Дружить Мари Трофимовна начинала преданно, неистово и частенько говорила дочке: «Это хорошие люди, не то, что те!» «Те» - предшественники «этих». Поделится последним, во всём поможет, угодит. Но стоит ей только уловить лёгкий запах плесени, крепчавшей на глазах дружбы, реакция была всегда одна – скандал. Она популярно объясняла предателям, что – не ребёнок и не дурней их! Выпустив, как автоматную очередь, обличительную речь, громкоголосый трибун рвала отношения, как рвут платье на тряпки!
1965 год, мать на работе, а к ним приехала из аула Октябрьский тётка Шурка, давнишняя материна подруга ещё с довоенных лет. С ней молодая очень высокая девушка в полосатом хорошеньком халатике, силуэт прямой и перехвачен пояском на талии. Девушка не примечательной внешности, так себе, струн восхищения в подростковом сердце не задела, а вот халатик сильно понравился, Галя от такого не отказалась бы. Нежданные гости крутнулись да и пошли искать хозяйку на рабочем месте.
Бурдюгова Таисья оказалась женой сына Толика, то есть невесткой тётке Шурке. Молодая повариха вышедшая замуж за кубанского парня, родом из города Горького, теперь искала работу. Старая подруга вспомнила про Марию, она поможет. И Мари Трофимовна пошла, доверительно поговорила, попросила, рекомендовала, и горьковчанку приняли в совхозскую рабочую столовую. А через время и Галина мать вышла на пенсию и трудовую деятельность продолжила у плиты.
Девятнадцатилетнюю девчонку пожилая гречанка жалела, как и каждого, кто оторван от родного дома. Она выслушивала жалобы на свекровь и золовку, и настаивала на том, что надо переезжать из аула в совхоз. Но Анатолий упирался и уезжать из родного дома не желал. До определённого времени, потом перетянули и надо думать, что он об этом никогда не пожалел. Ибо Бог ему дал жену хитрую и практичную, умеющую не только заработать деньги, но и собрать их и потратить с пользой на дело! Да не в обиду будет сказано, что хотя Толик и читал книжки, которые Тайка в руки не брала, но в материальном плане по жизни Бурдюгов не состоялся, если бы не жена. Хваткая и дипломатичная по натуре Таисья умело показывала путь мужчине, иди, мол, а сама следом, вроде, как и ни при чём.
Мари Трофимовна старый повар без диплома поначалу стряпню молодой поварихи из кацапии критиковала: «Это кто ж помидоры в борщ бросает кускам?! Плавают в кастрюле, как салапелы!». Салапелы непереводимое слово, оно из личного лексикона Мари Трофимовны, возможно, что это что-то неуклюжее, громоздкое, лишённое грации. Но время шло, и мнение с годами поменялось, Тайка Бурдючка как повар высшего разряда готовила на Галиной свадьбе.
Повара разных поколений работали и вместе и по сменам, Тайка была вроде старшей дочки. Мари Трофимовна и мать и наставница, в общем, знакомство перешло в тесную дружбу, где всё было и ссоры и доверительные разговоры, и любовь и ненависть, как в индийском кино. Они таскали вместе тяжёлые кастрюли, наполненные борщами, и делили поровну помои между столовскими работницами. Когда подходила очередь Чиликидихи, мать предупреждала дочь: «Завтра, придёшь за помоями! Не забудь!». «Ладно, не забуду!» буркала недовольно Галька, была охота таскать эти вёдра.
Галя шла, притаскивала ведро, источающее духан пищевых отходов, воротила, естественно от него нос. Едва заходила во двор, как кабан в деревянном свинушнике, устраивал целую демонстрацию нетерпения! Грязное прожорливое существо, как бешенное билось о верхнюю крышку корыта. Которую предусмотрительно надёжно закрывали, чтобы щетинистая тварь не выскочила и не пошла партизанничать по чужим огородам.
Это ещё одна живая душа, сытость желудка которого частенько зависела от черствосердной Гальки. Тут лучше было сразу поднять крышку и вывалить содержимое в корыто, иначе голодная свинья разнесёт своё жилище, так, по крайней мере, казалось юной хозяйке. Вообще не такая уж наша героиня была и бессердечная, во всяком случае, по отношению к свиньям всех поколений.
Лет в девять-десять вздумалось маленькой девочке, охочей до домашней неблагодарной работы, помазать свинюшник! Бабы, знающие толк в хозяйстве, говорили между собой, что поросята – легочники, простывают быстро, а одну зиму и у Чиликидиных сдох кабанчик и осталась семья без весеннего мяса. Так вот, чтобы не повторилось прискорбное событие, по мамкиной подсказке, решила Галя утеплить свинячье жилище.
Глина, солома, кизяк всё заготовила Мари Трофимовна юной мазальщице. Разбросанная небольшим кругом глина заливалась водой, Галя всё делала сама. Мать и близко не подпускала, когда сырьё размягчилось, девочка потрусила поверх соломки, да и ступила в середину белыми ножками месить замес. Готовое месиво накладывала в ведро, заполняя половину емкости и тащила во двор к объекту.
Маленький домик, преображался на глазах! Было время, когда дети часто гуляли в нём, это был момент, когда старую свинью зарежут, а поросёнка ещё мамка не купит. Он пустовал в ожидании нового розового жильца. Соседские бабы хвалили Галю, восхищались, такая маленькая, а такая умелица! После грубой мазки, сверху накладывался замес из глины и кизяка, правда повторная мазка не была доведена до конца, то ли стройматериал закончился, то ли желание рабочей? Теперь хрюшки, зарывшись в солому, прикрыты были от холода не только толстым слоем сала, но и добротной не продуваемой стеной!
Знаете, любить свинью? Ну, как её будешь любить? Такое животное сложно полюбить, но когда мать скажет: «В ту субботу будем свинью резать!». Ждёшь этого дня с чувством двояким: вроде и свежатины охота, колбаски домашней. В то же время представить визг выволакиваемого из свинюшника кабана страшно. Непомерно жалко его обречённую жизнь.
Хорошо, если Галя уходила в первую смену, а когда она училась во вторую? Она вставала рано, потому что резальщик приходил тоже рано. Когда трое мужиков заходили в свиной домик, животное начинало упираться и визжать, чувствуя смерть. Галя не теряя ни минуты, бежала в сторону клуба, ладошки плотно прижимали детские уши. Но поросячий крик всё одно давил на барабанные перепонки! Скорей бы, скорей бы он отмучился!
Крик стихал, и Галя медленно возвращалась домой, успокоенная откормленная хрюшка, обложенная со всех сторон соломой, уже осмаливалась. Ужас перенесённого страдания остался за калиткой, и девочке уже чудился запах приготовляемого мяса.
Раньше, во времена советской власти, люди были бедней, но намного дружней. Если сосед резал свинью, то это значило, что и ты сегодня отведаешь свежего мяса. Кусок свинины приносился в комплекте с куском сала, точно также и свою свиную тушу Мари Трофимовна практически раздаст по дворам.
Нинка Будякова, возможно, самая голодная из семьи, или самая нетерпеливая проделывала следующее. Когда Иван Григорьевич уже зарежет Читу, разделывает, а Клавдия Григорьевна попутно уже тушит свежатину.
Нинка гуляет со всеми детьми на улице, но ароматы тушившегося мяса так и манят среднюю дочь на кухню. Она схватит кусочек, затолкает спешно в рот и бежит с раздутыми щеками на улицу продолжать играть. Галя, сглотнув слюну, представляла, как вкусно сейчас у Нинки во рту! Она внимательно следила, как работали челюсти подружки. И думала, когда ж Клавдия Григорьевна принесёт положенный для Чиликидиных кусок. Чтоб скорей пожарить и покушать? А Нинка, проглотив один кусок, бежала за вторым, Лёлька так не делала, сегодня Галине П. кажется, что девочка не хотела дразнить её.