Первый телевизор

Татьяна Алейникова
Однажды в небольшом магазинчике, где теперь располагается художественный салон, я увидела картину питерского художника С. Молодых – нашего земляка. В сероватых тонах, казалось, ничем не примечательная, она задержала мое внимание. У стены старого дома с выпятившимся фундаментом, скорчившись в неудобной позе, спал пьяный. Нередкая теперь сценка. Я не могла понять, что держит меня около неё. И вдруг вспомнила. Этот дом мне хорошо знаком. Я часто бывала здесь в детстве. В старом доме жила семья маминой подруги. В большой комнате, окнами на улицу, стоял телевизор, один из первых в Савино. Сюда по вечерам стекались друзья и знакомые, соседи. Стульев и табуреток на всех не хватало, опоздавшие располагались на полу.

 Не помню, что мы смотрели, завораживало само действо, близкое к чуду. Кино, праздничные концерты со Штепселем и Тарапунькой, «Огоньки». Возвращались домой поздно вечером, оживленно обсуждая увиденное. Все хорошее когда-то заканчивается. Во время традиционного просмотра вдруг кто-то из опоздавших громко затарабанил в окно, и дочь хозяев, неохотно поднявшись с пола, громко произнесла: «Еще кого-то черт несет». Негромкие разговоры смолкли, все быстро засобирались домой. Расстроенная хозяйка уговаривала остаться, досмотреть, но отец был непреклонен. Когда шли домой, он негромко сказал: «Все, Женя, будем собирать на телевизор».

Поначалу тетя Лида пыталась вернуть нас на вечерние просмотры, стала чаще бывать у нас, просиживая долгие часы в кухне и наблюдая, как мама готовит. Они подолгу разговаривали, часто слышался смех. Однажды подруга мамы пришла в гости с огромным синяком под глазом. На встревоженные расспросы ответила коротко: «муж». В тот вечер, как всегда, пытаясь разговорить молчуна-супруга, тетя Лида спросила, когда ему в поездку. В ответ услышала: «Для кого, дура, я повесил расписание». На стене перед кроватью на листке бумаги красовалось расписание поездок. Обиженная женщина, приняв вызов, мужа будить не стала, а написала на листочке и повесила на стене под расписанием записку: «Миша, вставай». Уехавший без машиниста состав пришлось догонять на попутке. На месте машиниста красовалась в окне чумазая физиономия кочегара. Расплата была короткой, вернувшись из поездки, супруг не стал выяснять отношения, а молча заехал жене в глаз.

Несмотря на телесные повреждения, пострадавшая и сочувствующие громко расхохотались. Долго не могли забыть это маленькое происшествие. После этого случая супруг понемногу смягчился. На вопрос мамы: - «Разговариваете?», тетя Лида, засмеявшись, ответила: «Лучше бы молчал».
Мама очень жалела подругу. Красивая, с мягким беззлобным характером женщина, растившая четырех детей в нужде и многотрудных хлопотах, перехватыванием денег до получки, заслуживала, по её мнению, лучшей доли.

Уход её из жизни был трагичен. Мама уже не жила в Савино, о гибели близкой подруги узнала случайно, после похорон. В последние годы жизни мама частенько вспоминала молодость и наши походы «на телевизор» к тете Лиде. Я, не удержавшись, спросила, как они смогли в те годы обзавестись такой дорогой вещью, если без конца занимали у нас какие-то мелкие суммы на хлеб и молоко. Мама рассказала, что телевизор купил брат дяди Миши, вернувшийся из заключения. Соседи шептались, что пострадал невинно, что виноват был лишь в том, что угораздило в войну попасть во 2 ударную армию генерала Власова. После войны дядя Саша, племянники прозвали его арбузом за круглое, красное лицо, был помещён в советский лагерь. Вернулся оттуда после смерти Сталина и устроился прорабом в крупную строительную организацию. Лагерная жизнь серьезно подорвала его здоровье, вскоре он умер.

Вспомнились прочитанные недавно воспоминания рядового армии вермахта. Эльзасец, сын француза и немки, Ги Сайер  провоевал всю войну на восточном фронте. После поражения немцев прослужил некоторое время во французских войсках и благополучно вернулся домой. Никто не преследовал его за службу в немецкой армии, понимая, что не по своей воле он оказался в ней. Наша Родина-мать не жаловала ни военнопленных, ни тех, кому выпало служить под началом изменника – командующего. Война для них закончилась десять лет спустя.

 Многое и многие забылись, а вот дядя Саша остался в памяти горькой своей судьбой и неожиданным подарком всем нам -первым телевизором в Савино.