невыносимая легкость бытия...

               

«…вот он я, реальный,
избавляю от иллюзий…»

- Пойми, ты просто не цепляешь меня детка? – зажигалка щелкнула, и он
долгожданно затянулся,  - все очень просто. И не надо истерить.
- Я не истерю – она подтянула простынь к самому подбородку, как будто
хотела потеряться, укрыться от колких снежинок слетающих с его глаз на бархат кожи.
- Вот и правильно. Я всегда знал, что ты не истеричка – он повернул
голову и коснулся губами ее плеча.
Она поежилась.
- Холодно.
- Давай закроем окно, - поднялся он. Сахар рассыпался по ночному небу
и мерцал. Деревянные ставни тихонько заскрипели, и он задернул тонкую занавесь.
Спросил.
- Хочешь кофе?
- Нет. Спасибо. Лучше сигарету, - она потянулась, выхватывая из сумки пачку «Muratti».
- Ты стала курить? – он удивленно поднял бровь.
- да, - усмехнулась она, - курить, пить, ругаться матом. Была сущий ангел. Что ты со мной сделал?
- Я? Брось. Ничего. Каждый сам отвечает за свою жизнь.
- Это верно. Каждый. Сам. За себя.
- Ну вот видишь какая ты умница, - он отошел от окна и открыл банку с кофе, - а курить не стоит. Вредно.
- Ты стал  таким заботливым, почему, а? – она еще раз затянулась и откинулась на подушки.
Ложка кофе, две сахара, кипяток. Тихонько отхлебнул и поморщился. Горячо.
- Я же не монстр, детка, - он подошел и поставил кружку на
прикроватный столик, - What am I?, - шестигранники глаз блеснули ледяным совершенством, - What am I?
Мороз потянулся о его губ и, смешиваясь с ее горячим дыханием, опадал в ладонь капельками дождевых жемчужин. Друг за другом они собирались в прозрачное ожерелье.
- Дарю.
Она повернулась спиной  и убрала волосы с шеи. Замочек щелкнул, и жемчуг уютно расположился в ложбинке меж ключиц.
-  I'm a murderer, -  прошептал он.
- Отпусти меня  - тихо попросила она.
Он опят встал и забрался на подоконник, прихватив с собой кофе.
- Ночь такая светлая. Как молоко. Любишь молоко?
- Отпусти меня, пожалуйста.
- Холодное молоко. Белое. С кувшина. По губам. Любишь?
- Что ты делаешь тут со  мной?
- А еще знаешь, хлеб. Белый. Нет, лучше черный. Мягкий как твоя кожа. Теплый.
Он закрыл глаза и прислонился к стене.
- I think it would be better if you ought to know.
Завернувшись в молочное полотно, она подошла к нему и потерлась рукой о плечо, как кошка, перебирая ноготками по руке.
- Почему? – спросила она.
- Знаешь как звучит тишина?
- м?
- Как барабанная дробь. Тихая барабанная дробь. Малюююсенькая барабанная дробь. Так сердце бьется, знаешь? Ты ведь знаешь?!
- Тише- тише, - она огладила его по волосам, но он невольно дернулся.
- Беги от меня, детка.
- Тише…что ты…
- Get out!
Он последним глотком допил кофе и начал одеваться. Джинсы, майка. Она стояла, помешивая ложечкой в пустой кружке, прислушиваясь.
Дзинь…дзинь…
- Я позвоню. Не скучай, - обнял ее за плечи и глубоко вдохнул, запоминая.


Лифт ехал нескончаемо. На улице моросил дождь. Он торопливо перешел улицу и остановился. Поднял лицо к небу под живительные? прохладные капли.
Глухой хлопок за спиной. Женский крик. Голоса. «Упала…упала…да нет…выбросилась…чертовы наркоманы…жалко …смотри…красивая…»