казанского хоккея – 582 шайбы. Обладатель рекорда в сезоне 1982/83г.г. – 91 шайба в 76 матчах. Чемпион России 1976 года в составе СК Урицкого. Заслуженный работник физической культуры Республики Татарстан.
Сергей Столбун – казанский «Горди Хоу», свои заключительные матчи на первенстве России провел в 47-летнем возрасте, забросив тогда 8 шайб в 12 поединках за «Ариаду» (Волжск). К нему на «разбор полета» игроки шли куда охотнее, чем к главному тренеру Валиахметову. Дабы не делить власть, тот поспешил отказаться от услуг ветерана. Богатый опыт Столбуна проигнорировали и в системе «Ак Барса», где трудоустроилось немало его партнеров по СК имени Урицкого. Хотя этой команде он посвятил свои лучшие годы, был ее капитаном более десяти лет.
Выбор подсказал старший брат
В 70-е годы прошлого века упоминание столицы Татарии применительно к действу с шайбой могло вызвать усмешку. На одном предсезонном сборе ее ледовая дружина проживала в гостинице Варны рядом с футболистами ЦСКА, которыми тогда руководил хоккейный «Наполеон» Анатолий Тарасов, и при встрече мэтр иронично заметил: «Казань? Что за команда? У вас какие клюшки хорошие, а вам бы деревянными играть!».
СК Урицкого содержался заводом, где изготовляли компоненты авиадвигателей. Местный дворец спорта был тесен и мрачноват, а город выглядел унылым, неуютным захолустьем. Казанский «легион» состоял во второй группе класса «А», нередко играя на открытых площадках, например, в Ухте – при 38-градусном морозе, намазав лица гусиным жиром, и шайба от попадания в штангу порой раскалывалась, словно фарфор. В первую лигу Союза пробивались не один чемпионат.
Выходец из Подмосковья Столбун по воле случая очутился в этом коллективе, только что соскользнувшем в третий эшелон хоккея и покинутом ветеранами. Вчерашнего школьника позвал с собой бывший мастер «Химика» (Воскресенск) Евгений Егоров, которого пригласили тренировать «Урицкий». Ранее он привел «железнодорожников» к победе в чемпионате Москвы, и самым «скорострельным» в их рядах оказался Столбун, чьей первой любовью все же был футбол, причем, на всесоюзном финале «Кожаного мяча» его отметили призом лучшему полузащитнику. Уже в Казани им активно интересовался «Рубин», пока Егоров не пресек подобное «раздвоение личности». На семейном совете за то, чтобы отпустить 17-летнего игрока из родительского дома высказался старший брат. «Его мнение для меня значило многое, - вспоминает Сергей Николаевич, - Он работал на секретном предприятии, как и отец, был заядлым болельщиком, даже – защищал ворота клубного футбольного «Локомотива». Увы, брат погиб: поливая огород, поскользнувшись, упал на оголенный контакт электромотора. Это одна из самых тяжелых для меня потерь».
Идеальная растяжка
Юного Столбуна выпускали одну смену в атаке «Урицкого» с Крупновым и Ахметшиным, в другой он играл как защитник. За пренебрежительные фразы типа - «Мальчик, больше не бегай здесь», карал соперника внезапным ударом, лишь стоило тому ослабить концентрацию. И неистово тренировался. Партнер по казанскому клубу, ушедший из жизни вратарь Александр Котомкин свидетельствовал в более поздний период: «У Сергея завидная выносливость. Просто поражаешься: с тебя пот ручьем, никакого желания ловить шайбы, а ему хоть бы что. Как заведенный!». После командных занятий, оставаясь вдвоем на льду, они подолгу оттачивали броски. «Когда ты делаешь растяжку, я проехать по твоему следу не могу», - признавался горьковчанин, ученик знаменитого Виктора Коноваленко. «Так ведь у меня выше лезвия коньков!» - смеясь, парировал форвард. Их дружба сохранилась на долгие годы. На свадьбу дочери Столбуна Котомкин приезжал вместе с семьей.
Заочная дуэль с Гретцки
Клубу из Казани долго не удавалось конкурировать с признанными фаворитами – новосибирской «Сибирью», ижевской «Ижсталью», уфимским «Салаватом Юлаевым», свердловским «Автомобилистом», саратовским «Кристаллом» (от которого «Урицкий» потерпел самый крупный за свою историю разгром – 1:13), но ведущая тройка его нападения постоянно украшала списки бомбардиров. Особенно захватывала ее борьба за пальму первенства с грозным трио «Ижстали»: Абрамов – Лантратов - Корниченко.
За всю долгую вахту в СК Урицкого, компаньонами Столбуна по атаке выступили всего-то двенадцать человек. Наиболее мощной получилась связка с Геннадием Масловым и Валерием Шалахиным (ранее постоянно с ними взаимодействовал тяготевший к защите Владимир Бокарев). Необходимо отдать должное ее сформировавшему Владимиру Васильеву, пусть эти форварды ужились в одном звене далеко не сразу.
Специалист, работавший с молодежной сборной Союза, был сродни Тарасову как диктатор, способный нагрузить хоккеистов до упада. Встав у руля казанской команды в 1978 году, он в корне изменил систему ее тренировок, введя ряд опасных упражнений. Допустим, двое перекидывали партнера через турник, и на другой стороне его ловили. Прыгали по крышам гаражей. Дабы развить силу броска, огромными кувалдами колотили по автомобильным покрышкам. Вскоре уровень игры казанцев принципиально вырос, и десять следующих чемпионатов они в итоговой таблице 1-й лиги не опускались ниже пятой строки. Их жесткий, агрессивный стиль, умение биться до конца в каждом эпизоде завораживали болельщиков.
Фигурантов ударного звена, разных по игровой манере, габаритам, характерам, объединяли быстрота бега, виртуозное катание. Маслов, как и Шалахин – воспитанник татарстанского хоккея, на два года старше товарищей по тройке, влился в нее, имея опыт в СКА (Ленинград) и в чемпионских «Крыльях Советов». «Король армрестлинга», с очень сильными руками, вооруженный особой по конструкции и загибу клюшкой, он умел поразить с «пятака» любую точку ворот. При потере шайбы глубоко не отходил. Левый крайний, импозантный усач Шалахин со своей фактурой танка был особенно опасен в разгоне; после его дальних щелчков шайба летела со свистом пули поверх клюшки вратаря. Центр нападения Столбун, рациональный и хитрый, с целым арсеналом замысловатых уловок, всюду поспевая, использовал минимальный шанс для броска по воротам, скорее внезапного, чем сильного. Ему порой сказочно везло: однажды при счете 0:1 по футбольному навесил снаряд из центральной зоны, «часовой» же зевнул эту «бабочку». В «Урицком» довели до совершенства такую комбинацию: Столбун выигрывал вбрасывание на защитника Вячеслава Шалаева, фланговые форварды казанцев устремлялись к бортам, увлекая за собой визави, расчищая зону, и следовал молниеносный пас вразрез обратно десятому номеру. А тот фирменным «кистевым» подчас унижал вратаря шайбой между щитков, не страшась летящего на перехват оборонца - домашняя заготовка эффективно применялась при численном меньшинстве и в начале матча.
В отдельные чемпионаты данный альянс нападающих забивал более половины голов команды, иллюстрируя абсолютный перевес ее атаки над обороной. Если тех форвардов разводили по разным звеньям, то в кульминационные моменты их все равно выпускали вместе. Эта троица могла бы украсить любой клуб высшей лиги, но пригласить ее оптом пыталось только равновеликое «Урицкому» «Торпедо» (Тольятти).
Излюбленная обводка Столбуна – стукнув по клюшке соперника, пропихнуть под ней шайбу и уйти в отрыв, ускоряясь, как ракета. Игрок с профилем хищной птицы обладал почти телепатической магией, забрасывая голы в падениях, успевая подправить снаряд уже в полете над хранителем сетки, когда тот бил нападающего клюшкой по конькам.
О том, что в сезоне-1982/83 он идет на беспрецедентный рекорд, капитан «Урицкого» осознал, благодаря параллели с Уэйном Гретцки, у которого в это же время наблюдался всплеск результативности в «Эдмонтон Ойлерз» на Кубке Стэнли. Тут и голы могут от волнения пропасть, но Столбун упрямо продолжая штамповать «хет-трики» и «покеры», в итоге не дотянул до прошлогоднего триумфа великого канадца всего одну шайбу (91+37 голевых передач). В эту сумму вошли 8 голов на переходном турнире.
Еще в трех ближайших чемпионатах он становился лучшим снайпером первой лиги, а по системе «гол плюс пас» - главным лауреатом в 1985-87 гг., наконец, обогнав Маслова по числу метких выстрелов.
Феномен голевой щедрости Столбуна объясняется и тем количеством времени, которое тренерский штаб позволял ему проводить в каждой игре. Сейчас такая монополия немыслима.
Глава республики обещал не дать в обиду
Самое заманчивое предложение сделал ему Владимир Юрзинов, сменивший Аркадия Чернышева в должности «лоцмана» московского «Динамо», которое омолаживало свои ряды. Сергея разыскали на сборе в марийских лесах и доставили в столицу самолетом. Новобранца из Казани успели задействовать в двух поединках на финише провального для «бело-голубых» чемпионата-1974/75. Юрзинов определял его «центральным» в тройку Александра Мальцева с перспективой попасть во вторую, а после и в главную сборную Союза. Обещав подумать, Столбун отпросился домой: предстояли институтские экзамены.
А затем случилось непредвиденное: потенциального динамовца впечатали в борт, и его рука повисла плетью. Вправленный сустав начал вылетать при каждом резком движении. Грозившая операция могла не спасти спортивную карьеру. К счастью, игрок восстановился, не прибегнув к услугам хирурга, но вариант со знаменитым клубом отпал.
«Сожалею только об этой утраченной возможности, - впоследствии признавался он, - Позднее, когда звали к себе рижане, киевский «Сокол», «Крылышки», «Химик» (Воскресенск), я не смог покинуть СК Урицкого, привязавшись к нему всей душой. Пусть команда жила скромно: коньков Bauer на всех было одна или две пары. Зато ее сопровождало в городе трепетное обожание».
После того, как в одном матче Столбуну проткнули щеку острием клюшки и выбили несколько зубов, первый секретарь Татарского обкома Фикрят Табеев грозился: «Тот, кто тебя тронул, поплатится! Лично приму меры!».
Надо сказать, в ледовых баталиях иногда не выдерживали и нервы эскулапов. От вида травмы форварда Владимира Зайцева врача затрясло: в растерянности стал тереть игроку виски не нашатырным спиртом - зеленкой.
«Забил» на распоряжение маршала Устинова
Одной из причин, мешавшей переходам Столбуна, было неприятие им авторитарных порядков в командах силовых ведомств. Он всячески сопротивлялся попыткам рекрутировать его в армейский клуб для несения всеобщей повинности. СК Урицкого пристроил игрока сельским учителем физкультуры: согласно постановлению Совмина, эти кадры освобождались от воинского призыва. Липу обнаружила специальная комиссия, поднявшая платежные ведомости, где фамилией аса казанской атаки и не пахло. В кабинете комиссара округа ему предъявили две телеграммы за подписью министра обороны Устинова, гласящие – «Забрать в трехдневный срок!» и «Забрать немедленно!». Не долго думая, хоккеист ретировался: проскочив мимо дежурного, прыгнул в обкомовский автомобиль, на котором его доставили сюда вместе с обеспечивавшим прикрытие начальником команды, и машина понеслась прочь на максимальной скорости. Пытались организовать погоню и перекрыть дороги, однако гаишники не посмели остановить транспорт с «крутым» номером.
Беглеца удалось «повязать» в госпитале, куда тот угодил с очередной тяжелой травмой – лицо рассекли коньком. На этот раз не помогло даже вмешательство Табеева. Форварда перевезли в Куйбышев, где заставили принять военную присягу: зачитывал ее прямо в палате, с больничной шапочкой на голове, а у дверей стоял солдат, которого предупредили: «Если Столбун убежит, отправишься на китайскую границу».
Альтернативой игры за местный СКА объявили службу строевым по окончании лечебного курса. Пришлось надеть свитер армейского клуба, скрепя сердце, что, однако, ничуть не убавило профессионального отношения к любимому делу. После чемпионата-1977/78, Сергея, в новом коллективе из-за нехватки защитников часто выступавшего в этом амплуа, поощрили именными часами, предложив остаться на сверхсрочную. Старший тренер СКА (Ленинград) Николай Пучков, привлекавший казанца в свой состав на розыгрыше Кубка Союза, обещал ему постоянную там прописку. И был весьма огорчен, услышав категоричное «нет».
Балканская «столбовая дорога»
В середине 80-х располагавший уже целым созвездием имен «Урицкий» возглавлял авторитетный специалист Геннадий Цыгуров. Но инфраструктура клуба оставалась на скромном уровне (хотя, идея нового искусственного катка в Казани вынашивалась за два десятка лет до постройки «Татнефть-арены») и в переходных турнирах он продолжал тормозить. Подъем команды на хоккейный «бельэтаж» произошел в связи с его расширением в 1989/90 гг. Со следующего сезона она стала называться «Итиль».
35-летнему Столбуну, к этому времени фактически дважды лауреату Клуба бомбардиров Всеволода Боброва, сыгравшему в 18-и чемпионатах почти тысячу матчей за хоккейный коллектив Казани, не судилось войти с ним в «вышку». Его карьера, тем не менее, обрела новый виток.
Одним из первых советских игроков он отправился за рубеж: его свитер украсило изображение оскаленного медведя - символика клуба в Загребе. Форварду поначалу доставались всего 18 процентов от контракта (остальное забирал посредник «Совинтерспорт»). Однако пришла свобода, казавшаяся диковинкой: «Хоккеист упражнение сделает на тренировке, потом стоит у борта и пьет чай». И никаких режимных сборов.
После непосредственного знакомства с чемпионатом еще единой Югославии этот вариант трудоустройства перестал видеться легкой прогулкой. В том первенстве задавали тон кадры из Союза, Чехословакии, Канады, причем, иные соперники не брезговали двинуть исподтишка. У «медведей», которыми руководил Анатолий Кострюков, в тройке с казанцем были известные по воскресенскому «Химику» Щуренко и Крутов. Эта компания и «везла» матчи, садясь на лавку только для того, чтобы отдышаться. В турнире с плей-офф до четырех побед каждый успех команды порождал резонанс, присущий стране, где спорт поистине культовое действо. Никогда раньше Сергею, вновь назначенному капитаном, не доводилось давать столько интервью, на лету схватывая сербохорватский язык. Популярности способствовало и его внешнее сходство с коренными жителями.
Два года подряд победитель бомбардирской гонки, он завоевывал приз Zlatna Palica. В суперфинале 1990 года вонзил решающую шайбу, обведя всю чужую пятерку, вопреки обыкновению отметив свой гол перехлестом эмоций. Ставший региональным гегемоном «Медвежчак» высоко забрался в Кубке европейских чемпионов, едва не встретившись с динамовцами Юрзинова – вот уж поистине поворот судьбы…
Поскольку «легионером» заинтересовалась национальная сборная, ему предложили принять подданство. Но тут грянула война. Одна упавшая на хорватскую столицу авиабомба разорвалась рядом с домом, где квартировал Столбун со своей семьей. Пришлось срочно переезжать в соседнюю, более спокойную Словению, хотя там предлагались очень скромные финансовые условия.
С ним в составе «Блед» и «Славия», укомплектованные рабочими и студентами, прежде за матч пропускавшие 10-15 шайб, смогли на равных сражаться против «Есенице», «Олимпии», итальянского «Больцано» в Альпенлиге. Пусть отдельным партнерам и соперникам он уже годился в отцы.
Когда же ему поручили роль тренера сборной кадетов Словении, эта, можно сказать, экзотичная команда добилась неплохого результата на неофициальном первенстве мира в Канаде.
Живучий как терминатор
Столбун всячески отодвигал процедуру вешания коньков на гвоздь, заявляя, что красивый уход из большого спорта не для него. Тряхнуть стариной иногда вынуждали сами обстоятельства. Когда в «Бледе» из-за слабого финансирования не набиралось и трех полных звеньев, он, главный тренер этой команды, вступал в игру.
В Югославии встал на коньки его сын Женя, проявивший незаурядные способности. Семейным дуэтом они даже провели несколько матчей за дубль «Ак Барса»: подобный случай в российском хоккее – единственный. Однако Евгению оказалось не суждено раскрыться на ледовой площадке. Вероятно, вмешались некие «потусторонние силы», не позволившие его отцу устроиться в родной клуб.
Когда «Урицкий» вошел в элитную лигу Союза, Столбуну предлагалась тренерская работа в команде. Но единственным знаком внимания, которым в клубе позже отметили Сергея, стал его символический свитер под сводом Дворца спорта рядом со свитерами других лучших хоккеистов Казани 70-80-х – вратаря Абрамова, Маслова, Шалахина и Рахматуллина.
Кстати, последний, завершив игровую карьеру в той же Словении, получил местное гражданство. Вариант остаться за рубежом не прельщал Столбуна. Впрочем, его возвращение в Россию было вынужденным – тяжело заболела мама. Тут впору бы сменить профиль деятельности, тем более имея диплом юриста, но, востребованный «Нефтяником» (Альметьевск) возрастной форвард, несмотря полуторагодичный простой, заиграл, как ни в чем не бывало. Затем судьба вторично привела его в стан армейцев Самары, правда, за ЦСК ВВС выступить не удалось - на раскатке разорвал коленные связки. Такая травма оборачивается тупиком и для молодых атлетов, а Столбун, демонстрируя живучесть терминатора, по выздоровлении еще целых пять сезонов продолжал на Балканах свой мастер-класс. Известный казанский тренер Всеволод Елфимов говорил о нем: «Будет играть, пока не сотрет ноги».
Весной 2004 года команда ветеранов «Ак Барса» в финале клубного чемпионата мира встретилась с хозяевами – канадцами. При счете 2:2 победный гол привычно «отвез» Сергей Столбун, которому в этот день исполнилось 50.
Он по-прежнему участник битв ретро-составов, легендарные игроки которых когда-то, будучи на месте современных хоккейных звезд, довольствовались зарплатой, уступавшей доходу спекулянта аудиокассетами, и нередко обитали в рабочих общежитиях.
Зрители подмечают, что у бомбардира из "Ак Барса" Алексея Морозова "росчерки" на площадке схожи с ледовым факсимиле «адского форварда» из СК Урицкого, ныне – тренера хоккейной женской сборной Татарстана.
Александр Тиховод, Казань - Саратов