«Какое ужасное зрелище! Это они сами! Подожгли сами! Сколько дворцов!Что за люди! Скифы! Варвары!»- Восклицал император Франции Наполеон Бонапарт, в растерянности бросаясь от одного окна к другому. А вид, открывающийся из окон Кремлевского Дворца поистине внушал одновременно и ужас и недоумение. Москва пылала.
Горели дворянские особняки и купеческие хоромы, горели церкви , магазины и склады. Улицы походили на огненные реки. Треск рушившихся зданий и завывание бушующего пламени перекрывались порывами ветра, гнавшего огонь прямо на Кремль.
-Кремль горит! – раздался крик, тут же подхваченный десятками голосов. - Кремль горит! Кремль горит! Кремль!
- Какая нелепая война! – мрачно думал император, покидая горящий Кремль. И каждая мысль его, каждое умозаключение были наполнены сейчас разочарованием, непониманием и унижением. Рассчитывая разбить русских еще где-нибудь на границе, победоносно бравым маршем дойти до Москвы, принимая по дороге все положенные победителю почести, император Франции, только сейчас начинал понимать всю безысходность своего положения!
Несколько дней назад, Наполеон со свитой въехал на Поклонную гору. И город, сияющий бесчисленными золоченными куполами, предстал взору изумленных французов.
Москва! Вот теперь-то, в Москве, Наполеон будет ожидать просьб сокрушенного Александра о мире. Армия его, наконец, получит теплые квартиры, изобильный провиант, отдых, удобства и развлечения столичного города!
Наполеон посылает в Москву Мюрата с кавалерией, который должен привести победителю депутацию от московских властей с ключами от города. В радостном возбуждении ждет Наполеон смиренных москвичей. Однако, вскоре, обескураженному императору доносят: никакой депутации от жителей не будет, потому что никаких жителей в городе нет! Наполеон покидает Поклонную гору и входит в город со стороны Дорогомиловской заставы. «Москва пуста! Как неожиданно! Как непонятно! Ступайте и приведите мне бояр!» - приказывает император. Однако и «бояр» в Москве не нашли. В жуткой тишине вступал победитель в, как тогда казалось ему, покоренный город…
Теперь же, перебираясь из Кремля в Петровское, вспомнились вдруг Наполеону слова Балашева, адъютанта Александра I , который, пару месяцев назад, в Вильно, на его ироничный вопрос «Какая дорога ведет на Москву?», не растерявшись ответил – «Государь, ваш вопрос ставит меня в затруднительное положение. Русские, как и французы, говорят, что все дороги ведут в Рим. Можно выбрать любую дорогу на Москву. Карл XII выбрал дорогу через Полтаву!».
«Непостижимо! Непостижимо!» - шепотом восклицал Наполеон, поминутно оглядываясь на полыхающее зарево.
«Непостижимо! Непостижимо!» - шепотом восклицал император России Александр I. Взгляд его был прикован к лежащей перед ним на письменном столе подвеске из розового кварца. Неделю назад она, прикрепленная к ручке вазы, стоящей на лестнице Зимнего дворца, привлекла его внимание. Камень, размером с небольшую сливу, словно раскаленный уголек мерцал и переливался. С любопытством протянул Александр руку к подвеске. И тут же невольно вскрикнул, обжегшись! Камень действительно был раскален!
Что видел Император Российский, глядя на лежащий перед ним полыхающий розовый кварц? Видел ли он как…
…французская армия, ничем не напоминающая блистательное воинство, всего несколько месяцев назад форсировавшее Неман, оставляет сожженную, разграбленную, изнасилованную, но не покорившуюся Москву. Нескончаемая колонна пеших, конных, телег, увязая в российской непролазной грязи, растянулась на многие километры. Не регулярные войска Великой армии, а орды кочевников, возвращаются из удачного набега, отягощенные награбленным добром, и , в то же время, сплоченные непонятным самим им страхом, который гонит их вперед через бескрайнюю степь.
…несколько замерзших оборванных солдат, забившись в покосившийся сарай, греются около небольшого костерка. Тут же трупы бывших их товарищей, от которых они отрезают «лучшие» части, дабы тем утолить свой голод.
…стоя по горло в ледяной воде французские саперы наводят понтоны через Березину. И едва мосты построены, толпа обезумевших людей бросается на другой берег. Бывшая славная армия бредет к Вильно. Лица людей почернели, дыхание замерзает на губах. И снова трупы, трупы
…Наполеон в в спешке, тайно покидает свои войска и с бешеной скоростью мчится во Францию. А остатки умирающей армии посылают вслед ему проклятия.
…он сам, император Всероссийский Александр I, солнечным утром 31 марта 1814 года , сопровождаемый блестящей свитой из тысячи генералов разных наций, верхом на Эклипсе, лошади, когда-то подаренной ему Наполеоном, въезжает победителем в Париж. На Александре мундир кавалергардского полка. Голубая лента ордена Святого Андрея пересекает грудь. Тяжелые золотые эполеты расширяют плечи. А в потайном кармане мундира, невидимая постороннему глазу, покоится подвеска из розового кварца…
В один из, ничем не примечательных дней 1835 года, на окраине Красноуфимска Пермской губернии появился мужчина лет шестидесяти. У него не было документов, сам он называл себя Федором Кузьмичем и «бродягой, без роду, без племени». Бродягу приговорили к двадцати ударам плетьми и выслали в Западную Сибирь. Вскоре, молва о старце, поражающим всех толкованием Святого Писания, ласковым обхождением и мудрыми советами разнеслась далеко вокруг. Купец Хромов построил ему в окрестностях Томска небольшую избу. Федор Кузьмич полностью посвятил себя служению Богу. Многие именитые люди Томска спешили посетить его. Людей изумляла одухотворенность старца, его разносторонняя образованность. Федор Кузьмич тихим спокойным голосом рассказывал о митрополите Филарете, перечислял победы Кутузова, вспоминал о триумфальном шествии русской армии в Париж.
Не осмеливаясь произнести вслух, некоторые находили в старце сходство со скоропостижно скончавшимся десять лет назад императором Александром. Белую рубаху и штаны из грубого холста Федор Кузьмич носил с таким достоинством, словно был облачен в парадный мундир.
Однажды, какой-то старый солдат, увидев его закричал: «Царь! Царь батюшка Александр Павлович!», а тот поспешно ответил: «Молчи! Я всего лишь бродяга». Тем, кто умолял его открыть свое настоящее имя, старец отвечал: «Это Бог знает».
Умер старик в 1864 году, окруженный общим почитанием. Похоронили Федора Кузьмича «без роду, без племени» в ограде Богородице-Алексеевского монастыря в Томске. На его могиле крест с надписью «Здесь погребено тело Великого Благословенного старца Федора Кузьмича, скончавшегося в Томске 20 января 1864 года»
Известно, что купец Хромов дважды ездил в Петербург, в надежде побеседовать с царственными особами и передать им несколько реликвий.
Известно также, что в кабинете Александра III хранился портрет святого человека. А рядом всегда лежала недорогая подвеска из розового кварца, размером с небольшую сливу.