Он сидел и улыбался, и я был вместе с ним.
- Что тебя гложет? – спросил я.
- Меня? Ничего. Просто… Пусто как-то – ответил он, все так же растерянно улыбаясь.
Я встал с табуретки, подошел к тумбочке, на которой стоял кофейник, и налил себе кофе. Это была долгая ночь.
- Пусто и странно. – добавил он – Я как будто бы завис в пустоте. В пустоте, образовавшейся вокруг меня, когда выяснилось, что Бога нет.
Я отхлебнул из чашки и спросил:
- С какой это стати его нет?
- С очень простой. Бог – если он правда создал людей по образу и подобию своему – тот же оборотень, что и все мы.
- Что ты имеешь в виду? – я чувствовал себя маленьким ребенком.
- То, что жизнь – театр, и люди в нем актеры, как сказал кто-то умный. Оборотни. Хитрые змейки-крыски. Ну и Бог такой же. Посмотри внимательно, он же только прикидывается Богом, выделывается, строит из себя важную птицу. А на самом деле Он такой же, как и мы. Человек. Оборотень.
- Ну, знаешь, это уже богохульство!
- Это логично.
* * *
А он все так же странно улыбался. В тот вечер мы изрядно повздорили, когда он отказался составить мне компанию и пропустить по кружечке пивка. Но теперь мы сидели на балконе и увлеченно спорили.
- Что твоя жизнь? – спросил он. – Что ты делаешь?
- Я? Да ничего. И жизнь моя, по сути, ничто.
- Не я это сказал. И ты все так же будешь плевать в потолок? Смотреть в экран компьютера, пить пиво, курить, валяться на диване и играть на гитаре?
- Нет.
- А что еще? – он, казалось, был удивлен таким ответом.
- Я буду записывать за собой свой пьяный бред.
Он рассмеялся.
- Пора взрослеть, брат.
Я внезапно оказался на грани срыва.
- И что?! Что?! Хочешь, чтобы я, как они говорят, взялся за голову? Сел за учебники? Закончил бы вуз с красным дипломом и корпел в офисе? Потом бы женился, сделал бы парочку детишек и умер бы в глубокой старости добрым дедушкой и ржавым винтиком системы?
- Хотя бы будешь в достатке и счастлив.
- Я? Счастлив? Ха! Я никогда не буду счастлив. Я хочу слишком многого. И уж точно, я не буду счастлив так, как говоришь ты.
- Это не я сказал.
- Ты это подразумевал! Ты просто сам хочешь стать таким!
- Нет, я…
- Ты просто хочешь измениться. Флаг в руки. Я остаюсь.
- Даже если придется остаться одному?
- Все и так к тому идет.
- Так ты этого добиваешься?
- Я не знаю… Просто… Просто я тот, кто я есть. Я подумаю над твоими словами.
* * *
- Знаешь, подобную историю было бы весьма сложно написать.
Я снова был с ним, мы просто сидели на скамейке, он наигрывал на гитаре грустную песню. Я думал. Обо всем на свете. И в первую очередь – о своем пьяном бреде, который издалека напоминал повести, рассказы и стихи.
- Почему? – откликнулся он. Мягкие черты лица, открытый лоб. Росту около ста семидесяти сантиметров. Звали его просто Весь, хотя вообще-то он Василий.
- Не знаю. Она подобна очень тяжелым сигаретам. Их трудно курить, так и хочется сплюнуть и взяться за что-нибудь полегче. – мне 18 лет, я худощав и нескладен, имею длинные волосы и угловатые черты лица. Ничего особенного, хотя некоторые считают меня весьма красивым. Зовут меня Дедом, хотя вообще-то я Слава.
- Быть может. Думаешь, записывать за собой пьяные фантазии легче?
- Я знаю это. Потому что быть пьяным – это сродни вдохновению.
- Тебя просто пьянит вдохновение.
- Скорее я черпаю его из пьянства.
- По-твоему, все великие поэты и писатели, музыканты и художники были пьяницами и наркоманами?
- Знаешь, вообще-то, пьянеть можно не только от водки, а ловить кайф – не только от марихуаны. Алкоголь – это просто катализатор.
- И, по-твоему, его присутствие необходимо?
- Вовсе нет.
Разговор, казалось, зашел в тупик, но Весь нашелся.
- А из чего еще ты черпаешь вдохновение?
- Из мыслей. Они бывают разные, и они сродни наркотикам. Затягивают, постепенно уходишь от мира и наслаждаешься спокойствием. Вот оно – наслаждение! Сладость мысли… Мысли о прошлом, о смерти, о жизни, об утреннем солнце и чашке кофе, о вечерней Москве, ее переулках и набережных. Мечта, мысль – они ведь так близки. Мысль, еще, и бац – уже мечта. А мечты – это уже сильно. Как кокаин вперемешку с водкой. И тоже может грозить ужасными последствиями. Поэтому наслаждаться и черпать вдохновение можно от той самой чашки кофе и того же утреннего солнца.
- Да… - протянул он. – Этак любой может стать гением.
- Уволь… Я не гений. И не претендую.
- Зато ты можешь. Потому что знаешь. Потому что видишь. И при этом думаешь, мыслишь, мечтаешь… Не зазнавайся только, но я правда считаю, что у твоего пьяного бреда большое будущее. – Васька улыбнулся.
- Брось. Это не так. Я далек от идеала. Слишком.
* * *
Это было за 50 минут до осени. Я до сих пор помню этот день. Утром я, как всегда, проснулся с больной головой и позвонил Весю. Он, как обычно, согласился прийти ко мне и поговорить. Разговор тогда зашел о любви, и мне особенно запомнилась его фраза:
- Знаешь, Дед, не стоит за этим гнаться. Ты не тот человек, который способен остановиться на чем-то одном. Ты постоянно в поиске чего-то нового… А любовь… Она требует постоянства. Более того, она прививает это постоянство. Это как клетка. Попадешь в нее – и уже не выберешься. А если вдруг выберешься – значит, это была ненастоящая любовь. Да и вообще, что это такое… Развитый инстинкт размножения? Да черт его знает. Главное – это совершенно особенное чувство, которое дается раз на всю жизнь. Лично я считаю, что с инстинктами там ничего общего нет. Инстинкт – это когда смотришь на девушку и думаешь: «Вот я бы ее трахнул!» Вот это инстинкт. И знай, если тебе некомфортно с человеком – это не любовь. Помни, семь раз отмерь, один раз в загс. А если уж расстался – то это не любовь и убиваться не надо. – тут он широко улыбнулся, залпом допил свой кофе и ушел.
С тех пор я больше его не видел. Только на фотографии с черной лентой в правом нижнем углу. Ваську сбил грузовик, пытавшийся избежать столкновения с мотоциклом. За 50 минут до осени мне позвонила его убитая горем мать.
Месяц спустя я узнал, что мотоциклист по собственной воле расстался с жизнью. Должно быть, не вынес того, что на месте Веся должен был быть он. Я не понимал этого человека. Ведь за его жизнь была заплачена слишком большая цена.
Я с улыбкой вспомнил тогда все свои попытки самоубийства. Вот черт, думал я. Дурак дураком. И зачем мне это нужно было? Все ведь из-за любви. А Васька прав – если уж расстались, убиваться не надо. Да и вообще – зачем? Все когда-нибудь наладится. Жизнь идет своим чередом. И в моих глазах – новый день.
Я взялся за голову и учебники, хотя при этом продолжал пить, курить и играть на гитаре. Одно другому не мешает, если все вовремя. Я слегка изменился. Но внутренний стержень остался прежний. Каждый день я вспоминаю Ваську и наши с ним разговоры о жизни. Будет ли у меня еще такой друг? Сомневаюсь. Но жизнь течет, и чем черт не шутит. Особенно за 50 минут до осени.
07.09.2009 0:59:34